|
|
Не смей, так оглушительно молчать!
Не смей, швырять мне в душу вспышки-стрелы!
Ведь жгут и... нзят отчаянно и смело,
Две молнии, что яростью кричат...
Два омута, без дна и без предела...
Не смей! Так выразительно молчать!..
Не смей, тебя любить мне запрещать!
Не смей, не допускать меня до тела
На дерзость – злом?.. Ты явно не созрела...
Я вовсе не намерен отвечать,
Когда забавы пахнут беспределом...
Не смей, «в упор» меня не замечать!
Не смей, так осуждающе молчать!
Ведь знаешь , целый день кручусь как белка
Пойдём?.. Расколошматим по тарелке?..
И выплеснувшись будешь обнимать...
Решишь, что всё надуманно и мелко...
Не смей...
так...
оглушительно...
молчать...
Любимым – быть или не быть?
Жить музыкой или оглохнуть?
Любви – связующая – нить,
между Эдемом и Голгофой.
Что хочешь, то и выбирай,
в одном сосуде – ад и рай.
У истерики удар
В пах,
А пощёчины твоих
Слов
Поострее всех земных
Шпаг,
И массивней вековых
Льдов.
Ты в ответ хватаешь мой
Взгляд,
Скулы вряд ли разведёт
Нож,
Знаешь, я уже почти
Рад,
Но по телу только дрожь –
Ложь.
Ты добьёшься своего –
Факт!
Утро снова растворит
Боль...
Начинается второй
Акт,
И для раны где-то есть
Соль.
Я родился в культурной столице страны,
Где бесплатный музей и обжит, и загажен,
Где в торжественной поступи явно видны
Заповедные чувства культурных сограждан.
Я родился и в школу ходил и взрослел,
Обучаясь всему ничему в этой призрачной школе.
Непонятно кому в центре клумбы трубил пионер
(Эпигонам Гандлевского, что ли).
Отличаясь повышенной сентименталь... -
Я стоял иногда, глядя вдаль.
Пионеров свозили в художественный комбинат,
А иные уехали сами
И звонили раз в год заморскими голосами,
И отец мой нетрезво брал трубку и снова: «Алё, Ленинград».
Ничему научился. И всё же стоять и смотреть
В эту даль, в эту глубь – не могу. В эти скользкие вены и жилы.
Мой отец, как ты мог ошибиться и умереть.
Как могло так случиться, что мы ещё правы и живы.
Журавли потянулись на юг.
Жемчугами усыпанный лес…
По ночам от луны белый круг,
Да лишь синяя темень небес.
Ну а днём ни тепла, ни жары,
Только дым желтовато-седой…
И докучливые комары
Не кошмарят весёлой гурьбой.
Ярко тени гранита лежат
На болоте холодном, сыром.
Позабыла про колос межа
И тоскует о лете былом.
Много-много последних опят,
Желтоватые, как янтари…
В небе лёд загорелся опять,
И горит и горит до зари.
…И леса опустелые спят.
Обветшалые спят пустыри.
(с) Борычев Алексей
Пусть ноги в опорках, в заплатах рубаха,
Истерлись до дыр рукава,
Но голову нашу, как дар Мономаха,
Венчает царица-Москва.
Ты скажешь, венец-то утратил сиянье,
Каменья попадали с мест,
И все же вглядись – на любом расстояньи
Горит предначертанный крест,
Не златом червонным, не жарким рубином,
Не лампою в сотни свечей,
Но кротким терпеньем, но жертвой невинной
Но силою тихих речей.
И сколько бы ей не кричали – блудница!
Из жерла распахнутых врат,
За стенами черными падшей столицы
Стоит белокаменный град.
За ревом и лязгом, за звоном тоскливым
Пустых металлических дней
Осенней порою звучат переливы
Со звонниц сожженных церквей.
Любовь – игра ?.. Неправда !.. мне казалось...
А впрочем я не вижу ваших слёз...
Игра и только ?.. жаль... такая малость?..
А мне глупцу мерещилось – всерьёз...
Меня вы угостили райским "apple"ом,
Простите – оказался недалёк...
Претензии напрасны , там , под пеплом,
Не лёд , а цвета крови уголёк...
И невдомёк мне, вольно иль невольно
(Вы не ребёнок, следовало знать !)
Шутить любовью – больно... очень больно...
Больней, чем соль на раны насыпать...
Но... я люблю! А мне извлечь урок бы...
И вырвать с корнем крылья у мечты...
Заледенев , в любовь НЕ верить – смог бы !
Вот сможешь ли в любовь поверить ты?..
Мартовский сплин -2 Декаданс.
Грустью простуженных слёз на оконце
Стуже петлёю , туман-снегоед
Алою свастикой стылое солнце
Мажет кровавым чернильный рассвет
Просветом мокрого серого сплина
Рваная просинь корявых небес
Мрачен эскиз… горизонт-гильотина …
Сизая хвоя … обугленный лес…
Реквием марта под мороси шорох
Приторным духом – подснежная прель
Пятна-проталины – бурым декором
Мрачная , мерзлых тонов акварель...
Не апрель …
© Copyright: Эдуард Мираж, 2010
Ломтик лунного лимона
Мокнет в облаке из чая,
Млечная дрожит корона,
А секунды…
Исчезают.
Механизм легко и точно
Сыплет жизнь на дно сосуда,
След надежд в часах песочных
В “никуда”…
Из “ниоткуда”.
Минули Спасы – медовый и яблочный
Минул Ореховый Спас.
И натюрмортом оранжево – красочным
Балует Осень сейчас.
Яблоки горкой с бочками румяными,
Свекла багряней зари –
Все нас влечет ароматами пряными
Радуйся, благодари!
Гимн мой моркови с хрустящей упругостью,
Клубням картошки в ведре
И кочанам с их пузатою тугостью,
Щедрой осенней поре!
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...340... ...350... ...360... ...370... ...380... 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 ...400... ...410... ...420... ...430... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850... ...900... ...950... ...1000... ...1050... ...1100... ...1150... ...1200... ...1250... ...1300... ...1350...
|