Кроткий в талантах, воздающий вселенным,
отмеряет просящим поразительный мир.
Смеются бессовестные, рыдают неверные,
а я, им подобный, глотаю кефир,
не замечая гротескности мая,
бездарно коверкаю песню любви,
в сомненьях витая, крушу, раздираю
не понимая, что в зле уязвим.
Доверья во мне лишь на малую чашку
кефира с печенькой в руке и во рту,
на день и на ночь в колыбельке с дурашкой,
на степень раззявства в борьбе и в быту.
Но ведь кроткий в талантах,
воздающий вселенным,
отмерит и мне поразительный мир?