|
|
Мне бы гулкость твоих каблучков
Сохранить содроганьем сердечным.
Чтобы в лучшем из лучших миров,
Лишь запомниться счастьем беспечным.
И в признании вечной любви,
Жизнь протекала в мгновениях,
От которых бы жаром в крови!
От которых бы напрочь сомнения!
Мне бы в гулкость твоих каблучков
Заневолиться безвозвратно,
Чтобы в лучшем из лучших миров
Не быть понятым все ж превратно.
Без жары – нет холода, цели – без пути,
Ночь сменяет светлый день, солнца луч – дожди,
Сладкий мёд, горячий кофе,
Мокрая вода...
Нам предписано контрасты ощущать всегда.
Важные наследники шахматной судьбы,
Взад-вперёд пускаются в суете ходьбы...
Так и всюду. Только пешки,
То – простой народ:
Без излишних слов и действий – рвутся лишь вперёд!..
Клетки шахматной доски строят суть игры.
Чёрный пртив белого, собери всю прыть...
Жизнь бежит обычно к цели –
Там, где гаснет свет.
Рамкою каймит её*, как все полотна – смерть.
И всегда смущает нас фото со стены:
Что в объятиях тисков траурной страны,
Вот оно – мерило жизни,
Вехи той приход:
Где душа бесповоротно в небеса вспорхнёт.
Если кто в согласии меж собой живёт,
Если плоть здоровая, будет весел год.
Коль гармонии не видно
В свЯзи душ и тел,
Дух уходит в необъятный,вольный беспредел.
Так бывает в шахматах: неумелый ход
Неминуемо к себе гибель призовёт,
Но фигура встанет снова
Для игры другой –
В новом перевоплощеньи. Всё течёт рекой...
* жизнь
Сама не знаю, отчего,
так воздух светел в Галиллее.
Та гладь лесов, полей и гор –
Звенит, как залы галереи,
Что по утрам, покорны сну,
Ждут в трепете людей и криков.
Не надо трогать тишину,
Покой задумчивого лика..
Горами вздыбилась земля,
Спиной высокой заслоняя,
Свою принцессу, что поля
Водою* тёплой омывает.
С рассвета нарядившись в гладь,
Пьёт солнышко её лучами,
Светило любит поиграть
С водой, искрящейся мечтами.
От вод те искорки летят,
Позолотив в полёте склоны,
И вот уже танцует рать,
Швыряя c щедростью фотоны.
Как всё вокруг озарено..
Как будто снежный шарф белеет,
И, может, потому светло
Бывает глазу в Галиллее?
Я больна
Разраряжённым огнём телевизора,
Не своими столами и крошками,
Запотевшими, жирными ложками,
Любопытством усов, тараканьми
Магазинов фальшивыми гранями,
Неотвеченным рыканьем вызова
Я больна...
Я одна,
Вся распластана блином раскатанным.
Между воем молитв и предательством,
Между жертвами губ и стяжательством,
Между сполохами и тенётами,
Меж капустой и тяжкими гнётами,
Среди ран неумело залатанных,
Я одна...
Я живу
В перемешанной жирной блевотине,
Что размазала сны, откровения,
Бесконечные нощные бдения,
И конверты, что нераспечатаны,
И те строчки, что в душу впечатаны.
В агрессвной и жадной харкотине
Я живу...
Я дышу
Злыми струпьями ржавого воздуха,
Распечатанным светом отравленным,
Пошлым взором, в штанины заправленным;
Томным вздором, что скрыт поволокою;
Хриплым смехом, что режет осокою.
Грязной пылью забытого продуха
Я дышу...
Я пишу
Чёрной кровью, шуршащими кнопками,
Крупной кляксой, сумой перемётною,
Бесконечною линией взлётною,
Что манит. Пищевыми цепочками,
Непроглядными стылыми точками,
И брезгливыми белыми стопками
Я пишу.
Безнадёги безликая глыба
Растянула до вечности миг.
Открываю я рот, словно рыба
Только там не рождается крик...
20.01.2006
Он был поэт, романтик, бард,
Искал в ночи миг вдохновенья,
Но грешен был – его азарт
Подчас мешал уединенью.
Всегда был грустен ее взгляд,
Изысканны и нежны руки…
Всегда быть с ним… – Хоть это – ад,
Она не вынесла б разлуки…
В ночной прохладе у цветов
Он говорил проникновенно,
Что здесь у ночи нет оков,
Ее печаль – несовременна…
И молча слушая рассказ,
Вновь поддаваясь искушенью,
Она вздохнула только раз…
Укрылась звездной ночи тенью…
Солнце поблекло в закатной дали,
На расстрел генерала солдаты вели...
Генерал посмотрел палачам в глаза
И слова на прощанье такие сказал :
- Солдаты! Я с вами в войну угодил,
Я вас, подлецов, как родных, полюбил.
В атаках вкус славных побед я узнал.
И честь генеральскую не замарал!
- Цена побед твоих – смерть, – солдаты сказали,
Подвели ко рву его и расстреляли.
