|
|
* * *
Вновь сумерки украли блёстки дня,
Парят окрест промозглые туманы,
И, круговерть природную кляня,
Бредут кормиться бедные бараны.
Ни бе, ни ме, а стало бы ума,
Они б резвились на лугах альпийских,
Кудрявая, шальная бастурма,
Шашлык по-карски, венские сосиски.
Жизнь не прошла б в бесплодной суете
И беготне за лишним евробаксом,
Ведь помню, что когда-то я хотел,
Верней, умел хотеть, но ныне баста.
Висит в пыли гитара на стене,
Как мумия, забыв давно про ласку,
Я столько лет от счастья не пьянел,
Что вспоминаю прошлое, как сказку.
Да что стонать? Такой я не один,
Нас тьмы и тьмы, несчастных толстопузых,
Возьму подкрашу острова седин,
Сниму гитару и пройдусь по блюзу.
Уйду в запой, гори оно огнём!
Пусть заберут менты, начистят рожу,
Но, чтобы не сплавляться тухлым пнём,
Я сумерки ударно распогожу.
* * *
Где-то небо щетинится бомбами,
Не дождаться покоя, а здесь
Перемирие вязкою пломбою
Затопило и город и весь.
Мы, напялив на радостях лучшее,
Повалили на площадь гурьбой,
Неизвестно ведь, сколько отпущено,
И когда вновь оскалится бой.
Каждый день надо кушать практически,
Не стряхнуть нам инстинкта оков.
Мыши мы для котов галактических
И козлы для вселенских волков.
Мы невинны, наивны, доверчивы,
Как крольчата на сочном лугу,
Нас готовят под соусом с перчиком,
То шашлык, то лангет, то рагу.
Теснотой обозлённые, давкою,
Там, где топчется жлоб на жлобе,
Мы и сами едим, жадно чавкая,
Бедолаг, кто в борьбе ослабел.
Замкнут круг – не просунуть и пальчика,
Революции – сущий пустяк,
Но резвятся кровавые мальчики -
Наиграться не могут никак.
Тарелка полная луны
Над тихим городом застыла.
От сквозняков она простыла…
Ей было тошно и постыло…
А город спал и видел сны.
И было тускло в этих снах.
И были сны ничтожно мелки…
Там были секс,
И месть,
И сделки,
И денег полные тарелки
Качались, словно на волнах…
Тарелку полную луны
От гибели спасают двое,
Те, что не дружат с головою,
Смеются и несут живое –
Беспечны,
Юны,
Влюблены…
Безумные, они бредут,
Ещё пока того не зная,
Что жизни пуля нарезная
Уже отпущена,
Грязна и
Нацелена на их редут…
Бредут, безумны и нежны,
Но годы пощадят едва ли…
Забудут звёзды,
Те, что звали,
И предадут, как предавали
Тарелку полную луны…
Она простит, как всех прощала.
Она для нас,
Мы ей –
Нужны.
И всё опять пойдёт с начала…
Всё будет так, как обещала
Тарелка полная луны.
***
Антону К
Мир вещей положить
В ладонь.
Подарить
Как письмо и верность.
Ты пошаришь, найдешь огонь,
Все сожжешь,
Чтобы я согрелась.
А мы жизнь проживем на пнях.
И на камнях.
Да будет воля
В наших мягких пока ступнях,
А пустыня – твоим раздольем.
Признаюсь, что тебя любить
Также странно, как быть Марией.
Также странно, как камнем быть.
Также тихо, как в новом мире.
Мир вещей положить
В ладонь.
Подарить
Как письмо и верность.
Я не помню себя. Огонь
Сжег меня, чтобы я согрелась.
13.02.09 Москва
Сенька – ночами воет,
не может забыть Веру.
Трагедия – человечья,
псу тяжела, не в меру.
Сенька – ночами воет.
Сердце болит собачье.
Душа, не знает, покоя.
Плачет душа – плачет.
Полночь.
Не спит хрущёба.
Дом – до утра в тревоге.
