|
|
Чемодан с фотографиями.
Начни – и потянется.
То ты в зайчика ряженый,
То ты плачешь... Останутся
Слёзы высохшие
Паровозик сломанный.
На коленях у матери,
Застеснявшийся, скованный.
И дальше, и прочее.
Папа в шляпе.
Лебеди чёрные.
Ленинградские ночи.
Атланты огромные.
Дядя Витя с дочерью.
(Я любил её, помню.)
Это даже не призраки,
Не видения прошлого.
Это как бы признаки
Уходящего.
Никогда не пошлого.
Настоящего.
.
* * *
«...И — ветер лишь затих — следы их завели
В сад яблок золотых на Западе Земли!..»
...Попали вовремя сюда мы!..
Какие здесь играют дамы
На цитрах, флейтах и на лютнях!..
Как хорошо!.. Как многолюдно!..
(Фаусту)
...Встряхнись, поэт!.. Приди в себя же,
И очень ты меня обяжешь,
Не будешь коль...
(Глядя в сторону, восторженно замирает.)
О, эта, в черном!..
...Ты на людей коситься чертом...
Что, потерял отца ты, брата ли?..
Ну, погрустили, ну — поплакали,
И все, и тема уж исчерпана!..
Вон та, смотри — за клавичембало...
Здесь воздух эросом пропитан...
С нее, с нее, клянусь копытом,
Писал шедевр свой Леонардо!..
(Оглядываясь по сторонам)
...Пассионеза и альгарда,
И самый новый — мавританский, —
Известны им все эти танцы!
Казалось бы — Испанья, варвары...
...Как улыбается, коварная!..
О-ох, знаю я улыбки эти!..
(Рассматривает гостей)
«...Кто там, в малиновом берете?..» —
Не верю — Пьер де Бонифас!..
А вот, смотри, идет на нас...
Свернул, — Арнольд из Вилланова!..
(Вертит головой, восхищенно)
...Граф Адальберт!.. Савонарола!..
Торральба!.. Пьетро Аретино!..
А вон — прелестная картина:
Дитя — семь лет! — у клавесина —
Всю ночь! — Джованни Палестрина!..
...А там — Гийом де Пуатье!..
(Шумно вдыхает носом запахи.)
...Здесь знают толк в еде-питье!..
О, фейерверк!.. О, изобилье!..
(С ужасом)
И это все — чуть не забыл я!
(Толкает Фауста, громко шепчет, показывая ему на кого-то в стороне)
...Смотри!.. Вон, в шали — та! — в цыганской,
Стоит с Бернардом Тревизанским...
Ну, это в миг улажу я —
Считай, она уже твоя!..
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
.
Горизонт растрескан на краях,
Молоком забрызган небосвод.
Прорастая солнцем на костях,
На полях сражений зреет мёд.
Здесь под волчий вой свистела смерть,
Отточив косу, чтоб тоньше звук,
И металла злая круговерть
Заглушала стон и сердца стук.
Шестьдесят шестой замкнулся год,
Барбаросса сник и постарел.
В каждом камне русский генный код
Лез под ноги и сбивал прицел.
Ночью слышен шорох под землёй,
На осколках трудно мёртвым спать,
И Земля, укутав с головой,
Их качает, как младенца мать.
Новый день начнётся с птичьих прав,
Их отвоевал в боях народ.
Потревожив сон цветов и трав,
Пчёлы собирают горький мёд...
Я человек из лучших человек.
Люблю свою маму бумажную.
И папу картонного тоже люблю.
Все нежное, нежное, разное,
Все разное в сердце своём утоплю.
Ещё есть сестра у меня
Стеклянная, Катей зовут её.
Она по стеклянной росе по утрам,
Она по росе необутая
Ходила, стеклянная Катя-гора.
И бабушка есть фарфоровая.
Ну ведь конечно фарфоровая.
Я обниму её бережно-бережно
И руки, как реки узорные
Я в руки возьму свои нежно.
Так нежно.
Неуловимое в ночной прохладе
Родным теплом с губ предающих дышит.
Я замираю, чтоб его услышать –
Шептанье осени в потухшем взгляде.
Ловлю по ветру поцелуи ночи
В своей душе, куда проникло время.
Соблазна грех затушевала темень.
Себя теряет, кто немало хочет...
Необъяснимое искать нет смысла;
Пергамент лучший – листопадов шторы.
Журчит заря весёлым птичьим вздором:
Их разговоры, что чужие письма...
