|
|
В лесу и небе – туман,
Сон, тишина, покой.
Прохожий в майке – не трезв, не пьян,
Остановился, смотрит с тоской.
Это как в песне – «туман-дурман…»
Солнце колеблется, а в груди
Тяжело разгибается великан:
Засиделся, пора идти.
Тяжело завязывает шнурки,
Тёмный баул взваливает на плечо.
Шаги пешехода опять легки:
Легки, ещё легче, ещё…
«…горим как в аду. Полыхают леса,
тлеют торфяники, огонь сметает
с лица земли целые посёлки и уже
подбирается к городам»
***
Нам не хватает доброты.
В сердцах, делах и беглых взорах.
И потому – кругом мертвы,
колодцы, реки и озера.
И потому горят леса.
Смердят повсюду нечистоты.
И почернели небеса, и жизнь,
постыдная до рвоты.
Мы только в песнях любим Русь.
Простор – «березовые ситцы».
Нам по душе больная грусть.
А кто простор от свалок чистит?
Многострадальная страна,
ты скверной – язвами покрыта.
Не отыскать святого скита,
где бы не гадил Сатана.
***
Возвышенные облака,
страницы Ветхого Завета,
на Землю смотрят – свысока,
от сотворенья до скончанья Света.
А ниже – аспидного цвета,
из дыма, ядерных грибов,
страницы нашего завета,
наследие больных умов.
Планету некому оплакать.
Земля – бездушна и пуста.
И воет ветер – как собака.
Ни – Мухаммеда – ни Христа.
Страшное лето 2010г.
.
* * *
Отрезают головы.
Долго... пересмеиваясь...
Русские солдаты, связаны, лежат...
Горец в камуфляже подошел, примериваясь,
Левою – за вóлосы... в правой – нож зажат.
Очереди ждут своей... смотрят молча... "...Мама!!."
Корчатся в агонии, мертвые – хрипят...
«Иншалла!..» – танцуют воины Ислама,
На траве зеленой – головы ребят...
.....................................................
...В офисе столичном (Кремль из окон виден)
Важный, импозантный нефтяной барон,
Говор южный... профиль... взгляд тяжелый – Idem!.. -
Левая – на компе, в правой – телефон.
Молчаливо смотрит, исподлобья, стража
("Иншалла!.." – вдруг, слышен – издалёка – рёв)...
...На стене, на снимке: Грозный. В камуфляже.
С ним – правозащитник рядом, Ковалев.
.
Прекрасен мир в движенье каждом.
Но, если всё ж часы не врут,
В стремленье вверх многоэтажном
И скучный, и напрасный труд.
В часах не слышно вычитанья,
Однако снова и опять,
Кирпичик вкладывая в зданье,
И жизнь, и волю, и старанье,
Встаёт мертвец огни считать.
И досчитаться – нет, не может,
Превыше неба и земли,
И снова чувствует, что прожит
Счастливый день, и хлеба крошит
Мерцанью птичьему вдали.
«Я в жизни обмирал, и знаю…»
Немыслимо. В тщете такой
Стоит фигура чуть живая,
Как вымысел, огни читая,
Ведя по воздуху рукой.
Я сшил себе костюм жука
И тихо я побрёл,
Своими крыльями слегка
Касаясь синих гор.
Всё выросло, и вырос я,
Я слушал женский хор,
Однако бледные мужья
Спустились с синих гор.
Я бомбу в темноте собрал
Из чашек и пшена
И милой жёнушке соврал,
Что лучше всех она,
А сам вернулся и разнёс
Заснеженный аул,
Чтоб музыка была без слёз,
И ветер звёздный дул.
Горел над морем огонёк.
Я помню, что летел
Туда, где инвалид без ног
Костыль в иглу продел.
И всё казалось пустяком,
Горой из пустяков,
Когда горел мой верный дом
Без музыки и слов.
И бледные мои враги
Молчали, как друзья,
И не глаза, а желваки
На лицах видел я.
Но всё, казалось мне, пройдёт,
И вечная душа
Хребет являла свой из вод,
Как сонный лист, шурша.
.
* * *
Почил наш стих – ты прав тут – в бозе...
Ломая рамки и границы,
Ты музыку низводишь к прозе,
Синицу выдав за Жар-птицу...
Бунтуй, рискуй, рви позолоту...
...Но, что ж, ночной Москвой шагая,
Ты плачешь вдруг о тех высотах,
Где солнце крылья обжигает?..
.
