|
|
Я сшил себе костюм жука
И тихо я побрёл,
Своими крыльями слегка
Касаясь синих гор.
Всё выросло, и вырос я,
Я слушал женский хор,
Однако бледные мужья
Спустились с синих гор.
Я бомбу в темноте собрал
Из чашек и пшена
И милой жёнушке соврал,
Что лучше всех она,
А сам вернулся и разнёс
Заснеженный аул,
Чтоб музыка была без слёз,
И ветер звёздный дул.
Горел над морем огонёк.
Я помню, что летел
Туда, где инвалид без ног
Костыль в иглу продел.
И всё казалось пустяком,
Горой из пустяков,
Когда горел мой верный дом
Без музыки и слов.
И бледные мои враги
Молчали, как друзья,
И не глаза, а желваки
На лицах видел я.
Но всё, казалось мне, пройдёт,
И вечная душа
Хребет являла свой из вод,
Как сонный лист, шурша.
.
* * *
Почил наш стих – ты прав тут – в бозе...
Ломая рамки и границы,
Ты музыку низводишь к прозе,
Синицу выдав за Жар-птицу...
Бунтуй, рискуй, рви позолоту...
...Но, что ж, ночной Москвой шагая,
Ты плачешь вдруг о тех высотах,
Где солнце крылья обжигает?..
.
…А возвращаясь, передумал
И написал еще письмо,
В котором: «глупо, извини мол…
Я понимаю, дети, но…»
И снова поспешил на почту.
Хрустящий оплатил конверт
И с радостью почуял почву,
Возникшую в один момент.
И эту почву под ногами,
Дрожащую, благословлял,
Пока, чуть шевеля губами,
Назавтра, в тишине, как в яме,
Он извещение читал.
А два письма ещё летели,
И их сопровождал – не свет,
Не тьма, а то, что нам
И не назвать по именам.
В соавторстве с Арсением Платтом
* * *
Был стол так бережно накрыт,
И вот десерт лежит в руинах,
А контур винный, словно Крым
На карте юга Украины.
В запое с беловежских пор,
Как покромсали – не спросили! -
Союзной скатерти простор,
Пятном от вермута Россия.
Явил чинуша светлый лик
И молвил с видом недотроги:
"Поменьше б нам иметь земли -
Получше были бы дороги..."
И, приподняв вальяжно зад,
Добавил громко с важной миной:
"Нам с вами нет путей назад..."
(Нет, ну бывают же кретины!)
Он так солиден и речист,
В стране – один из самых главных.
Когда-то ярый коммунист,
Теперь, конечно, православный.
Всегда лоялен и хитёр,
Во все века он у корыта,
Певец режима вечный, вор,
Такой в Блокаду ел досыта.
Ему все беды поделом,
А Тройка-Русь плетётся еле…
Нет, мы ни сердцем, ни умом
Понять Россию не сумели.
Что случилось с городом, домом, лесом,
Что скребётся ночью и рыщет днём,
В магазинном ценнике ли, уроде с пустым протезом,
Скребущей небо многоэтажке, сердце моём?
В этой курлычущей белой небесной почте
Миллионы и миллионы писем туда, куда
Никто никогда, глядя в окна, кусая ногти,
Пионеры души, энтузиасты письменного труда.
Я и сам один из таких, но на этом пора закончить,
Возникает страна, в ней колеблется пыль и дух,
Вот бандит в погонах, под ним красивая лошадь,
Вот весёлый узбек метёт тополиный пух.
Чуешь, как невидимый чётко метит
В беззащитный затылок, и замер над головой
То ли огромный пятак, то ли острый месяц:
«Куда направляешься, кто ты вообще такой?»
Дайте домой мне, рыться в семейных снимках:
Мать и сестра, исчезающий (скоро уже) отец.
Скоро ли: X и Y и Z в обнимку,
Мелкие титры, и блатному кинцу конец.
Жаркое лето, не просто, а очень и очень.
Белым столбом на площади температурный рекорд.
Будут ещё рекорды, красивые Сочи,
И красивый атлет в прыжке красиво разинет рот.
Но и всё же, скажи, отчего в непечатном лесе,
В горемычных полях пропечатанных мелких слов
Я не вижу надежды, словно капли в тугом разрезе.
Словно в морге на теле маленький стынет шов.
