|
|
Собираю картинку,
Неведомый пазл.
Голубое
На отдельных мозаинках
Светится небо иль море,
Не ложатся никак
И не вяжутся между собою
Разноцветные листья
В рассыпанном этом узоре.
Там дороги кусочек,
Там глаз,
Там крыло и копыто,
Там рука и платок,
Там два пальца в железной перчатке.
И за россыпью этой
Какая-то тайна сокрыта,
Собираю мозаику я,
Добиваясь разгадки.
Это туфелька,
Платья подол,
Справа место пустое,
Витражи за спиной,
А в окне зелень дальнего леса,
Подошли и рука,
И платок,
И крыло золотое,
И вот вижу летящую птицу
И в белом принцессу.
А с другого конца?
Тут пока непонятно немного...
Темный камень,
Река,
Тут огонь,
Но не красный а бурый...
Обожглась, не огонь!
Это грива, а это дорога!
Вот копыто легло –
Конь стремительным скачет аллюром!
Шлем с открытым забралом,
И герб на щите золотится,
Всадник правит стальною рукой
И не знает испуга,
Бьется вымпел над ним
И я вижу как будто две птицы
Устремляются в синее небо
Навстречу друг другу.
Вот и собран мой пазл,
Состоиться желанная встреча.
Я завидую им,
Ведь сложились у них половинки.
Что же делать теперь?
У меня впереди целый вечер,
Но не едет мой принц
И не собрана наша картинка.
Он решил посмотреть, есть ли дождь на дворе,
А вернулся – и свёртки в усталых руках.
Он гостинцы хотел привезти детворе,
Но приехал обратно домой второпях...
Лёгким призраком вьётся царица-судьба
Над людьми, что стремятся её обмануть,
Как всегда, между нами раздор и борьба
Заслоняют собой мироздания суть.
День померк, догорают орнаменты грёз,
Превращаясь в истлевшие горки руды.
Говорят, что страна есть, в ней – дерево слёз,
Где же зреют его изумруды-плоды?
Караваны сердец предо мной визави –
Всё мечтают найти настоящий свой путь.
О, как много в нас неразделённой любви,
Что, волнуясь, растёт, как в термометре ртуть!
Вот он вышел из дома, порывом влеком,
Подарить он хотел людям счастье навек
Подбоченился мир и спросил: «А почём
Ты на рынке судьбу продаёшь, человек?..»
Не горит от стыда ветра вьющийся шлейф,
Продолжает судьба ударять в барабан.
А на небе по-прежнему клин журавлей-
Душ тоскующих вечный летит караван.
Ветер устало
Играет обрывками дня,
Окнами пялится город в остывшее небо,
Вечер грядет,
И летит запах теплого хлеба,
Дальняя музыка тайной тревожит меня.
В окнах еще не зажгли негасимых огней,
В окнах еще не задернуты желтые шторы.
Вечер грядет.
Одиночество ляжет на город,
Спрячется всюду под сенью пугливых теней.
Мне двести граммов в стакан!
Темно-красный рубин!
Буду смотреть как чернеет и с места ни двинусь.
Вечер грядет.
Группа крови четвертая минус!
Первая плюс одиночество равен один.
Слишком темно на стене.
Выпью черную кровь!
Нет, то не кровь, а вино – это глупая шутка.
Вечер грядет.
Как порою становится жутко,
Если с тобою никого – только Сука-Любовь.
Хлопают двери,
Проснулся бесовский народ
Шорох машин на дороге,
Отдельные фразы.
Ве-е-е-ечер гря-а-а-адет
Сипло тянут мотив безобразный.
Ве-е-е-ечер гря-а-а-адет,
Ве-е-е-ечер гря-а-а-адет...
Где тишина?
На какой удавилась сосне?
Сколько еще я могу этот реквием слушать?
Вечер грядет.
Дождь умеет шептать имя Шуша!
Дождь – шарлатан –
Серый маркер на серой стене.
Голое тело белеет,
Открыто окно.
Дайте мне крест!
Я раскину усталые руки.
Вечер грядет.
Я наверно свихнулся от скуки.
Струйками крови стекает по телу вино
Черное небо рассыпало черные сны,
Кто-то, как мелочь,
Собрал серебристые звезды,
Грянула ночь надо мной!
Время местное – поздно.
Белой капусты кочан светит вместо луны.
Что там грядет?
Эй, прохожий, ты знаешь ответ?
Может быть ты
На сегодня чертовски удачлив!
Утро грядет! – отвечает
А как же иначе,
Ведь вслед за ночью всегда наступает рассвет.
Небо светлее-е-е-ет...
В лесу соловей заорал,
Кончились все сигареты,
Вино испарилось...
Утро гряде-е-е-ет...
Вон уж в окнах заря заискрилась
Надо же... у-у-утро...
Хоть кто-то один не соврал...
Меня позвал мой голос из тысячелетий.
(Не верьте, нет... ещё я не сошла с ума)
Жила я раньше, много было жизней где-то,
А вспомнить не могу никак о том сама.
