|
|
Кризис давно не в делах, а в умах...
«Самые умные» – первые с носом.
Им бы работать вовсю до износа -
Чтобы вовек не иссякла сума...
Только трудиться не жаждет никто:
Всем бы считать золотые монеты.
И наплевать, что на нашей планете
Снова и снова творится не то...
Подмигивают молча светофоры, втыкая в ночь стеклянные глаза. Аритмия, побитые повторы, под сердцем извивается гюрза.
Кусает за предсердие гадюка, и буквы превращаются в петит. Захлёбываясь кровью с каждым стуком, сердечный клапан в рифму говорит.
Нева вспухает, словно Брахмапутра, стихам всю ночь сознанье бередить. Для прозы остаётся день и утро, до прозы только надобно дожить...
сложить грехом отмеченные крылья, забыться и уснуть на полчаса. Окраина, могильная севилья затихнет, похоронит голоса.
Лежи и слушай тон сердцебиенья, дыханье спящих ангелов-детей. Всё будущее – в этом поколенье, всё прошлое – глодает до костей.
Вставай и поищи в сердцах аптечку, в ней Корвалан запрятал Корвалол. У этой сучьей ночи явно течка, стихами истекает прямо в стол.
Буквально заполняется бумага, словесный темп не выдержав, перо ломается, и бродит словно брага всю ночь по кухне заспанный Пьеро.
Нет ничего, ни сна, ни покаянья, лишь табурет, надежда и тетрадь. Забытые уроки рисованья... да брось, ты не умеешь рисовать!
Лишь только буквы, тридцать две подруги, поделены на рифмы и года, сквозняк из незаклеенной фрамуги, да светофора жёлтая звезда,
мигающая в такт сердечным ямбам, рифмуя перекрёсток и такси, да крышка вытанцовывает самбу на чайнике, сипящем ноту СИ.
Горячий пар расталкивает воздух, коричневый прозрачный эликсир смягчает недозрелого мороза заштопанный подтаявший мундир.
Залётный ветер поднимает воду, теченью мысли тесно под мостом. Таблетками обманывать природу уже не получается.
Шестом карандаша слегка раздвинешь льдины, под ними непрозрачное вино из ладожских подвалов. Не застынет, не остановит времени оно.
И бег его как время безупречен, бесстрастен как полночный светофор, стоящий на посту, ссутулив плечи, считающий что лучшее – повтор,
что смысл чередованья тьмы и света просчитан Богом и непогрешим, что солнцем разогретая планета должна остынуть за ночь до вершин.
Вот потому Земля – в полярной шапке и днём, и ночью, летом и зимой, и в белых ледяных полярных тапках. Ну точно не в порядке с головой,
как у тебя, полночного поэта. Взгляни в окно – почти полмира спит, пока шуршит рука в ночи конфетой, да чайник твой осипший голосит.
Ты сам себе шеф-повар и коллега, бесчувственный небритый рифмоплёт. Слова стартуют сами, без разбега в отчаянный безудержный полёт.
Ты просто проводник желаний Бога, по странному стечению судьбы пером твоя отмечена дорога, отсчитаны апостолом столбы.
Здесь нет ни перекуров, ни привалов, всё на ходу – и страсти и любовь. Всегда один, безвременна опала, и пусть временщики не хмурят бровь,
фискальные доклады сочиняя, разделывая рифмы под орех. У самого последнего трамвая гораздо больше правды.
Как на грех светает поздно перед Новым Годом, не разглядеть светила в темноте. Дыхание холодное природы, запутавшейся в собственном холсте,
отмеривает время и пространство, рисуя на окошках вензеля, собой гармонизируя убранство и такелаж земного корабля,
плывущего как щепка по теченью промасленной отходами Невы. Конец недели – это воскресенье для первых дней недели.
Всё, увы! Закончились как пьеса выходные, вновь будни и трамвайные стихи, вертушки турникетов, проходные... Они не искупают все грехи.
Что значит грех любви иль первородства, что значит боль потери или страх, когда с небес спускается сиротство и выступает солью на висках.
