|
|
Однажды, в полночь, у окна,
Воздав хвалу прошедшим суткам,
Я "внял душе, чтобы она
Слегка поспорила с рассудком“.
Непримиримых два врага
Скрестили шпаги на дуэли:
Один – приветствует снега;
Другая – вешние капели.
Спор спором, а виновник кто?
Из-за кого ночная сцена?
Здесь ни к чему ”инкогнито“,
– Моя любимая, Елена.
...
– Любить? А любит ли она?
Как это глупо и наивно.
Восторги... Первая весна...
До тошноты, душа, противно – .
– Ты зол, рассудок, и жесток
В минуты пошлого цинизма.
Не принимаю твой упрёк,
Сквозящий ядом скептицизма.
Любить! Конечно же, любить!
Взахлёб! От края и до края!
В любви самой любимой быть,
Любовь любовью обретая! –
Забыв о споре, крикнул я:
”Долой рассудка безучастье!
С тобой готов, душа моя,
На брудершафт, до дна, за счастье“!
...
Мне не помеха дождь и грязь.
Спешу в волнении, в надежде
К любви, над разумом смеясь,
Вдвойне уверенный, чем прежде.
... Тревожат окна темнотой.
Включаю свет. Секунды риска...
Обескуражен пустотой.
Иду к столу – на нём записка:
”Меня любили Вы напрасно.
Мои дурачества не в счёт.
Любовь ”без памяти“, несчастна.
По мне, милей в любви расчёт.
Что, чувства? – плод воображенья.
На свете много ерунды...
Растаят бледным отраженьем
В осеннем зеркале воды.
И, ради бога, не взыщите.
Желаю Вам любимым быть.
Меня, коль сможете, простите
И постарайтесь позабыть“.
...
Ликует бес, тряся мошной,
Лукавым предаваясь шуткам:
Мужчинам с женскою душой
И женщинам с мужским рассудком.
1980-е годы
Хотела бы жить в этом доме
С крылечком, с окном на углу,
Где штора в скругленном проеме
Скрывает уютную мглу
Манящего старого быта:
Подзоры узорные, печь,
И стол кружевами покрытый.
Как будто бы можно сберечь
Ушедшей эпохи приметы –
Размеренный старый уклад,
Вернуться из этого лета
Хотя б на столетье назад.
В век ясности русского слова
И поисков русской судьбы –
И, может, начать ее снова
С простой деревянной избы.
В притихшем сквере листопад.
Мелькают жёлтые наряды.
Грустят из мрамора наяды,
Безмолвно выстроившись в ряд.
Гадать по клавишам листвы,
Внимать осенней серенаде.
И говорить своей отраде:
”Во всей Вселенной только Вы.“
Будить мечтой воображение.
Лелеять сказки сладкий сон.
Нашёптывать: ”Я в Вас влюблён“, –
При свете лунного скольжения.
31 августа 2005
Когда видение из сладких грёз
Меня пленило, – луч твоей улыбки –,
Я погрузился в сон, где запах роз,
Витал, слагаясь в образ зыбкий.
Видение, словно юбка на ветру,
Взлетало. В трепетном волненьи,
Я замирая, знал, что поутру
Я буду целовать твои колени.
И погружусь не в мир из сладких грёз,
Виденью предаваясь умилённо.
Не в запах иллюзорно-сонных роз,
А, в Розу Роз, – твоё живое лоно.
9 февраля 2009
 Напиши мне сказку, Эльф червовый,Пусть страницей белой будет снег,Рунескриптом – черный лес еловый,И звериный, и вороний след.У седых болот кривые тропы,На рогатом пне зимует мох.И холодных уст прозрачный шепотМне прочтет морозное письмо.Буду слушать сны озябших листьев,И хрустальных ягод алфавит…До весны травинкой серебристойнапиши мне сказку о любви…
Охра, сиена, умбра – настала осень.
Всюду цвета сырой первозданной глины,
Даже на небе последнюю скрыли просинь
Тучи – нигде ни капли ультрамарина.
Против охряных вспышек один лишь ветер
Холодом веет цвета морской лазури.
От океана летит он. Его мы встретим,
Если свернем на Север. Оттуда бури
К нам прилетают – дерзкие, как менады,
Чтобы стереть остатки скупых отметин
Золота с черных крон и тропинок сада
И умереть нечаянно на рассвете.
От кого пришла весть и не месть ли
За земные грехи?
Открывать ли конверт? – А что, если
Мне .... прислала стихи?
Непростые стихи, золотые,
Завитушками чувств ухоженные.
Где, не в скобках, а запятыми
Слова о любви продолжены.
А лукавый: ”Ха-ха да хи-хи, –
Над моей чертоплясит душой.
– Ты ей нужен, как мне петухи.
Неудачник... к тому же, большой“.
Но на то он и чёрт, чтобы нечет,
Посчитать, изловчившись, как чёт.
