Сизиф. Здравствуйте, уважаемый…  

Миф. Здравствуйте…  

С. Простите, как к Вам обращаться? Вас на самом деле как зовут?  

М. А Вам зачем?.. То есть, я буквально: по какому поводу зовут? Если разговор серьезный – то Мифом, а ежели так, потрепаться, то можно и Борисом, откликаюсь… Впрочем, зовите Мифом, так привычнее.  

С. Договорились, Миф. Откуда такой псевдоним?  

М. Сам придумал. Здорово, правда?.. Хотя и не один, а в соавторстве. Не расцените превратно, но так уж вышло, что у Мифа два папы и ни одной мамы. Вроде как и сирота, но не круглый. Усеченный. Но на эго это не давит, развиваемся полноценно… В свое время два талантливых молодых человека были вынуждены сочинить себе одну общую кликуху, что обуславливалось наличием компьютера только у одного из них, а так же творческим соавторством в принципе. Давненько уже пишем порознь, да и машинами обзавелись каждый своей, но мочить Мифа по такому ерундовому поводу было жаль – симпатичный… Достался мне. Поверьте, происхождение имени – это частности: то, что с Мифом еще случится, гораздо увлекательнее того, что с ним произошло в прошлом. Он первый же очень себе и удивится, помяните мое слово.  

С. Интересно, что появилось раньше, стиральный порошок или…  

М. Шутить изволите?  

С. Всем известно, что Вы проживаете в Израиле. Не страшно?  

М. Что, прямо всем известно?.. Ну, теперь-то уж, видимо, да… И, пардон, не проживаю, а живу… Страшно? Что Вы! Тут пугаться не успеваешь: такие впечатления, жалко пропускать. Хоть на видео новости записывай! Чуть отстал от происходящего – никогда себе не простишь. Вот, например, война на днях началась на два фронта, не считая идеологического, кто еще таким похвастаться может? Мало того, что живем в предбаннике у Вседержителя, так мы же еще и новости делаем – пуп земли! BBC, CNN и «Аль-Джазира» без нас концов с концами не сведут. Вы себе представляете эту плотность событий, ярость столкновения мнений, мировоззрений, конфессий и денег? Эту непримиримость взглядов и позиций? В Израиле каждый очередной день даже самого вялого обывателя наполнен такими приключениями, по сравнению с которыми житие барона Мюнхгаузена – серая рутина. У нас тут нет людей без биографии. Примеры нужны?.. И люди – со всей планеты… А язык? Всякий говорит на иврите, но каждый на своем. И самое уникальное, что евреев – подавляющее, я бы даже сказал, довлеющее большинство. Это не просто, к этому надо привыкнуть, это надо полюбить. Видеть в каждом отдельном, навстречу идущем – народ, как в капле воды – океан. И океан, то есть народ – твой лично. У меня получается, дико радостно!.. Я далек от обожествления Израиля – глупости и гадости у нас хватает (бюрократия, например, менты или гипертрофированная гуманность), но мне столь многим есть чем гордиться каждый раз, когда говорю или думаю о своей стране, городе, доме, что эти ощущения не променяю ни на какие европы с америками… Представляете, я горжусь нашим мэром! Мэром города Натания Мирьям Файерберг. Она у нас интересная, эффектная дама, превратившая за полторы каденции одряхлевшую периферию на трассе Хайфа – Тель-Авив в курортную жемчужину!.. Нынче, вон, стадион новый строит. Так, печки-лавочки… А наша армия?! О! Вы бы видели этих нимфеток с автоматами, я бы за Вами подсмотрел из укрытия!.. А кухня, кухня! И море. Три моря: врачующее Мертвое, расслабляющее Красное и возбуждающее Средиземное. Апартаменты люкс… Я хочу сказать, что отчасти понимаю этих бородатых пустынных антисемитов, которые сидят в своем бархане с «калашом» и ядреной бомбой, черные от нефти до глаз, и дико нам завидуют, скрежеща песком на плохих коронках. А Вы говорите – страшно… Страшно вот этот шумный, гамный, балашманый, но единственный любимый дом со всеми его морями потерять – поэтому рвать обязательно будем в кровавые клочья любого, кто и так далее.  

С. А каково вообще жить в маленькой стране?  