Солнце поблекло в закатной дали,
На расстрел комиссара махновцы вели...
Комиссар посмотрел палачам в глаза
И такие слова на прощанье сказал :
- Я на смерть иду за рабочий народ,
А вашу судьбу предскажу наперед:
Красная армия вас не простит
И скоро за смерть мою отомстит!
- Раскомиссарим-ка Землю, – махновцы сказали,
Подвели ко рву его и расстреляли.
Солнце поблекло в рассветной дали,
На расстрел монаха чекисты вели.
Монах заглянул чекистам в глаза
И тихо такие слова им сказал:
- Что ж вы, братья, делаете-то с собой?
Зачем же так – в омут и с головой?
Покайтесь! Господь милосерден, простит.
Пусть молитва моя всех вас защитит!
- Мы не верим в молитвы, – чекисты сказали,
Подвели ко рву его и расстреляли.
Солнце поблекло в закатной дали.
На расстрел чекисты чекистов вели.
Утро за утром,
Год за годом,
Сжимая в ладони ключи,
Провожаю порог за порогом,
Тенью на день: попробуй сличи...
Я – атом, объявленный серостью будней,
Спотыкаюсь о пресность пути.
Кому столько сложенных трутней
Из дней и часов отнести?
Пусть грохнет однажды, приступит
Мой праведно прожитый час,
В котором у жизни преступник
Промолвлю: – Ребята, я – пас.
Восторг катания с горы!
Я в окруженьи детворы,
Вбегаю на вершину!
Кусок линолеума есть –
Вот только поудобней сесть...
А ну, толкните в спину!
Сияет белым снегом день!
Лечу и шапка набекрень,
А мне казалось – гладко!
Концы шарфА вразброс, вразлет!
Пыльцой в лицо взлетает лед,
За ворот и в перчатки!
Навстречу мне обрыв реки –
Скольжу! Прощайте, каблуки!
И падаю на спину!
Ору! Нет сил лететь молчком!
КружИт и поддает толчком
Коварного трамплина!
Смеясь, лежу на берегу,
Смешно барахтаясь в снегу –
Замри, полевка-мышка!
Любуюсь светом облаков
И вдруг меня со всех боков
Таранят ребятишки!
Галдят, кричат и я кричу!
И снова вверх – еще хочу –
Тащу свои «салазки»!
А ну, кто дальше! Раз! Два! Три!
Ты, горка, снова подари
Немножко детской сказки.
ПрЕданы дом и кресты на погостах.
В душах развал и смятение.
Продуты карманы. Но тЕнями толстые
Стяжают безумства и тление.
Им тоже не сладко: им важен покой.
Ан нету покоя, где деньги.
Следы их – преступники, их крошится строй
В нигилизме и в наркозабвении.
Такое веленье – на всех нагота.
Не будет заблудшим спасения.
Покуда всем правит злой вор-пустота,
Кому оправдание в бдении?
И чем же заполнить ту пустоту?
Горящим богатством иль страстью:
К картам ли, к женщинам, или к вину,
К виску ль пистолетом напрасным?
Напрасное зиждется на пустоте
И тратится ей же из жизни
За гробом – в ничто, за жизнью – в нигде.
Высокого нет, только нижнее.
А я из пустого откроюсь в любовь,
Откроюсь подлаженно, сразу.
Заполню любовью и душу, и кровь,
И в вечность уйду на экстазе.
И только в любви ко всем и всему
И утром, и днем, и ночью
Узнаешь меня, когда обниму.
И все одиночества в клочья!
- – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
Так ну же, опомнись в фатальности всуе,
Навечность во мне обрети.
Коль сладишь со мной в поцелуе,
Дам крылья на стройность – лети!
Под белым плащом одиночества
Снег не может растаять, ленивый
Под белым плащом одиночества
Как ни жуй – стонет голод сварливый.
Затих телефон арестованный
За колючей оградой молчанья,
Хоть капля надежды ворованной
Жаждет входа в темницу сознанья.
Под белым плащом одиночества
Злой судьбою ты – раб тяжких мыслей,
Но цепи сломать очень хочется,
Улететь и в пространстве повиснуть...
И светом вечерним окованный,
Обожжённый огнём пылких герцев,
Листаешь дневник ты взволнованно,
Записав откровение сердца.
Под белым плащом одиночества
Тянешь руки к луне отрешённой
Ты, жаром своим же источенный,
Что душа расплескала со стоном.
О камень прибрежный разбитая,
Пьёт волна безнадёжья веленье,
Утешившись тихой молитвою,
Не зная мечты претворенья.
. . . . . . .
Живём ли с людьми: даже близкими –
Две души, как два голубя вместе,
А можем ли всеми мы искрами
Проникаться вдвоём, словно песней?
Не сшито... и белая ниточка
Приготовилась: будет и плащик.
Неважно, откуда ошибочка
Краем пропасти встала саднящим.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...830... ...840... ...850... ...860... 870 871 872 873 874 875 876 877 878 879 880 ...890...
|