Краплёные тузы твоей колоды побиты как сердечный парафраз, окраска «перец с солью» снова в моде, вот и соли щепоткою, на глаз,
пока не побелеешь до тумана, который сам себе и намолол. Привычку заведи всегда в кармане держать простое средство – Корвалол.
А что под пальцами, йцукен или qwerty... неважно, раз болит – ещё не труп.
Пусть корваLOL, как смайлик юной смерти оскалит безупречно белый зуб.
Это тонкий инструмент,
Так что с ним поосторожней,
А не то – один момент,
И порезать пальчик можно!
Ручка ручку водит
В странном хороводе,
Где они ходили,
Там и наследили.
Не конфета и не фрукт,
Но известный и знакомый!
Это сказочный продукт
От летучих насекомых!
У нее есть лапки
И одна макушка,
А зимою – шапки
И еще игрушки.
Вот спешит через дорогу
Маленький прохожий,
У него иголок много,
Только шить не может.
Мы с моей соседкой Ниной
Две подружки-невелички,
Нам из тоненьких и длинных
По утрам плетут косички.
Знаете его вы
Из сказок и былин –
Он многоголовый,
Но хвост всего один.
Кто на небо убегает
От горячего огня,
И совсем не обжигает,
Ни тебя и ни меня?
В сыновья столу гожусь
И похож на табурет,
Только спинкою горжусь,
Ведь у них-то спинки нет!
Бывает черный, бывает белый,
Известно всем,
За каждой трапезой то и дело
Его я ем.
28.01.07
Ответы вразбивку: хлеб, мёд, дерево-огонь-дым, рука человека – авторучка, дракон, нож, волосы-косы, ёлка, стул, ёжик
 КАРМАННЫЙ МУЖ(рождественская тропическая сказка)«And I will always love you...»Dolly PartonВ части желаний я – некуда строже.Но, как-то тяпнула «лишку» на ужинИ попросила – «Пошли же мне, Боже,Ну, хоть какого… карманного мужа!»Кто же мог знать, что посредством капризаВвергну Спасителя я в искушенье(Дело-то было во время круиза!)Яхте моей обеспечить крушенье.Дальше почуяла – чьи-то ручонкиШарят по мне безнаказанно смело...И голосочек писклявый – «Девчонкаэта – моя! Ну-ка, брысь все от тела!»Я приоткрыла тихонечко веко…«Все», припечатаны крепким словечком,Смылись. Всего одного человекаЯ разглядела… Точней – человечка.Я просекла ситуацию сразу…Я поклялась – пить совсем перестану…Этот субъект был, ну как по заказу! –Он во всех смыслах мне был по карману.Тип этот в пёстрой рубашке гавайской,В шортиках, шлёпанцах на босу ногу,Тело моё обозрев по-хозяйски, Рьяно хвалу воздавать начал Богу.Вкратце за то, что Господь такой чуткий,Выполнил просьбу с учётом масштаба.У всех друзей жёны, мол – лилипутки,А у него теперь – КРУПНАЯ БАБА!Что белокура она, длиннонога,Лучше, чем эта красотка из «ABBA»…Тип отодрал от меня осьминога,Выгнал из лифчика наглого краба,Следом кило полосатой рыбёшки,Также морского конька и ракушку.Он приволок мне мою босоножку,И (что осталась от камбуза) кружку.Солнце пекло…Заслонившись ладошкой,Я огляделась – пляж, пальмы… красиво…Тип посидел, отдышался немножко,И прикатил мне бутылочку ПИВА!!!«Ты мой спаситель!» – слеза умиленьяТихо на белый песочек скатилась…Шлите скорее, друзья, поздравленья,Кажется, я наконец-то влюбилась!&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&Вот такая Рождественская Сказка…С Наступающим Вас!Сестра Риммовна
Как в чашке закрученные чаинки
Демонстрируют физический нам закон,
Так и мы, в бурых лесах брусники
Выводим формулы рюкзаком.
Или даже пишем письмо кому-то:
«Дорогой кто-то, у меня все хорошо.