М. Я лет двенадцать назад полгода раз в неделю ездил по этой маленькой стране с обзорными, развлекательными и образовательными экскурсиями. В год приезда, в без пяти минут взрослые восемнадцать. Увидел треть процента, но впечатлений на всю жизнь. Мне пустыня Негев по сю пору снится, хотя был там один раз один день в прошлом веке. Юг вообще шикарный: два часа в консерве на колесах прешь – бедуины, верблюды, заправки, вдруг, хлоп – Эйлат. Девять кварталов: отели и бары, бары и отели. Официанты, уборщицы, повара, словом, обслуга, там же и живут, я одного знал, созвонились, он вышел на ступеньки с длинной салфеткой через локоть и сигарой в зубах, коньяком несло пижонски… Но самое удивительное, непостижимое и притягательное – Иерусалим. Это надо даже не видеть, это надо пережить. Хотя бы несколько ночевок подряд. Обещаю, будет все, и волшебство, и вдохновенье, и даже, черт возьми, любовь… В Тель-Авиве наоборот – не уснуть ни за что, так что туда – только отрываться. Жить не советую. Это не жизнь, а героическое освоение космоса… Жить надо в Натании, в тишайших пригородах, с двухметровым лимоном под окном и теннисным столиком на воздухе в тени, как я живу. Или в Герцлии, с большой верандой и видом на марину с яхтами, как жить буду... Короче, может страна и маленькая, но определенно не тесная.  

С. А раньше Вы жили в СССР?  

М. В нем, внутри непосредственно. Точнее, в Украине. А еще точнее, в СССР я родился, в СНГ жил, а из Украины уехал. Не сложилось у нас с ней… Хотя, она тут ни причем вовсе. Зов крови – и все тут.  

С. Вы – один из первых участников проекта ARIFIS, учредитель персональной премии «Золотой слог», хранитель анти-премии «Mif-ура», имеете статус Эксперта... Что для Вас значит этот статус?  

М. Значит серьезное и ответственное отношение к искусству прежде всего. В том виде и состоянии, которое, на мой субъективный взгляд, является не просто приемлемым, а талантливо осуществленным, с душой, изобретательностью, изюминой, навыком… Серьезное отношение к производимому я вообще считаю основополагающим в творчестве. А ответственность – фундамент концепции любого произведения, точка опоры, без нее пропадает сам смысл искусства: можно замыслить гениальную работу, но выполнить спустя рукава и шустренько, в три строки, подогнав ближайшую рифму и парочку банальностей, чтобы отвязалось и не беспокоило – это лажа. Так нельзя. Надо перелопатить груду шлака, чтобы получить щепоть руды из которой, глядишь, что-то терпимое и сформируется… Я вообще за писанину без остановки! Писать надо ежедневно и постоянно, тогда на каком-то этапе количество перейдет в качество. Не само собой, конечно, а в процессе анализа, самокопания, ограничения, улучшения, устранения недоработок – однажды что-то вылупится, причем, возможно, весьма неожиданно, и от того вдвойне приятно… К слову, я на свой счет иллюзий не питаю и вполне осознаю свой личный, довольно скромный уровень, при наличии, без сомнения, какой-то набитой руки и поэтического слуха, но та творческая жанровая ниша, которая выбрала меня (я ее не выбирал – это точно) иного и не требует: остроумная мысль, изложенная в рифму – то, что ищу постоянно и что меня больше всего привлекает. В этом антураже вполне допустимы и легкие вульгаризмы, и словообразование на ходу, и стеб, и постмодернистские идиомы… Я ведь серьезных стихов не пишу – не умею, да и браться не хочу: серьезность мне не свойственна, я довольно легкомысленный. Есть какая-то лирика периодическая девочкам, чтобы не расслаблялись, но ничего существенного, так, розы, слезы, позы…  

С. И как же это, по-вашему, сочетается с серьезным и ответственным отношением к искусству, о котором Вы только что…  

М. А так и сочетается, очень просто! Серьезно писать, это не то же, что писать о серьезном. Вот будете смеяться, но по мне «Наша Таня громко плачет» – очень серьезно сделанное произведение. Я как-то разобрал эти четыре строки по полочкам, по винтикам, по шурупикам – красота! Ни одного слова не выкинешь, не исправишь: звук потрясающий, все эти «ш», «ч», «т», «р» – журчат и переливаются; сюжет, драматургия, персонаж и деталь – блеск! А лаконизм?.. Ну и как, очень серьезное стихотворение? А выполнено весьма ответственно и последовательно, это и люблю.  

