|
|
ЕСЛИ ЗАБРЫЗГАНЫ КРОВЬЮ ГРАЖДАНСКОГО
УЛИЦЫ ГОРОДА МЕТРЫ КВАДРАТНЫЕ –
К ЭТОМУ, МАТЬ ИХ, ДЖИХАДУ ИСЛАМСКОМУ
МЕРЫ ПОРА ПРИМЕНЯТЬ АДЕКВАТНЫЕ!
НАДО МОЧИТЬ, НИЧЕГО НЕ ПОДЕЛАЕШЬ –
ЧТОБЫ СОВСЕМ, ИЗВИНИТЕ, НЕ ССУЧИТЬСЯ...
ИХ – ЕСЛИ ТОЛЬКО В АЛЛАХА НЕ ВЕРУЕШЬ –
В ТОМ, ЧТО НЕ ВРАГ, УБЕДИТЬ НЕ ПОЛУЧИТСЯ.
Устав от безликих и серых поделок,
Пришла на причал для великой страны,
Где старый корабль из белых тарелок
Стоит, подавляя. Края не видны!
Впервые взглянув, восхищаешься силой
И мощью развёрнутой – флагман армад!
Не счесть раскрепивших каркас его вилок
И блеском нещадным тарелки горят!
Там палуб – не счесть, и стволов – миллионы!
Снаряды в ячейках квадратных лежат.
А нижние палубы взорваны стоном
Несушки, рождающей каждый снаряд…
Но что за команда?! На мостик из ложек
Взобрались, груза величаво неся
Накопленных знаний и курицы ножек
Слегка головою своею треся
Орёл! Капитан деловою походкой
Проходит, используя знанье дзюдо
Ну кто ещё так – незаметно и ловко
Поставит на место коварных врагов
Помощник, познавший азы навигаций
Пришпилил на нос лик полярной звезды
Теперь не нужны карты этих мерзавцев
И будут напрасны тумана труды
Скрывая собою неприбранный кубрик
Прошествовал кок, от обиды бранясь.
Ведь вместо приправ дали соевый кубик,
А соей пропитана даже мотня…
Другие достойные члены команды
Устали приказами всех удивлять…
Куда-то ушли, разноцветные франты.
Наверное, в трюм – приключения звать…
А люди застыли на палубах хмуро
Лишь курицы вопль разорвёт тишину.
«Куда поплывём?»… «Ах, какая я дура!»…
Белесые мысли (бульк!) канут во тьму…
А я не пойду… Вон и крысы – не дуры.
Неспешно плывут, свой порядок храня.
Им даже приелись те жирные куры.
Плыви, капитан, но уже без меня…
Плыви, капитан, в этом флагмане боли,
Терпенье людей попирая ногой
Веди, капитан… твоё море – из крови
Высоких идей, порождённых тобой…
Сидя в недрах старого дивана,
задом продавив его насквозь,
апокалиптической нирваны
ждем на среднерусское авось.
Вот она настанет, как сказали
нам по телевизору вчера,
и тогда умоются слезами
все америкосы-немчура!
Будем куропаток с трюфелями
жрать и запивать «Мадам Клико» –
вот когда подавятся слюнями
те, чье зарубежье далеко!
Если же завистливой толпою
к нам оттуда явятся враги –
будем воевать, а после боя
в их реке помоем сапоги.
Кое что у нас еще летает.
Быстро, смертоносно, далеко...
Дядя уважать себя заставит.
Дядя это делает легко...
Что-то в нашем духе есть такое,
что берет за душу всякий раз:
наша крыша – небо голубое,
и мечта одна на всех у нас.
Чтобы мы плодились-размножались,
чтобы не работать тяжело,
чтобы нас немножечко боялись,
но любили. Нежно и тепло...
Русские в долгу не остаются,
и рука потянется к руке,
а березы наши приживутся
в самом отдаленном уголке!
Отслужен по мертвым молебен.
Бог даст: да и встретимся там.
Здесь воин судьбою отслежен,
Тут каждому – по серьгам.
Как выстрел, команда: «По коням!»
За данью донецким степям
На пики тела свои склоним
Аллюром по свежим костям.
Одно только молим и просим:
Не встретить родного б лица
В противных ужасных окопах
Брата ли, друга, ...отца
В пылу разыгравшейся битвы
От страха не изменить
Желающей кровушки свиты
Из сабли, винтовки, копыт...
Солнечного диска
Мне не доставало,
Когда к ночи близко
Зрение пропало.
Я не видел очи
Ласково-большие.
Кто придумал ночи
Беспросветно-злые?
Мне б тебя запомнить
Каждою секундой,
Каждой мелкой точечкой...
Стану в том занудой.
И когда потянутся
За мной часы разлуки
Как из душной памяти
Вырвать эти муки,
Этой мерной ночи
Бездомные пророчества,
На которых нет твоих
Ни имени, ни отчества?
Стану я уже один
На двадцатилетие.
И меж нами обух-клин
Не распашешь плетями.
Беспросветней и темней
Будут следом ночи.
Что ж вы сделали со мной
Пагубные очи?
Ты тихонечко спишь, утомившись от игр,
Обнимаешь малюсенькой ручкой кровать.
Ведь ты долго играл, сладко подчуя тигра,
И никак не хотел в темноте засыпать…
Пусть приснятся тебе солнцем полные травы,
И огромной машинки крутые бока.
Теплый гладящий луч и флота, адмиралы –
Их направит твоя молодая рука.
