|
|
Ты порой издалека
Улыбаешься украдкой,
Чтоб никто не попытался
Догадаться ни о чем.
Я стою на Биржевом
И смотрю на Петроградку,
А Нева совсем, как время
Безвозвратное течет.
И, продрогнув на ветру,
Место встречи помню смутно,
Где с тобой недолго были
Безнадежно влюблены...
Мимолетен, может, я?
Или ты сиюминутна?
Две навеки друг от друга
Разбежавшихся волны.
На Васильевский летит
В синем небе белый пудель,
Мне осенние печали
Почему-то по душе.
Я надеюсь, впереди
Непременно что-то будет,
Но того, что прежде было,
Не получится уже.
Попкорна пожалеют нам
Американцы?
Что ж, сбросим лишний килограмм.
Крым стоит санкций.
Пора историю писать
На обелисках.
Не подведет морской десант:
Крым стоит риска.
В набат ударят звонари,
Завоют бесы...
Но, как сказал король Анри,
Крым стоит мессы!
Есть женщины просто от Бога:
Пригреет, накормит борщом…
Я ж небо копчу понемногу.
Что ж, каждый живет при своем.
Лилейника длинные пальцыМоей не коснутся души.Мы в мире большом постояльцы -Нет смысла друг к другу спешить.Лужайки подстрижены ровно,И клумбы в роскошных цветах,Идиллия немногословна,Не тлеют слова на устах.А я все брожу по оврагам,Где полон валежника лес,И меряю медленным шагомОбрыва крутого отвес.Излуки моих побережийТеряются в синей дали,И нет здесь дороги проезжей,И нет здесь хозяйской земли.Открыться – нехитрое дело,Входите, смотрите окрест.Но в целом понять я успела,Что в дебрях плутать надоест.Куда как приятней скамейкаВ узорной садовой тени,Под нею забытая лейка,Размеренно-плавные дни.Сидите, от дел отдыхайте,Пусть будет уютен ваш дом,С дорожек листву убирайте…А я остаюсь при своем.
Белые мухи
Хлябь расчертили косо…
Вольному – воля!
Ворон не в духе
Снежный горох – не просо
Холодом – больно.
Пятнышком сквозь снегопад
Бледное нечто...
Зябкая зябь, чёрный сад
Бренности – вечность...
Я умру всего лишь раз... Игорь Нефёдов – "Прощальное" * * * Умирать – не флиртовать,Смерть – фемина строгих правил,Не какая-то там блядь -Поигрался и оставил...С ней серьёзно – только брак,Смертоносное венчанье...Дождь пролился, свистнул рак...С жизнью прожитой прощанье.Не игрушки, не слова,Время пылью расплескалось.Просто кругом голова,Это старость, просто старость...
На слово
поверьте.
Нет Жизни.
Нет Смерти.
Есть Время.
Пространство.
Забвенье.
Бессмертье.
 В доме моем давно нет любви.Ушла далеко и не оглянулась.В доме витает дух братской войны.Страна ей, краина моя, приглянулась…Хочу, как и прежде, вдвоемРадоваться жизни с дочкой,Чтобы черное низкое небо надо мнойУшло, прочь ушло! Не пугало. И точка!Нет сил прислуживаться иным.Надежды не было и прежде…С младенцем Сашкой–внуком своимПо мирной земле ходить есть надежда! Как поют соловьи на погосте!Может, не будет войны и ненастья.Люди, костры погасите, опомнитесь!Соловьи нам поют красиво на счастье.Люди, забудьте свою вражду,Братья, не надо ссориться.Когда же я выйду, ружья ваши сожгу,Навстречу любимому яркому солнцу!И я по традиции старой, любви глоток,Как жены Кавказа, вражду прекращая,Бросаю на землю самый нарядный платокМежду братьями, их месть укрощая.18.05.14
. Pierre de RONSARD (1524 — 1585) * * * Maîtresse, embrasse-moi, baise-moi, serre-moi,Haleine contre haleine, échauffe-moi la vie,Mille et mille baisers donne-moi je te prie,Amour veut tout sans nombre, amour n'a point de loi.Baise et rebaise-moi ; belle bouche pourquoiTe gardes-tu là-bas, quand tu seras blêmie,A baiser (de Pluton ou la femme ou l'amie),N'ayant plus ni couleur, ni rien semblable à toi ?En vivant presse-moi de tes lèvres de roses,Bégaie, en me baisant, à lèvres demi-closesMille mots tronçonnés, mourant entre mes bras.Je mourrai dans les tiens, puis, toi ressuscitée,Je ressusciterai ; allons ainsi là-bas,Le jour, tant soit-il court, vaut mieux que la nuitée.(Recueil : "Sonnets pour Hélène")1578 Пьер де РОНСАР (1524 — 1585) * * * Целуй меня, люби, затми всех римских жриц,Прижмись ко мне, прильни – дыханьем опали, Сто тысяч раз целуй, врачуй-ласкай-цели – Ни меры нет в любви, ни правил, ни границ.Целуй же вновь и вновь! – зачем, красивый рот,Ты бережешь себя? – чтоб, высохнув, – потом – Утратив силу, цвет – всё то, что было ртом –Плутона лобызать (иль кто тебя там ждет)?Губ алое клеймо вдави в меня – влюби!С живых – с припухших – губ роняй слова, – дробиИх в тысячи слогов... Судьба у нас одна –В объятьях умереть, из света – рухнуть в тень,Чтоб возродиться вновь... Люби ж – дотла, до дна!Чем гибельнее ночь – тем ярче краткий день.(Из сборника "Сонеты к Елене")1578.
