В мире шахмат пешка может выйти
Если тренируется, в ферзи.
В. Высоцкий
Пешкам, не ставшим ферзями, посвящается.
Интродукция
Опять судьба, шутя, играет с нами:
То под одно, то под другое ставит знамя
И, слабые, не смея спорить с ней,
Мы кровь врагов мешаем со своей.
Дебют. Пешки умирают стоя
Примкнув багинеты, при свете луны
Стоим у врага на виду:
Ферзи, короли, боевые слоны,
И пешки – в переднем ряду.
Век пешки недолог, дружище, и ты
Костями врастёшь в чернозём,
Но кто-то дойдёт до последней черты,
Блистательным станет ферзём.
И вновь запоёт боевая труба,
Не помнить об этом нельзя,
Простая, дружище, у пешек судьба –
Погибнуть во имя ферзя.
Раскисшая глина военных дорог,
Окопная кислая вонь,
Да топот разбитых кирзовых сапог,
Да вражеский беглый огонь –
Всё это, дружище, достанется нам,
Я к этому, впрочем, готов,
И пусть ордена остаются ферзям,
Не хватит на всех орденов...
Миттельшпиль. Размен фигур
Растратив жизнь свою по пустякам
Ты стал на редкость груб и неуклюж,
И, часто получая по мозгам,
Ушёл на дно гнилых болотных луж.
Но в той стране, в которой мы живём,
Болото – это тоже водоём.
Кому облом, ну а кому престиж –
Красиво, типа, жить не запретишь.
Да, ты искал далёкие миры,
Надёжным парнем был и храбрецом,
Но, отупев от здешней мишуры,
Картонный ящик путаешь с дворцом.
Но в той стране, в которой мы живём,
Себе мы из картона строим дом,
Кому – откат, а кто-то – мордой в грязь,
Сегодня ты бандит, а завтра – князь.
И ты бежишь вперёд, задравши хвост,
А за тобою – подлость и обман,
И ты забыл, что значит – в полный рост,
Вкусив судьбы отравленный дурман.
Но в той стране, в которой мы живём,
Мы без дурмана просто пропадём,
Кому сухарь, кому-то в банке счёт,
Ну, как бы сделать всё наоборот?
Ну что же, сделай всё наоборот,
Промчись по жизни бешеной осой,
Но шайбу всё равно тебе забьёт
Судьба-старуха острою косой.
Ведь в той стране, в которой мы живём,
Кому-то кайф, но большинству – облом,
И даже если будет в банке счёт,
Ты от ворот получишь поворот…
Миттельшпиль. Бочка без дна
Уютное свито гнездо из опилок,
В сенях – золотое руно,
Но кто-то холодный стреляет в затылок
Как в старом военном кино.
Забыты ошибки, забыты утраты,
Но сводит нам челюсти боль,
Годами живём в ожиданье расплаты,
Играя привычную роль.
Булавками нас прикололи к стене,
Сбывается всё, что случилось во сне.
И вместе со всеми бездумно шагая
По дымным спиралям огня
Достигнем ворот обветшалого рая
К исходу вчерашнего дня.
Узнаем без прайса цену конформизма,
Услышим овчарочный лай,
И, в прошлое глядя сквозь толстую призму,
Поверим, что арбайт махт фрай.
Смелее, камрады, ведь бочка без дна
Ещё далеко, далеко не полна.
Со временем сказку мы сделаем былью,
Освоим просторы морей,
А может быть, станем мы лагерной пылью
Иль сытью для диких зверей.
Когда же наш фюрер пылающим взором
Окинет могучую рать,
То снова юнцы передёрнут затворы
И молча уйдут умирать.
Найдётся у времени высшая мера
Для нас, генералов песчаных карьеров.
Пусть ненависть вязкой стекает смолою
Из тёмных провалов глазниц,
Средь лжи и предательства, боли и гноя
Мы молимся, падая ниц.
И в липких объятьях тотального страха
Утративши разума дар
Свои черепа мы положим на плаху
Как выкуп за этот кошмар.
В отчаянье голос сорвётся на крик
Но вынесут судьи лукавый вердикт.
Эндшпиль. Цугцванг
Не стихи я пишу. Со скрипом
Из себя выжимаю боль.
В голове барабан, не скрипка,
И не сахар в крови. Соль.
На бревенчатой шахматной сцене
Задыхаясь в густой пыли
Пред судьбой не склоняя колени,
Погибают мои короли.
Кровь впитает труха опилок,
Это нужно лишь мне. Одному.
Прохожу сквозь свои Фермопилы,
Проживаю свою Колыму.
Допишусь я, увы. Похоже
Он настигнет меня в срок,
Наждаком по больной коже
Потечёт ледяной песок.
Под напором слепой стали
Рухнет пешек неровный строй,
На последней горизонтали
Безнадёжный веду бой.
Прост мой выбор – успеть сдаться,
Или смело пойти ва-банк,
Но в живых всё равно не остаться.
Продолженья не будет. Цугцванг.
Эндшпиль. Ковыль
Бледный оскал смерти,
Ржавая сталь обмана,
Руки тупого смерда
Шарят в моих карманах.
Битва ушла на запад,
Мёртвых ещё мало,
Славных побед запах
Манит ко мне шакалов.
Дым от сгоревших стойбищ
Выел мои глазницы,
Сколько ж теперь стоит –
Не умерев – родиться?
Талеры иль кроны
Днесь не нужны миру,
Древней ценой крови
Я заплатил виру.
Но, потеряв стремя,
Стал я лучом света,
И надо мной стрелы
Режут сапфир лета.
Уфа, 2006 год.
ответить