|
|
Позволь поздравить с грустным – c днем рожденья!
Пусть мир душе и счастья полон дом,
Печальное гони без сожаленья,
Что не сложилось – отправляй на слом.
Пройди рубеж неугомонных будней
И праздников легко, без лишних грёз.
Полет фантазий – разве он подсуден? –
Сегодня пусть сбываются всерьез
Для узнаванья места в жизни срочной,
Где нити судеб сплетены в клубок,
Где сопричастность к истине непрочно
В игрушках-никах посреди дорог.
Где образы, не больше дань причуды...
Мы тем нужны, кто охраняет нас,
Кто одаряет нежностью, как чудом
Не замечая слез в который раз.
25.01.2005
Японка ступней силуэтом с пинетку
скептически пнула на пол Кама-Сутру...
Раскосую ту не забуду брюнетку,
как не позабыть и токийское утро.
Где ветра Свободы святая десница
полощет полоски полотнища флага
я вышел поесть – подвернулась девица –
и плотно позавтракал ею в Чикаго.
Венеция в августе в полдень уютна,
на солнце приятно, в кондитерских тихо,
и здесь, как всегда, прицепилась попутно
на сексе отбитая крышей чувиха.
В Берлине порядок в общественных точках –
там благоухает сортир на вокзале...
Четыре чертовки в чепцах и чулочках
под пиво меня на обед истязали.
Десерты случилось отведать в Париже:
с француженкой в лифте застряли удачно.
Владела она совершенно бесстыже
французским своим языком однозначно.
Иерусалим удивителен кроме
величия храмов, признаться придется,
и тем, что в любом, на минуточку, доме
поужинать мне иудейка найдется.
А в Северной так сервируют Пальмире
гурманов достойное русское блюдо,
что нет и не будет, мне кажется, в мире
подобного впредь кулинарного чуда!
Бокалы налиты, шампанского вышел хлопок,
К заветной черте приближаются стрелки неспешно.
В году уходящем последней надежды глоток:
В таком же составе и новый проводим? – конечно!
Ничто не изменит сложившийся ритм бытия,
Записанный в толще погрязших в пыли фолиантов.
Расписаны роли: играют не ты и не я,
А души призвавших на помощь крупицы талантов.
Попробуй раскрыться, не сможешь – оставь на потом
Укором себе, только плакаться сильно не надо.
Пускай не забудет дороги надежда в твой дом?
Любовь освящает цветение звездного сада.
02.01.2006
Город сложно вместить на страницы,
Его мир, как мираж облаков,
Есть и нет, вот сейчас растворится
В полудреме своих тупиков.
В желтизне заметенных дорожек,
Нет, не снегом – опавшей листвой,
Где гулять так легко, осторожно
Поглощая желанный покой.
Водопад посмотреть – брызги, искры...
Здесь зимою над наледью пар
На мосту оставляет изыски:
Чуть пройдешь – в бороде белой – стар.
Новых улиц просторные грани,
Кольцевая, что тонет во тьме,
И мосты, что ныряют в туманы,
В молоке талых вод по весне.
Летом брызги на праздник салютов,
Опадающий к стелле костер,
Строй спешащих людей, где в минутах
Жизнь-дорога, бетонный простор.
Новостроек врастающих краны,
Словно няни над малым дитём
Копошатся, снуют неустанно –
Вот огнями наполнился дом.
Будет крыша, и детские ножки
Пошагают в таинственный свет...
Его город – он самый хороший,
Впереди столько дел, столько лет.
16.12.2004
Ты меня не ищи. Время зря не теряй –
Я ушла в царство снов и молчанья…
И не жди, не звони… И часы не сверяй –
Меня нет… И не будет свиданья…
Я ждала, тихо маясь в квартире пустой,
От волнения сердце болело…
Жизнь летела вперед – я кричала: «Постой…» –
Вот она птицей раненой села…
И ее не спасли мягкий хлеб, нежный слог
Ни любимое рук прикасанье…
Ты не жди и не пей свой отравленный грог –
Я ушла… И не будет свиданья…
21.01.2006.
Журчанья ручья разгульнее птицы
На свежести утра помешаны верно...
Ну что же ты, платьице легкого ситца,
Со мной так распущенно-откровенно?
Зачем так задиристо в бедрах играешь
Красивыми ножками пьяно открыто?
Ты душу весеннюю в грех искушаешь,
И страсть по тебе и тобою разлита.
Да как же не быть мне обкраденно-кислым
Полночной порою в мечтах о тебе же?
Так бредят весною влюбленные птицы
Среди шелестящего праздника бежевого.
А эта колдунья из легкого ситца –
Она словно призрак на светском приеме.
Вдруг видишь: на ней удивленные лица,
Все женщины светские от зависти в коме.