Я хочу, чтоб лисичка в красивых штанишках
Провела тебя там, где сбываются сны,
Чтобы добрый и ласковый плюшевый мишка
Угостил тебя мёдом у толстой сосны…
Спи спокойно сынок… Посижу с тобой рядом
И с ресниц прогоню яркий свет фонаря.
Только ты возвратись из волшебного сада.
Я никак не дождусь…«Ну же, мам, это я!»…
Уходят в море быстрые ладьи,
Их женщины в молчанье провожают,
И долгими ночами ожидают
Решенья неподкупного судьи.
Да, накопилось в мире много зла,
В нём жить под силу разве что титанам,
И что-то слишком часто ноют раны,
Да слишком точно в спину бьёт стрела.
Качается у пирса твой фрегат,
Треща, в шандалах оплывают свечи,
Немой вопрос последней вашей встречи –
Вернёшься ли когда-нибудь назад?
Холодный ветер северных морей
Рвет паруса и убивает душу,
И что-то слишком далеко до суши
Да слишком мало стало вдруг друзей.
Настанет день, и ты найдёшь ответ,
Шагнув через порог в слепую вьюгу,
Когда в глаза усталые упруго
Ударит маяка далёкий свет.
И будет май. Зелёная листва
Сухих ветвей тревожный росчерк скроет,
И только что-то часто сердце ноет,
Да слишком белой стала голова.
В перипетиях осени и лета
Осталась перекисшая печаль.
Декабрьским теплом уже согрета,
Поэтому прошедшего не жаль.
Теперь не плачу – выдохлись все слезы.
Да, собственно, и плакать не к чему.
Когда придут январские морозы,
Я сразу всё, наверное, пойму.
Ведь всё – это количественный фактор.
Возможно, обезумев от дождей,
Я просто не прочувствовала такты
Своих еще не умерших идей…
…
Глаза, давно отвыкшие от света,
Быстрее привыкают к темноте
И четко различают силуэты.
…
01.12.05
Я тебя приглашаю сегодня на праздник,
Сервированный страстью твоих ожиданий,
Но покуда ты думаешь – мысль тебя дразнит,
Только нынче – о новых нюансах признаний.
Нетерпенье твоё , как рубеж осознанья,
Вольность чувства и смысла , зависшего между,
Между сказкой и былью , и что же осталось?
Вдвое больше того, что у нас было прежде.
Поднимают бокал мой поэзии крылья,
Только рифмы еще почему-то в догадках,
Почему мои губы в улыбке застыли...
И вино показалось каким-то несладким...
Пусть пока что вторженье моё невозможно
В мир, который тебя охраняет бесстрастно,
На душе и тепло, и немножко тревожно,
Но грустить мы сегодня не будем напрасно.
Пусть признанье моё состоит, как и прежде,
Из банальных , как кажется многим, трёх звуков,
Но под этой красивой парадной одеждой
Ты услышишь стакатто сердечного стуки.
Над лесами, полями и над океаном
Пролетают они, оседая на пальцах
Твоих рук дорогих , кисло-сладким обманом,
И невидимым нынче волнительным танцем.
Я люблю, дорогой, я люблю тебя, слышишь!!!
Но касаюсь тебя только ласковым ветром...
Дотянуться до губ – как луну видеть с крыши...
Не могу....ты прости... только стон слышен где-то...
Отстранённое эхо зовущим мотивом
Увлекает все мысли к тому, что нам мило,
И молящим беззвучным , но страстным позывом
Тело хочет тебя и всего то, что было.
И сознанье включаясь дрожит от видений,
Вспоминая на ощупь любимую кожу,
А сквозь веки прикрытые , как в сновиденьи,
Я ласкаю тебя, сладким стоном тревожа.
Влажной нежностью движутся губы по шее,
С переходом пьянящим к зовущим запястьям,
И атласом ласкающей орхидеи
Я целую тебя, изнывая от счастья.
Мой любимый, хочу для тебя наслажденья,
Упоенья любовью, наслынувшей лавой,
Я поздравить хотела тебя с днём рожденья...
А случилось всё так, но случилось на славу...
Я стучу в твоё прошлое, милый,
Ты открой мне, пожалуйста, дверь…
Там, где ты молодой и красивый,
где нет в жизни тяжёлых потерь.
Ты впусти меня, милый, не бойся,
Я к тебе прикоснусь сквозь года…
О любви моей не беспокойся,
Ведь тебя я любила всегда.
Даже там, где меж нами сугробы,
Даже там, где меж нами пурга,
Ты нас вместе представить попробуй,
Передвинув судьбы берега.
Пусть не встретились мы на рассвете,
Пусть в глазах наших тайная грусть,
Оправданье всему – наши дети,
И я вспомнив о них, улыбнусь.
Где-то грустно, а где-то тревожно,
Я смотрю в дорогие глаза,
В нашем прошлом понять что-то сложно,
А чего-то – и вовсе нельзя.
Запоздалые звёзды на небе
Осветили нелёгкий наш путь,
Где бы в прошлом, родной мой, ты ни был,
Ты с собой меня взять не забудь.
Я без слов всё пойму, ты же знаешь…
Что мы очень друг другу нужны,
Ты мне душу свою открываешь,
И впускаешь в запретные сны.
И в глазах твоих с лёгкой грустинкой,
Хоть тебе там всего двадцать пять…
Отражаюсь родной половинкой,
И надеюсь единственной стать…
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...840... ...850... ...860... ...870... 880 881 882 883 884 885 886 887 888 889 890
|