|
|
http://arifis.ru/data/works/18035@angel.jpg
В молитве
радости
и красоты
Искра
рождённая
в глубинах сердца
течёт блаженная
невидимая глазу
потоком благодати
во внешний мир
Сияние сердечного
Алмаза
знак качества
великого процесса
вочеловеченья Души
Творения
Божественного Акт
Его Великолепия
Проникновенье
в материю земную
Сквозь
плоть и кровь
живую
Сквозь ритм
дыханья твоего
Струится Свет
Бессмертия Его
Был – и не было.
Стал – и не стало.
Зачем начинать сначала?
Объятья земные, солнечные
Разорвать, как не было:
Ветка, небо, спускаюсь к реке
С новенькими вёдрами.
1.
С нотой «ми» простая шутка,
Это плюшевый...
2.
С нотой «ре» у крепкой корды
Есть по крепости...
3.
Нота «фа» и нота «соль» -
Есть растение...
4.
Наша ива с нотой "си"
Это рыба...
5.
Нота «до» игру лото
Превращает в...
6.
Там, где «ля» и слово «гнуть»,
Может конь ногой...
7.
Слово «банк» с любою нотой
Станут денежкой -...
8.
Есть и «музы», есть и «канты»,
Есть и вместе -...
9.
Ставим «соло» к слову «вей» -
Будет певчий...
10.
Шумом бала нашу лайку
Превратили в...
25.10.09
Ответы вразбивку: лягнуть, балалайку, долото, иваси, фасоль, соловей, музыканты, рекорды, мишутка, банкнотой.
Тебя зову среди ненастного вчера,
но ты никак не отвлекаешься на зов.
Видать, мы в нём не услыхали важных слов.
Там, нежная пластинка до утра
ещё вращается вокруг своей оси.
Не остановится уже, как не проси.
Всё чувствую: та маленькая жизнь
не покидает сердца, взгляда, люстр…
Приходит вместе с этим чувством грусть,
а вместе с грустью, только оглянись,
и ты заходишь. В комнате – темно.
Проигрыватель. Сумерки. Гуно.
Давай молчать. Ты знаешь, это так
не просто. Но не проще – говорить,
когда в сукно, продергивая нить,
не можешь ты вернуть ее во мрак
той комнаты, как всякий тот предмет,
которого на свете больше нет.
Прошу, молчи. Я просто посмотрю
на то, как нам в том времени жилось.
Вот фартук ты повесила на гвоздь.
Вот я на темной лоджии курю.
Вот мы сидим, продергивая нить.
И ничего уже не изменить.
Нас отпустили здесь попрыгать:
Кого-то, может, чуть взлететь,
Кого-то ножкою подрыгать,
А мне отпущено звенеть –
Везенье! – звонкий колоколец
Потеребить за язычок,
Пока не запер на крючок
Неумолимый незнакомец
Артистов в тесный сундучок.
Я решил стать поэтом и написать стихотворение
Про любовь и смерть.
А вышло – про какие-то чернильные тени и картонные цветы.
Мне стало грустно, что любовь и смерть не пришли ко мне в этот раз.
Но быть может, подумал я, придут в другой.
Но и в другой, и в третий.
Получались груды хрусталя,
Какой-то обморочный занавес,
В лучшем случае, котёнок,
Скончавшийся под утро.
Я не успел его полюбить. Я не вполне был уверен, что он был жив.
Стало быть, любовь и смерть все ещё далеки.
Позже я узнал значение слова любовь.
Увидел чужую смерть – без смысла и без значения.
Я продолжал писать стихи,
Они получались всё лучше и осмысленней.
Но ни того, ни другого.
Одуванчики, как живые.
Многозначительные камни.
Устойчивые дома.
Но ни любви, ни смерти.
Шли годы. И годы.
Как-то раз я сидел в кресле
И в метре передо мной появился светящийся шар.
Кто ты? – спросил я.
- Я любовь и смерть – отвечал шар.
- Но как…
- Так – отвечал шар – Сейчас ты полюбишь и умрёшь. Пиши.
Хорошо, хорошо, – подумал я, – Это случилось.
Ко мне пришла любовь.
Ко мне пришла смерть.
Люблю чужие странные дома
Со скошенным углом, с безумным планом,
С задернутыми пылью и туманом
Оконцами…. Не разберу сама
Что манит под провисший козырек
Взойти, потрогать выцветшие стены
И запах ощутить сухого тлена.