Комары и клещи – не такая уж это мука…»
И что-то ещё, наверное, что-то было ещё.
Сквозь фигуры листьев и иглы иголок,
Если закрыть глаза, проступает сквозь -
Символ сна, прерванного ненадолго:
Полный бидон брусники, живая горсть.
В скверах теперь веселье,
В парках
во всю запой,
Мертвецки пьяные листья
В обнимку спят с мостовой.
Последнее облако близко,
удрать?
так не хватит руки...
Птицы прощаясь машут
невольникам желтой реки
Снилось: проснулся утром,
Белым
до боли в глазах.
Нежится Сена, будто
царица нагая в мехах
Снегом набил карманы.
Смейтесь!
Я- нувориш.
Пол неба на эти мани
куплю,
А не то что Париж.
Хлопья снежинок
с неба в безмолвьи летят,
мир драпируя…
Чувства невинны,
ласково кутает взгляд
как пелериной
плечи под ветром в любовь…
Милый смеётся!
Под снегопадом стихов
тает и солнце.
1.
Помогать я маме рад,
Только что за мука! –
Надо было бы салат
Делать нам без...
***
2.
Я закашлял, я простужен, -
Я вчера ее сосал!
Почему же, почему же,
Кто-то так ее назвал?!
***
3.
Ах, вы сладкие вкусняшки,
Что вы прячетесь в бумажки? –
Не получится, найдут! –
Вас они и выдают.
***
4.
Если я бы подросла,
То в руках царя была,
И была бы в море я, -
А пока что я – твоя.
***
5.
И бесцветная она,
И, как будто, не вкусна,
Но ее, пока живем,
С удовольствием мы пьем.
***
6.
Неразлучные подружки
По тропинке, по дорожке,
Кто быстрее прыг да скок,
Но куда б они без ног!?
***
7.
Говорить что все мне рады,
Я, конечно, не берусь,
Но люблю, когда погладят,
А еще собак боюсь.
***
8.
Я Андрюшина отрада,
Он со мною долго бился,
И меня ронял, и падал,
Но кататься научился!
***
9.
Ну-ка, Настенька, быстрее
Нашей маме помоги,
Чтоб красивее, вкуснее
Были в доме....
***
10.
Усердно хвостом повиляв,
Скажу тебе дружески – Ав!
И в этом, хозяин, я – весь!
Я рад от того, что ты есть!
Ответы вразбивку: пироги, вода, туфли, кошка, лук, велосипед, пёс, сосулька, вилка, конфеты.
28.01.07
Меня никогда не узнали,
И я никого не узнал.
Меня никогда не спасали,
И я никого не спасал.
Ходил по утрам на работу
Под небом холодно-пустым
И спал до обеда в субботу,
И тешился чем-то простым.
Когда меня вовсе не стало,
Мне некого было спросить,
Зачем я стою у вокзала
И очень хочу закурить.
Пытаясь всмотреться куда-то,
В далёкое как бы окно.
И брезжило зеленовато,
И вовсе не гасло оно.
Над травой, над полями седыми,
Выше дам, выше дома и дыма,
Неподвластны погодам любым,
В синеве без конца и без края,
Мы летим, ПВО презирая,
Белым шариком и голубым.
Белым шариком и голубым.
А над полем, где мы пролетаем,
Кружит в воздухе сажа густая,
Ощетинились в небо кресты.
Равнодушное солнышко светит,
И лежат молчаливые дети.
И сквозь них прорастают цветы.
И сквозь них прорастают цветы.
А вон там – непонятно и странно! –
Люди жаждут успеха, как манны,
Смотрят, как сатанеют ветра…
Беспросветное утро встречают,
На ночь дозу ТВ получают
И, усталые, спят до утра.
И, усталые, спят до утра.
А вверху, без прикида и грима,
Ты летишь, потому что любима,
Я лечу, потому что любим,
По дорожке по звёздной, по млечной,
Мы летим беззащитным и вечным
Белым шариком и голубым.
Белым шариком и голубым.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...410... ...420... ...430... 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 ...450... ...460... ...470... ...480... ...490... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|