|
|
Меж плеском одиноких берегов
И ржавчиною якорных оков
Пыхтит неувядаемый буксир,
Пуская в небо ворох чёрных дыр.
На мостике бессменно – старый Ной,
Команда разбежалась в мир иной.
На камбузе – невинный винегрет,
В печурке тлеет импортный паркет.
С автографом икона на стене:
"В далёком крае вспомни обо мне,
Ведь я твой друг, не только господин.
Молись, ведь я и в дружбе триедин".
Наматывая песни на штурвал,
Не ноет Ной, он ищет свой причал.
Усталые хранители минут,
Свивая время в тонкий медный жгут,
Всё тянут зеленеющую нить.
По ней он и надеется доплыть
До острова, где влажным языком
Смакует вечность звёздный комбикорм.
Там берег заползает под волну
И можно трогать взглядом тишину.
...................................
Ну, а пока мазут, ремонт, штурвал...
И рифмами заполнен бортжурнал.
А голос твой сел от моих усилий,
и петь ты не сможешь сегодня – факт.
Дурманящий запах вчерашних лилий
опять провоцирует страстный акт.
И я прижимаюсь к тебе с любовью,
вновь чувствуя телом немую дрожь.
Отсутствие голоса – путь к безмолвью.
Любовные связи – немая ложь.
http://www.m-publish.ru
Вполголоса прощаюсь навсегда.
"Прости-прощай, теперь я уезжаю!"
Возникнут между нами города,
но расстоянья больше не пугают.
Поскольку равнодушие давно
похоже на обычное явленье,
нам оставалось в общем то одно
вдруг изменить привычное мышленье.
Ты преуспела, более чем я,
в своих потугах раненого зверя.
Я не палач, и даже не судья.
Прости мой друг, но я тебе не верю...
http://www.m-publish.ru
Тебе, уродец, алкоголик, муж,
в обмане ловок,
нетрезв, небрит, не гож, не дюж,
тебе – филолог!
Тебе, разящему жратвой
с одеколоном,
тебе, пропащий не-герой,
тебе, с поклоном;
тебе, вогнавшему как шар
киём погнутым
в долги, дурдом, позор, пожар
стыда и смуты;
тебе, угнавшему меня
как ту тойоту,
из-под венца, как из огня,
как из-под гнета
несут цыпленка-табака,
нежив и сплющен,
не встанет на крыло пока
не станет – лучше;
тебе, учившему летать
в любви и ласке -
прощать, прощать, прощать, прощать,
прощать, прощать, прощать опять –
тянуть салазки;
тебе, лояльному как танк
в любом вопросе,
когда в категоричность Кант
меня заносит;
тебе, рожденный для семьи
любовно страстным,
тебе сокровища твои
даны – напрасно! -
не за миндальные глаза
красивой кройки,
скреби теперь свой мужний зад
в ночлежной койке.
Тебя, духовной глухоты
слона, не спросишь:
зачем такие уши ты
большие носишь?
Не в кабаке, хоть басом вой
своим – да вхож ли? -
поют об истине, а твой
Вертинский – пошл!
А я соломенной вдовой
две жизни, дважды
муляж жены: желанный мой,
когда же?
Кукую страшный, краткий срок –
уже за полдень -
умру, оставлю горстку строк,
запомни:
война, война на всех фронтах,
а сын солдата
лежит, расслабленный, в кустах,
и бесноватый.
Неверный муж, ленивый раб,
трусливый рыцарь
с рожкАми – рОжками ослаб –
в свином корытце!
Пускай нежнейшую из душ
кромсают черти,
но не к тебе ль Христос и Дух:
Восстань! Где смерть-то?
На тех, что слева, о беде,
наплюй и браво
взгляни в глаза своей судьбе,
смотри – направо!
Смотри: здесь радость, и покой,
и много дела,
и управляет Дух душой,
она же – телом,
и ангелы играют так,
в такие строчки,
что конопатый мой пятак
багров – ни точки!
Не хочешь – Бог тебе судья,
живи как прежде,
а мне – молиться. Не твоя
твоя, Надежда.
Когда природа клонится ко сну,
Когда движенье листьев затихает,
И шёпоты рождаются в лесу,
И у костра охотник выпивает,
И кажется, что это не земля:
Сплетенье трав и гаснущего света,
Не реки это, это не поля -
Лишь пустота, что не была согрета.
