|
|
Со мной дружил слепой.
- Слепой?
Когда? С какой, скажите, стати?
Да-да, он был доволен мной,
По парку он гулял в халате.
Со мной дружил щегол.
- Щегол?
Он в специальном аппарате
Существовал, и слаб, и гол.
На твердом спать не мог.
На вате
Он спал.
Я вслух ему читал
Каренину.
- Щеглу?
Слепому!
Он в октябре, когда узнал,
Чем все закончилось – из дому
Ушел. И я его искал.
- Слепого?
Именно.
- Нашел?
Нет, не нашел.
Зато щегол…
- Так что щегол?
Щегол – пострел.
Поправился и улетел.
Я был как все и напролом стремился
К такой же пустоте, к такой же красоте
Я в руки взял тетрадь и удивился
Как буквы существуют в тесноте
И мне хотелось их, как бабочек, разредить
Но снился сон, как черный махаон
Ворвался в комнату и ну крылами мерить
И это был не сон
Все то, что раньше стыло, не дышало
Вдруг встало в ряд, и до сих пор стоят
Холодные слова, и воздуху так мало
И будто на войну шеренгою летят
И будто чьи-то сапоги синеют
В конце тетради, на живом снегу
А бабочка – я выбежал за нею
И до сих пор бегу
собери как мозаику
медленно верно
пускай в разнобой
для тебя изменяться картинке
старой боли
из мнимости войн
лев мышей не давит
voules vous coucher…
аquila non captat
а я мечтаю
чтоб поймал
в накал вольфрама за стеклом
закат упрятав
волшебной лампочки
сто ватт
на ней то тоже
пятна есть
жирафьей шеи
был сон
хотелось там остаться
не навсегда
так хоть
на чёрный росчерк ночи
ребёнок ты
а я в ладони
живой и близкой
тамагочи
вся жизнь игра
по ходу надоела
чего там только нет
там нет тебя
включи в меня
рассвет
отформатируй вето
на тепло
под зуммер
вылечи игру
Z...z...z...
http://tamagochy.ru/node/3
Веет ветер, веет, веет
Над осеннею землёй,
Здесь и шапка не согреет,
И торопишься домой
Мимо почты, школы мимо
И в подъезд скорее – юрк,
А в квартире пахнет мылом,
В ванну вылезешь из брюк
И занежишься до дрожи
В тёплой масляной воде,
Только ветер всё же, всё же
Здесь, а более – нигде.
Не на улице осенней,
Не над крышей жестяной -
Рядом – в комнате соседней,
За картонною стеной.
Весна! Весна! Уйти на кухню рано,
У форточки спокойно покурить,
Сырой воды напиться из-под крана
И че-нибудь в сети откомментить…
Час на себя… Потом проснутся дети,
Начнутся крики, хохот, беготня…
И нет меня счастливее на свете,
Как нет на свете, кажется, меня.
Светлой памяти моих родных дедов:
Аникея, раскулаченного в 1930 г.,
расстрелянного в 1937г., и Архипа,
погибшего в ГУЛАГе на строительстве
г. Комсомольска-на-Амуре.
Мой дед Аникей – раскулачен.
Убить кулака – не злодейство.
Спасибо товарищу Сталину,
за наше бездедное детство!
И деда Архипа – замучил.
В ГУЛАГе, в тайге на Амуре.
Спасибо товарищу Сталину,
волчаре, в овечьей, шкуре!
Под мудрым водительством Сталина,
мы, выросли – волчьими – стаями.
Одни – без вины – стали зэками.
Другие, с виной, вертухаями.
За то – что детей – он нянчил,
на воле – в тюрьмах и в зоне,
спасибо, товарищу Сталину.
Вождю – и – вору в законе!
В стране и партийно, и правильно.
ГУЛАГ – безотказное средство.
Спасибо – товарищу Каину,
за – счастливое детство!
Светлых прядей ослепленье,
Взгляд – преданий целина.
Ещё чистое творенье,
Что росистая трава...
Вдоль фигуры оживленье,
Резвость – длинное сплетенье,
Словно в долах дерева
Извиваются слова,
Манят в рощу к провиденью,
К неразгаданному пенью.
Неотступна неба высь,
В жёлту вьюгу окунись!
04.09.09
1.
И мне приснилось, будто поутру
Какая-то бессмысленная сила
Меня, как лист осенний на ветру,
Невидимой стеною окружила.
И я, дрожа, намазал бутерброд
И съел, и вышел, и захлопнул двери,
И видел сон уже наоборот
(Себя не видя в нём, по крайней мере).
2.
Гремел салют и пышно распускал
Цветы свои, свои цвета и тени.
Вместить приезжих силился вокзал:
Они салют увидеть захотели.
Насмешливая тётка в пиджаке
Держала за руку зарёванное чадо.
«Любовь» – из искр сложилось вдалеке,
Но это ничего не означало.
3.
Муж обыскался бедную жену
В предпраздничной универмажной давке,
Сейчас, – он думал, – малость поднажму…,
Но нитки вдруг полезли и булавки,
Красивое бардовое пальто
На манекене страшно затрещало,
Не муж, – жена сказала, – ЗО-ЛО-ТО!
И в шею благодарно задышала.
4.
И я проснулся. Ты, моя жена,
Лежала рядом. В темноте белело
Пустое зеркало. Неспящая шпана
(Суббота, вспомнил) во дворе свистела.
Отдельно, внятно тикали часы,
Чужого света полоса лежала,
И темноту мою от этой полосы
Почти что ничего не отделяло.
Вот и жизнь показалась случайной.
Взять конфету и чаю налить,
И глотками горячими пить,
Телевизор переключая.
Говорят: холода, голода.
Я за чистую принял монету
Безучастную присказку эту,
С голубого экрана вода.
Так всю жизнь: невнимательно жил,
Потребляя и землю, и воздух.
Оглянулся – и синие звёзды,
Разучившись любить, полюбил.
Неизбежное зло
солнце пусти им в пустыни
первым дождём
после грозы
мир по колено
или по локти
когти твои
так красиво рисуют
руны дорог земли
Грог и глинтвейн
давно
но
тает волна
лучше вина
здесь не бывает
протуберанцы
тоже нужны
чтоб не ослепнуть
в окрике
лепо
склепы сменив на небо
в руки твои пропав
звёздно
добро неизбежно
прозой
нежность небрежная
яблоней снег облетел
и обнажилась завязь
так не хотелось прежде забот
дыма пускать огонь
солнцем внутри опаляясь
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...180... ...190... ...200... ...210... 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 ...230... ...240... ...250... ...260... ...270... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|