|
|
За окном зима белая с черным. Воет.
Сколько денег у Вас это стоит?
А что это вообще? Вообще – ужастно!
Не эстетично, не врубельно и не бакстно!
Так не бывает у нас, эти странные позы...
Какая-то женщина, в небе селёдки и козы...
А где идея? Или я что-то не вижу?
Ну и ехайте снова себе до Парижу!
Вот Вам копеечка, Бэллочка, купите хлеба,
а ему передайте – пусть спустится с неба.
У нас революция! Мы искусство идеями меряем,
а у Вас это что? Селёдки с евреями...
За окном зима навсегда. Красиво. Напрасно.
Солдаты в сером. Матросы в черном. Идеи -в красном.
После выстрела в жизнь – она меняется,
черные дыры, красным серое расплывается.
Что вы за окно так смотрите слёзно?
У нас не Ла Руш, у нас – серьёзно.
"Мне хватало забора, столба, половицы, стула"
Он заплакал в окно. И закрыл. Из России дуло.
Не сосчитаешь, сколько драм алмаз истории на памяти чертил.
Паук забвения таится в уголке кому-то отданных надежд.
Листок пергамента усох от дуновений затухающих кадил,
И потускнели то ли буквы, то ли знаки – достояние невежд.
На колонтитулах веков не обозначены трагедий имена.
Уже просыпался песок давно поломанных часов на кожу дней.
Ступени вечности уводят от телесного в простор духомонад,
Где оживает мотылёк, который видели в узорчатом окне
Игла событий прошивает нитью времени материю пространств.
Стрела наитий пролетает мимо разума, встречая пустоту.
Никто не ведает, не знает, как сойти в пути с погибельнейших трасс,
И позабытое кривляется в груди, как нА пол пролитая ртуть.
Остановились те года, что проиграли бой с желанием уйти.
Они бессмысленно смотрели на томление безмолвствующих душ,
Оцепенело бытие, и стало немо, как скучающий статист;
И вереницею веков влачился мир, он был нелеп и неуклюж.
(с) Борычев Алексей
Флаги на башнях вьются.
Враг беспощаден, лют….
Крепости не сдаются,
Если их не сдают.
Душ и грехов стяжатель -
Дьявол припас искус.
Нужен один предатель
Или, на крайность, трус
На гарнизон. Всего-то
Жадный и злой брюзга,
Чтоб отворил ворота,
И запустил врага.
Мёртвые содрогнутся,
Камни завопиют….
Крепости не сдаются,
Если их не сдают!
*
(с огромным уважением к Белоруссии и белорусам, не допускающим вмешательства извне в свою жизнь)
Перебирая чётки дней
Судьбы, повязанной узлом,
Я понимаю всё ясней –
Мне повезло.
Мне повезло.
Жизнь не скупилась на подарки –
Дождей весенних детский всхлип,
Безумье ночи,
Шёпот жаркий
И запах лип.
И запах лип…
Звенело счастье рядом где-то,
Смеялись где-то рядом мы,
Хватало в летний полдень света
И зимней тьмы.
И зимней тьмы.
И ждал с улыбкой каждый день я,
Чтобы согреть,
Чтобы сберечь
Прощаний терпкие мгновенья
И новых встреч.
И новых встреч…
И сколько бы не била стужа
И жизнь не гнула на излом –
Секрет внутри, а не снаружи.
Мне повезло.
Мне повезло.
За белый свет, за всё такое,
За улицы бессильный вид,
За небо бледно-голубое
Печальный огонёк горит.
Он думает, что он не вечен,
Что по случайности зажжён,
И все-таки он каждый вечер
Во тьме огнями окружён.
Он думает: что будет с ними?
Что будет с ними и со мной?
Но все-таки: за полдень зимний,
Пейзаж прозрачный, свет дневной...
Две мысли доверительно
Ко мне приходят затемно.
- За знаком вопросительным
Ничто не обязательно!-
А значит – замечательно,
Не нужно быть и гением:
- За знаком восклицательным
Нет места для сомнения!-
Но в жизни нет патетики,
И видим мы воочию,
Что всякая конкретика
На деле – многоточие…
Как парус, море раздаётся
Вширь и вперёд,
И смуглый паренёк смеётся
И денег ждёт.
Купюру мелкую протянешь,
И вот сидишь
Ты в белой лодке, иностранец,
Вперёд глядишь.
И понемногу затоскуешь
О той стране,
Где море с горем зарифмуешь -
И рад вполне.
Где острова далёких песен,
Служебный свет,
Где каждый день седьмой воскресен,
И моря нет.
Вызрело слово пшеницей
В колосе мыслей моих,
Вновь на страницу струится
Памятной россыпью стих.
Крепче вина огневого,
Ярче ликующих глаз
Славлю граненое Слово –
Сердца незримый запас, -
Чтобы летела сквозь годы
Вровень с крылом журавля
Гимном российской природы
Звонкая песня моя.
Каждый из месяцев года,
Даром своим наделён,
Словно держась хоровода,
Следует кругом времён.
В каждом – особая благость,
Мудрая стать и краса,
Каждым – особую радость
Дарят сердцам небеса.
За судьбой своей убогой,
Хромоногой и кривой,
Не жалея в кровь истоптанные ноги,
Предназначено бродить мне
Не дорогой столбовой:
В одиночку, в темноте и без дороги!
В этом мире, возведенном
На догадках и на лжи,
Без поддержки и опоры нет просвета.
Ты дорогу, мой хранитель,
Мне тихонько подскажи,
Возроди во мне надежду, посоветуй!
Я шагаю терпеливо,
Не кляну своей тропы,
Оставляю дни и версты за спиною,
И летят в канаву беды
Из-под стершихся копыт,
Что добыты по контракту с сатаною.
Претендует тот на роль пророка,
Кто в себе не чувствует порока,
Кто имеет виды на века
И хотя б два – три ученика,
А мы с тобой пока в себе не разобрались:
Как эта завязь разраслась в такую зависть?
Давай решим, моя заблудшая душа,
Чье слово будет наши споры завершать!
Плоть бунтует, не дает покоя,
Губит начинание любое,
Дергает связующую нить,
А душа желает воспарить!
Нет, никогда не быть душе моей – пернатой,
И до сих пор живется телу небогато,
И обретет душа моя покой
Лишь вместе «со святыми упокой!»
Мучают сомненья то и дело
Бренное, не взбалмошное тело,
И играть с судьбою не спешит
Тесное вместилище души.
Не рвись, душа моя, ты многого не знаешь:
Без тела меньше обретешь, чем потеряешь!
Пусть не мудрец, не гуру я и не пророк –
Не разрушай такой налаженный мирок!
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...280... ...290... ...300... ...310... 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 ...340... ...350... ...360... ...370... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|