|
|
Какой тут к черту ритм, коль нервы – в клочья,
А в венах неустроенность клокочет?
Какая, к бесу, блажь с размером, темпом,
Раз жизнь – враскос, как мальчик по вертепам?
… И утоляю страсть в коротких строчках,
И чаще – ночью,
И мысли прыгают, как детское «по кочкам…» -
Неправомочны.
И возраст катится и волочет
Под гору:
Мгновенья тратятся.
На что? Вот горе!
А в спину жаркое: «Вливайся, дядя!
Ну что, ты с нами?!»
…Давайте сами!
А мне уже нельзя не глядя…
Не ритм ломается –
Себя ломаю.
Не понимается?
Как я вас понимаю!
Теперь идти бы да идти,
Забыв про траты,
Чтоб храм последний возвести
В краю заката,
Чтоб кто-то в этот храм входил,
Зарю встречая,
И лучшее в себе будил.
…Как жизнь тончает!
Уже полвека. Полусчет.
Мои пол-Леты.
...Жизнь между пальцами течет,
…И храма нету.
Пришла пора сажанья огородов,
И я скажу, как человек труда:
-Поэты тоже родом из народа
И тоже хочут кушать иногда!
Своим инстинктам древним потакая,
Усталый, но довольный всё равно,
По огороду тачками таскаю
Вонючее липучее говно.
Семья ликует, родственники рады,
Что нынче, в мае, пятого числа
-Ура!- Фортуна повернулась задом
И этакое счастье принесла.
От пота – мокрый, от натуги – синий,
Но ощущаю я, как никогда,
Что труд облагораживает сильно,
И что коня не портит борозда.
Так хочется уйти из мира отражений, От фальши лестных слов, и вогнутых зеркал, Туда, где ветер свеж, туда, где всё в движенье, И птичий крик летит, теряется меж скал. Геннадий Энтин "У вечности в плену" * * * Так хочется уйти, уплыть, слинять подальшеТуда, где «интернет» звучит, как сивый бред,От наглого вранья и бесконечной фальши,Пустопорожних дел и пирровых побед.Забраться на скалу и чайкой ЛивингстономНад бездной воспарить, приветствуя рассвет,А не торчать с утра по пробкам бестолковоПод радио «Шансон» и горечь сигарет.Отринуть навсегда засилье чистоганаИ обрести покой, ступая по росе,Воочию пристать к причалу Зурбагана,А не смотреть «Дом-2», опошлившись, как все.С любимой день за днём не расставаться вовсе,Ходить рука в руке, и хлеб, и кров деля …Достать бы лишь деньжат, мильонов этак восемь,Для сказки наяву, а не забавы для.
Лес стоит расстроенный:
Вся листва растеряна.
Сдвоены да строены
Бывшие ветра.
Закрываю лето я,
Будто окна терема,
На тебя не сетуя,
Желтая хандра.
И по первой наледи
Хрупаю калошами:
Что-то тянет на люди
Да по кабакам.
Только все пути назло
Желтым запорошены,
А меня обсыпало
Белым по вискам.
Бабушка, блинчиков! Блинчиков хочется!
С яблоками...
- Будут, внучка.
- Ура!
...Странная девочка, дочь одиночества,
Бабушку тянет за фартук с утра.
- Вкусные очень!
- Спасибо, любимая.
- Только тебе я, наверно, нужна!
Бабушка, к сердцу – скорее – прижми меня!
...Мамина порка – уже не страшна.
- Ты обними меня, бабушка, ласково...
Что там за тень, у тебя за спиной?
...Черная новость – прямо пред Пасхою...
Пятничный день – неизбежный, страстной...
Храм... Отпевание... Ангелов личики...
Что там, за гранью? Веселье иль тишь?
Райские яблочки... Райские блинчики...
Бабушка, ты меня – ТАМ – угостишь?
Сонет
Внезапной чужеродною строкой
былое перепутывает рифмы.
Так из пластмассы кофе растворимый
перебивает запах дорогой.
Он дверь мою не открывал ногой,
он обходил тугие логарифмы,
и всё решали, не обговорив, мы,
как снег и дождь, как утро, как покой.
В пространстве одиночества – ни щели.
Обтёк меня, как сыр по вермишели,
а за душой лишь семечки в горсти.
И мне б тогда не муркать под рукою
в ничем не обоснованном покое,
а дерево кофейное растить.
1.
С «Пэ» – красивая оправа,
С «Тэ» – крысиная…
2.
С «Дэ» – таинственные духи,
С «эМ» – назойливые…
3.
На букву «эЛь» – не дог, а лайка,
На букву «Че» – не гусь, а…
4.
С «эН» – не ода, а сонет,
С «Вэ» – и слово, и…
5.
С «Вэ» – ожидание привета,
А с «эМ» – хорошая…
6.
