|
|
Решили – друг друга уже не тревожить,
решили – не звать, не писать, не звонить,
бесчисленных сущностей больше не множить,
не плакать, не помнить, не ждать, не любить.
Решили – у каждого будет дорога,
вот эта – твоя, а вот эта – моя;
не обсуждай, не касайся, не трогай,
всему обозначили четко края.
Решили, что с каждого будет, довольно;
решили не ждать, чтоб судьба развела;
страшнее, чем боль – ожидание боли,
опасней летящей – в колчане стрела.
Открытая дверь. Нескончаемый вечер.
Октябрь багровеет прожилками дней.
И нечем дышать, и встревожиться – нечем,
сильнее любви – только память о ней.
.
* * *
(На мотив Наргиз Сопромадзе)
Что было, Мари,
Что было...
Юность, любовь была...
Ветер. Зола...
Молва
Хлестала, рвала и била...
Что было, Мари,
Что было...
Стелется семь дорог,
Все –
мимо твоих ворот...
Зеркало потемнело.
Не заскрипит порог –
Вечер твой одинок,
Сердце – заледенело...
И вспоминай до зари
То, что почти забыла...
Что было, Мари ,
Что было...
.
...И всё прошло, мы встретились опять,
Но так взаимонецветущи взгляды,
Так полуразличимы звукоряды -
Не угадать, не вспомнить, не узнать.
Так воздух сух, так оклик недалёк
И так пространство все следы забыло,
Что нынче даже сердцу невдомёк,
Зачем оно так жалобно заныло.
Страх жизни, страх смерти с тобою играют.
Медаль – оловянна, герой – из бумаги.
То рвется в атаки, то дремлет в Итаке,
То просит вина, то руно добывает.
То левые правы, а завтра иное.
И так ведь бывает. И где ж те кумиры?
То истина молвит младенца устами,
То реки из крови и слезы как море,
То снова фиалки и смех колокольцем,
И вечер так свеж, и губы шершавы.
То тонет меж волнами грустное солнце,
А выплыть ль ему – никто не узнает.
И снова под сердцем горячая рана,
И горлом слова... Торопясь, захлебнуться!
Но в памяти дышит тех ликов сиянье –
И в плаче душе опять распахнуться!
Страх смерти, страх жизни как грани бессмертья,
С минувшим обняться, небывшему сбыться!
И нежность к вчера (как там было туманно!)
Нам всё же не даст, не даёт задохнуться!
Скачут по прерии Билл и Боб.
Их шляпы в жёлтой пыли.
Чёрной точкою дилижанс,
Несколько тел вокруг.
Билл и Боб – запомните их.
Они теперь короли.
Большие деньги пойдут, шелестя,
Из крепких весёлых рук.
Сутки в пути. У ручья – привал.
Слезть. Напоить лошадей.
Дырочку в шляпе заметил Билл,
Палец просунул в неё.
Саквояж тяжёлый счастьем набит
Двоих взрослых людей.
Боб умывает шею водой,
Виски из фляги пьёт.
Боб – мечтатель. Билл – реалист.
Спят под кустом они.
Ночью в прерии тишина.
Лишь птица во тьме прокричит.
Выстрел раздался. Предсмертный хрип.
Колокол, бей, звони.
Шорох поводьев, копытный стук.
Колокол в небе молчит.
Беззвёздной ночью не видно ни зги.
Стука не слышно сердец.
Не разобрать – кто жив, кто мёртв,
Кто кого обманул?
Живой ли присвоил счастье себе?
Скачет ли в ночь мертвец?
Лишь одному прощения нет.
Прощенье лишь одному.
19.01.2001 Пока во тьме живут Благие Души,Презревшие богатство и покой,Никто над нами Света не потушит,Зажжённого божественной рукойИ в пустоте, пугающей до дрожи,Всегда отыщем тёплую ладонь,Которая, не дрогнув, встать поможетИ отогреет, разведя огонь…Напиться даст… И вкусную лепёшку,Внимая Слову, испечёт в золе…Да, есть надежда — не сыграть в рогожкуПока Благие Души на земле
12.01.2001Сонет 257 Я жажду видеть Свет и Высоту!Слух утомили жалобные пени…Я поднимаюсь — затекли колени —Желая стоя славить Красоту!Мой путь наверх с уступа на уступПо вытертым подошвами ступеням…Кричу я «Прочь!» препятствующим теням«Мой путь — наверх! Мне — тесно! Я — расту!»Какая даль простёрлась возле ног!Я руки развожу как будто крылья!Так высоко, что, думается, БогМой голос сможет слышать без усильяИ, нарушая прадедов завет,Я воспою ЛЮБОВЬ, ДОБРО и СВЕТ
Пони бегают по кругу...