Как издавна водилось, все девицы
В Саратове (в глуши!) – или в столице
Прелестные безделицы хранили
В своем альбоме. Розочки сушили.
Вели заметки всякие и проч.
И каждый рифмоплет бывал охоч
Черкнуть в такой альбомчик пару строк.
Увы! Увы! Тот нынче минул срок…
Но всё ж! Прошу принять, прошу хранить
Невинный вздор, что Вам желаю подарить…
О Натали! Когда б я только мог
Живописать Вас, Я бы (видит Бог!)
Среди цветов (в саду ли, на лугу)
Вас поместил. Однако – не могу.
Я Вас бы в кружево и жемчуг нарядил,
И у фонтана, на беседку посадил.
Ещё бы пуделя подбросил Вам к ногам
(На звуковой дорожке – птичий гам).
Лицо б мечтательно направил ввысь,
(А пудель – нет, пожалуй, пудель – брысь!)
Пускай из леса к Вам выходит лань,
Пугливая, но не боится. (Встань,
Животное, на место! Не боись!)
Ага. Ну вот. А взор направлен ввысь,
В лазурь, в простор, в немые небеса.
Устремлена туда твоя краса.
Чуть-чуть трепещет молодая грудь,
И ножка – так, обнажена чуть-чуть.
Вот так, когда бы смог, я написал.
А ныне – Ваш всепреданный вассал,
Могу лишь ручку Вашу лобызать.
Я Ваш слуга – навеки, так сказать…
. Прошедшей ночью ушел из жизни мой друг, прекрасный русский поэт, Игорь МЕЛАМЕД...Эти четыре стихотворения, так или иначе связанные с Игорем, были в разное время размещены в АРИФИСе, сегодня – я их собрал в цикл...1. * * * «…Этот поезд уходит навек, Этот поезд отходит в крушенье...» И. М.Сосед мой, Игорь Меламед, Поэму пишет о бессоннице, И ночью, босый, ко мне ломится – Но у меня бессонниц нет.Казалось бы, что должен я Карандаши ломать в отчаянье, И вслушиваться в шум дождя, И в утлой рифме в ночь отчаливать;Не от него ушла жена, Не им забыт родимый угол, Меня б бессонница должна Казнить за то, что предал друга...Но он, сосед мой, Меламед, Он обобрал меня бессовестно – Мою любовь, мой плач, мой бред – Он все вогнал в свои «бессонницы»...И для его больной души Все, что не Музыка – вторично: Не будет рельсы класть в глуши, Но будет здесь глушить «столичную»...А я умею быть любым, Я уголь в топку засыпаю...Чужою женщиной любим, Я крепко, тупо засыпаю... 2. * * * «…И, томимый неясной тоской…» И.М. …Ночью разбудит его немота, Будет, томимый неясной причиною, Глухо мычать, головою мотать, Музыку слышать, едва различимую... Выйдет на улицу, капли дождя Будет глотать, запрокинувши голову, Сядет к окну – в доме дождь переждать – Там и уснет он, не чувствуя холода... Утром уснет, а очнется лишь затемно – Женщина будет по имени звать его (Соображать будет сбивчиво, путано), Тонкие пальцы по свежеоструганной Доске дверной будут тихо отстукивать Только двоим им известный сигнал, То есть строфу со строкою в начале: «...Помните — двое, на старом причале?..» ……………………………………………………………...Голос умолкнет, и стук прекратится, Будет слеза к подбородку катиться, Ночь будет виснуть бездонной воронкою, И тишина будет рвать перепонки, и... Бросится плащ и ботинки искать, Дверь распахнет в город с темными окнами... Но – на пороге про всё он забудет, Сядет, одетый, к столу, что-то будет Долго писать на обрывке листка, Утром уснет у окна одинокого С треснувшей дужкой очков у виска… 3. Прощание с ЛитинститутомСлышу далекие я голоса, Вижу чужие огни по Вселенной... В жизни такая пошла полоса – Еду я в Грузию на поселенье. Серым затянет последнюю быль, Поезд отправится в сонную небыль... Мог ли я птиц этих мокрых забыть?.. Книги намокли, и были нелепы Все, кто пришел проводить меня в путь – Блок был печален, курил с Меламедом, Хлебников буркнул: «Пиши, не забудь...» Осип Эмильич грузинским поэтам Передавал всем поклоны, приветы, Книгу с конвертом для Тициана... Тучи тяжелые плыли густые... Света Максимова тоже грустила, Но не меня целовала, а Яна, Долгую песню тянул Улзытуев, Хролова дула в трубу золотую... Я оставлял их на мокром перроне, Я их жалел и любил почему-то... Пушкина не было, Пушкин был болен, Но Бенкендорф на перроне шпионил, И разгоралось московское утро... 4. * * * И.Х. По ночной по холодной тропеИз своих коммунальных развалинПриходили поэты к тебе,Пили, души тебе изливали...Всё прощался и плакал один:«Вот, весна, мол, и вены набухли.,,»И неверной рукой выводилВ сотый раз он последние буквы...А другой всё мотал головойИ цитировал Блока...И не знали – ни тот, ни другой, -Как тебе одиноко....
Страницы: 1... ...50... ...80... ...90... ...100... ...110... 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 ...130... ...140... ...150... ...160... ...170... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|