|
|
.
* * *
"...Е л е н а вскрикивает во сне и просыпается.
Лицо ее залито слезами. Она видит Ф а у с т а —
вздох облегчения вырывается из ее груди,
она бросается к нему, обнимает, плачет, дрожит..."
"Фауст и Елена"
Е л е н а :
...Жив!.. Значит, все приснилось мне —
Лагуна... берега изгиб...
Ты жив... Я видела во сне,
Как ты погиб...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . ..
...Мы бежим с тобою где-то —
Рядом падает река —
Вдоль гранитных скал, одетых
В бархат папоротника...
...То изломы, то провалы,
То — ноги гигантской след...
Как живая, дышит лава,
Остывая тыщи лет...
...Отдаются эхом, гулом
Голоса — и твой, и мой...
...Открывается лагуна,
Освещенная луной...
Застываем на бегу мы...
Мальчик к нам идет хромой...
Розы дивные лагуну
Окаймляют бахромой...
Мальчик манит тебя пальцем,
Мир в лагуне и покой...
...И за розою бенгальской
Вдруг ты тянешься рукой...
И — срываешься в лагуну —
След кровавый за тобой:
И огромная акула
Вырастает над водой...
... И — с разрезом глаз ногайским
Мальчик — весело поет,
Машет розою бенгальской
И меня к себе зовет...
.
. Новая Иллюстрированная Педагогическая Поэма (Дидактические эпистолы) * * *   
Сквозь тишину,
невысказанных слов,
я слышу шелест
шелковых шагов.
Автор.
Ты в толпе – многоликой,
не пройди мимо крика,
глаз моих.
Не пройди, вдруг, нечаянно,
мимо крика молчания,
губ моих.
Не поверю, – что просто,
позабыть перекресток,
рук моих.
Не поверю, – что милой,
оказалась ты мнимой,
ни – на миг.
____
Ты – прошла – как чужая,
луч на землю роняя,
синих глаз.
Солнце в небе – попятилось,
почернело, попятнилось,
в этот час.
Небо – мглою – нахмурилось,
тучей чёрной зажмурилось,
воронья.
И горит – чёрным пламенем,
в этом мире злокаменном,
жизнь – моя.
____
Единственная – боль во мне.
Я не сгораю, я живу в огне.
Яблоко с дерева снов упруго легло в ладонь.
Мне говорит жена: иди, затуши огонь.
Я затушил огонь, январь опустил крыло.
Яблоко в руку мою, словно ребёнок, легло.
И говорит в тишине: "Горек мой тёмный дух.
Чтобы открыть меня, просто считай до двух.
Мы в километрах ночи, кратные мы тоске.
Ты сам, как звенящий лист, пляшешь на волоске."
Птица в который раз ноту одну взяла.
Жена вытирает лоб. На бледном лице – зола.
Золотом налита сна нераскрытого плоть.
Ты хоть любила меня? Жалела, жалела хоть?
В звёздную ночь бесшумные злые летят провода.
В трубах затихла продольная каменная вода.
С дерева падает яблоко, вздрагивает январь.
Дом разлетается вдребезги, как неживой хрусталь.
В речке, в речке, как по небу,
Золотые кружева.
Что ты рыщешь, свет свирепый?
Жизнь моя ещё жива.
Ты с фонариком тревожным
Мне навстречу не ходи.
Я любуюсь невозможной
Песней у меня в груди.
Только свет мне отвечает:
Ухом ты ко дну приник.
Слышишь, как вода качает
Колокольный твой язык?
За городской чертою море … снега,
Сугробы – волн застывшие вихры –
Сторожевыми псами троп побега
Застыли, ожидая бури крик.
По воздуху парят, искрятся блестки –
Плененного дыхания тела.
Упавшие иголочки неброски:
Не различишь, что вьюга намела,
А где дары восторга окруженьем –
Посеребренных кисточек берез,
Стремительного лыжного скольженья,
Когда морозец за нос не берет,
Смотри: страницы сада исписали
Каракули грабителей лесных.
Пиратские кинжалы не из стали
Кромсали ветки, разрушая сны
О воскрешенье теплотой, весною.
…В бетонной клетке замкнут, не сбежать.
Растает море снежное – стеною
Не ограничится душа.
22.02.2006 редакция 05.01.2008
Кого-то лечат горы,
кого-то топоры;
здесь неуместны споры
и лепет детворы.
Кого-то лечит время,
кого-то время бьёт;
кому-то по колено,
а кто-то заглотнёт.
Я не даю советов,
но выслушать готов;
я знаю: лучше лето
лекарств и докторов.
Морозно, и туманно,
и слякоть, и ветра -
кому-то до могилы,
кому-то до утра.
Снежок лепестками ромашек
Порхал вокруг нас и летел
Над озером в белой рубашке,
Которую сшила метель.
И мы не могли наглядеться
Как солнцем сверкало шитьё.
И билось арабское сердце
Как русское сердце моё.
И в счастье своём безутешный,
Ты пробовал снег, как пыльцу.
Как шёл тебе шарф белоснежный,
Зима нам обоим к лицу.
А в душах в преддверье потери
Ознобом рождалась тоска,
В которую трудно поверить,
Настолько она велика.
Какая блеклая трава
Под небом зимним, сиротливым!
Лишь пустотой она полна,
Как и любовь зимой постылой.
Ведь та любовь не средь холмов,
Не Грузии такой печальной,
Среди песочных стылых слов
Полна докукою сакральной.
Полна насмешливой зевоты,
Когда чуть слышно, чуть дыша
Звонит нам неопознан кто-то
И шепчет жарко – Хороша!
И вот уже забыт концерт,
И морок ночи бесконечной,
И смс-ки бессердечны
Летят-летят со словом «нет»
(такие правила в игре –
не сметь признаться, что так ждали
и что все уши прожужжали
подругам про любви предмет).
И снова пышностью газон
Кидается под ножки Мэри,
Бокал с мартини дарит звон,
Салюты словно одурели!
А Грузия на выборах,
Где президентов доля злая,
И старая докука тает,
И воск оплавлен на свечах.
И вновь любовь – царица бала!
Но как же тяжела игра
На клавишах не софт-портала,
А на сердечных клапанах!
И что опять? Уже устала?
И блеклая сквозит трава
Сквозь щели розового зала,
Как и любовь – она пуста...
Светлое рождественское утро...
Белою пуховкою январской
cнега нежно-розовую пудру
ветер наносил на город краской
матовой –
стирая сны и грани...
И в румянце солнечной подсветки
блики растворялись и играли,
влажным блеском осыпая ветки...
И дрожал на волоске событий,
краешком прильнувший к горизонту,
жёлтый лист,
ветрами позабытый ...
Инеем засахаренный контур...
Ель стояла в варежках пуховых –
зимняя улыбчивая сказка.
Мимолётным, тающим покровом
город был обманут и обласкан.
Ветер с моря, перепутав сроки,
с южным солнцем в заговор вступая,
холодам отмерил век короткий –
улетела прочь снежинок стая...
К празднику рождественской открыткой
улицы украсила природа.
Просто снег...
ещё одна попытка ...
Жаль, капризна крымская погода!
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...510... ...520... ...530... ...540... 547 548 549 550 551 552 553 554 555 556 557 ...560... ...570... ...580... ...590... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|