|
|
Тьма не отпустит анонима,
Что втянут был в неё пылинкой.
Она вибрирует мотором,
Из зева бьёт дрожащий жар.
Верхом на жёрдочке капризной,
Как жук крылатый на былинке,
Следил за музыкой, которой
Не понял, не любил бы встарь.
Знал: жёрдочке не обломиться,
И музыке не прекратиться,
Пока закат огромным тором
Стоит вокруг; и время – дар.
Его в полёте запланетном
Власть гравитации борола.
И шляпкою поганки бледной
Земля тянула за собой.
Счёл астроном объект кометой,
Когда нацеливался долго
На астероид димедрола
Телескопической трубой.
А у него носки из пепла,
Незримый орден на груди,
Плащ разметался шлейфом светлым
В ночи, манящей впереди.
И путнику побыть случилось
На грани дня и ночи шаткой:
Обол с небес катился в шапку,
И тень тянулась уволочь.
Здесь ничего не изменилось:
Вода смывает артефакты;
Ветра песком заносят тракты;
По тощим спинам хлещет дождь.
Закат погас. Всё получилось.
Оставив струны, спрыгнул прочь.
Ребёнок улыбается во сне.
И кошка на него не наглядится.
Глядеть закончит. Подойдёт ко мне
И за меня перевернёт страницу.
И ляжет рядом. Тихо засопит.
Как будто сном меня оберегая.
Я вижу: свет во тьме её горит.
Я вижу: смерть кроватку огибает.
Прямая речь сгибается в кольцо.
И слово есть. Но нет его начала.
Ты лапой мне потрогала лицо,
Мурлыкнула и снова замолчала.
Между мной и тобой – километры пути.
По изгибам судьбы, в неизвестные дали.
Я не знаю тебя где искать, где найти?
Только сердце своё успокою едва ли.
Сто ударов тревог на минуту, за жизнь.
Продолжается путь, только я не устану.
Я найду тебя, верь, за надежду держись.
Но прошу, доживи, ну, во что бы ни стало.
Мы сожжем на ветру горе наших разлук,
И друг друга своими согреем глазами.
Золотым перекрестьем тоскующих рук,
Окольцуем любовь, что кружится над нами.
А потом тихо-тихо “поплачем за жизнь”,
За судьбу, что отмерила столько страданий.
Я иду к тебе, верь, за надежду держись,
Наша встреча – Земля на волнах ожиданий.
 Вижу сон: Петербург подурнел,Пьёт дожди и все глубже угрюмый.Тощий месяц, едва располнев -В серый рот опрокинулся рюмкой.Над Фонтанкой четыре трубыПо–гавански свернулись в сигары, Из кирпичной раззявой губыНочку выдохнули перегаром.Всколыхнув паутину, дворы,Прокаженные глотки колодцев Пробуждаются с кашлем сырымИ ворчанием хриплоголосым.Рвутся струны порочной душиБезнадежно, как ветхие нитки...И никак мне не склеить, не сшить Две судьбына состаренном снимке.
Москва стояла на твоих костях.
А ты в нарядном платьице летела.
С тобой мы познакомились в гостях.
Ты на меня насмешливо глядела.
Цвели каштаны в воздухе густом,
И пахло свежеиспечённым хлебом.
Роились пчелы сладко над кустом,
Над головою выгибалось небо.
Я высоко подбрасывал пятак,
И он звенел в какой-то высшей точке.
Я верил: напишу – и будет так.
Но я тогда не написал ни строчки…
Прыг по лестнице, прыг во двор.
Во тьме, у реки, лопочет вода.
Птица сидит. А в руках – топор.
Птица «беда», говорит, «беда».
«Бороду сбрей, чистое надень.
Я на заставе пока стою.
Чтоб – гимнастёрка и чтоб – ремень.
Быть нам наутро в одном строю.
Звёзды гудели. Ты слышал, нет?
Передовицу давно ль читал?
Из молока отлетает свет,
Ветер, как вкопанный, в поле встал...»
У, проклятая, у, говорю.
Бороду я тридцать лет растил.
И молока я давно не пью.
Доктор мне настрого запретил.
Слышу лишь: фьють! Ох, беда, беда
Прыг по лестнице, прыг в кровать.
Как холодна в реченьке вода.
До смерти аж расхотелось спать.
Горе горькоеГоре горькое, горе луковоеНе за горкою,Просто мука моя.Болью на сердцеТак и просится,Все вокруг – вокругЖадно носитсяВсе за мной, за мной,Да с тугой мошной.А в мошне – то, ох,Груз тяжелый твой.*** Рок ли мой, Напасть ли эта-В темноте Не вижу света…Выход там же,Где и вход,Но найти нам Не дано-Замурован Он давно.
 В теплых сумерках бегают ёжики,По бесцветной траве шебуршат,За домами, на лодки похожими,Опрокинутый неба ушат.Зажигаются звезды-жемчужины,И в серебряной дымке ветвей,Красотою вечерней контуженный,На минутку притих соловей.
Леониды, леониды
До земли не долетают,
Огненный конец болида
Осознать не успевают.
Тот, кто без следа сгорает,
В мусор плена не воткнётся,
Пролетая, проиграет,
Вниз из роя сковырнётся.
Ослепительная жажда
Ночью рек не утолится,
Белой вспышкой в камне каждом
Миг, всё выжигая, длится.
То, что зрело днём вчерашним,
Вскрылось, значимо и ново.
Вниз летят с сигнальной башни
Звёздки факела ночного.
Бунт во мне вдруг вспыхнул песней…
И заморен в склепе тесном.
Так и искры леонидов
В крематории небесном.
Спеши купить по сниженной цене
От сна и одиночества лекарство
Пока блестит в расклеенном окне
Весеннее негаснущее царство,
Пока рассвет готовит тишину
К заутрене, помноженной на ноты,
Пока не нагадали нам войну,
Пока молчат свирели и фаготы.
Пока ты коронован на любовь
И мяч в игре забыл что значит аут,
Запретен для ненастья миг любой,
Ты жизнью приглашён на летний раут.
Закрутят соло страсти соловьи,
Стрижи на бреющем сверкнут над головою...
В ладонях тают запахи любви,
Как яблочный снежок зимою...
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...460... ...470... ...480... ...490... 500 501 502 503 504 505 506 507 508 509 510 ...520... ...530... ...540... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|