|
|
.
* * *
Tu danses,
au pied d’une citadelle,
Tu danses,
fragile et sensuelle,
Tu lances
au ciél deux petites ailes...
Garance,
mon Dieu, que tu es belle!..
Tu danses,
toute jeune et naturelle
Ta dance –
l’aisance d’une aquarelle...
Garance,
toute frêle, toute irréelle,
Tu danses,
et tremblent en l’air tes ailes
Ô quelle tristesse, quelle nonchalance,
Рéché mortel – et innocence,
Désir, appel, désespérance...
Ô ciel,
révèle,
d’ou vient cette danse?!.
Garance,
légère et solennele,
Tu danses,
sauvage et rituelle,
Cette danse,
annonce d’une vie nouvelle,
Tu danses,
et tremble la citadelle...
Quelle chance,
enfin finir une telle
Errance,
immense et éternelle -
Garance! –
au pied d’la citadelle,
Quelle sens,
ma vie, sans toi, a-t-elle?!.
Ô quelle tristesse, quelle nonchalance,
Рéché mortel – et innocence,
Désir, appel, , désespérance...
Ô ciel,
révèle,
d’ou vient cette danse?!.
2000, Paris
______________
Поскольку во французском языке а) многие буквы пишутся, но не произносятся, б) много «беглых» гласных, которые могут произноситься, а могут и «выпадать» при произношении. – то я даю этот же текст в русской транскрипции:
ТЮ ДА(Н)С О ПЬЕ Д'ЮН СИТАДЕЛЬ...
Тю да(н)с
о пье д'юн ситадэль...
Тю да(н)с,
фражиль э са(н)сюэль...
Тю ла(н)с
о сьель дö пётит( з ) эль...
Гара(н)с,
мо(н) Дьё, кё тю э бэль!..
Тю да(н)с,
тут жён э натюрэль...
Тa да(н)с
леза(н)с д'юн акварэль...
Гара(н)с,
тут фрэль, тут ирреэль,
Тю да(н)с,
э тра(м)бль ан ль'эр тэз эль...
О, кель тристэс!.. Кель но(н)шала(н)с...
Мортэль пешэ э инноса(н)с,
Аппель, дэзир, дэзэспера(н)с... -
О, сьель,
ревель,
д'у вье(н) сэт да(н)с?!.
Гара(н)с,
лежэр э соленэль,
Тю да(н)с,
соваж э ритюэль,
Сэт да(н)с –
ано(н)с д'юн ви нувэль,
Тю да(н)с -
э тра(м)бль ля ситадэль...
Кель ша(н)с,
а(н)фа(н), финир юн тэль
Ерра(н)с,
имма(н)с э этэрнэль -
Гара(н)с! -
о пье д'ля ситадэль...
Кель са(н)с,
ма ви, сa(н) туа, а-т-эль?!.
О, кель тристэс!.. Кель но(н)шала(н)с...
Мортэль пешэ э инноса(н)с,
Аппель, дэзир, дэзэспера(н)с... -
О, сьель,
ревель,
д'у вье(н) сэт да(н)с?!.
_____________
"Тю да(н)с"; «э тра(м)бль» – и т.п. – носовые звуки «n» и «m» ;
«туа» – курсивом выделены те случаи, когда две стоящие рядом гласные буквы произносятся (и читаются) как один звук (в один слог)
______________
Подстрочный перевод на русский:
ТЫ ТАНЦУЕШЬ У ПОДНОЖИЯ КРЕПОСТИ
Ты танцуешь
у подножия крепости
Ты танцуешь,
нежная и чувственная...
Ты вонзаешь
в небо два маленьких крыла..
Гаранс -
Боже! – как ты красива!..
Ты танцуешь –
юная и естественная...
В твоем танце –
непринужденность акварельного рисунка
Гаранс,
бесконечно хрупкая, ирреальная...
Ты танцуешь,
и твои крылья дрожат в воздухе...
О, какая печаль!.. И – какая беспечность...
Смертный грех – и невинность,
Призыв, желание, отчаяние... -
О, небо,
открой –
откуда происходит этот танец?...
Гаранс,
легкая (невесомая) и торжественная,
Твой танец
дикий и ритуальный (сакральный),
Этот танец –
известие о новой жизни,
Ты танцуешь
и содрогается крепость...
О, какой (мне выпал) шанс –
завершить, наконец,
Это скитание
безграничное и вечное –
Гаранс! –
у подножия крепости...
И есть ли смысл смысл в моей жизни –
без тебя?!..
О, какая печаль!.. И – какая беспечность...
Смертный грех – и невинность,
Призыв, желание, отчаяние... -
О, небо,
открой –
откуда происходит этот танец?...
.
Двадцать два.
Сорок тысяч.
Девяносто минут. –
Жизнь.
Не поле футбольное перейти.
А минуты-года пролетят.
Промелькнут.
Бог-судья этот матч прекратит.
Со щитом.
На щите.
Со слезой на щеке.
И вздохнет стадион.
Затихающий гул.
Но, останется жить
Где-то там в высоте –
Торжествующе-гибельный:
Го-о-о-л!
В чёрном небе кот нечёрный всё крадётся за луной,
А её ведёт на нитке безучастный часовой.
Оттого что он бессмертен, время – токи жизни в нём
(Оргастирует закатом, засыпает белым днём).
В сапогах лежит на лавке, а под нею пыль веков,
Волосы и крошки хлеба, прах забывшихся стихов.
Дверь, распахнутая настежь. Виден сад, заброшен, стар.
Над деревьями клубится, низко мчится серый пар.
Скоро холодом ворвётся с воли шумная вода,
Ручейками разольётся по тропинкам в никуда.
