|
|
она была звездою на "Служанках"
следы любви исповедимей глупых вер
где нам тепло
хоть взгляды вкось или
барьер
туда и льется
молочник света толпищ мимо
и не играла не жила она на сцене
она актрисой умирала на премьерах
на каждом взгляде прираспущенном живом
в законах ома золотого закулисья
фуршетов в двух шагах от сумрачного дома
где полной чащей продразверстка и тоска
ведь мы сюда не набиваться до отрыжек
резин анчоусов и мыла всех сортов
сыров из дырок покидаем небеса
не оставалось на лицее ее морщин
авосек быта и тоски о снах с причинами
которым как обед по-горячее
и ангел Дитрих ей потворствовал в тоске
она искала и умело находила
сто тысяч ветреных настойчивых желаний
и уворачивалась с роли равной боли
она была уже и дамка и король
станком балетным к музыкальным тонким пальцам
родных горящих огоньками мокрых глаз
не повзрослевших рано выцветшего чуда
в углах лопаток оставались песен розы
она ей плакать и смеяться помогала
той что искала но не плоти снов напалм
перегибая слов ручей напополам
желаний неба серебристых облаков
в которые мы позже превратимся
когда итак едва живой
подсунув возраст
Харон смеется накось выкукуй тепло
какая разница
рука или стило
Сапфо а может быть разнузданность Вийона
живыми делают предтечи всех камней
Содом не нужен
чтобы стать женою Лота
давно достаточно обычного расчета
оброком графиков с конторы до постели
спасибо тем кто пробивает стены сныти
нам разрешая оставаться настоящими
оранжа шарик легким гелием наполнив
а не осадком силиконовой тоски
тонов телесных
здесь справедливость
та и есть пандорин ящик
и свет обрящет не сушеный идеал
а тот кто любит
и на ней сыграет в ящик
раздув костра и дыма ветреный скандал
чтоб все согрелись...
там
больше не будет ни слов ни снов
где-то в сети
клеит мыс sos смска
навязшая
как выкидыш времени
без всяких darling и my
в осколках стёкол душ и боли
синхронизация
все под крыло за любовью
репортажем картинки
достойной Хичкока
и мир поделен
на тех
кто смотрит и на кого
шоу чужого горя
рейтинг просмотров снов
лупой TV
шоу
dont must go on
инфинитив жизни
911
служба спасения
и черный тюльпан сентября
знаково рядом
прыжок затяжной
под сендвичи глаз
с кружечкой кофе
упавшей из рук
вместе с семью этажами
нашего мата за них
ребята...
жизни вмурованы в бизнес
город игрушечных снов
с рейсом в который билет не нужен
но никогда не бывает просрочен
битые стёкла
семейного фото
наспех заклеены скотчем
с трауром нефтеконтрактов
на обгоревших углах
скважину душ
потчует чернь запеканкой в крови
чтобы чужие боялись
нужно чуть чуть убить
можно своих
из многоточий слезу дождей
будут сильнее любить
те что остались
с дробью из страха на сердце
дальше не важно
кто ты
Россия Америка
если тебе до рождений отмеряно
ботом в тюрьме городов
чем элексиром души
клеткой систем стволовой
вечно голодных в деньгах
псов возле власти
лучше любви под крыло
ладно Бен Ладен
козел из отмщений
азом усопший
раскрученный юзом
шоу с народом
с виной
без прощений
служба последняя
911
в знаковой крайней сумме
трижды одиннадцать
край...
спи моя радость
за них...
..перестала быть,
писать, дышать...
Перо судьбы
отпустила душа.
Перестала петь,
молится, жить.
Метнула смерть
в жизнь свои ножи.
А саму, саму
унесли за
границы мук,
не закрыв глаза.
А как закрыть их,
и кто готов, -
полных открытий
рифм и слов?
Пусть безъязыко
слагают стихи
полные крика,
скорбно тихи,
раскрытые настежь
поэта глаза,
чтобы – не раньше,
не позже – сказать:
тьмою не вымрет
песен спецназ…
Нету Марины,
но есть среди нас
Слово,
оставшееся от неё,
и под могильной землёю –
своё.
Да, Маэстро, мы все
на подпиленных струнах
партитуру судьбы
исполняем в страданьях.
Там, в Эдемском саду
змий промолвивший хмуро
«Не умрёте», – украл
нашу святость и дал нам
ген греха, что отравой
вселился к нам смертной,
в род и род истребиться
который не может.
Но, Маэстро, по сути
мы – Божии дети,
и Голгофскою Жертвою
грех уничтожен!
На претензии дьявола
твёрдо ответим:
мы искуплены к счастью
невинною Кровью!