Я дождусь, когда ласковый вечер,
Нежно тронет меня за плечо.
И открою конверт, как в тумане...
От неё... от любимой... от .... .
30 декабря 2009
Мой город на белых горах:
Крутые подъемы и спуски,
Загадочность улочек узких,
И яблони в тихих дворах,
Нежданность скупых перспектив,
Уют тупичков двухэтажных,
За шторкой хлопчатобумажной
Звучит позабытый мотив.
Забытый и все же родной,
Как запах московской грушовки,
Как вязы, что на остановке
Стояли зеленой стеной.
И легче дается подъем
И близятся синие горы.
Когда-нибудь, может быть, скоро,
К подножию их подойдем.
Мы обедали в «Себастьяне»,
Где с утра зажигают свечи —
Ты на стуле, я на диване —
Разводила пустые речи.
О печали своей весенней,
О ветрах, леденящих кожу.
Ты сказал, что до воскресенья
Занят и в воскресенье — тоже.
Все, пора — у тебя работа,
Бизнес школа и психо-тренинг,
Позвонишь, может быть, в субботу.
В папку счета закинул денег,
И до ивы большой плакучей
Проводил, что у остановки.
Вот такой пустяковый случай,
Как холодный апрель — неловкий.
Я выбросил телевизор и отключил радио,
Не говорю с соседями, не слушаю дворника,
Я не участвую, не марширую на параде я,
Не читаю книги, не вспоминаю Йорика.
Дом мой – дверь в мировой интернет.
Там я живу и ругаюсь, и радуюсь.
Верю в несостоятельность старых примет.
И падаю от смеха, вспоминая Падую.
Зачем надо было лететь, тащить вещи, спешить.
Когда нажал клавишу и ты уже видишь Европу.
Зачем тебе солнце, когда есть загар от Виши?
Намажь и не надо жарить ни морду ни попу.
В скайпе не видно где ты, задник любой повесь.
Хочешь море иль горы и лучшую виллу
Сколько затрат на поездки, ты всё это взвесь,
И оставайся дома, не слушай Сибиллу.
Пусть говорит, что любовь тебя ждёт в снегах
То ли в Альпах, толь просто в зимнем Париже.
В сетях интернета не надо стоять на ногах,
И тем более кататься на горных лыжах.
Надо только печатать улыбки, смайлики раздавать
и любовь непременно сама заплывёт в твои сети.
Но вот отключается свет, и ты кричишь: “Твою Мать!”
И вдруг вспоминаешь , что матери нет уж на свете...
Ещё дышали холодом в горах луга альпийские.
Ещё дремали вязкие туманы на холмах.
А в городе Саратове, на тихой узкой улочке,
Под пианино старое скорбел в миноре Бах.
Когда же солнце юное, сквозь молоко рассветное,
Лучами тонкорунными позолотило край,
Преобразилась музыка: возвышенно-торжественно
Взмахнув крылом над улицей, вдруг заиграл рояль.
Когда мечтаем мы вдвоём
В час долгожданного свидания,
Я слышу в голосе твоём
Богини древней заклинания.
Под сладкозвучие речей
Я с упоеньем представляю,
Как вседозволенность ночей
Пьянит меня, подобно маю.
Как в мире красочных картин,
Под переливы златоструя
Желанных губ твоих рубин
Утонет в бездне поцелуя.
...
Так отчего тогда грустны
Свидетели твоей награды:
На небе бледный диск Луны.
В ночной тиши фальцет цикады.
Крым. Пансионат ”Таврида“,
1-2 августа 1996
Арсению Платту
* * *
Промелькнуло бабье лето птицей,
Бабья осень плачет за окном...
Мне родные редко стали сниться -
Чаще те, с кем даже не знаком.
Отходняк безжалостно колотит,
Сквозняки елозят по вискам…
За столом, нахмурившись напротив,
Водку пьёт, не чокаясь, тоска.
В рюкзачок закину скарб убогий,
Сяду в электричку и – айда!
Но в дороге снова нянчить слоги
Буду по привычке, как всегда.
Спрыгну на пустынном полустанке
В тишину, которой сотни лет,
И пойду по полю, словно сталкер,
Шаг за шагом прямо на рассвет.
Перелесок, речка, брод, осины…
И, судьбу хромую не виня,
Растворюсь, как соль в воде, в России,
Будто вовсе не было меня.
Незаметно калитка открылась.
Платье лёгкое выше колен.
– Так недавно мне молодость снилась –
Невозвратного сладостный плен.
Вся: полёт, свежесть, ветра дыханье,
В cинем море – простор кораблю...
Что ей лепет мой в такт со стихами:
”Я люблю Вас! Люблю Вас! Люблю! “
13 декабря 2005
Примял травы густую мякоть,
Сорвал исподнее рывком,
Присел на солнышке ”по.крякать“,
Ласкаем майским ветерком.