По обочинам барвинок в редких звёздках синевы
И фонарики сухие мандариновой травы.
Из какой пустоты Ты читаешь меня, из какой высоты?
Когда тащишься днём бесснежным, голову наклоня,
Когда снег не танцует, и воздух так ясен, Ты –
Ты читаешь меня.
Я иду, как по Брайлю, силюсь, но не могу,
Тщетно всматриваюсь, но вижу лишь этот снег.
Это белое-белое, я пожизненно не солгу,
Потому что живу во сне.
Ты читаешь меня, читаешь, не открывая глаз,
Из такой высоты, где не важно, зряч или слеп.
В этом сне я закрыл глаза, но свет не погас:
Вижу я, как танцует снег.
У продавщицы Тамары
В последний месяц было пять мужчин.
Один был не молодой, не старый,
Врач-логопед, грузин.
Она продала ему пачку «Данхилл»,
Они договорились погулять.
Она сказала ему: «Мой ангел»,
Ложась на кровать.
И вот теперь, когда она одна,
В её комнате белоснежная тишина.
Она лежит на кровати, и её живот
Белый, как молоко, сладкий, как мёд.
Другой ухаживал за ней три дня,
Студент, жил с мамой, дарил цветы.
Требовал: «Будешь любить только меня»,
В минуты страсти переходил на «ты».
Тамара, раскинув руки, лежит одна,
В комнате белоснежная тишина,
Белая тишина, и её живот,
Как молоко, как мёд.
С третьим познакомились в кафе «Интрига».
Угостил вином, улыбался, шутил.
Командированный, с акцентом, из Риги,
Утром вежливо утюг спросил.
Гладил брюки и насвистывал незнакомое…
Тамара все выходные проводит дома,
Ложится и не встаёт, одна.
Над головой склоняется тишина,
Нежными пальцами гладит её живот,
Как молоко, цветущий во тьме, как мёд.
Она в молодости работала в цирке.
Глотала шпаги. Профессия от мамы.
Цирк распался. Занималась стиркой.
Разносила письма и телеграммы.
Четвёртый приехал в Москву за ней.
Любит со школы, звал обратно.
«Прошлое для меня – это мир теней»,
Так и сказала: «Мир теней», целовать не надо.
В её комнате белоснежная тишина,
Тамара лежит одна.
Ангелы глядят на её живот,
Пьют его, словно мёд.
И что-то острое рядом с ним представить нельзя,
Даже представить нельзя.
Тамара, зачем ты пошла туда, куда пошла?
Зачем ты стояла долго, не шевелясь?
О чем просила, смеялась твоя душа,
Смеялась, как девочка, чего же ты дождалась?
Пятый был скучен, невыразимо сер.
Она не узнала ни имени, ни кто такой.
Чем он прельстил тебя, был ли он не как все?
В воздухе сером он рисовал рукой.
А острое рядом даже представить нельзя...
Куда ты летела, куда выгибалась ты,
Когда на полу, в чём-то чёрном и липком скользя,
Шептала беззвучно и улыбалась ты?
В комнате Тамары белоснежная тишина.
Тамара одна, а вроде бы не одна.
В комнате образ, зияя, стоит святой,
Воздух и свет в победе над пустотой.
Слёзы и счастье, радость моя душа,
Тихо на свет, медленно, не дыша.
Светом увенчанный белый её живот,
Как молоко, белый, сладкий, как мёд...
«Стихи не пишутся – случаются»!
Внезапный срыв на вираже -
Бессмыслицей в тебя врываются,
С тобой враждою забавляются,
И ты другой! Другой уже.
Потом лукаво улыбаются,
Бросая рифмы ни о чем.
Игрой в таланты увлекаются.
Бедой немыслимой сбываются...
И тихо плачут за плечом.
.
( Из стихов Иоганна-Георга Фауста [1490—1532] )
* * *
Германия! Поля твои черны —
В них рыщут лишь ландскнехты-молчуны...
Сыны твои на смерть обречены
От голода, от войн и от чумы.
И грузят их тела в твои челны —
Плывут они, луной освещены...
Князья твои, духовные чины
Опухли от вина и ветчины...
Леса твои — печальны и мрачны,
И в траур сны лесов облачены...
...Германия! Дела твои черны.
Плывут по Рейну вниз твои челны...
.
Снова прогнозы набело, врёт поутру транзистор.
Что там сказало радио? Переключай регистр...
Хмурится небо в рытвинах, плохо привили оспу.
Словно кино забытое кружатся в танце осы.
Мокрого ждёт околица, а водяного город,
Церковь с пригорка молится, капнет попу за ворот.
Мы побежим по улице как под навес цыплята,
Будешь в объятьях жмуриться от поцелуев мятных.
Взгляды прохожих – побоку, дождь на босых ступенях.
Нас накрывает облаком запах сырой сирени...
Старичок похотливый
С лысиной лаковой
Глядь: первоклассница.
Прикинулся жёлудем,
Лежит, в руку просится:
Анечка! Манечка! -
В ладошку смеётся
Девочки.
Иронией изъедены глаза -
циничны капли от любой напасти,
непроницаемой голубизною за-
крашивающие страсти.
Слова трамвайной мелочью бренчат,
круглы – новорожденный колокольчик
стократ слышней, и с барского плеча
не краше шуба, чем тулуп охотничий
твой. Верно в океане наших спин
не видно и солено плыть без маски,
но нежные сокровища свои
зачем ты прячешь будто в жуткой сказке?
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...460... ...470... ...480... 489 490 491 492 493 494 495 496 497 498 499 ...500... ...510... ...520... ...530... ...540... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|