Как будто знаю вдоль и поперек
Жильцов, не только нынешних, но всех,
Какие здесь когда-то обитали,
Носили ленты, пелерины, шали,
Жгли свечи, слуг держали: детский смех
И плач, обрывки чьих-то фраз,
Событий и страстей переплетенье… –
Все оставляет отзвуки и тени,
Они повсюду окружают нас.
Осень в Нью-Йорке. Великое дело.
Я офигелый вползаю в Манхэттен.
Вот и дошаркало бренное тело
С чувствами битого жизнью поэта.
Словно бывал здесь когда-то не раз я,
Брюки просиживал в душном трактире,
Листья пинал под мистерию джаза.
Небо в Нью-Йорке почти как в Сибире!
Речь непривычная уху, чужая,
Хлещет вокруг, но я не посторонний.
Вдруг окликают. А я понимаю!...
Может быть, здесь я когда-то был чёрным.
Буквы «N.Y.» и червы на подмостке.
Сердце с чего-то на миг заскулит и
В небо на следующем перекрёстке
Вмажется айсберг Эмпайр Стэйт Билдинг.
Я постою здесь ещё с две минуты.
В мире вы нас лишь не сдвинете с места!
Длится не более четверти суток
Осень в Нью-Йорке. Мне это известно...
Нищему суну в кулак сотню баксов
И незаметно туда провалюсь я,
Где гитарист при отсутствии сакса
Тянет соляк между джазом и блюзом.
Выплывет фартук официантки.
Из подсознанья улыбка, как клещи
Вынет какое-то место в Гайд Парке.
Зря что ли прусь я от тамашних женщин.
Может быть, это от капли портвейна.
Геи одеты, как копы. Бродяжий
Блюз. Бармен. Стойка и два привиденья.
Плачу... Какие в Нью-Йорке дожди!
...придёт зима
И мир оденет в белое, пугая
Морозами и глупою луной,
Что вскоре поплетётся за тобой,
Хоть ты и сам бредёшь, куда не зная.
Ты воздуха кисельного глотнёшь
И, выдохнув, надолго позабудешь,
ЧТО в юности, особенно к полудню,
От нетерпения будило дрожь...
А после уж не вспомнишь и цвета,
Как окромя градаций голубого.
И хоть ты видеть мир не перестал,
Но запросто потянешь на слепого.
И так пустой, с судьбою набекрень
И с тяжким сердцем, поканаешь дальше
В январь. И вот, в один прекрасный день,
Наружу прогрызёт дорогу кашель.
Ты, брат, сойдёшь за драного кота,
Когда прижмёшь одёжку ближе к телу,
Услышав, как лихая немота
Метели кликает на волчье дело.
В сивой пыли слезятся фонари,
До чёртиков досадно и обидно,
Что здесь, снаружи, ты, а не внутри;
И заперт вход, и выходов не видно...
Так вдоволь посмеются над тобой
Пурга и вьюга в переулке зимнем.
Но обнаружишь здесь же, за стеной,
И дверь, и очажок, и чай с малиной.
Когда-то, где расступятся дома,
Ты вновь столкнёшься с грустною луною,
И тут же позовёшь её с собою.
Ты очень ждал, когда придёт зима.
Придёт зима...
Кричишь мне: «Не бросай!», а сам уходишь…
Провозглашаешь: «Не теряй!», и где-то бродишь…
Ты просишь: «Будь со мной», а взгляд гуляет.
Не хочется мне быть такой, какой желаешь.
Прошепчешь на ухо: «Давай, иди, попробуй».
А я спрошу у неба: «Может, сможем?».
Пойду по полю, закружусь я в танце…
Зайду в кофейню… закажу немного глянца.
Моё желание – быть самой лучшей.
И для себя, конечно, честной, нужной.
Люблю тюльпаны, дорогие сигареты
И музыку... Да так, чтоб вместо крови
Бежал аккорд по венам, как на море волны.
Я вот такая! Что ж негармонична…
И ни к каким стандартам не ритмична.
Я покажу сама себе дорогу к раю,
Хотя склоняюсь над тобой, лаская.
Не надо криком брать! Ведь я спокойна.
Свои эмоции, я сдерживаю стойко.
Да, я такая…и такой меня ты любишь.
И никогда на свете, знаю, не забудешь
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...240... ...250... ...260... ...270... 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 ...290... ...300... ...310... ...320... ...330... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|