Послушайте, ребята,
Что вам расскажет дед,
Земля наша богата,
Порядка в ней лишь нет.
"История государства Российского
от Гостомысла до Тимашева"
А. К. Толстой
I
У храма православного,
Василия Блаженного,
юродствует старик.
Перед толпой глазеющей,
c очами – Аввакума,
безумен и велик.
- Услышьте меня, граждане!
Внимайте люди добрые!
Чтоб на Руси не строилось,
выходит место лобное!
Все беды наши лютые,
от лжи и раболепия.
Перед царями добрыми.
Вождями суемудрыми,
и горе-президентами,
закону неподсудными.
Мой дед – поверил Ленину,
товарищу и гению.
Дед в догмах большевизма,
изъяны – не искал.
Но органы Дзержинского,
отбили деду органы.
И ленинизм на практике,
с теорией – совпал.
А я поверил – Сталину,
учителю и Каину,
хотя и срок, намеряли,
и к стенке дважды ставили.
Карайте меня, граждане,
без – капли сожаления!
За веру – раболепную,
я жажду искупления.
Не стою я прощения!
Отечеству – на пагубу,
не раскусил Лаврентия,
ЯгОду, ЯгОду или Ягоду.
Не разглядел – Ежова я,
хоть был в колючих лапах.
И жизнь – была – ежовая,
по тюрьмам, да этапам.
За то – что верил – истово,
Хрущёву с коммунистами,
гонялся – за Америкой,
за то, что не догнал.
Судите, люди добрые.
Карайте меня, граждане!
Хрущёв – в Новочеркасске,
рабочих – расстрелял.
За то – что верил Брежневу!
Тот был похуже – прежнего.
Он “Солнцедаром” спаивал,
рабочих и крестьян,
Тащите – меня – граждане,
на место – место лобное,
за путч в Чехословакии,
и за, и за Афганистан!
Черненко и Андропову,
мы по привычке хлопали.
Но слёзы по усопшим,
никто уже – не лил.
И духом мы воспрянули,
(я думаю – не спьяну ли),
когда пришел, напрасный,
ущербный Михаил.
Ему – как – перестройщику,
к речам порожним слабому,
мы – до мозолей хлопали,
с детишками да бабами.
Ещё бы! Прост, как репа,
ставропольский акцент.
Меня бы раболепного,
четвертовать бы надобно,
за Карабах, Чернобыль,
литовский телецентр!
За то, что верил Ельцину,
с семьей и олигархами,
за сговор, в Белоруссии,
с партийными монархами.
За кровь чеченской бойни,
калек – калек, и матерей,
за то, что в демократию,
пришли мы без вещей.
Карайте меня, граждане,
без капли – сожаления!
За веру в демократию,
я жажду, искупления.
Чего только не сделает,
политик – во – хмелю:
не спустится по трапу,
подаст бандиту – лапу.
И спляшет – на потеху,
народам разных стран,
цыганочку, семёновну,
лезгинку и кан-кан.
Избрался – закодируйся,
и, с четверенек – встань,
а то пропьёшь по пьяни,
Курилы и Рязань.
Не Ельцину-Распутину,
я – доверяю – Путину.
По правде и по сути он,
за наш – честной – народ.
Он, Минин и Пожарский,
спасители – России.
Родной Земли,
оплот.
Для – истинного – блага.
На рубеже форпоста.
Он строит – Миру,
Эру – без войн,
и холокоста.
Димитрия Медведева,
Россия не – заметила,
хотя он, имитировал,
с коррупцией войну.
При нём всё усугубилось,
и стало – ниже, плинтуса.
Что обещал, не выполнил.
Но, поднимал волну.
К реформам мы привычные,
ещё с времён опричнины.
С высокой колокольни,
гудит – пустая медь.
Судите, люди добрые!
Карайте меня, граждане!
Мне криминал с коррупцией,
веками – никогда – не одолеть.
Услышьте меня, граждане!
Внимайте – люди добрые!
Чтоб на Руси не строилось,
выходит – место лобное.
II
У храма православного,
Василия Блаженного,
перед толпой глазеющей,
юродствует старик.
Такой же, как Василий,
но только без вериг.
Юродствует и кается,
в чём виноват, в чём нет,
за хищный век двадцатый,
и двадцать первый век.
У места, места лобного,
у храма – на крови,
кричит, не докричится,
до Родины-земли.
Куда ему! Пророки,
кричали – не смогли.
Его не слышат рядом,
тем более – вдали.
Страдает и,
безмолвствует,
блаженная страна.
Вокруг неё великая,
Российская – стена.
Наполеоны, гитлеры,
ей – вечной – нипочём.
Народ готов, за Родину,
лечь в стену – кирпичом.
Внутри страны кондовая,
беда – нам застит свет:
«Земля наша богата,
Порядка в ней лишь нет».
III
И всё-таки услышали,
безумца – люди добрые.
В цивильном, но не хилые,
а статуеподобные.
И пригласили вежливо,
в служебное – авто:
- Поедем, дед,
в больницу.
там чисто,
и светло.
___
Не-е-е-ет!
Никуда – я не поеду.
Не нужен мне казённый дом.
Мой дом – Отечество, Россия!
Я, не отдам его – на слом.
Я – Ванька-встанька,
слишком – долго,
прикидывался,
дураком.
ответить