Такая фигурка – такая забава
Мужскому отродью в мечтах обездоленных!
Но лишь понимаешь, что это отрава
Перед красоткою душам всем сОгбенным!
Журчанья ручья разгульнее птицы
На свежести утра помешаны верно...
Ну что же ты, платьице легкого ситца,
Со мной так распущенно-откровенно?
Никто не знает, сколько я пережила,
Мои стихи всем открывают душу,
Хотела бросить я писать, но не смогла,
Дала обет, который не нарушу.
Мне было больно – да, но я молчала,
Лишь только вечером, вздыхая у окна,
Красивые стишки любимому писала
И в те мгновенья я была одна.
Одна на всю деревню, город. Страшно.
Никто и поддержать меня не мог,
И оказалось, что пишу я не напрасно,
Ведь голос боли потихоньку молк.
Сейчас всё до конца, наверное, забыто,
И больше так страдать я не хочу,
Не вспомню и что было пережито,
А раны все свои стихами я лечу.
Между нами холодная вьюга,
Между нами одиннадцать стран.
Очень жаль, потеряла я друга,
Кто самою судьбою был дан.
Сколько слов мы ещё не сказали,
Сколько встреч и разлук унесли.
От друг друга мы письма читали,
Но любовь сохранить не смогли.
Как-то странно всё это случилось,
Вмиг исчезли все наши мечты.
Мне, скорей всего, только приснилось,
Что вообще повстречался мне ты.
Нет, не правда, не верю я в это!
Где тот вечер, те звёзды, луна?
Но судьба не даёт мне ответа,
Порой кажется, злится она.
Мне с тобою так больно встречаться,
Опускаю глаза, не смотрю!
Как могли мы так быстро расстаться?
Но тебя до сих пор я люблю!
Неужели любовь так жестока?
Неужели любви вовсе нет?!
Моё сердце опять одиноко,
У него больше слов нет в ответ.
Как устала от этих страданий,
Но забыть тебя я не смогу!
И не надо мне грустных прощаний,
Зарыдаю, запрусь, убегу!
Запомни, ты, которого люблю я,
Надежда будет вечно жить!
И не умрёт она, когда вопьётся пуля,
А жизнью будет сильно дорожить!
Тебе меня не видеть – счастье,
Мне тебя не видеть – грусть!
Ещё больнее повстречаться,
Когда я этого боюсь!
Зачем друг другу лгать мы будем?
Давай поговорим начистоту!
Мы люди, мы ведь тоже любим,
Но я – не этого, а ты – не ту!
Но ничего, я не сержусь,
Ведь сердцу не прикажешь!
Наоборот, тобой горжусь,
Люби того, кого ты скажешь.
Хоть сердцу моему помог влюбиться,
Не побегу я за тобою вскачь!
Прощать тебя – мне не за что трудиться,
Время – лучшее лекарство, время – лучший врач!
Лет, может, через пять
Забудем все ошибки.
И на лице у нас опять
Появятся улыбки!
Ты навечно в сердце
Будешь у меня!
Только вот так крепко
Полюблю ли я?
Кровь вскипает и бурлит,
Нет, не прошла моя любовь!
И голос внутренний твердит,
Чтоб я боролась вновь!
Но очень плохо делать
Мне так не хочется тебе,
Ведь ты, по сути дела,-
- Лучшее в моей судьбе.
Между нами холодная вьюга,
Между нами одиннадцать стран.
Очень жаль, потеряла я друга,
Кто самою судьбою был дан…
Наедине
Пыльных дорог подорожник
Раны мои не излечит.
Осень- безумный художник-
Жжет предпоследние свечи.
Капает воск на палитру
Тысячью маленьких лезвий.
Подслеповато и хитро
Щуриться синяя бездна.
Сколько взвихрившихся красок
Прячет секундная убыль…
Помнишь ли нежную ласку
Молча целующей в губы?
Дай же испить напоследок
Стаявших пальцев и шеи.
Я – лишь идущий по следу
Наших с тобой отношений.
Используя русские слова и всякие рифмы
Господин поэт написал много стихов!
И его мОря поэзии, с поселившимися там нимфами,
Волны ласкали людского разума края берегов…
Его читали взахлеб, не моргая,
Благодарили бога за несколько строк.
Затем доходя до экстаза края,
Засыпали, положив книгу под бок…
И так минута за минутой, час за часом,
день за днем, год за годом,
Пятилетка за пятилеткой, век за веком
Прошел миллион лет.
Теперь жарко и никого читать не тянет,
Пару дней и исчезнет одна из планет.
Министерства и церкви людей всех прощают,
Но только не поэтов – нет, нет и нет…
За потерянные минуты перед сном.
Кошка, о чем ты думала,
Когда смотрела вниз?
