|
|
На осеннем прочтёшь переводы из Шелли,
пятый раз забывая о ночи спокойной.
Поезд спит как больной и заснежены ели,
машут в душу мохнатую, ночи короче…
Время мчит под Ла Манш ,снова пьян рулевой,
Он остался вчера в складках пальцев Джоконды,
Ни в глазах, ни в улыбках, так не дышит любовь,
Как в запястье лучом, разгоняющем дым,
искр больного дождя…
Навсегда,
крап небес, подвенечная осень
и последние сны для тебя
Для тебя…
Выстрел себе в кабину
и
Маяковскиий,
ставит точку на жизненной своей линии.
ход конем-
хитрый герой каковский!
смерть его живет и по ныне
здравствует
в истории и литературе
Шагрень ночная выгнет спину
как кошка марта в ноябре,
и расстреляв словами сплины,
к камину сядем души греть.
Дома грибами рвут снега,
с тарелок в небо прорастая,
любовь за окнами дрожит,
уснувшей рыбкою, немая.
Она училась быть слепой,
закрыв глаза ,искала всходы,
за право быть самой собой
у урагана примет роды.
Я время кетгутом прошью,
но как она – немой и чуткой,
тебя наощупь отыщу,
рисуя на обоях старых,
под голос твой и бой гитары,
букетик синих незабудок
где ты терял слова и сны.
Чужая боль – подарок неба,
Скрипичный проигрыш богов
в вино вопросов – правды яд,
когда устанешь от меня,
пришли по почте электронной
последний ветер сентября,
где я молилась за тебя,
у всех обитых мной порогов,
чужой и доброй невпопад,
о том, о чём не говорят,
слепая кошка из весны…
 Закусаны слова до сукровицы смыслов,как тени на воде разобраных дерев.За что и столько лет, пружиня болью, вилсяна пагоды твои чужой болезни след.Осиновый закат оброком листопадовза лето заплатив, зимы пригубит яд,я научусь прощать за вырубленность сада,за холод и за боль, и даже за тебя…
1.
Кап берёзовый и ризница
Это Машенька...
2.
Курс учебный с гущей ив
Это шрифт такой -...
3.
Рыжий лис и просто точки
Это чистые...
4.
Обожаю месяц май я
И народ индейский...
5.
Бес выносливый, конечно -
Может бегать...
6.
Сильный вол и лайнер АН -
Это маленький...
7.
Волчий гон и много чар -
Получается...
8.
Придёт заря, и будем жать,
А папа – ружья...
9.
Где слово «зубр» и слово «ил»,
Там Петя правило...
10.
Вороний «кар» и резкий тон
Есть не пергамент, а...
25.12.09
 Зима как прачка на запаханной земле,снег время выбелит и пятна все закроет,лежал январь в долине добрый и простой,и в родниковых вёдрах солнце умывалось,и таял падающих хлопьев мотылёкна акварели…Она ждала, когда он к створкам подойдёт,из дальних окон, гладя взглядом непричастным,увидит вёдра и подумает – к добру,прикурит ветренно от солнца сигарету,примету выпустив колечком к потолку…Здесь не нужны давно ни деньги, ни советы,тепло желаний и совсем немного слов,как снег на землю тихо падает любовь,из акварели, приютившей человека.Когда нас ждут и понимают, мир готовупасть у ног не только снегом, а и небом,исполнив даже не загаданным желанье…Она придёт домой и чашку разобьёт,ему на счастье. За молчание об этомподарит небо лету розу из ветров,а через год её любимого поэтаиз акварели не написанных стихов…
 [X]Звезда на колодце – распятое солнце,изнанки людей снизу вверх и до неба,под шпилькой не больно,загара плацебо и звёздочки вен,за плен красоты варикозные ренты.Кроссовками шаркнет подросток-нимфетка,то лодочкой плавно гранд-дама за много,и так каждый вечер, средь пыли и смога,звезду на колодце затаптывал город.Фонарь к ней тянулся косыми лучами,им снились ночами мелки и рука,как с детской ладони плывут облака,и дождь отпускал серебристые слёзы,и падало небо и в лужах молчало,у зебр переходов в холодной печали.У детских рисунков все тонко и просто.Зажечь на земле и затаптывать послебезумные звёзды – занятие взрослых…
Где-то по небу пряными рыбами
Поплывут, нерестясь, облака –
А на утро старательно выбелен
будет холст, и на нем ни штриха,
Ни изъяна, ни тени, ни ссадины –
После снежной моей ворожбы.
И по новым эскизам, загаданным
Нарисую я новую быль.
Всё тише бьётся память о ребёнке.
Не связанные розовым носки,
не вышитые гладью уголки.
Придёт весна, и я опять заплачу,
безудержно, невидимо, навзрыд,
гуськов чужих прослеживая стайки,
в растоптанных на вырост сапогах,
у джинсовых колонн обтяжек лайкры
и боли, оцифрованной в «Вестях»
с чужой непокорившейся земли.
Не под, а в сердце выносить его,
растущим с каждым месяцем луны,
и кошкою сворачиваясь в год,
пришёптывать – его полюбит мир.
Путь к небу начинается в пыли,
не пульс стучит, ребёнок изнутри,
пока машины нас не победили.
Пусть ложная,
но с криком настоящим,
до имени рефлексом из крови.
Не бойся моей боли
всё к добру.
Еще один расплавившийся круг…
Остужен шаг душевного лубка -
Желанием учить, сродни неволе.
И женщина с веслом, увы, не Бойлен ,
Играет просветительские роли.
Давно уже не помня, где слова,
А беджики души – куличек личико,
Придаточное жизни – голова,
Пустая, как здороваться привычка.
И треснул мрамор, молнией в обхват,
Укутавший сердечность в паутину.
Ночами снится бронзовый солдат,
Красивый и покорный как машина.
И строй публичных казней на плацу,
Не справившихся с рифмами поэтов,
И осень била дуру по лицу,
Меня, опять поверившую где-то -
Ей руки злые вёсла отобьют,
И сделают влюблённой и Милосской.
И может быть из старых добрых книг
Развяжет её каменный язык
Тень гейши на изысканном японском…
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...210... ...220... ...230... ...240... 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 ...260... ...270... ...280... ...290... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|