На «эС» – моя большая сумка,
На «Че» – болезнь собачья,..
7.
Если «Вэ», то рыщут волки,
Если «Тэ», то ходят…
8.
Мы на «Гэ» раздвинем – губы,
И на «Зэ» покажем -…
9.
С буквой «эЛь» – на речке лёд,
С буквой «эМ» – у пчёлок…
10.
Если «Ы», встаём на лыжи,
Если «У», ступаем в…
01.09.09
Вот предисловье для завязки:
…итак, мы выросли на сказке,
где все счастливо жили-были
и на пирах мед-пиво пили.
Там слон скакал на тонких ножках,
там мельник ерунду молол,
там по неведомым дорожкам
гуляла пара Цитамол,
там некий богатырь – дебил
охрану на стоянках бил,
там анекдоты травит кот,
и ступа с бабою живёт.
Чудес там много, но у нас
пойдёт совсем другой рассказ.
…Царевна грезила любвями,
как полагалось светской даме.
На вид лет тридцати от силы,
всегда в прыщах, к тому ж косила
на левый глазик слегонца,
но ведь не воду пить с лица!
Зато с утра художник – профи
писал её то в фас, то в профиль.
Хоть на портретах тех едва ли
друзья царевну узнавали,
но каждый видел, что она
немного головой больна:
была бледна, почти не ела,
журналы с принцами смотрела,
вздыхала томно, а порой
без сил лежала день – другой.
Отец, причин в упор не видя,
наприглашал ей докторов,
но те лечили – лишь для вида
уколов девке поколов.
Тогда царица-мать решила:
пора убрать из филейной части шило!
Природу вряд ли введешь в заблуждение –
царевне замуж невтерпеж!
И все к тому сводилось, чтобы
вмешался в дело некий Глоба.
…Глоба, умник городской
славен был своей башкой!),
стал горбатого лепить:
мол, с лица не воду пить!
Мол, раз ей, ядрена вошь,
так уж замуж невтерпеж,
то на весь крещеный мир
нужно замутить турнир,
зелья сонного ей дать,
только прежде рассчитать,
чтоб в себя пришла от зелья
с поцелуя Елисея!
А потом девицу чтоб
положить в хрустальный гроб,
и статью такую дать
в зарубежную печать:
мол, пожалте, женихи –
и крутые, и лохи –
ваше счастье испытать,
нам законным зятем стать.
И список – вплоть до эфиопов!
…А в те поры, сказать, Европа
жила молвою из Рассеи
о супер – мачо Елисее.
Рос Елисей богатырем:
… и тут, …и тут, …и все при нем!
И кроме, надобно учесть,
не только тут, но даже здесь!
Парень рос (уж мы-то знаем!)
откровенным раздолбаем:
и повеса, и игрок,
и учебой пренебрег.
Вот стишки корябал – лихо:
с матерком, с глагольной рифмой,
так, что дамы от стишков
на пол падали мешком.
Отец прощал любую шалость,
ну, а когда уж не осталось
на королевство – ни девицы,
и он сказал: пора жениться!
У нас, мол, дворик небольшой,
и ни монеты за душой,
дворец ветшает, наконец,
и пусто в нем, ведь я – вдовец!
Тебе женитьба бы к лицу,
и мне приятно, как отцу.
К тому ж, натюрлих, что «не гуд»
и для здоровья этот блуд!
Витязь думою томится:
«А не рано ли жениться?
Не отсохла же пока
богатырская рука!
Да и где такую взять,
чтоб со страстью, но не падшая женщина?»
Лишь подумал он про это,
глядь – слуга несет газету.
И на первой на странице –
распрекрасная девица.
Дескать, так-то, мол, и так,
кажный прынц, кто не дурак,
может счастья попытать
и её расколдовать,
только тот, кто не дурак,
должен догадаться – как,
но, конечно, не взасос!
Пропадает девка! SOS!
А приданого за ней –
в банке тысяча рублей,
трон (чуть царского пониже)
и пол царства под Парижем.
Месяц звездочки посеял.
Сон приснился Елисею:
дом для публики. Чуть жив –
он. Один за коллектив!
А в прихожей-то, гляди ты –
Генриетты да Кончиты
и, ей богу не шучу,
хором все: «Хочу! Хочу!».
Наш пацан и так, и сяк,
а не может и в кулак!
…Тут проснулся Елисей
и на лошадь сразу сел.
Первый скок, второй да третий,
богатырь и не заметил –
«Je ne mange pas» да «puke»,
номер «40» на руке.
Через час, а может больше
вышел претендент из Польши
с кислой мордою лица,
… и жених уж у крыльца!
Вот несет наш обалдуй
свой лечебный поцелуй,
где она, страшна на вид,
лапки сложены – лежит.
