|
|
Долго ли, быстро ли мы
Жизнь проживем?
Громкими выстрелами,
Смелым огнем,
Или же тоненькой струйкой воды
жизнь протечет?
(Знаю – туда, где сейчас две беды,
лето идет
ярко-оранжевым. Флагом горит
где-то закат.)
Я разбиваю себя об гранит
вечных затрат.
Ты подставляешь фантазии под
времени плеть,
чтобы хоть что-то начать и хоть
что-то успеть.
Скинемся мыслями и
Сбудется сон…
Только вот быстро ли мы
Это поймем?
13.11.05
Потеряно время для партий и бантов!
Уходит эпоха тугих кумачей,
Изношенных шин и потёртых брильянтов,
Пропавших стихов и бессонных ночей.
Распаренный штиль горизонта не близок,
И пик коммунизма потерян в пыли.
Былой идеал превратился в огрызок,
А новый пока ещё мы не нашли.
Поверим во всё – разжиревшие церкви
Нам свечи поставят, могилы храня
Несбывшихся дум. И курчавые ветви
Нам лишь посочувствуют, стан преклоня.
Аляпистый мир, словно радуга, близок,
Но мы, как дальтоники, путаем цвет!
Того, кто высок и того, кто так низок –
Для тех, кто без Веры, различия нет!
Вот так и летим, как огромные шашки,
И мир чёрно-белый сливается в пыль.
Пытаясь писать, разорвём промокашки!
Пытаясь кричать, исковеркаем быль!
Но Вера – ушла. Суррогатом – работа.
И нет больше сил, чтобы всё изменить!
Нас просто смывает безликое «что-то»
В безликое «где-то» в безверии гнить…
Когда мои глаза находят взгляд,
наполненный зеркальным отраженьем
моих зрачков, которые горят
бездумным раболепным униженьем,
надеждой, безотчетною тоской,
страданием и самоотреченьем,
подернутые пылью городской,
но яркие загадочным свеченьем,
то в миг такой, как в самых редких снах,
я чувствую пленительно и смутно:
моя душа живет в твоих глазах,
и ей там удивительно уютно.
Под лёгким росчерком пера
Горели нити междометий.
Всё, что придумано вчера
Сегодня таяло при свете.
Смотрел кумир на провода.
(Не сотвори себе кумира!)
Из крана капала вода
И тихо всхлипывала лира.
Бесшумно проносилась мысль
О чём-то вечно беспокойном.
(Не жди, не бойся, не клянись!)
Когда проигрывают войны –
Уже и страх теряет смысл,
Уже и боль теряет ценность.
(Прости, надейся и молись!)
Пустеет зал, пустеет сцена…
09.11.05
Сереет день, а тротуар ведет не в Рим.
И фонари так неохотно зажигаются.
Пустынен сквер. И мы опять не догорим
В своей тоске. Но, может быть, уже раскаемся
В том, что ноябрь померк, и стонут поезда,
Что завтра снова не решать и не приветствовать.
Пустынен сквер. Пусть остывают и звезда
И две надежды на стихийное (без)бедствие.
Промокнет дом. Сожгут все листья. Ну и что?
Пустынен сквер, но это даже очень здорово.
Ты знаешь, мама, в этом драповом пальто
Совсем не холодно. Ну, всё. Пока. До скорого!
09.11.05
В штрихи твоих посланий редких
Проникла лестница морщин.
Помялись в уголках виньетки...
Теперь ... разгневанный камин
Тревожит чёрными губами
В дыму безликом писем дух,
Обезображенных рывками
Искристых ненасытных мух.
Терзая тонкие конверты,
Огонь спешит перекроить
И обесцветить силуэты
Тех слов, что я могла хранить.
Он превратил знакомый почерк
И чувства в серую золу...
Сберёг лишь маленький кусочек
Твоих признаний – букву .... «ю»
Я потеряла страх перед тобой!
Пусть в переулках стройных башен
Прошелестит ночной конвой,
Чей лик не так уже мне страшен.
И пусть стоит твоя печать
Почти на всём, что написала!
Ты знай – теперь уже не члядь
Стоит у твоего вокзала…
Ты спрячь в окладе самобой –
Он вряд ли что-то здесь изменит.
Я тоже – мир, не просто роль,
Что рождена и сыграна на сцене...
Стоя у порога перед выходом –
криво перекошен чемоданом, –
прозвучит невысказанным выдохом:
«Надо мне не брать работу на дом».
Вот она лежит в постели, клятая,
крытая и славно, и заслужено,
сытая, довольная, помятая,
трогательно утренне сконфужена.
Тенью по лицу непонимание
сменится авансом непрощения.
Я стою, как боров на заклание,
крепнет в атмосфере возмущение.
Шумно и в запале, экспрессивные
станем задавать вопросы вечные:
до чего же женщины наивные,
до чего мужчины бессердечные?!
Вдоволь наоравшись до усталости
слез фальшивых до изнеможения,
мы не избежали самой малости
чисто инстинктивного движения,
пламени случайного касания...
Замер, осеклась и – обездвижены,
паузы питая повисание,
выжаты, унижены, пристыжены,
с дико перекошенными мордами
бросились в объятия драчливые –
честные, рассерженные, гордые,
глупые, веселые, счастливые!
2005-11-08 13:44*** / Ксения Якушева (Смирнова) ( Kseniya)
***
– Это странность?
____– Нелепость?
_____– Небрежность?
_______– Ошибка?..
– Получилось? –
____Искалось,
____казалось,
_______не шибко…
Это «Чудо» –
__простуда,
______погода
________ природы –
В нашем мире:
__трактире,
_____квартире –
________невзгоды…
За былое
____простое
______такая
______награда,
Это смерти
_____(не верьте –
______проверьте)
________расплата…
Это висельник,
____пленник,
______изменник
_____приютов
Для невзрачных,
____прозрачных,
______постылых
_____салютов…
Эта странность –
____лишь данность,
_______лишь склонность
______природы
За невзрачность,
____прозрачность,
_____изящность
_________породы…
7.11.2005
Я помню зарево волос
и то серебряное платье,
и тот июль, что мне принес
тебя в раскрытые объятья,
а тех предчувствий воронье,
что нам накаркало удачу,
и неизбежное вранье
хочу забыть к чертям собачьим!
Злорадно памятью храним
неоднозначный образ мужа,
но угнетаем я не им,
а тем, что с ним тебе не хуже.
Не холоднее, чем со мной,
обнявшись осенью тоскливой,
и ты примерною женой,
порой, умеешь быть счастливой.
Я черной завистью грешу,
но не суди за это строго,
ведь ты уйдешь, хотя прошу
побыть со мной еще немного...
И доверяю все равно
ничуть не менее, чем прежде,
своей беспочвенной давно
поистрепавшейся надежде.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...840... ...850... ...860... ...870... ...880... 883 884 885 886 887 888 889 890
|