пусть знают
кто еще слышать умеет
и пробуют
в этом незнаньи остаться собой
себя вспоминая из детства
кандалы простреленных суставов
от иуд утопленных в степях
гвоздиков весёлой заказухи
если в утренней битве с чужими
на единицу волны в свой мир
на миг вспомнить
хотя бы одну вчерашнюю слезу
до того
как эти силиконщики
сделают заливку лица
можно успеть к себе на чай
родной
когда я это я..
я рядом..
люблю тебя
а холерики...
сегодня неизличимы
до того
что становится страшно
смотреть в прорези глаз
капюшона головы
мне нужен ты
одна из моих мечтей
мчать с тобой по хайвею
лондон-мухобрянск...
со скоростью тени...
до полной остановки сердца...
на минуту от...
От..
ОТ..
и я опять
скажу тебе спасибо
хотя за Это не говорят..
они не говорят..
а я скажу
забейте винт
на эти шашни
живите и играйтесь днём вчерашним
давно я умной не была
вернуться что ли
из паталогии театров анатом
и пудрить им мозги и кое-что
тотатальным ветром обрывая провода
домов не белых
балерина волчка
рвет пространство круги нарезая
у стечений оси ординату лаская у О
тает время пространством и жизнь циркулярных
бичей
прижигает из мантры которую ты и Оле
провожают в реал понимая что это судьба
и волчок остается в мозгах у того
кто все это читает
значит будут закаты пить медь и плескать
молоко
сеновалами спален
я чудовище
аленький уберегу
для того кто читает в ладони забытые знаки
и собакам на заднем сиденье авто
предлагает отраву из двух сервилатов
запивая дорогу вином
одуванчиков или слезой винограда
Случайности в излучину стремились
реки искристой вечера.
Чертили знаки зыбкие на глади
ладьёй скользили, лезвием ножа.
И жалостно так пели пилигримы
усталости на стеллажах событий.
И в бытность прошлую пускали корневища.
Вещали, ликовали,
возлиянья плели лилейно из ветвей судьбы.
И были так верны как и не верны.
И пир вели пророчества в таверне
случайность честно возводя в вельможи
во времени минуя путь раздора.
Дары минут и воздаянья дней
Представили властителями мира.
Тогда б мечта блистательней факира,
одевши фрак нам дар преподнесла.
И сласти раздавая всем, певуче
Чайковским угощая, Глинкой, Верди,
вердикт умея выпутать из сети,
была бы вместе с случаем в ответе
За этот мир
За нас
и за тебя.
кораблик утра сев на ветреную мель
рисует мудры небу ветками сирени
тепло берёзы из сердечности листвы
сном мысли чует воздух осени и стыть
вдруг начинает обвивая кожу бризом
и разбалованная роза так капризна
что не выносит взгляда мыльницы и шип
как мини fuck у объектива оставляет
сравненьем сути стылой оптики времён
слова и жесты
жесть и сливы что давно
лузгу цветов на подоконнике оставив
так и не дали говорить о пустяках
я забываю
имя
время
век
число
и принимаю как авансы для закатов
рельефность времени под стойку стрекозы
на фоне облака похожего на гриву
морской волны с которой мы с тобой когда-то
ползком по мокрому песку сбежали в жизнь
амебой чуткой или туфелькой простешей
я стала гейшей падишахом ты не стал
раздал богатства дуракам неблагодарным
играешь в шахматы и звезды собираешь
у стрекозы воруя веру в мир и небо
геpмеса карту как закладку в старой книге
между санскритом и надеждой заложив...
касанье воздуха вечернего тепла
плавь красоты в излучинах дороги
не освещенной
пьющей тень земли
воронку времени раскручивая белым
летящим дымом
из того что не горит
но так уютно в полости камина
переносного
тлеет на ветру
веленье осени в шатре живых причуд
все по плечу
где плачешь и прощаешь
вы говорите
говорите
как врачу
я вас
конечно
неизложно
понимаю
как мать ребёнка
когда первый разговор
течет водой сквозь пустоту и наполнение
и ты находишь в первом шевелении
и радость жизни
и публичный приговор
от не нашедшихся людей в пыли сует
тому кому
ты ни одной еще не подарила
а только ждешь
как поезд на перроне
что он приедет
любовь твою обгонит
и состоится как
зеркалье твоих глаз
как хорошо
что моих разумов светильник
у шалаша живого рая приугас
как сон Папиллы
на краешке кухонного стола
малява о терпении изиды
изнуряться по поводу власти
мы не станем
у бабочки счастья есть другой
беспредельный полёт
выпить лета молочное вече
на ночном полотне дежавю
облака
голоса
ноты
степь
берегите Его
доживу
выдам каждой забытой звезде
вирус самой красивой любви
черной лилии
зеркало времени
только памятью тени болит
где единственной властью над ней
корень дерева в снах Карадага
за две мысли летящих к Тебе
от сосны и бродяги ветров
над ее незалеченной с детства
корью плакать и прыгать о счастья
быть услышанной вепрем тепла
раздавать леденцы за копейки
что случайно нашлись под прилавком
перечитывать письма Басё
Соломона опять вспоминая
и его Суламифь у воды
он ошибся
проходит не всё
так огонь повторяется дымом
оставаясь на легких теплом
На тебе не взмозi молитись,
До тебе – не пiдiйду ,
А також не зможу дивитись
На стежку занедбану ту.
Тобою давно не пишаюсь,
Не «лью я тобi елею»,
Але я знов залишаюсь
На одинцi зi своєю душею.
Менi би знову – як в казцi,
Та сумно – ладонi вщент!
Ти станеш знов залицятися
До iнших юних сердець…
Я буду блукати полями
Босою, як мавка у лici.
Лiкується серце словами,
Та не менi їx просити.
Ти будеш свою колискову
Їм, – не менi спiвати.
Залишся моєю вже долею -
Навiщо собi так брехати?!
мы легко обрастаем людьми как
грибами домов города
и высокое небо плывущими в синь облаками
с нами вера не слов
а покатой земли чёрный сахар
подмешавший в коктейли из летних дождей
запах мяты
и в тюрьме электронного смога
отделенных от ветра дорог
каждый раб каждый бог
и сосуд сберегающий волглость
где осталось одно золотое зерно
я у черных зеркал
умножаю кривлянье на сто
возвращая пустым режиссерам на крови
зачатую пьесу
и папесса с шутом
у влюбленных воруют авто
мча по трассе времён
разрывают тенеты завесы
распадаются
связи
опоры
как стронций
предпоследняя спичка земли
это ты
а последняя
солнце