Напоминает Сенька,
о Смерти, Любви.
Об истинном,
вечном Боге.
___
Чувствую,
не случайно.
Но не ищу причину.
Сенька – уже не плачет.
Попал под чью-то машину.
 Сегодня, в 13.04, у меня родилась дочь!!! Назвали Настенькой, ребенок и мама чувствуют себя хорошо!Господи, ты есть!!!
Зверь тревожный, зверь ночной,
шерстяной, не от версаче,
ты – со мной и не со мной,
царапучий и кусачий!
Хищно мордочку задрав,
цепко высмотрев добычу,
прыгнешь, прав или неправ,
вазу грохнув, как обычно.
Балансируя меж лун,
по лучам ночным скользящий,-
хитрован, молчун, шалун,-
ты мне даришь мир кошачий,
мудро в нем соединив
независимость и верность.
Бог кошачий, сохрани
к нам свою же мягкотелость.
Не охоться на людей,
приручай их понемножку.
В их недолгий список дней
дай в друзья кота им, кошку.
Дай им шанс побыть собой,
гладя тигра на коленях,
полосатою судьбой
обменявшись на мгновенье.
Над городом сонным,
Над городом лунным
Звезда в замерзающем небе качалась,
И в белой
Метели
На землю
Летели
Застывшие слёзы её.
Ах, как мы мечтали,
Ах, как мы хотели,
Но счастье никак,
Всё никак не случалось,
И дней наших прежних
Валялись одежды,
Забытые, словно старьё…
А в дворике старом,
А над тротуаром
Фонарь сокрушённо качал головою,
И эти движенья
Его отраженья
Качались в оконном стекле.
А дом был простужен,
Забыт и не нужен,
И дрожь его стен нам казалась живою,
И тени, как пробы
Того, что могло бы,
Дрожали в клубящейся мгле…
Визжа тормозами
И выпучив фары,
Машина безумная в городе мчалась,
И грозно горело
И в небо смотрело
Антенны её остриё.
А над этим миром,
Холодным и сирым
Звезда в замерзающем небе качалась
И в белой
Метели
На землю
Летели
Застывшие слёзы её.
* * *
С утра сажусь писать стихотворенье,
Аллитерация – привычный мне приём!
Аллюзия же требует уменья
Особого, я практикуюсь в нём.
Но главное – чем проще, тем чудесней,
Гротеск не должен управлять строкой,
А дактиль в наше время не уместен,
И амфибрахий спел «за упокой».
Эпитеты, гиперболы, литоты,
Инверсии, коллизии, контекст,
Паронимы, символика длинноты,
Реминисценций праздничный бурлеск.
Мне симпатичны смежные рифмовки,
Глагольных рифм, признаюсь, не певец,
Зато люблю былинные концовки,
И наш простой, классический конец,
Поскольку страсть питаю к эвфемизмам,
С эпифорой работать не привык,
С трудом переношу неологизмы -
Они позорят наш святой язык.
Я – рядовой боец сетературы
В полях Рунета на передовой
За чистоту и истинность культуры
Российской, да и общемировой.
Ничего не закончилось. Маленький сыпался снег.
Две церковных старушки крестились привычно, вполсилы.
Мы обычно стояли: пять или шесть человек
У почти неприметной прямоугольной могилы.
Сын брата бабушки. Ни дед, ни дядя, ни брат.
Пожилой человек, от которого, впрочем, осталось
Несколько книг, что я не вернул назад.
Брал почитать. Как водится, зачиталось.
Моя мама единственная помнит его молодым.
Моя мама подавлена. Осунулась, постарела.
Это дым или снег или дым или снег или дым…
Это белое, белое, всё замело это белое…
Кто подскажет слова? Где-то троечка, что-то февраль…
Эта странная жизнь, эти ноты смешного романса.
Как он тихо и быстро в квартире своей умирал.
Как он долго и тщательно помнил, любил, собирался.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...380... ...390... ...400... ...410... 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 ...430... ...440... ...450... ...460... ...470... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|