…А возвращаясь, передумал
И написал еще письмо,
В котором: «глупо, извини мол…
Я понимаю, дети, но…»
И снова поспешил на почту.
Хрустящий оплатил конверт
И с радостью почуял почву,
Возникшую в один момент.
И эту почву под ногами,
Дрожащую, благословлял,
Пока, чуть шевеля губами,
Назавтра, в тишине, как в яме,
Он извещение читал.
А два письма ещё летели,
И их сопровождал – не свет,
Не тьма, а то, что нам
И не назвать по именам.
В соавторстве с Арсением Платтом
* * *
Был стол так бережно накрыт,
И вот десерт лежит в руинах,
А контур винный, словно Крым
На карте юга Украины.
В запое с беловежских пор,
Как покромсали – не спросили! -
Союзной скатерти простор,
Пятном от вермута Россия.
Явил чинуша светлый лик
И молвил с видом недотроги:
"Поменьше б нам иметь земли -
Получше были бы дороги..."
И, приподняв вальяжно зад,
Добавил громко с важной миной:
"Нам с вами нет путей назад..."
(Нет, ну бывают же кретины!)
Он так солиден и речист,
В стране – один из самых главных.
Когда-то ярый коммунист,
Теперь, конечно, православный.
Всегда лоялен и хитёр,
Во все века он у корыта,
Певец режима вечный, вор,
Такой в Блокаду ел досыта.
Ему все беды поделом,
А Тройка-Русь плетётся еле…
Нет, мы ни сердцем, ни умом
Понять Россию не сумели.
Что случилось с городом, домом, лесом,
Что скребётся ночью и рыщет днём,
В магазинном ценнике ли, уроде с пустым протезом,
Скребущей небо многоэтажке, сердце моём?
В этой курлычущей белой небесной почте
Миллионы и миллионы писем туда, куда
Никто никогда, глядя в окна, кусая ногти,
Пионеры души, энтузиасты письменного труда.
Я и сам один из таких, но на этом пора закончить,
Возникает страна, в ней колеблется пыль и дух,
Вот бандит в погонах, под ним красивая лошадь,
Вот весёлый узбек метёт тополиный пух.
Чуешь, как невидимый чётко метит
В беззащитный затылок, и замер над головой
То ли огромный пятак, то ли острый месяц:
«Куда направляешься, кто ты вообще такой?»
Дайте домой мне, рыться в семейных снимках:
Мать и сестра, исчезающий (скоро уже) отец.
Скоро ли: X и Y и Z в обнимку,
Мелкие титры, и блатному кинцу конец.
Жаркое лето, не просто, а очень и очень.
Белым столбом на площади температурный рекорд.
Будут ещё рекорды, красивые Сочи,
И красивый атлет в прыжке красиво разинет рот.
Но и всё же, скажи, отчего в непечатном лесе,
В горемычных полях пропечатанных мелких слов
Я не вижу надежды, словно капли в тугом разрезе.
Словно в морге на теле маленький стынет шов.
Словно белая тьма над городом, над головами,
Белый бездетный аист на телеграфном столбе,
Зверь в стометровых квартирах, и он же в яме,
И никто не помолится о тебе.
В соавторстве с Арсением Платтом
* * *
Навалилась жара, а в Туркмении
Из барханов полезли грибы,
А в Германии шубы одели,
Проклиная приколы судьбы.
Добивают бураны Испанию,
В Аргентине метели метут.
Заморожена Гиппопотамия,
Подо льдом Амазонка. А тут...
Нам бы холод с похмелья полезен был,
Снова праздник, и надо за стол,
Завтра в речку купаться полезем мы,
Но сначала три раза по сто.
После оргий таинственной прелести
Нам в бодрящую прорубь пора!
Если только мы вылезем в целости,
Оглоушим еще два ведра.
Скрыт в сугробах Тибет, да и хрен бы с ним!
Мне смешны причитания лам,
Пусть немного хлебнут повседневности
Той, что с детства привычная нам.
Завалило Чукотку бананами,
Крокодилы живут в Колыме.
Кормят чукчи оленей тюльпанами
У медведей кудрявится мех.
У песцов ломит зубы от орбита,
Волк ментолом пропах, как путан,
Вся реальность причудливо прогнута,
Скоро снегом накроет Бутан,
Антарктида украсится пляжами,
Дарданеллы покроются льдом…
Вот тогда всему миру покажем мы,
Как в России чудесно живём.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...230... ...240... ...250... ...260... ...270... 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 ...290... ...300... ...310... ...320... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|