Неуловимое утра касанье –
Грусть неизбежная и боль потери,
И только стёкла в окнах запотели...
И дождь прошёл...
Осень инеем заполнит грудь,
Прелый лист за окнами ржавеет...
Дома нет! Скажи:
Пошла ты грусть!
И Она войти к нам не посмеет.
В осень не обидно умирать,
От предчувствий сердце разойдется
Швами, ни зашить, ни залатать
Иль нечаянно тоскою поперхнется.
Смерть не боль, равно, что засыпать,
Ласковая бездна поцелуев,
Не ложись
Со мной в одну кровать,
У тебя минуты не торгую,
Не торгую дни, давно плевать,
Мне тогда
С тобой всего желалось,
Равнодушен, если хочешь знать,
С кем таким сегодня ты встречалась...
И не плачь,
А лучше все забудь,
Чаю
Полну кружку на дорожку,
Не клянись, не вешайся на грудь.
Это ль жизнь
Со всеми понемножку?
Это сумерки,
Бог с тобой ...
Выхожу под свинцовый купол,
Одинок
Должен быть герой
В лакированном мире кукол
Это сумерки-
Эта роль,
Слышишь ,тУгу, горланит ветер?
Как и я
Такая же голь,
Оборзев за запреты метит
Это сумерки ,я немой
Этот стих-холостой выстрел,
Вороньем
Над моей головой
Словно падаль клюют
мысли
Ах ты, Господи,
Я же живой!
Неуклюжий ,большой дурень
Красота твоя-Яд
злой!
Наполняющий вены бурей
2007-06-21 22:48Летом / Малышева Снежана Игоревна ( MSI)
В молочнокислом шёпоте рассвета
И в слепоте заоблачного солнца
Я обрела непостоянство лета
И жёлтый лик запившего японца.
Пропитанная пылью, солнцем, солью,
Я поседела, прожигая будни.
И упиваясь этой новой ролью,
Совсем забыла городские блудни.
Забыла я границы стен и зданий.
Забыла пошлый цвет от светофора.
Прибой диктует ритмы колебаний.
И скалы Карадага – песнь фурора.
Добро недоброе все ищет
Своего...
Выпячивает грудь, бубнит о чести...
И сам такой,
И рядом никого,
Я так давно уже не против лести
Вот оно.., вот мой ход,
Вот мой выход, моя
сцена
Не дрожу, не цежу
не отмашка-
Махнув рукой,
Я спокойно скажу:
-Вот он я!
вытирая пену
-Сколько будет- беру
все беру,
принимаю бой!
Ты приедешь? Приедь,
Отпечатки моих
Глаз
Здесь на стенах домов,
В облаках,
над рекою повис-
Мой угрюмый Циклоп,
На Ситэ,
Самый первый АЗ!
В этом городе грез
растворенном
в туманности лиц
И откроется все:
Как крошил кулаками
воздух,
Как зубами хватал
и глотал стеклянеющим ртом
Холодцой обжигаясь,
давясь,
кислорода дозой
Ускользающий мир,
я вдыхал про запас
на потом...
И пусть хлещет смеясь
лупит в окна лучем
Весна
Я не всех прогулял!...
Я не всех порешил
синиц
У меня по все дни,
лишь Надеждой полна
казна
Что увижусь с тобой
Хоть одной
Из бумажных птиц!
.
* * *
"...М е ф и с т о ф е л ь :
...А хочешь — полетим с тобой в Палермо! —
Там есть одна нескучная таверна..."
Ф а у с т :
Повсюду, где б ни был я, — дома ль, в таверне ль —
Чернеют безумия ямы...
Везде и всегда одинок я, как Мерлин
В волшебном лесу Вивианы...
.
На доверии строится мир,
По измене вершат перемирье.
На кольце твоём синий сапфир
Чтит все тайны твои в изобилье.
Что ему до страданий моих.
Драгоценный союзник обмана,
Он сверкает в лучах золотых,
Без какого-то было изьяна.
Но вблизи, в СЕРДЦЕвине его
Приглядись! Червоточины трещин.
Оттого ли больнее всего
Находить их в сердцах наших женщин.
Не сапфир твоё сердце, но всё ж
И оно не безгрешно, уж коли –
Отразилась в нём трещиной ложь,
А в моём послеложие боли.
Перемирье, на что мне теперь?
Быть войне, до конечной разлуки.