И хотя ожидают
конца… Но не Света -
тьмы наступит конец -
по Господнему Слову!
Мы, Маэстро, пока
на подпиленных струнах
партитуру судьбы
исполнять подневольны.
Но явившийся в небе
на облаке чудном
Иисус от земли
заберёт нас с Собою…
Может не стоит
хранить эту сказку,
что между нами
однажды возникла…
Но отчего
поднимается сразу
буря в душе,
и, в смятении диком
снова туман
наползает желанья -
не подчиняясь
диктату рассудка,
слышать сокрытые
в строчках признанья
и замирать
в восхищении жутком…
Вновь наслаждаться
запретностью чувства,
и воспарять
растревоженной птицей…
Из поднебесья,
рискуя разбиться,
каплями счастья
осесть на ресницах…
Настоялись слова, безобидные врозь,
Но в котле колдовства обращённые в яд.
Разгорается жар, разливается злость,
Бурно пенится вар. Да свершится обряд!
Ворожи, поражай, охмели, отрави!
Разгорается жар, оплавляется жир.
Настоялись слова на невинной крови.
Бурно пенится вар в руслах вздувшихся жил.
Истекает обет. Приближается срок.
Предрекаю тебе я беду где не ждал,
Обрекаю тебя на предсказанный рок.
Неподкупна судьба и пощады чужда.
Холодна голова, но рука горяча.
Настоялись слова и сложились в волшбу.
Выкипает вода. Догорает свеча.
Будь моим навсегда, или вовсе не будь!
Забываю… Зарастай
поле минное.
Жизнь понятна и проста –
если милует…
А ведь думал, что помру
от отчаянья.
На похмелье по утру,
окончательно.
А я думал, – не стучать
сердцу весело
возле ласковых девчат
с тихой песенкой…
Закрываю сей талмуд
грусти длительной.
Проигравшие поймут
победителей.
мне что клеть что олимп
все пустое
как мир после пьянки
твоя грусть как растущие дети внутри
валидол
холода
валерьянка
ветер города камень словами сточил
пыж и тот истончен на фонтанке
и не пьет и не просит
натянутый нерв
горизонта и кровь наизнанку
струн натянутых режущих небо как хлеб
в предрассветное зарево дыма
ожиданий простуженных ветра
тихий голос
улыбка
в карете
все рессоры опять полетят
словно камни дорог под колёса
только памяти пёс не вернет никогда
ни ответ
ни намеки вопроса
кто мы здесь
батарейки хайтек
в холодящую инеем осень
запаявшие дерзость в катодную медь
или просто стерильная вата
где еще у больниц не стянулись края
у рожденного
в хрипах
банзай
словно вечность предавшая в восемь
за короткое право тепла из халяв
как экслибрис коленей ничком на асфальт
коротящая песня из ниши
из Башмачкина вышла
в шанели твоя
золотая корона
и вишни
зацветут в декабре на оленьих рогах
депрессуя вдали как последняя блядь
режиссером потухшего света
мне бы бросить зеркально всю кодлу дорог
отдышаd твои руки от боли
забывая на день о хрустальных дождях
а не туфлях
в подъёме свободных
«Умирал» стократно, «воскресал» –
Убегал от быта на четыре стороны.
Улетали к горизонтам паруса,
Бурей сорваны.
У героев издавна удел
Воевать с драконами, спасать и славиться.
Царь лукавства — он Итакою владел,
Жил, как нравится.
Сочинял бродяга Одиссей
Для пирушек сказки про циклопов с феями,
А гомеры приукрашивали все
Эти «деянья».
Он ругался, дрался, пил вино,
Ни жены, ни сына он не обеспечивал.
… Распускала Пенелопа полотно
Каждым вечером.
осенняя шагрень слетает и несёт
сон лиственных дождей
до окон серых луж
из взбитых сливок слов
у вспененного неба
где пьются так легко
лекарством вдохновенным
чужие чувства лю
с экранного лотка
пошире зев открой
спусти истому на пол
как будто в паспортах
искания с нуля
без имени печать
и время поколений
счастливая свинья
в поспевших желудях
короткое тепло
ворованная зависть
манжеты пыльных шей
и крови купорос
все это позади
ты вырос
и вопрос
зачем
уже не бьёт
под дых
поленом мнений
пускай же повезёт
в дрессуре штатных ос
уценкой на посмех
не заслужили что ли
апорт и нежно ждать
когда подкинут кость
чужой слезы и боли
голодных развелось
как в старой шерсти моли
сейчас вас развлекут
и хлебом и любовью
чтоб пятой запятой
на родинки менять
забытый транш
на жизнь
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...160... ...170... ...180... ...190... 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 ...210... ...220... ...230... ...240... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|