|
|
1.
Дик затих и поднял уши,
Он услышал крик…
2.
В душе мыло есть и губка,
Так как душ – не…
3.
В душе мы не слышим вой,
Плеск услышим в…
4.
Не директор пусть, так зам уж
Нашу Нину взял бы…
5.
Вороний «кар» и вкусный манник –
Всё вместе это вор -…
6.
Кипа бумаг и шлифованный рис
Это красивый, большой…
7.
В корзинке ценный груз у дочки –
Не мухоморы, а…
8.
Док опять приснился Оле,
Говорит она -…
9.
Божью кару, горный сель,
Превратим мы в…
10.
Бог Ра надел большие боты
И не боится он…
23.12.09
Именем…
Лавин полёт с горы,
Время тормозит на склоне боли,
Где-то далеко седой ковыль,
Перепеленает в осень поле.
Там твоих дорог заросший след,
Пара гильз докуренных до фильтра,
Вырванных из дыма сигарет,
Снов к тебе небесная палитра.
Кто-то сумасшедший и шальной
Выкрошил все звёзды голубям.
И назначил в первую любовь
Призом утешительным тебя…
Теплом, дождём грибным и солнышком весенним
Зазвала осень , в гости лето, в ноябре…
Весной запахло, взбухли почки у сирени,
Пьянит бессовестно, « апрельское» амбре…
Ласкает день, сквозь тучи, луч контрастно-яркий
А у калитки, под стеною – где тепло…
На чёрном пледе, малахитовой помаркой,
Пятно розеток с маргаритками легло…
Но осень с летом, нагулявшись, скрылись с бала…
Уснуло лето… и под стук осенних слёз,
Зима, мистралем, злобно выла и рыдала…
И небо вызвездив , с цепи рванул мороз…
Сирень седая, робко кралась краем неба
И лужи – в панцирь, и блестящей коркой грязь
Когда наутро, с колким крошевом, свирепо,
Хлестал рассвет продрогший, ветром, Студень-князь…
Ведро с водой в сенях почти насквозь промёрзло
И в серебре стоит заиндевелый тын…
И на концах ветвей берёз – стекляшки-слёзы,
И вороньё кляло нагрянувшую стынь.
А под стеной, на чёрно-сизом , у калитки,
Как символ нежности пронизанной теплом…
На тонких ножках, три хрустальных маргаритки,
Три белых солнышка, заляпанные льдом…
А хорошо,
Что плыли в тишине,
Упругой и натянутой как плёсы,
а лодочки качались на волне,
для общего чужого интереса.
Всё в имени твоем, скуля храню,
и время отступает как дорога,
в которой ты стоишь как у порога,
что нам чужие тихие слова,
лишь выцвевшая
змейка старой праны.
Какой Париж,
когда и мир слезе твоей,
хрустальной змейкою не нужен и не равен,
скатился с ней к предутренней весне
того что не увидеть между нами.
Нет времени,
Нет боли,
Расставаний...
Есть ты
…и Патриция Касс.
Ты смотрел на экран,
И змеясь на виске,
Жилка нервно забилась,
Дорожа и тревожа.
Первый снег шёл как гость
на открытую кожу.
Восемь песен назад,
Смысл казался другим:
И теплее рука,
И добрее зрачки,
На руках декабря
И последнего сна
Восемь писем спустя,
Я тебя разлюбила…
И Патрицию Касс
Я не леди
Не Ди...
Ушел молодым и гордым,
На миг ошарашив свет.
Он рвал из себя аккорды,
Мелодий
К которым нет.
Звенели струнами жилы
В открытой ветрам душе...
А песня искала силы
Немое пробить
Клише.
Кто сказал, что не сдюжим мы
в этот день, в эту ночь?
Чтоб стала чертовой дюжина
и родилась дочь.
Солнцами патлы выжжены,
вся, как сама юла,
шустрая, нагло рыжая,-
все – для себя взяла!
Кисти ль, перо ли, леечку,-
выкрутит на излом.
Ходит мир по линеечке,
а она – ходуном!
Ласкою, хмелем, матом ли,
нежностью ли, грозой,-
веком управится атомным
в поэтовый мезозой.
Когда все решают денежки,
решает она продлить
ответ на вопрос – сумеешь ли -
Гамлет, не жить, но быть...
Будь, – борзописец ли, зодчий ли,
иль, вообще, поэт,
не знающий и по отчеству
ту, что взошла на свет…
прикладывать к больным местам не руки – поцелуи
не заговором исцелять, а говором ночным
и боль и хмарь и непосильность злую
в корзинку складывать и уносить в овин
и упаданием холодного рассвета
не остужать горящее лицо
а возвращать упущенное лето
и хмелем украшать крыльцо
и вновь и вновь в привычности объятий
расслышивать – как я тебя люблю
и горевать, что не могу отдать я
того, что горем лишь своим я назову
Художнику дано увидеть рай,
А нам – полюбоваться на картину,
Узнав, как безмятежен будет край,
Который неразумно был покинут.
Одновременно радость и тоска
Овладевают – не войти за раму
И даль, где льдами скована река
Не различить, к игрушечному храму
Не подойти поближе и рукой
Не ощутить шершавый ствол березы,
В избу не заглянуть – везде покой
И свет на всем, но подступают слезы....
Лишь месяц бледный сказочным серпом
Кивает мне на небе золотом.
Дети не видевшие восходов, не помнящие заката
Ни одного, живущие у экрана, стены, плаката.
Дети не помнящие лунной и звёздной выси,
Не отличить нам следов. Волчьи, лисьи?
Дети кварталов серости и стандарта
Дети постмодернизма или поп-арта
Слово для нас игрушка – так для азарта
Можно перекрутить и написать на парте.
Нет сокровенного, кровь не бурлит в венах -
Так холодна..., а душа превратилась в гиену.
Падаль вкуснее, съедобнее, пахнет приятно
Точно от бака перед парадным родным – понятно.
Запахи леса, поля – странны, чужие
Запахи города ближе – они не живые.
Жизнь проживая безжизненно, старцы-младенцы
К дереву духа примкнули как иждивенцы.
И в лабиринте дорог и других строений,
Под шелест шин и звуки рекламных прений.
Лоббируя рьяно свои интересы, чужие задачи,
Мы «делаем шопинг», гейтуем нахальны, уже не зрячи.
Мы реагируем только на броскость клипов
Что нам оттенки, зелень каштанов, липы.
Это у Брейгеля только – слепые в яму…
В норме у нас всё. В яму? Ну может с пьяну...
Холоднокровно и ровно врастаем в карьеру.
Только в болезни ещё вспоминаем Венеру.
Секс мы рифмуем упрямо с Сикстинской мадонной.
Долго им падать ещё? Эта пропасть бездонна…
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...210... ...220... ...230... ...240... 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 ...260... ...270... ...280... ...290... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850...
|