|
|
.
* * *
И ко всему ты привыкнешь. При встрече
К тихой щеке прикоснешься губами…
Жить надо проще, жить надо легче –
Ты эту мудрость усвоил с годами.
И, обернувшись, помашет рукою...
Что для тебя эта женщина значит?..
Но ничего не случится с тобою –
Не закричишь, не умрешь, не заплачешь…
.
Где мыши, шпагами свистящие,
Где славен их дуэльный нрав,
Там бродит что-то настоящее,
А ты, неверящий, неправ.
В твоей гостинице задроченной
Графин с поганою водой,
Столовый ножик незаточенный
И кафель бледно-голубой.
А там – гуляет невозможное,
Играет сказочным клинком.
Насвистывает односложное…
Мотивчик до смерти знаком.
Комариные укусы
В тонкой воле колют дыры.
Молодые Иисусы –
Никакие командиры.
Неразумные фанаты
Носят детские пинетки;
Пьют довольные солдаты
По три смерти из пипетки.
Никотиновое лето
Предвещает метастазы;
Меч античного скелета
Предлагает сдохнуть сразу.
Многотрудные задачи
Удлиняют жизнь на время.
Экзотичные апачи…
Впрочем, это не по теме.
Паутина обещаний
Преградила выход к морю.
Ангел с крупными прыщами,
Я с тобой уже не спорю.
Шёл вперёд, не оглядываясь назад,
Через лес, через моря и горы.
В городе-герое N есть вишнёвый сад,
О котором множество разговоров.
Если тарелку n-ских вишенок съесть,
То прошлое и будущее поменяются местами.
Ты с умилением вспомнишь себя в девяносто шесть,
А через двадцать лет ты расскажешь маме
О том, что боишься родинки на лице,
И что кот – это заколдованный рыцарь,
И решишь для себя, что непременно в яйце
Скоро будет магазинная эта птица.
А когда ты заснёшь, то приснится сон,
Как, в вишнёвый сад первый раз ступая,
Ты услышал тихий немузыкальный звон -
Что-то вроде едущего трамвая.
Носить под сердцем,
как своё дитя.
И задыхаться
от сладчайшей ноши.
Рукой касаться,
нежностью томясь.
Но не признаться.
И считать всё ложью.
И опускаться
в ласковые сны.
И тихо плыть
сквозь вздохи
и сквозь взгляды.
А ревность острым
коготком своим
зацепит сердце.
И теряешь разум.
Сосед, зараза, пьёт по-чёрному
И перед каждой дверью мочится.
Его жалеют: мол, «учёному»
Осточертело одиночество.
А он с утра кричит: налей ещё,
Жена – шалава, тёща – пьяница,
И матом кроет всех жалеющих,
Пока до рюмки не дотянется.
На всякий оклик – стая нежных букв,
На всякий случай – пауза из птичьих,
Летающих, нетающих созвучий,
Из всяческих «смутившись» и «сверкнув».
А для чего ещё водить пером,
Когда б из-под него не стали биться
Поющая душа июньской птицы
И с сердцем переведавшийся гром?
А для чего ещё ночей не спать,
Глотать упругий ветер над домами,
И кровью знать, и чуткой кожей знать,
Какое солнце сбудется над нами?
"Я в лесу глухом, дремучем слов Наугад бреду..." Юрий Шестопалов Глухим, дремучим лесом слов бреду я снова. И по лицу нещадно хлещут междометья... Опять споткнулся о торчащий корень слова, Когда трёхстопный ямб хотел преодолеть я. Вокруг – сплошное буриме, и мало шансов Найти свой путь сквозь дебри членов предложений. Вот поскользнулся я на куче диссонансов - Упал, отбив себе одно из дополнений. И снова – топь непроходимых аллегорий, Шипенье септим ядовитых под ногами. А клёкот дактилей, центонов крику вторя, Смешался с карканьем ироний в адской гамме. И, продираясь сквозь завалы подлежащих, Я в свой дневник занёс единственную запись - Какой рефрен меня завёл в такую чащу, Где враз свернёшь себе эпитет и анапест. Но наконец-то попадаются всё реже Гнилые хокку и колючие рубаи. И меж предлогов белый стих, маня, забрезжил... Но слишком близко слышен вой глаголчей стаи. И прежде, чем в бою неравном смолкнет лира, Я, стиснув суффиксы, от ярости зверея, Из триолета сорок пятого верлибра Шмальну дуплетом в их поганые хореи. * * *
19.01.2005г.
Сонет 639
И били… били, силясь подчинить
Меня, коня, своей капризной воле…
Я повод рвал, взвивался вверх от боли…
Мир расползался, как гнилая нить
Лошажий Бог, коль есть Ты, то – увидь
И содрогнись от гнева на престоле:
Бичи до мяса шкуру пропороли…
Но рано из меня верёвки вить!
О, дай мне, Боже, – львиные клыки,
Дай мощь – несокрушимую слоновью:
Я выкуплю свободу малой кровью
И разорву насилия тиски
Нет! Лучше – смерть, чем до скончанья дней
Влачить удел стреноженных коней
Может быть, позже всплакнется,
девичий век переменчив,
нынче же розовый вечер
ластится, льнет под оконце.
Ластится, льнет под оконце,
вьет безмятежные речи,
для необещанной встречи
сердце со словом сомкнется.
Сердце со словом сомкнется,
станет светлее и легче,
колокол медный за речкой
сыплет певучие кольца.
Может быть, позже всплакнется,
позже, когда издалече
голос знакомый беспечно
с девичьим переплетется.
Может быть, позже всплакнется…
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...480... ...490... ...500... ...510... 520 521 522 523 524 525 526 527 528 529 530 ...540... ...550... ...560... ...570... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|