В зале – мебель из «Икеи»,
в два ряда стоят лакеи,
ни одной свечи горящей,
посреди – хрустальный «ящик»,
и, как будто с перепою,
менестрели грустно воют:
«Ты возьми ее отсель,
королевич Елисей!».
… Вдруг какой-то луч шальной
из-за шторы расписной
лег царевне на лицо,
мол, не торопись, кацо!
Жених воскликнул: «Боже мой!», –
на лошадь снова – и домой!
И даже двери на замок!
И на неделю занемог!
… Уж отец и так, и сяк…
Мол, вступи в фиктивный брак!
Сколько ж мне тебя кормить?
Ведь с лица не воду пить!
«Ша! – Елисей сказал, – папаня,
пошли бы Вы с женитьбой в баню!
Нашли, с кем мне связать судьбу,
ведь я видал её в гробу!
Да, я – наследник, так на кой
мне сдался этот геморрой?
Да лучше уж любить козла!
Ну померла, так померла!».
Не померла царевна. Плачет,
как будто уронила мячик,
ногами по полу сучит
и на родителей кричит.
Двор в тоске, царица даже
на балах без макияжа,
царь – не бритый третий день
и с жульеном в бороде.
Глоба снова покумекал….
Лишь петух прокукарекал –
он к царю, мол, вот расклад:
Елисею шах и мат!
В сказках всё на третий раз.
В сказках, братцы! А у нас
всё всерьез, не трали-вали:
…имиджмейкера сыскали!
Тот уж мял царевну, мял,
силиконом начинял,
правил глаз и на прищип
удалял с лица прыщи.
Словом, сделал все, что мог,
даже вдел кольцо в пупок!
Наш монарх тоскует. Вдруг
раздается в двери стук,
и ступает на порог…
нет, ребята, не щенок!
На порог ступает Он,
Глобой купленный шпион.
И, с поклоном: «Вери гуд,
Штирли-сан меня зовут.
Я принес Вам, айн момент,
очень тайный документ
про секретный операшн
от противник против рашн.
Это импортный злодей –
иноземный чародей
чары жуткие наслал,
чакры – ауру сломал
и от самой файной гёл
Елисею глаз отвел
до душевных колебаний.
Вот портрет царевны в бане.
Убедись и стар, и млад,
не девица – сущий клад!»
Папа – сыну: «Так – растак!
Всунуть девкам – ты мастак,
а как в суть – так ни черта!
Глянь, какая лепота!»
На торгу гудит народ:
«Братцы, счастье! В рот компот!
Обженился, наконец,
наш по девкам молодец!
Взял приданым, говорят,
Елисейские поля
и еще, как бонус – вах! –
магазины в зеркалах!».
Вроде – счастье. Вроде – кайф.
Но, как бочка дёгтя в лайф
(может, это просто блуд,
может – тоже колдовство!) –
пробудилось естество
у неё на «баловство»:
каждый конюх «Very good!».
Тут и сказочке капут!
Елисею дальше жизнь –
за трагедию, кажись!
Может, чуть сбивался слог –
автор делал все, что мог,
чтобы суть не упустить.
… А с листа – не воду пить!
...первым проснётся в потёмках до утра
старший из цеха семьи водолеев.
Быстро он выведет мерина с сбруей под вОрот,
чтобы, по кругу шагая, зашоренный мерин
воду качал из земли и давал её людям.
Мерной по жёлобу струйкой, стекающей звонко,
тянутся крУги зашоренной в круге коняги,
мерно струится по глине сосудов подземная влага,
звонко стекая из глины по глине – по кругу...
Меряй кувшинами долю свою, водолей!
Ты, кто всех лучше познал истечение жизни,
можешь по праву источника произнести:
"Сколько воды утекло, всё же сколько воды!..."
...тяжесть воды ни металла, ни камня не легче,
пусть же гранитом, иль бронзою, в лёд затвердев,
лягут могильной плитою, в безмолвье воздев,
капли солёно-колючего в горле безмолвья...
23.02.10.
Холода обжигают лицо.
Блики солнца упали на снег.
Закатилось судьбы колесо!
Воет ветер, а слышится – смех!
Догорает рубиновый день.
Голубая ложится вуаль
По просторам лесов, где везде
Розовеет закатная даль,
Где берёзы, осины, дубы
Тщетно тянутся ветками вверх.
...Ни зимы, ни страны, ни судьбы,
И прозрение разум отверг.
Холода обжигают лицо.
В синеве утопая, иду.
Замыкается снова кольцо.
Снова мир в одноцветном бреду.
Открывается медленно глаз -
Равнодушной к земному луны.
...Ни покоя, ни жестов, ни фраз.
Ни любви, ни судьбы, ни страны...
© Борычев Алексей
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...270... ...280... ...290... ...300... 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 ...330... ...340... ...350... ...360... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|