Когда наутро, в голубом дыму
Всё воскресает, и охотник даже,
И гриб осенний счастлив потому,
Что не один он в утреннем пейзаже,
И вся природа звоном налита,
И лист горит в осеннем жёлтом свете,
И кажется, что эта красота -
Лишь красота, что нас спасёт от смерти.
Мы смотрим в окно,
Силуэты там бродят
и тени.
И хочется жить,
оставаясь
весенним теплом.
Я трогаю тело,
ты знаешь,
как тонко умею
будить в тебе чувство
и жажду
желания быть.
К тебе прикасаюсь
ладонями,
пальцами,
телом,
и чувственных губ
оживает безумный огонь.
"Возьми же меня,
только ты так умеешь,
собою наполнить
и вырвать
безумия стон..."
http://www.m-publish.ru/
Знаешь, в тебе красота от Бога...
яркая личность и в чем-то самость.
Мне бы хотелось тихонько трогать
тонкие пальцы... такая шалость.
ты задрожала, прильнула нежно,
ласкам моим отдавая тело.
Так искушают любовью грешной,
лишь надкусив, то, что было целым.
http://www.m-publish.ru/
Был Херасков – стал Херсонский
Была Цветаева – стал Цветков
Был Веденский – стал Веденяпин
Был Анненский – стал Аннинский
Был Губанов – стал Губерман
Был Белый – но был и Черный.
Под лучами солнца солдат стоит на плацу,
Не видно его лица.
Он мысленно пишет матери и отцу,
Хотя уже нет отца.
Он мысленно пишет: Как вы живете, как
Здоровье и как дела?
Я здесь охраняю дивизионный флаг –
Оказана честь была.
Не видно лица его, формы не виден цвет,
Он мысленно пишет: Здесь
У нас дисциплина и дедовщины нет,
А только устав и честь.
Мы с кем-то воюем, но враг почти побеждён,
Здесь каждый солдат, как брат.
Прости меня, мама, но мне часто снится сон:
Я не вернусь назад.
И завтра, и после и через пятнадцать лет -
Я сын без лица.
Ты знаешь, какой здесь неистовый светит свет.
Прости. Поцелуй отца.
ВОСЕМЬ ПИСЕМ
(для Принца на Белом Коне)
1.
Ваше Высочество, делаю, как мы условились –
В выбранный час поджидаю на небе звезду.
Знаю, что Вы больше года к походу готовились.
Ваше Высочество, верю, надеюсь и жду!
2.
Ваше Высочество, с молью борюсь за приданое,
А вместо лестницы скинуть могу Вам косу.
Наша звезда, отчего-то, сегодня туманная.
Выйду размяться – Дракона чуток попасу.
3.
Ваше Высочество, змей досаждает намёками,
Что Вашей «прыти» причина скрывается в нём.
Тихо лелею мечту увидать, как под окнами
Змея потопчете Вы своим Белым Конём.
4.
Ваше Высочество, змей прямо со смеху катится,
Коли обмолвлюсь про Ваши отвагу и честь.
Моль принялась уже за подвенечное платьице.
Ваше Высочество! Совесть, вообще, у Вас есть?
5.
Ваше Высочество, может быть Вы – безлошадное?
Вашей неявки упорно ищу я предлог.
А у Дракона дыхание вовсе не смрадное.
Он, словно пёс, вечерами ложится у ног…
6.
…он говорит (и я, кажется, верю чудовищу)
В жизни главенствует подлости вечный закон –
Принцы не знают, как правило, цену сокровищу,
Цену сокровищу ведает только Дракон.
7.
…наша звезда потускнела и, будто, качается.
В свете её остаётся дорога пуста.
Только Дракон не даёт мне, вконец уж, отчаяться.
Мудрый и верный, он принцам иным нечета.
8.
Принц, нынче мне целовать Вас по-сестрински хочется.
Благословляю окольные Ваши пути.
Я полюбила Дракона! О, Ваше Высочество,
Чтоб Вам…такое же счастье навек обрести!
&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&
Сестра Риммовна
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...460... ...470... ...480... ...490... 492 493 494 495 496 497 498 499 500 501 502 ...510... ...520... ...530... ...540... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|