У личины недавних потерь
Злой оскал недоверчивой суки.
Что ж щетинься, сквозь зубы рычи
На кольцо, где сапфир окаянный
Нацепила на палец руки,
От любви до беды безымянный.
Блестит копье, играет проседью времен на пике в храме
Сначала из фаланги бунт, чуть после янычар орда поднимет славы знамя.
И только дикий олененок из чащи выглянет на всех врагов бессчетных
Как сверху возвратится Пан, вершитель судеб детородных…
Полна ли улица твоя живыми маяками поутру,
Ночные кости тлеют в завтрашней золе печеной
Мазками кисти, холод разума чертит
Очередную ветвь безудержных прогнозов
Железный поезд ног твоих по рельсам
Слепо по тоннелям снов спешит, весь календарь мощеный.
Оставлю я от входа ключ иной, перепишу ночные колыбели дивом
Теперь болотный ручеек внутри большого леса
Раскинется ковром живым и расцветет разливом.
Когда Луна, Юпитер и мой стих жар огненный вдохнут в тебя острее шипа розы
Придут и силы, что отнимут поначалу их, не бойся, просто отголоски прозы…
О чем я думал в городских стенах,
На что глядел, и что в меня смотрело?
Шла женщина с коляскою. Она
Не просто шла – а будто бы летела.
Большое дело двигалось ко мне.
Я закрывал глаза – и представлялось:
Весь город – в ослепительном огне.
И мне необычайно удавалось
Представить, выхватить из пламени лицо
Ребенка, проплывающего мимо.
Я открывал глаза. В конце концов
Не так уж всё бесплотно и незримо,
Не так уж всё неявленно, но вот
Весь город как-то сузился и замер –
Когда я не увидел ничего,
С распахнутыми встретившись глазами.
Воробей из лужи пьёт.
Мальчик из рогатки бьёт.
Изловчился кот.
Мимо! Мимо! Смех и грех.
Воробей плюёт на всех.
Кот вздыхает: эх.
Котик милый, кис-кис-кис.
В будущее оглянись,
Прошлого коснись.
Камушек летит, летит.
Птица падает, гляди.
Дырочка в груди.
В первый и в последний час,
Воробей, прости же нас!
"Я плюю на вас !"
И вдруг слепая ночь ослепла совершенно.
И улыбнувшись, кот хвост вытянул блаженно.
И стук колёс повис на паузе случайно.
Ты снился мне опять пригоже и печально.
И ветер меж домов гудел к сердцам призывно
Не ведом был мне страх, сердечная пружина
Разматывала сон на страсть, на всю катушку.
Но пели в унисон часы, в лесу кукушка,
И чайник на плите гудел с сердитым пеньем.
Остался ты во мне с минутами забвенья.
Бывший конюх жадно курит,
Дым квадратом и кольцом,
И украдкой взглядом бурит
Фото с жеребцом.
Всё в порядке на конюшне,
Лишь у власти новый вождь.
Просто лишним стал, ненужным.
Так бывает. Что ж...
И душа, покрывшись струпом,
Стала яростно зудеть.
Сожалеть о прошлом глупо.
Не о чем жалеть!
И подковой дверь украсив
В этой жизни в первый раз,
Он мечтает о Техасе
В сорок первый раз...
Я родился человеком –
Это здорово.
Не бразильцем и не греком,
Волос – полово.
В моём джинсовом кармане
Только грош один.
В грудь навылет с детства ранен
Взглядом лошади.
Я в неведомой живу
Зоне,
Где во сне и наяву –
Кони,
Где и я, и конь мой сыт
Хлебом,
Где земля из-под копыт –
В небо.
Я забыл о Божьем за-
коне,
У меня на образах –
Кони.
Говоришь, я очень странный,
Невменяемый.
В этом мире, словно давний
Ископаемый.
У меня свои дороги –
Нелюдимые.
У меня иные боги –
Лошадиные.
Пусть Красная Книга скорей истончится!
С политикой Пряника Кнут не согласен.
Скромность- к безвестности полной дорога...
В тупик, порой, и умные заходят...
Он след в душе оставил...сапога
Похитила вкус блюда повариха...
Жизнь коротка, рутина- вечна...
Карасик не готов понять ментальность Щуки...
Так перед выборами врал, что в Книгу Гиннеса попал.
Кайенский перец не теряет остроты...
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...280... ...290... ...300... ...310... ...320... 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 ...340... ...350... ...360... ...370... ...400...
|