|
|
Кто посеребрил эту бедную улицу?
Раньше она жалась к углам, как одинокая женщина за 40.
Я шёл ею, и мне не хотелось жить.
Всё преобразилось.
Она расправила маленькие плечи.
Она изрекла: "Я люблю себя.
У меня новое платье.
Моё имя Анна."
Анна. Автобус бережно тормозит на повороте.
Пешеход, похожий на убийцу, ждёт, когда зажжется зелёный.
Франт в дубленке смотрит на тебя, но не может переглядеть.
Кто тебя разглядел?
Кто вспомнил твоё имя?
Мне хочется сказать: прости меня.
Запереться в квартире и крепко выпить.
Прогноз погоды. Зима в ноябре. Как тогда.
Я не должен был тебя оставлять.
Снег за окнами в кованных ризах
монастырского храма белей
тишина треском свечек как призрак
входит в душу,вливает елей
небо ладаном воздух согреет
время ждет за кирпичной стеной
все слова что сказать не сумею
сердце скажет скупою слезой
высь безбрежная в маленьком храме
белый снег и вселенский покой
я как в детстве прижавшийся к маме
только волос немного седой
И смерть, как сон. И сон, как тёплый ветер.
И тёплый ветер, как огонь. И, как огонь, весна.
Везде любовь. И день весенний светел,
И светел дождь, и каплям нет числа.
И облако горит прозрачною громадой,
И сны сбываются, как если б жили мы
В конце времён. И смерти были рады,
И плакать, и любить вовек обречены.
Когда, преодолев жары завесу,
Прольются долгожданные дожди
Росой по эвкалиптовому лесу,
Сказав тем самым то, что впереди
Не миновать ни приторной печали,
Ни долгой грусти по ушедшим дням.
Продолжим путь, он труден и не прям,
Но мы другого и не ожидали.
Пойдём вперёд, пока видна дорога
И чертит путь надёжный командир,
Увы, без неуёмного восторга
И без желания обнять весь мир.
Но кажется, ещё возможен взлёт
Пока живёшь, покамест дождь идёт.
А дома спокойно и ты не придёшь
Меня ожидать в беспокойстве осеннем.
Заветной тропинкой заветная ложь
Меня увлечёт на свои карусели.
А ты одиноко упрямо молчать
Останешься в стенах холодного дома
И будешь ты пить в одиночестве чай.
И мне одиночество тоже знакомо.
Родными не стали. Ушли поезда,
Любовь и мечту унося за кордоны
Потерянных лет, чтоб уже никогда
Не ждать нам друг друга на старом перроне.
В мелькании дней затеряются дни,
Когда твоих рук я касался губами,
Когда мы с тобой оставались одни
И страсть сумасшедшая правила нами.
Зачем это было, зачем это есть,
Зачем это будет, когда неизбежно
Промчится весна и не будет чудес,
Не буду я юн и не будешь ты прежней?
И, глядя в зелёную бездну берёз,
И гладя их ветви холодной рукою,
Холодное сердце устанет от слёз
И будет молить, может, только покоя.
Кто никогда
не сатанел
от боли,
ревности,
обиды,
не задыхался,
не бледнел,
за ложью истину
не видел,
не падал в прорву,
не взлетал,
друзей не знал,
врагов не ведал,
яд поражений
не глотал,
не пил из кубка
за победу,
был нелюбим
и не любил,
тот
на Земле
был, но
не жил.
... пилигримы пилигримы
по какой такой неволе
так далече вы от Рима
пере-судо-кати-поле
нынче ваше богомолье
чья-то ножка чья-то шейка
в кургаде почти раздолье
и не хуже в шарм-аль-шейхе
pellegrino, peregrinus –
чужеземец чужестранец
что увидишь за витриной
чем наполнишь школьный ранец
каруселью именинной
черепками от погрома
несгоревшею купиной
йершалаймского синдрома
пилигримы пилигримы
под ногою след кровавый
сколько вас прошло здесь мимо –
кто налево кто направо...
Когда лекарства все устали
Спасать доверчивых людей,
Когда в изогнутом металле
Мы отразились без затей,
И праведник, и лиходей -
«О, как же мы больны» – сказали.
Белеет тихий аспирин,
Пенициллин в ночи белеет,
Еврей, татарин и грузин
Вдохнуть и выдохнуть не смеют,
Над серым полем ворон реет,
Как смерть, один.
Чего нам жить, чего бояться,
Чего мы можем испугаться,
Когда мы смотрим на себя?
Того ль, что жить осталось мало,
Того ль, что помощь опоздала,
Что засыпаем, не любя.
Где только ни жили, малыш мой, с тобой.
Я помню, как воздух блестел голубой,
Вода золотая блестела.
И птица на ветке сидела.
С квартир мы съезжали в каком-то дыму,
Но снова я видел, как сквозь пелену
Навстречу летит голубое,
И белое, и золотое.
И жили мы бедно, и жили не так,
И всё ж, окунаясь в малиновый мрак,
Я помню, как счастливы были
И как мы друг друга любили.
И, Бог мой, я вижу, я вижу во сне,
Как ты наклоняешься тихо ко мне,
Ладони свои приближаешь
И свет от меня закрываешь.
Елене Ступниковой
В размытости неба
в мытарстве извечном
кочует луна –
эфемерное нечто,
а я по дорожке
фонарной,
не млечной
иду босиком,
улыбаясь беспечно.
Стопой ощущая твердыню земную,
душой воспаряя.
«Давай поцелую» –
шепну я случайному другу.
Пустяк –
касание губ,
но шалеет простак.
И вот размывает желанье зрачок,
и тикает кровь в голове, как сверчок.
Но я как луна –
эфемерное нечто,
махнула рукой,
засмеялась беспечно.
И скрылась.
Быть может, за тучей луна
сегодня гуляет совсем не одна?
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...370... ...380... ...390... ...400... 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 ...420... ...430... ...440... ...450... ...460... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|