С. Забавно... Хорошо, а что из себя представляет «Золотой слог»? Как появилась эта премия, с какой целью?  

М. Появилась она на одном очень смешном сайте год назад. Меня довело до белого каления отношение редколлегии ресурса к поэтическому разделу – удивительно незаинтересованное. Ладно если бы конъюнктурное, там, или потребительское – так ведь нет! Основной административный энтузиазм распространялся и тратился на окучивание и удобрение визуальных жанров (живопись, фотография и т.д.), а толковые стихотворные произведения тонули в общем потоке такой откровенной лабуды, что просто оторопь брала! Ну, я и кинул клич, мол, люди, что мы тут сидим, как приговоренные, ждем барской милости? Чем мы сами хуже всех этих редколлег, которые возникают в разделе по большим религиозным праздникам?! Призвал всех креативных и незатюканных сочинить себе собственную премию и одаривать ею достойные работы. Что может быть приятнее и радостнее, чем признание коллег по цеху, таких же рифмоплетов, как ты сам? Целый концепт оформил, мол, не разбрасывайтесь, давайте только на ваш взгляд достойным, чтобы статус премии возрастал, ценность льстила, и так далее, в той же манере, типа, представляете, обрастем такими титулами, что рядом с нами любой дважды-букер будет выглядеть недоразумением… С одной стороны – юмор, конечно, но с другой: что это, как не творческая биография? Сам же первый и задекларировал «Золотой слог», в качестве личного примера… Не активный народ попался, покивали, похвалили, самые высокоинтеллектуальные выскочкой обозвали – и тишь, и глушь. Покрутился я там еще месяца три, соскучился и подался пастись к Арифис, она – шикарная, ее люблю! Опять же, плотность талантливых, интересных, изобретательных авторов здесь выше на несколько порядков, говорю без преувеличения и облизывания создателей журнала. Просто – много! Я понимаю, что и сайт еще младенец, и народу тут пока всего-ничего, но за то какого!  

С. В нашем журнале, Вы очень много внимания уделяете другим людям. Скажите, в реальной жизни, что Вам чаще приходиться делать – получать знаки внимания или оказывать их?  

М. Хм, до чего же толковый вопрос!.. Вниманием я не избалован – и слава всем богам. Излишнее внимание меня утомляет, я по натуре затворник, отшельник и даже где-то социопат. Поддерживаю связь с несколькими приятелями разной степени удаленности, с любимым другом – реже, он такой же «робинзон», как и я, словом, не напрягаем друг друга частыми встречами, отчего каждая очередная – событие и в его и в моей жизни без преувеличения, обставляем ее с антуражем: ресторан, отдельный кабинет, чтобы не мешали перетереть кости цивилизации, которой икается всей одновременно. Ценим друг друга прежде всего за то, что нам не нужно разъяснять в процессе беседы используемые термины и обороты – он эрудит и умнейший талантливейший молодой человек, обсудить с которым любую тему величайшее наслаждение. Многому у него научился. Сам же оказываю знаки внимания всем вокруг, до кого могу дотянуться, и кто этого достоин. Знакомые дамочки заходят хотя бы просто поздороваться, поскольку без комплимента от меня не уходит ни одна, даже самая страшненькая. За столом тостую первым – это уже почти обязанность: ну, сидят все и смотрят друг на друга, как немые со стаканами, как не сказать пару слов, чтобы растормошить публику?! Или вдруг после третьей: «Что-то Боря нынче тихий?..» Я в ответ: «Похоронил…» «О, господи! Кого?» «Последнюю надежду» – и поднимаешься со стаканом: «Друзья! Позвольте мне в этот прекрасный питейный вечер...» Короче, конферанс – это мое, наверное, еще с театральной студии… Люди пока не жаловались.  

С. Личный чудаковатый вопрос: на фото в Вашем персональном профиле это Вы в ванной комнате?  