Кусты зардевшейся сирени
Весна одела в пастораль.
Слегка расслабившись от лени,
Он созерцал родную даль.
Подобно вьюкам каравана,
Баржи качает на реке.
На фоне древнего кургана
Пасётся стадо на лужке.
На лаве жидкой, звонко споря,
Проказниц мух сгрудился рой.
Бычок-трёхлеток, кличка – ”Боря“
С телушкой возится рябой.
Мораль в бесхитростной картине
До гениальности проста:
– Как не завидовать скотине,
Увидя жизнь из-за куста. –
20 апреля 1998
Я пил настой шиповника
Под аромат жасмина,
Джаз лился из приёмника,
Всё телу было мило.
На блюде бледно-розовом
Зефир пленял уста,
И рядом белых клавиш
Дразнила пастила.
И занавес оконный,
Похожий на вуаль,
Хранил мир полусонный,
Где изгнана печаль.
Она влетела в комнату,
Нарушив грёз покой,
Окраскою тигровой,
Недоброю молвой.
Зигзагами полёта,
Мой взгляд свела с ума,
На яства не садилась -
Ни ела, ни пила.
Лишь только исполняла
Безумный танец свой,
Труба ей стала другом,
Приятелем – гобой.
И в памяти всплывала
Пора амурных стрел,
В ней талия осиная
И хищницы удел.
Ей видно не хватало
Партнёра по судьбе,
Она мне сердце сжала,
Приблизившись ко мне.
На край стола присела,
Словно отдав поклон
И мигом улетела,
Рыдал вслед саксофон.
Протяжно и печально
Мысль навевал кларнет:
Она, как ты, искала,
Чего на свете нет.
Остыл настой шиповника,
Поник цветок жасмина,
Стих джаз в устах приёмника,
Вдруг стало всё не мило.
Жизнь стала лишь довольствием,
Довольства нет – судьбой,
Но грех бить лбом об стену -
Здоров я и живой!
Как в Тавриде розы хороши!
Я преподнесу тебе букет.
Помечтаем в миртовой тиши,
Встретим тихий сказочный рассвет.
Со скалою шепчется волна,
Пенистыми брызгами звеня.
Чашу моря серебрит луна,
В бесконечность звёздами маня.
Нас укроет под напев волны
Из созвездий сотканный альков.
В букве О фаянсовой луны,
Воспевая вечную любОвь.
26 июля 1996
Крым, пансионат ”Таврида“
Любуясь исподволь прохожими,
Искала в лицах благородство,
Всех рисовала непохожими,
Но, что за радость в этом сходстве?
За угнетенностью суровою
Увидев радости приметы,
Глаза усталые соловые
Веселым наполняла светом.
Штрихами чистыми, как лучики,
Мир создавала небывалый.
Вот так бы жизнь мою плакучую
Мелками ты разрисовала.
И все глухое и невзрачное,
Что душу слабую тревожит,
Укрыла зеленью прозрачною.
И наплевать, что непохоже.
Здесь зимнее небо алеет порой
От теплых ночных огней,
И тучи сияют над Желтой горой,
И ярких небес темней
Становятся скаты заснеженных крыш
И кроны озябших лип.
А ты замираешь, стоишь и молчишь
От шума машин вдали —
На улочке узкой, ведущей к реке.
И медного неба тон,
И нити огней, что дрожат вдалеке,
Напомнят цирк-шапито,
Где жизнь протекает под знаком игры,
Где грёза свои зажигает миры.
* * *
Вы проникли в меня,
словно ниндзя – без спросу, тайком,
И живёте уже
много лет просто так, без прописки,
Взяв в привычку ходить
без всего – голышом, босиком...
Я по милости Вас
угодил в категорию риска!
Почему я томлюсь,
ожидая инсульт иль инфаркт?
Кто подвёл под статью,
белой ниткой сшив тёмное дело?
В коммуналку моя
превратилась душа – это факт,
И гуляет по ней,
раздеваясь, роскошное тело.
Я не пень, не старик,
и взорваться однажды могу.
Словно Бруно, горю,
и конца этой пытке не видно.
Доли нет тяжелей -
не желаю такой и врагу...
Есть ли совесть у Вас,
дорогая, и как вам не стыдно?
Ад – шикарный курорт
по сравнению с жизнью такой,
Мужики по ночам
в гости к вам незнакомые ходят.
Я, как в трансе, лежу -
ни ногой шевельнуть, ни рукой,
Вспоминать лишь могу
О потерянной ныне свободе.
Стиснув зубы, мечтой
я одною заветной живу,
Выживаю, верней,
по судьбе без вины виноватый:
Час настанет, когда
повстречаетесь мне наяву,
И спрошу я за всё -
будет долгою ваша расплата!
Страницы: 1... ...10... ...20... ...30... ...40... 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 ...60... ...70... ...80... ...90... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400...
|
