На одном из литературных сайтов мне иронично заметили, прочитав стих, где был такой катренчик:
Мир с каждым днем бесчеловечней,
Друг друга мы сожрать не прочь.
В Эдеме б кайф ловили вечно,
Не будь Адам до груш охоч.
Мол, почему именно до груш, а не до фиников?
Откуда такая конкретика?
И вспомнилось мне бессмертное творение нашего классика.
И пришло на ум, что ведь могут быть иные версии объекта объятий.
Имеющих полное право на существование...
В первоисточнике так:
И, утратив скромность, одуревши в доску,
Как жену чужую, обнимал березку.
........................................
А могло бы иначе:
И, утратив скромность, нахлебавшись пива,
Как жену чужую, обнимал я иву.
И, утратив скромность, я, кривой в дымину,
Как жену чужую, обнимал осину.
И, утратив скромность после самогонки,
Как жену чужую, обнимал сосёнку.
И, утратив скромность в ноченьку бухую,
Как жену чужую, обнимал ольху я.
Мои друзья-пииты могут предложить свои варианты!
ответить