|
|
Голова лопнет гнилым арбузом
И куборем с плеч покатится.
И так некрасиво, не по экватору,
Зияет трещина.
Ничего теперь уже не испортится.
Только сердце – будильник –
С самого утра говорит мне,
Что чувства-то кончились.
Вышли из меня и пошли своей дорогой –
- в небо.
Остались только руки, но и они
Не для чего не годны:
Они скручивают из очередного
Моего шарфа петлю.
И только улыбка хищная
С большими зубами, акульими,
Напоминает мне,
Что я должна быть счастлива.
И сейчас тоже.
В школьные годы писал я про
Муху, что молится на стекло,
Иву, разломленную в стволе...
Давала бумага – брало перо,
Время счастливое текло
Свечкою на столе.
Ночью минувшей моя свеча
Унижалась и плакала сгоряча
Фитилек предавал и гас
И все верилось, будто придет оно,
Если долго так, долго глядеть в окно,
Пусть другое и не про нас
Солнце движется из окна в окно,
Левой рукой прикрываю глаза.
Пальцами правой нащупываю дно
Темного колодца. Заглядываю за.
Мой горизонт маленький, с ладонь.
На ладонь накинут цветной платок.
Под платком растет трава, человек сидит молодой,
В небе распускается огромный цветок.
Смотрит человек на цветок, на яркие краски,
Улыбается, но хочет взлететь повыше.
Думает – в жизни все не напрасно,
А ну как прорвусь за. Идет на крышу.
Я открываю глаза, подхожу к окну,
В небе солнца цветок, крыши на горизонте.
На одной вдалеке человек рукой взмахнул.
Не улетай, человек, я с тобой. Постой, захвачу зонтик.
Вдруг там, куда полетим, идет дождь?
Вдруг там великаны плачут и по колено вода?
Ты меня хотя бы пару минут подождешь?
Я мигом – обратно за зонтиком, и сразу туда.
Но человек не ждет. Бежит и падает, прямо навстречу солнцу.
Что же ты, человек-человечек, что ж ты оставил меня одну у оконца?
30. 10. 2007
Сонет 1230
Разворачивай стяг, еретик вдохновенный:
Всем, кто призван, – не срок выходить из борьбы!
Молодеет душой под распевы трубы
Твой собрат по перу – ветеран незабвенный
Пусть струится твой стих свежей кровью по венам,
Пробивается мысль под упёртые лбы…
Записной пацифист, на изломе судьбы
Ты запел о любви – о земном и мгновенном
Ты с мальчишеских лет ненавидел муштру,
Только век приравнял автоматы – перу,
Всё поставив на кон ради игрища смерти
Поднимайся, поэт, разворачивай стяг,
Не позволь обратить СЛОВО – в зряшный пустяк:
Лижет пламя войны раскрутившийся вертел
Осенней птицы неживой размах.
Две девушки в окне больничном.
Слетает лист. Как будто вздох.
Мужчина дарит женщине тюльпаны.
Ты голову кладёшь мне на плечо.
Всё это есть. Всё это странно.
В ветвях темнеет ветхое гнездо.
У девушки в руках ребёнок.
Лист пятипалый. Клён вздыхает снова.
Мужчина женщину ведёт к себе домой.
Ты открываешь сонные глаза.
Всё это никогда не повторится.
Всё молчит, от слякоти черно;
За окном трясётся старый ворон,
Как от ветра узкое окно
Бесконечным подоконным звоном.
Всюду свет, волнистый и худой,
Но тепло в дырявой кацавейке,
Потому что с крыши голубой
Расползлись подтаявшие змейки.
Этой ночью не уснуть.
Хочешь сказочку под утро?
Я ведь был когда-то мудрым,
Ты поверь мне на чуть-чуть.
Был я сильным, как медведь,
Строил я берлогу где-то,
Это было наше лето,
Помнишь? Нет? Ответь, ответь.
Ты в берлоге у меня
Вышивала вечерами
В легкой ситцевой пижаме.
Где она? Забыл и я.
Целовала, как дитя,
Называла «косолапый»,
Я в ответ мохнатой лапой
Прижимал к груди тебя.
Ты тихонечко сопишь
На краю другого света.
И не нужно мне ответов,
Все забудь. И спи малыш.
25. 10. 2007
Сонет 1225
Поверишь ли, стоящий на юру:
Чем напряжённей вглядываться в Вечность,
Тем ощутимей жизни быстротечность,
Доступная бегущему перу
Поторопись принять свою игру:
Ленивым не прощается беспечность,
Как и слепая вера в Бесконечность, –
Представь, она везде не ко двору
Я знаю, всё, что сказано, – старо,
Однако поспеши творить Добро,
Поскольку жизнь бежит неумолимо
В хитросплетениях добра и зла
Найди развязку тайного узла,
Иначе так и канут неделимо
Не казаться смешной,
...не искать оправданья сомнениям.
Не закрыть твою дверь, не уйти в темноту налегке.
Не вобрать полной грудью
...обиды, молву, осуждения,
Не зашить тонкой ниточкой дыры
...в своем пиджаке.
Осень. Ветер кружИт
...рассыпает листву, будто конфетти.
Темно – красный листочек поймаю ладошкой своей.
Он, как сердце, дрожит,
...и зачем-то слезинка в глазах блестит.
Отпускаю! Лети! По глухим закоулочкам дней...
Не казаться смешной,
...не солгать,не предать, не окурвиться,
Будет совесть чиста, и душа рвется песней на взлет.
Зябко стынет со мной одинокой,
...замерзшая улица.
Я, наверно,вернусь и согреясь,продолжу полет.
Буду нежной, смешной, и искать оправданья сомнениям.
Постучусь в твою дверь...
Ты открой – я теперь налегке.
Раскидаю горстями обиды, молву, осуждения.
И зашью тонкой ниточкой дыры
...в твоем пиджаке.
Две невозможности склонились надо мной,
То спрашивали, то утешали.
И смерть моя была моей женой,
А жизнь глядела полными печали
Глазами вдовьими – и прятала глаза…
И белая рука, как лёд, лежала.
И я не мог хотя бы показать
Рукой на всё, что мне принадлежало.
Всё невозможное, что в жизни я любил,
Всё то, что я любил, не понимая -
Склонилось. И я мысленно спросил:
Зачем вы здесь? Я вас почти не знаю.
И смерть ответила: Молчание твоё,
Тебе принадлежащее по праву,
В час отпущенья над тобой встаёт,
В моём лице оно находит пару.
И жизнь сказала: Я тебя нашла.
Ты невозможное моё воспоминанье.
Я столько лет бродила, не дыша,
Но ты вернул назад моё дыханье.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...490... ...500... ...510... ...520... 530 531 532 533 534 535 536 537 538 539 540 ...550... ...560... ...570... ...580... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|