|
|
Ах, мой рыцарь! Что же делать?
Я не сплю, не засыпаю -
С завтрака и до обеда
Лишь о вас, о вас мечтаю.
И, логически размыслив,
и мистически – гаданьем
Признаюсь – не вижу смысла
В неоправданных мечтаньях.
Вы ленивы и небрежны,
ваши реплики обидны,
вы зловредный, вы не нежный
В кавалеры вас? Мне стыдно…
рядом даже встать, а в люди?
Нет, не быть такому! Хватит!
И поправила я платье.
что от ветра прохудилось
Так на даче я забылась,
В пугало шутя влюбилась.
Подарок долго выбирали –
Прошли Пассаж, Гостиный двор….
Мил Ломоносовский фарфор,
Но долго проживет едва ли.
Любые чашки быстро бьются,
А эти – хрупкие цветы –
Края, как лепестки, но ты
Купил с тарелочкой и блюдцем.
Ошибкой кажется жестокой,
Что чашка все еще цела,
А та, что из нее пила,
В ком мысль и жизнь струились током,
Ушла стремительно – не в срок.
Стекла ранимее цветок.
Вижу я, что стою на носу боевого фрегата,
И на мне треуголка и черный поношенный фрак...
Бесконечно прекрасные губы морского заката
Нежным розовым светом целуют мой маленький флаг.
Где-то там, далеко, все мои холода и печали,
Подо мною воды – хоть четыреста раз утони,
И друзья-моряки мне всегда и везде подпевали,
И мои маяки мне бросали навстречу огни...
Ну, а если случится беда, безо всякого страха
Я на подвиг пойду, бесподобен, красив и суров,
С громким криком «ура!» из кармана достану наваху
И, как раненый в жопу джигит, прыгну в гущу врагов.
Отцвела рябина за окном,
И соцветья превратились в гроздья.
Помнишь, взяв таманское вино,
Я частенько заходила в гости.
Сгорбившись сидели за столом,
Словно две синицы в тесной клетке,
Слушали, как бьются о стекло
Голые рябиновые ветки.
И мечтали: вот придет весна,
Вечер будет солнечным и длинным,
Сядем у открытого окна
И вдохнем цветение рябины.
Знаю, что нечаянно сама
Между нами провела границу –
В дом, где дышит холодом зима,
Не приходят радостью делиться.
Постоянства нет в моей судьбе.
За жарой наступят дождь и слякоть –
Осенью опять приду к тебе
Об ушедшей радости поплакать.
О, дайте мне, дайте мне бекало!
Пэпэкало или фэфэкало!
И буду ходить я и бекать!
Пэпэкать! Мэмэкать! Фэфэкать!
И песню призывную эту
Услышат с соседней планеты:
"О, счастье! От радости таем!
Мы срочно к тебе вылетаем!"
И будем мы вместе фэфэкать,
Пэпэкать, мэмэкать и бекать!
Ходить на ушах и на рожках
И прыгать на тоненьких ножках,
И синяя девушка Люба
С созвездия Шаткого Дуба
Родит мне ребенка с антеннкой,
С коляской, машиной и тентом.
Родит мне зарплату нормальную,
Квартиру не, блин!, коммунальную
И дачу в деревне Загнутово,
Начальника не долбанутого...
А вы все, Земли этой жители,
Молчания культа служители,
На то глядя будете мекать.
Бебекать, фефекать и хекать…
Смысл этой стебни аномальной -
Мол, хочешь ты жизни нормальной:
Иди – хоть бы что-нибудь бекни,
Фэфэкни. Пэпэкни. Мемекни.
Быстро профукав страну до конца,
Стерли испуг суетливо с лица.
"Команда, во фронт! Офицеры, вперед!"
Никто навстречу им не идет.
Лишь крысы равняются в полный рост
"С якоря?... Курс?... Да ты пьян, прохвост!..
У кого жена, брат -
Пишите, нас можно голыми брать.
Пой в караоке, играй в кегельбан".
А старший в Кремле уже пьян, капитан!"
А самый дерзкий и молодой
Смотрел на солнце над водой.
"Не все ли равно,- сказал он,- как?
И спустил андреевский флаг
Адмиральским ушам простукал рассвет:
«Приказ исполнен. Подлодок нет».