Ну, неужели просто так
Разглядывала тот карниз?!
Чего хотела ты, о чем мечтала,
Упасть?! – не думаю, разбиться?! – вряд ли…
К чему ж все эти прятки?
Вернись, прошу вернись…
Давай же исполняй
Мой детский, гадкий, подлый, слабый, самоуверенный каприз?!?!
Пускай смеются, пускай облают.
Я буду говорить с тобою
Ведь моя вера не ослабевает
В тебя, в единственную кошку,
Ведь это было понарошку?
Твой труп, твое безжизненное тело,
Твой отвратительный застывший страх
В совсем не милых, не родных глазах…
Пройдет неделя, иль может две,
Забуду кошка о тебе,
И тошно так, и так противно,
Вернись, не делай из меня скотину!!!
Ведь видишь плачу,
Поверь – страдаю,
А впрочем, медленно, но верно понимаю,
Что я Тобой тихонько отмираю…
Спасибо тебе, городская свалка,
Ведь в себя ты вбираешь всю грязь
Человеческих душ
Слепая, ободранная, грязная, жалкая
По тебе бродит бывших людей тень,
Ищет среди хлама, пыли, маленький намек,
Ничтожную надежду на завтрашний день
С пустым взглядом, ни о чем не думая,
Бродит, бродит по твоему телу,
Врывается в твою потаенную глубь
И час за часом, день за днем, неделю за неделей
По крупицам, с тупой уверенностью
Собирает на новый флакон
А затем в течение ничтожного времени
Забывается в пьяном экстазе,
В полнейшем удовлетворении…
А затем начинается новый путь
На свалку.
Спасибо тебе, городская библиотека,
Ведь в себя ты вбираешь мудрость
Человеческих душ
Все подмечающая, опрятная, гладкая
По тебе бродит сегодняшних людей тень
Ищет среди посредственности, пыли, маленький намек,
Ничтожную надежду на послезавтрашний день
С горящим взглядом, о чем-нибудь да думая,
Бродит, бродит по твоему телу,
Врывается в твою потаенную глубь
И час за часом, день за днем, неделю за неделей,
По крупице, с окрыляющей уверенностью
Собирает на новую монографию
А написав, в течение ничтожного времени,
Забывается в пьянящем экстазе,
В полнейшем удовлетворении…
А затем начинается новый путь
В библиотеку.
И не знаю благодарить, или ругать тебя
Господи (или аллах, а то и весь Мир)
За то, что все былые, сегодняшние и даже будущие тени,
Когда-нибудь да забудутся
Насовсем.
Ну вот, и подошла пора:
От осени – осознанно...
А мне – могила, мне – зима,
Бытиём оплошена.
Надо ль в прОжженном стенать,
Отрекаться-каиться?
Мне ж из снов: по сути – в знать,
В Аз и Есмь составиться.
И в недОлье – на полет
Сложенно-поверенно,
На весну в любовный слет
Вечностью безбременно.
А когда я обретусь
В сказочном обличии,
Песней, светом назовусь,
Сонмом для приличия.
И тебя же объявлю
И радостью, и пламенем,
Чтоб увидела зарю
Королевой-барыней.
Да осталась обо мне
Праздничного мнения,
Освятившись на весне
Кладезью осеянной.
Как же! Подошла пора:
От осени – осознанно…
Что – могила? Чем – зима?
Нам, любовью созванным.
Когда наступает вечер,
Мне хочется теплоты.
И я зажигаю свечи,
Ведь их любишь ты.
Закутаюсь в одеяло
И молча на пламя смотрю,
А раньше я даже не знала
Значения слова «люблю».
Только с тобою узнала,
Только с тобой поняла,
Что из себя представляла
И глупой какой я была.
Теперь я тебя потеряла,
Хоть не был моим никогда.
Прости за то, что страдала,
Была откровенной всегда…
Мои стихи не многие оценят,
Мои стихи не многие поймут…
Но вместе с тем прекрасные творенья
Во внутреннем мирке моём живут.
И внутренний мирок порхает
На пышных облачках стихов,
Никто о них пока не знает,
Но каждый выслушать готов.
Затем их многие оценят,
Потом их многие поймут…
И не напрасные мои творенья,
Как ландыши в садочке, оживут!
2006-01-25 15:15Лето / Олег Александрович ( Oleg)
ЛЕТО.
Лето, жаркое лето,
Ты почти не одета,
Твои губы как ветер,
Что гуляет по свету…
Мы лежим на пригорке,
Нам то сладко, то горько.
И ссыпаются гроздьями
Переспевшие звезды.
В наших чувств водопаде
То вдали ты, то рядом.
Мы купаемся оба
В этих струях особых.
