|
|
Между Питером за окном
И Венецией на стене
Эта встреча казалась сном
Предосеннего дня на дне.
Музыкальная дребедень
Рассыпалась, белел фарфор,
И Канала Большого тень
Наблюдала наш разговор
Ни о чем – о пустых страстях
Политических и иных,
Об эстетике, «о путях»... –
Лишь бы голос твой не затих.
И заслушавшись, хоть на час,
Накануне сгущенья тьмы,
Позабыть, что давно о нас
Не могу я подумать «мы».
1.
Слово «так» и нота си
Это быстрое…
2.
Где-то там, где-то там
Барабаны есть…
3.
Мы то сказали нашей Варе,
Что брак существенный в…
4.
Толст и грязен дикий як,
И Макар у нас -…
5.
Бублик-тор и много ос
Это куча льда -…
6.
Только в три зелёных тона
Рисовали мы…
7.
Трос порвать не может Тинка,
Так как это не…
8.
Что там было – торф ли, туф ли,
Но запачкали мы…
9.
Знаешь ты, у цвета чинки
Есть и пестик, и…
10.
Ноту «си» больному петь –
Только слабенько…
05.01.10
олбанигейт
я столько знаю
помню
и живу
что вешаться можно ежедневно
трижды
на завтрак обед и ужин
но умею еще больше
Польша не только Босх
поэтому
не дождётесь
материнские платы
всего лишь законы кремния
мыла кресало
сало души
вылечим суффикс -вши
соврамши простив
только вода
памятью о тебе
значит Тибету петь
стыдно в глаза смотреть
детям
за этот мир
в новом
закон воды
воющий будет жить
бьющий стеллзами в спину
в сплин
зря что ли
сны старинны
с шапками от Миру
я завожу игру
в домене света
ru...
в зеркале космоса солнце это луна
тихо рожденная жизнь перламутровой тверди
души планет
это звезды и песни медведей
наша волна
помнит об этом
в закате мерцающей меди
гностик упрямый теряет характера путы
и открываются небу пути
ночь задыхается в запахе белой сирени
именно белой
душа обретает уют
в море того
кто твой уголь отбелит до мела
веткой стихов на снегу
в ягодах спелой рябины
солнце ночное
жизни и дома
мой заповедный приют
ветреной птицей
надрывно молчащей
в осень все дальше и чаще
письма не ждут
ни теплом ни стихами
где зеркала больше не бьются
тают слова и осенние дни облетают
с ними уйдет навсегда
все что болело и жгло
от тебя отвлекая
зеркало мира моё
сильное небо в плаче сентябрьских дождей
нежное и беззащитное
как мотылёк
Не загружай меня, Ma chère,
Фигней о Гуччи и Кавалли, –
Ведь наш с тобою l'adultère
Зачах практически вначале…
Я не дарил тебе цветы,
И ты мне зелье не варила.
Мы лишь ходили на мосты
И опирались на перила.
И я, плюя в водоворот
Под Кантемировским уродом,
Косился на развратный рот,
Как на ужасный приступ моды.
А этот «Haute Couture» прикид,
Подсмотренный в одном журнале,
Имел такой босяцкий вид,
Что чайки в небе хохотали…
Ma chère, да что там, – mon plaisir!
Pardonne-moi, ты просто дура…
И я бежал, как дезертир,
Не в силах вынести гламура…
Прости мне легкую небритость
физиономии моей,
прости известную избитость
насчет любимых и детей,
прости свинцовую усталость
всё это как-то говорить.
За то, что силы и осталось
тебя, простившую, любить…
собака времени прикормленная нами
всё время возвращается домой
мой остров
и красивый
твой берег не покроется водой
и даже в зиму
тоненькими льдами
не перекроется летящее тепло
из корня прорастет весна
а лето
нам лето это слово безответное
в которое уже никто не верит
но
утро как ни странно настаёт
и я стою у двери
которую ты им нарисовал
и снова падает как бал
осенний день
потому что сны
не разбирают поводов с причинами
а просто остаются там
кому поверили
. * * * «...Совершил ты добрый, мужественный поступок – и Ангел твой стал сильнее, совершил нехорошее – и Ангел затосковал, запечалился…» (Из разговоров с о. Фомой)Человек не хорош и не плох (Сам, как есть, – без патетики если),Он красив и талантлив, как БогИ – уродлив, бездарен… Всё вместе. Два в одном: ляжет грудью на дзот,И – предаст за пятак, за полбанки,На пожаре младенца спасет,И – соседа зарежет по пьянке. Не суди. Но решай только сам –Каждый раз – каждый час – для себя лишь:Иль взовьешься – на миг – к небесам, Или Ангела впрах опечалишь....
нельзя нельзя
сильней детей
но я не каюсь
и люблю
приговори меня к себе
пожизненно
посмертно
внутривенно
я буду как портовая вдова
встречать тебя и падать на колени
вернулся
пока опять не выгонят взашей
тугое время копы и друзья
заклятые как взятки и прослушка
любимые
как выболевший корью
из радиаций
земного корень
мандрагоры
мы неуклюжая
земли сырая стружка
магнитная из детского конструктора
стекаю в сон и глажу тень руки
и контур наполняется свеченьем
и снова слезы
там и у щеки
зачем слону
такая тоненькая кожа
а город утро закружил
не отпускай меня
ни в жизнь
ни понарошку
я помню каждую поклёванную крошку
твоей любви к реке и облакам
где мама осень
времени синица
и пудинг солнца распускает хлеб души
рассветами оладушек по кухням
и петли спят на спицах
я не пущу тебя
ни в зиму
ни в больницы
пока перо в предсердии скрипит
и рвет бумагу
нельзя любить сильнее здесь
но там все можно
Я люблю президента. За что же его Не любить. Ипотека. Квартира... Гришаев Андрей "Я люблю президента..." * * * Он любил президента. На твиттер к немуЗаходил, перечитывал часто. И пытался понять, но не мог – почемуПрезидент большинством не обласкан?Есть еда и вода, свет в больших городах,А в деревне у всех огороды,Так за что президента не хвалят тогдаНесравненной Отчизны народы?Бомбы падают редко, Басаев убит,И Лужкова сослали к британцам,Скоро будет замочен последний бандит...Ну, чего ещё надо засранцам?Жил неплохо, о чувстве своём не трубя,Словно хрен на фарфоровом блюде,И любил президента – в себе, про себя,Чтоб случайно не сглазили люди.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...160... ...170... ...180... ...190... 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 ...210... ...220... ...230... ...240... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|