Иголки б делать из этих лодок
Крепче б не было в мире иголок.
 1/ Почему? По качану!День солнца? Состояние души. Спокойствие, запал взорвался с треском, но – за углом. Желанья хороши, наверное, в другом каком-то месте.Нашёлся Рубикон, да – подкачал. А если даже нет, зачёт поставить не вышло. По количеству начал концы опять не сходятся с концами.Вот качество...Хотелось бы узнать, на что способен волк в овечьей шкуре. Однако, стоп!Сознание зерцал участвовать в дальнейшей процедуреНе позволяет. Кончился запал. Вкатилось Солнце в Рак: семья, насущность.Неделя ожидания легла за пазуху единственной игрушкой -Булыжником. Ну что ж, быть посему: не названы, не узнаны, продолжим брожение по жизням. Качану неведомы запала муки, стоны.2/ Под колёсами чумного пира. Нисудх*Жизнь под колёса прёт без тормозов! Оттенки и нюансы в чистом поле теряются. Их кто бы подневолил мозаикой сложиться из стихов?Нусудх! Неважно, безразлично, чушь! Без тормозов летят в пространство кони, конечность приближается погоней – Неотвратима: призрак вездесущ.Кто здесь боится призраков? Не суть. Чего-то жаль...преследует тревога...твой путь другим осуществиться мог бы...Ужель, дружок? себя не обмануть.Свобода воли, подкопивши сил, дорожку выбрала, не мудрствуя лукаво,Синицей в рукаве. Пиши-пропало с того момента! Журавля взбесилЗаход конём! На «нету» нет суда. Закрылись горизонты, на приколе судьба томится...Только чисто поле цепляется словами за обвалСюжета...Пшик! Драматургии – ноль. Любви ненужной истлевают кости.О чём жалеть? На пир зашедший в гости, как от чумы бежит вновь лир.герой.(*Не имеет значения (руническое)(3/ Возвращаясь на прямую орбиту или "Баба с возу – кобыле легче"разворошил гнездо Меркурий: гром с молнией и град с дождём настигли в миг. чем ты рискуешь по возвращение в прямойизвечный путь? в разгаре лето, бурьян – полынь, чертополох, сны по утрам играют в небыль: твой мир, твой дом, твой чёрт, твой бог.груздём назвавшись, лезешь в кузов. выбрасывает: само зван! телегу снова тащит юзом, но – баба с воза, лошадь нраввыказывает – круче, ярче: разбег, прыжок, груздям каюк, оставшимся. миг настоящий! сто вёрст кобыле разве крюк?причём, дурной. на самом деле, куда Меркурий занесло?изжёванное воскресенье на понедельник ставит кон.
 Хотелось бы жить в Зурбагане – Держать небольшую таверну. Вот, утром заявишься ранним,Уставший с дороги, наверно,Худой, с недолеченным кашлем.А номер у моря — с верандой.Услышишь — о шторме вчерашнемСудачат баркас и шаланды.Но суша забыла волненья –Ведь солнце нахлынуло в город,Проникло сквозь все загражденья -Навесы, маркизы и шторы.Сеть звезд золотых раскидалоПо волнам Эвксинского Понта.А вечером круг медно-алыйО тонкую нить горизонтаРазбившись, окрасит карминомПотрепанный парус корвета.Закат будет ясным и длинным,Как все зурбаганское лето.
Не выздоравливай, поэт,
от сострадания и боли.
Ты – черноризец Пересвет.
Ты – Дон Кихот по божьей воле.
Пока душа благотворит,
а сердце от неправды ноет,
ты сильным меч, а слабым щит.
И жизнь – твоя – чего-то стоит.
Как пишется, так и пиши.
О сути истин и вещей.
О Будде, о Христе пиши.
О вкусе хлеба, кислых щей.
—————
Когда во мне погаснет свет,
моя судьба опустит кнут.
Быть может – две,
негромких строчки,
меня, поэт, переживут.
Ну что сказать
средь судейских блядей
о Навальном,
к его пятилетнему сроку –
Узок круг этих людей,
но страшно близки они
к народу.
Страницы: 1... ...50... ...90... ...100... ...110... ...120... ...130... 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 ...150... ...160... ...170... ...180... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|