Словно белая тьма над городом, над головами,
Белый бездетный аист на телеграфном столбе,
Зверь в стометровых квартирах, и он же в яме,
И никто не помолится о тебе.
В соавторстве с Арсением Платтом
* * *
Навалилась жара, а в Туркмении
Из барханов полезли грибы,
А в Германии шубы одели,
Проклиная приколы судьбы.
Добивают бураны Испанию,
В Аргентине метели метут.
Заморожена Гиппопотамия,
Подо льдом Амазонка. А тут...
Нам бы холод с похмелья полезен был,
Снова праздник, и надо за стол,
Завтра в речку купаться полезем мы,
Но сначала три раза по сто.
После оргий таинственной прелести
Нам в бодрящую прорубь пора!
Если только мы вылезем в целости,
Оглоушим еще два ведра.
Скрыт в сугробах Тибет, да и хрен бы с ним!
Мне смешны причитания лам,
Пусть немного хлебнут повседневности
Той, что с детства привычная нам.
Завалило Чукотку бананами,
Крокодилы живут в Колыме.
Кормят чукчи оленей тюльпанами
У медведей кудрявится мех.
У песцов ломит зубы от орбита,
Волк ментолом пропах, как путан,
Вся реальность причудливо прогнута,
Скоро снегом накроет Бутан,
Антарктида украсится пляжами,
Дарданеллы покроются льдом…
Вот тогда всему миру покажем мы,
Как в России чудесно живём.
.
* * *
Чтоб душа не зачерствела,
Что б ее – на жизнь хватило –
Как безумный, Сакартвело, *
Я твержу твои мотивы...
.
.
* * *
Я перестала тосковать.
Я сны волшебные забыла,
Ушла таинственная сила –
Мой Дэв меня расколдовал.
Умолкли сплетни: мне ли, кроткой,
Ждать похищений и погонь? –
До блеска драю сковородки,
Кормлю собак, храню огонь...
Исчезнет муж в пыли походной –
Я на краю села стою...
И в небе мрачном и холодном
Я не ищу звезду свою...
И в пору мне завыть по-волчьи,
Но – молча я иду домой...
...Но есть такие в мире ночи,
Такие ночи – Боже мой!..
Тогда овечью шерсть и гребень
В слезах отбрасываю я ,
И в сердце снова – боль и трепет,
Плывет и кружится земля...
На волю! Надо торопиться –
И ветер сад трясет: пора!..
...Едва заметная тропинка
Уходит в небо со двора.
.
В соавторстве с Арсением Платтом
* * *
Наука заплутала в дебрях истин
И объяснить феномен не смогла:
Чем козочка моложе, тем ветвистей
Растут рога у старого козла.
Профаны на природу снова ропщут
И разгадать не в силах, почему,
Чем у козла рога длинней и толще,
Тем больше коз стекается к нему.
Надеюсь, диалектику ответа
Научный сформулирует прогресс!
Как отличить сатира от поэта,
А козочек – от пылких поэтесс?
И как орла не спутать с долбо... дятлом,
И не принять за подлинник макет,
Мы, корень сей проблемы видеть чтобы,
Должны держать головки в холодке.
Решение лежит в подходе ловком,
Нам ключ найти к разгадке не слабо!
Поскольку охлажденные головки
Не будут будоражить женский пол.
И, чистыми руками загребая
Премудрости перловку, идиот
Приблизится вконец к чертогам рая
Холодною головкою вперёд.
Мы райским рощам, безусловно, рады:
Хватило нам по горло всяких бездн.
И молим Демиурга, чтоб из ада
К нам сзади не подкрался хитрый бес.
Вселенским зноем всех достала Майя,
Мы в чай и в суп накладываем лёд.
А Вседержитель, ласково кивая
Нам, жару то и дело поддаёт.
Поэты без душевный колебаний
Суда смиренно ждали на финал...
Господь махнул рукой: "Идите в баню!"
И веники дубовые раздал.
Слово – лишь тень поцелуя.
Вкус виртуальной соли
Вновь губами ловлю я,
Не ощущая боли
И не являя страсти.
В линих Times New Roman
Повода ни для счастья,
Ни для обид. Знакомо
Каждому всех эпистол
Краткое окончань...
Далее только чистый
Долгий аккорд молчанья.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...230... ...240... ...250... ...260... ...270... 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 ...290... ...300... ...310... ...320... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|