Это всех нас превыше –
Сердце наше не дышит,
Руки бродят, не смея
Щек коснуться и шеи…
Вот уж солнечный выстрел.
Сон стряхнувшие листья
Спорят в свежести лога
О прильнувших надолго.
Но какое нам дело
Что светило созрело?
Сколько б нас не просили –
Мы расстаться не в силах.
Мне в надОждье вспомнилась Наташа.
Когда грусть лилАсь из тысяч дыр,
Вспомнилась печалью встреча наша:
Солнце, радость, лето и пломбир,
Что в ее руках был, как спасенье
От жары и грусти о былом.
А пломбир! Ах, белый! Загляденье!
За покорность будет слизан. Поделом.
А Наташа, как была прекрасна!
В белом вся и сладкая – в пломбир.
Так и утолил бы страстью жажду
И упился б нежностью вампир.
В тон она мне что-то лепетала
О приятном, о знакомых, о делах.
А усмешкой говорила – знала:
Что во мне она и наяву, и в снах.
Да и как не полюбить ее такую
С воробышками пьяными в глазах?
И я уже пломбирную ревную
Ко всем мужчинам в жабий подлый страх.
Она же, мудрая, все понимает
И торжествует на слепых страстях,
Вот только не прозорлива – не знает:
Не выпадет «очко» в шальных костЯх.
Но только нАдождье всей грустью напитает,
Всей властью, что просОчится из дыр!
Не будет встреч, лишь навсегда растает
В слепых мечтах тот лакомый пломбир.
Порог в бесконечность не дальше, чем рядом –
В глаза окунаюсь, как в звездную бездну.
Бездонность желаний не вычерпать взглядом,
Смотря друг на друга, друг в друге исчезнем.
Куда?
Или сквозь, или вскользь, или мимо?
Нет, только в тебя изливаюсь лучами!
Но были б мгновения невосполнимо
Утрачены, если бы взгляды молчали.
Блик влажного блеска – и гаснут сомненья!
Не думала даже, что это возможно –
Тону в нежном взгляде с таким упоеньем,
Что верю – и ты утонул безнадежно!
Город дремлет в ночи,
Приоткрыв глаз ночного кафе,
И софитов лучи
Чертят буквы в оконной строфе.
Храп усталого джаза
Рассыпал аккорды за дверь,
Песни слышется фраза:
- Девчонке своей ты поверь.
Разметав пряди труб
По подушке холмов над рекой,
Завершив тяжкий труд,
Отдыхает квартал заводской.
И церквушка коленкой
Торчит меж домов за мостом,
А над каменной стенкой
Каштан распустился зонтом.
Моя улица спит
Под седым одеялом тумана,
Будний день весь испит
Без сомнений и даже обмана.
Завтра снова сосед
По утру всех разбудит мотором,
Его старый мопед
Новый день обозначит с задором.
И польются вдоль улиц
Трамваи со скрипом и стоном,
Только чинно бабули
Провожать будут женщин с укором.
Дикая тайга, чистые озера,
Радуга над скалами – небеса в призоре.
Кижи, Валаам, Кивач – тайная мистерия.
Напев чарующих красот в душе моей –
К А Р Е Л И Я.
В тайгу идешь – очисти сердце,
C души отринь каменьев груз.
В тайге лишь красота уместна
И шепчущий листвою блюз.
Когда ж сквозь бежевые кроны
Протиснется веселый луч,
Раскроются деревья-клоны:
Возникнет изумрудный ключ
К сердцам бесхитростным и добрым.
И им откроет вещий путь
К таким сокровищам духовным,
От утонченности которых
Набожностью заломит грудь.
И в миг мелодией старинной
Из прошлого, издалека
Вернется песня очень длинная,
Душевностью объявшая века.
И видишь: в чистоте спасенье.
В любви все: истина и смысл.
И начинается везенье. Везде:
Во фронт, во фланги, в тыл.
Июль был славный праздно-теплый
А под конец пошли дожди
И будто в дарственные сопла,
Полезли по тайге грибы.
Я взял лукошко, компас, ножик,
Направился в таежный дол.
Тайгою, очарованный похоже,
В лесную глушь все брел себе и брел.
Я шел тихонечко под зов кукушки,
Чтоб удивить себя в простом:
Забредшим лосем на опушку,
Замершим зайцем под кустом.
Так бы и шел, тайгой любуясь,
Шагами кланяясь тиши.
Но остановлен был простором,
Открывшимся среди глуши.
Передо мной сверкало озеро
С зеркально-чистою водой.
На нем пейзажно-нежным колером
Расписан мир бездонный непростой
Казалось: красота вселенной
Сплотилась с озером лесным.
Природой мечено-пленённый,
В озёрность окунаю ныне сны.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...390... ...400... ...410... ...420... ...430... 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442
|