Жили-были три друга. И были они полярниками. Однажды, нелегкая судьба полярников забросила их в Антарктиду. Полгода сидели они на леднике, наблюдали за погодой и никогда не ссорились. Случилось, что героический пароход, который вез полярникам продукты, застрял во льдах. И друзьям стало нечего есть. Опухшие от голода, тщетно ждали они помощи, а есть очень хотелось. Тогда двое из них отправились на охоту, а один остался сторожить ценные метеорологические приборы. Через три дня, когда оставшегося совсем покинули силы, один из охотников вернулся. Со слезами на мужественных глазах, он рассказал, что его спутник провалился в бездонную расщелину ледника. Но охота была удачной, и друзья помянули погибшего товарища огромными бифштексами из пингвиньего мяса. Так они спаслись. Вскоре, приплыл героический пароход и забрал безутешных друзей на родину, в далекий Ленинград.  

Друзья отмечали чудесное возвращение долго, плакали о своем товарище и, размазывая по щекам слезы и сопли, клялись друг другу в вечной любви. Так прошел год. Для поминок друзья заказали столик в самом дорогом и роскошном ресторане города. Весь вечер вспоминали они злополучную экспедицию, своего друга, и снова плакали и целовались. И вот, когда эмоции уже начали перехлестывать через край, один из них подозвал официанта и шепотом, на ухо, заказал невероятное блюдо. Официант очень удивился, но желание клиента было в этом ресторане законом, и через полчаса на кухне жарились два огромных бифштекса, а директор Ленинградского зоопарка, покатывая под языком таблетку валидола, нервно теребил в руках несколько хрустящих бумажек с изображением Бенджамина Франклина.  

Серебряный поднос с двумя дымящимися тарелками внес в зал сам метрдотель. С глубоким поклоном поставил он их перед друзьями и, пожелав приятного аппетита, с благоговением отошел.  

Воздев хрустальные фужеры, полные чистейшей водкой, мужественные бородатые люди провозгласили тост, который пронесся над головами присутствующих олигархов словно цунами, и немногие выдержали жара этих горящих фраз, а, только, потупившись, продолжили ковыряться в своих лобстерах. Закончив тост обличающей и не совсем литературной фразой, от которой замерло сердце метрдотеля, друзья вернулись к трапезе и взяли в руки столовые приборы. Привычные к простой пище, они отрезали по здоровенному куску мяса и, с ненаносной свирепостью начали жевать. Лицо одного из них светилось от неожиданной пикантности поданного блюда, взгляд же другого стекленел с каждым движением челюсти. Внезапно, в его глазах сверкнула какая-то мысль. Медленно, словно во сне, поднялся он над столом и сильным и точным движением вогнал столовый нож в шею друга по самую рукоятку.