Возможно, было дело также в Пиренеях,
Танцовщицей фламенко яркой для зевак,
А может, быстрой, рыжей белкой на деревьях
В испуге пряталась от пуль и ног собак.
Мои те судьбы грустны были, или вольны? –
Об этом кем-то строго знать запрещено.
Наверно, иногда там было очень больно?..
А может, весело – всё было так давно...
Себя всегда лишь изнутри мы ощущаем,
Так, знаем, человек устроен был и встарь.
Душа других людей – как будто бы чужая:
И ведать мысли-чувства их... не нам – сей дар...
Закрыт любой из нас, как неприступный остров.
А, может, лучше так, начать сначала, но
Сочилось время, кто-то жил и сгинул: просто
Ушёл, и нет следа, ему же всё равно...
Прямые клумбы в переплете рам –
Мой зимний сад.
Узор листвы, открытый всем ветрам,
Рукой не смят.
Ему губительно дыхания тепло
И солнца свет,
И почвы лучше, чем оконное стекло
Для сада нет.
Чем глуше тьма, чем яростней мороз,
Чем ночь длинней,
Тем на стекле бутоны белых роз
Цветут пышней.
И нет для этих ледяных цветов
Страшней беды,
Чем если б кто, нарушив спайку льдов,
Разбил сады.
Им хорошо вот так, моим цветам,
Без кущ лесных
Парить в пространстве двух оконных рам
До дней весны.
В них не вбежишь как в луг, ломая цвет
И сбив пыльцу,
Но выгляни в окно, ведь их букет
Тебе к лицу.
Что ты, ветер милый, рыщешь на просторе,
ищешь-не находишь радость или горе,
плачешь, суетишься, дуешь понапрасну,
рвёшься распечально в край, где солнце красно?
Как устанешь, ветер, отдохнёшь с работы –
сладкие обиды, горькие заботы...
Дышишь ошалело, вспять гоня газеты
к тем, что покупать их даже денег нету.
Ночью серенады вторишь без умолку:
между облаками мечешься без тОлку,
в здании старинном, где витают мыши,
хвастаешься громко, что снесёшь пол-крыши.
Кто тихонько струны всё перебирает
и листает ноты старые в сарае?
Иль томишь берёзку в поцелуе страстном,
Затеваешь гонки, управляя властно.
Волком завываешь на луну седую,
вечно сожаленье – скорбь напропалую...
Как в село ворвавшись, удаль озорная –
Спросишь у рябины: «Что стоишь, качаясь?..»
- Что юность?
- Любовь и ласка!..
- Иль нами свершенный грех?..
- Нет... Юность –
Веселье, пляска
И нежность прикрытых век!..
- О, юность –
Горька окраска
Мученья немых разлук...
- Нет... Юность –
Весны раскраска,
Сплетение наших рук!..
- Что юность? –
Лишь злая сказка,
Предательства друга грязь...
- Нет... Юность –
Любви оснастка,
И дружбы чуднАя вязь!..
- Что юность?..
- От горя каска!
Защита от лжи и смех!..
- Что юность? –
Печали маска?..
- Нет – хитросплетенья вех...
«Дай любви!» – возносим мы мольбы,
В объективность чуда глупо веря.
Чем чудесней дар слепой судьбы,
Тем невосполнимее потеря.
Не сказать, что будет впереди,
И какое счастье кто отыщет.
Чем сильней горит любовь в груди,
Тем потом страшнее пепелище.
Воспаряем в чувствах, всякий раз
Ощущая свет перерожденья,
Но чем выше поднимает нас,
Тем неотвратимее паденье.
Принимаем откровенность в дар,
Искренность вверяем как награду,
И чем слаще кажется нектар,
Тем потом в напитках больше яду.
Прорастаем судьбами в других,
В души их пускаем без обмана,
Но чем больше проникаем в них,
Тем страшней потом бывает рана.
О, Любовь! Не убивай мечты!
Даже если муки все напрасны?
Даже если так жестока ты,
Я согласна...
Приходи, согласна...
Пришел. Осмотрелся. Застыла.
Освоился. Сел. Закурил.
Вздыхал: «Не ждала, не любила…»
Молчу: «Не писал, не звонил…»
Сказала: «Терпела, молила…»
Горела. Остыла? Горю!
Простить обещала? Простила.
Ждала? Не поймешь. Говорю:
«Посмотрим. Забыть обещай…
Иди. Не тревожься… Прощай.»
20.12.05
По кругу.
Вновь.
Рассудку вопреки
Искать в знакомом новое.
Однажды
Войти в одну и ту же реку дважды
И зачерпнуть в ладонь из той реки.
Забытое как хлам, как пустяки – Вернуть для утоленья новой жажды,
Боясь, глоток не очернен ли каждый
Отравой поражений и тоски.
Среди того, чего, казалось, нет
Нащупать прошлый и забытый след,
Расставить покосившиеся меты.
Понять, что ты не весь быльем порос
И, вдруг, найти ответ на тот вопрос,
Который был оставлен без ответа.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...840... ...850... ...860... ...870... 877 878 879 880 881 882 883 884 885 886 887 ...890...
|