Бегают по КРУГУ пони...
…Ну, не так ли и поэты,
О любви слагая песни,
Горько слезы проливая,
Громко сетуя в тоске,
Все бегут, бегут по свету,
Догоняя птицу счастья,
Солнце находя в ненастье,
Примеряя шорох звездный
И ромашковый прибой?
Как же жалко их, поэтов!
Как же жалко их, наивных!
Ничего они не смыслят
И не знают ничего!
Вот бы им – кусок послаще,
Вот бы им – местечко жарче,
Не заметить глаз горящих,
И бродить по головам!
Что за нежные поэты!
Их заоблачные души
Машут тряпочкой надежды
И обрывками любви!
Машут, машут, словно дети
На тележке той, что пони
Все везут, везут по кругу,
Колокольчиком звеня.
Что за странные поэты!
Их испачканы ладошки
Земляникой теплой, спелой
И полынною пыльцой.
Но для них одна отрада,
И в одном для них услада –
Ничего не брать от жизни,
Просто отдавать её!
А потом опять по кругу -
То ль к врагу, а может к другу,
То ль на радость, то ль на скуку,
То ль на вечную докуку,
То ль на скорую разлуку
Чепуховинки нести...
Эпиграфы:
Нам будет петь о счастье саксофон,
А если чего узнаю – не обижайся!
В. Аксёнов, Затоваренная бочкотара
*
Но сил – как гелия у солнца
Lenn
*
ещё не ночь, но уже вечер.
В. Кондаков I.Чем шире ночь, тем уже вечер,Вновь слышу я тревожный свист,Опять мозги мне кто-то лечит...Ой, блин, наверно пародист.Я от Гомера до ШекспираЗа тридцать лет прошёл свой путь,Как я устал! Рассохлась лира,Пора Поэту отдохнуть!Уж сколько лет внимают людиМоим пленительным стихам,Но вот, лежу как сыр на блюде,А тут ещё припёрся хам.Не помогла моя охрана,И сам я ростом не велик,Меня скрутили, как барана,И замочили, как шашлык!Лепил я буковки несмелоКак одинокий старый зверь,И вот – ушла душа из тела,Живу без тела я теперь.Давно пуста моя берлога,Я в ней засох, как пирожок,Ах, Ленхен, Ленхен, недотрога,Ведь за тобой теперь должок!Прощай, мой друг! В плену агонийПускай исчезнет наша рать,Но будут петь о счастье кониИ гелий пламенно пылать!II.Чем шире ночь, тем уже вечер,Ты йад в стакане раствори,накинь платок на белы плечиИ у окошка до зариСиди и жди! И санитарыПод утро в дом к тебе войдут,И не за деньги, а задаромВ свою берлогу уведут...
Мне снится сон:
Большое облако,
Бидон зелёный с молоком,
Вне поля зренья, где-то около –
Красивый деревянный дом.
Его я слышу, но не вижу.
Всё забелило молоко.
Шаги по комнате я слышу,
Я слышу: стукнул молоток.
А облако, на шар похожее,
Мне говорит: не спи, малыш.
Проспишь всё самое хорошее,
Купанье с лодкою проспишь.
И клён свой лист бросает медленно,
И тень ложится на бидон.
Мне осенью проснутся велено,
Войти в осенний дом.
Я в дом вхожу. Внутри ни звука.
Бидон зелёный, как во сне.
И между рамами, в окне,
Ползёт замедленная муха –
Как будто бы в кино плохом.
Герой в свой старый дом вернулся.
Герой заснул. Герой проснулся.
Сидит и думает. О ком?
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...480... ...490... ...500... ...510... ...520... 522 523 524 525 526 527 528 529 530 531 532 ...540... ...550... ...560... ...570... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|