М. Я, в ней, в майке. Мне там лет пять, может четыре, не помню точно… Сейчас уже не такой хорошенький, но глаз все еще хитрый, и физиономия вытянулась от жизненных сюрпризов. Мужчины вообще не взрослеют, они только увеличиваются в размерах, так что по сути своей на этой фотографии я такой, каким себя ощущаю по сей день, на пороге тридцатилетия.  

С. Скажите, Вы женаты?  

М. Спасибо, нет.  

С. Представьте ситуацию, что Вы собираетесь жениться…  

М. Трудно себе такое представить. Я живу по принципу Жени Лукашина до встречи с Надей: «Чтобы мелькала с утра до вечера?..» Увольте. Мне хватает моих нынешних, необязательных, ветреных, не ревнивых, кормящих себя без моего участия... У Жванецкого есть хорошее: «Мечта холостяка часто сводится к идее, чтобы женщина, с которой провел ночь, к утру испарилась сама собой, молекула за молекулой, как эфир. Осталось разве что легкое облачко французских духов – и на том спасибо». Ой, спасибо – не то слово! Порядочный мужчина обязан женщине посвятить жизнь, а у меня она одна и мне ее жаль, поэтому остаюсь порядочным мерзавцем.  

С. Представьте, чисто гипотетически. Представили? Я перечислю свойства (качества) предполагаемой супруги, а Вы расставьте их в порядке, приоритетном для Вас. Итак, по алфавиту: веселая, имеет тонкий вкус, красивая, любит детей, не капризная, общительная, разделяет интересы мужа, умеет замечательно готовить, эрудированная. Пожалуй, хватит…  

М. Ох ты, боже ты мой… Ну, приоритеты тут не важны, важно другое… Веселая – пусть будет, хотя справлюсь и сам. Тонкий вкус – обязательно, многому меня научит, я довольно безвкусный. Красивая – допустим, но они красивые в большинстве своем, а любимые красивы особенно, так что это прилагается в упаковке само собой. Любит детей? Вы бы еще про дельфинов спросили!.. Своих будет любить, куда она денется? Не капризная – это не женщина. Общительная это хорошо, будем в унисон и «напару» душой компании (ой, спелись тут с одной недавно – наши диалоги надо было записывать): я иногда ощущаю легкую нехватку прикрытых тылов, но мне удается это компенсировать гиперактивностью и темпераментом. На тему интересов мужа скажу вот что: я буду разделять ее интересы, если это будет любимое существо, поскольку, если оно любимое, то ее интересы – мои интересы. А как иначе, она ведь интересна мне целиком и полностью, вместе с ее интересами! Замечательно готовить – это ерунда, я в еде неприхотлив, как измельчитель, ем что дают, лишь бы было чего при этом почитать. Все домохозяйки делятся на две категории: те, которые готовят и те, которые разогревают. Кухонная жена меня бы раздражала – что, заняться больше нечем? Предпочитаю тех, которые разогревают, у них масса свободного времени на меня. Да и мое любимое блюдо, сосиски с жареной картошкой, вкусно готовлю только я сам, а швырнуть шницель в микроволновку много ума не надо. Нет, пускай готовить она не умеет, у меня будет лишний непобиваемый аргумент в любом принципиальном споре. Эрудированная – о, это да! С дурой интересно только в койке, а это не вечно – отдыхать тоже надо. А вот поговорить до и после – едва ли не самое увлекательное… Или спеть, например, дуэтом, чего-нть из «Бременских музыкантов», для смеху… А вообще, любимая женщина всегда и неизменно самая лучшая по всем параметрам, так что странно ее препарировать: куда ни ткни – одни комплименты, восторги до мурашек и придыхание.  

С. В судьбу верите?  

М. По поводу судьбы это очень серьезный и сложный вопрос. Скажем так, я верю в совпадения, то есть где-то конечно я фаталист, но умеренный. Я верю в поступательность энтропии, научный прогресс и нравственный регресс, а поскольку все три составляющих – и целиком и по отдельности – прямой путь в тартарары (куда мы все весело и катимся), то фаталистом быть приходится автоматически, дабы сохранить хотя бы крупицы оптимизма.  

С. Можете назвать трех самых любимых на сегодня Ваших писателей, поэтов? Я не имею в виду участников проекта «ARIFIS»…  

М. Нет, трех не могу, уж извините, не прощу себе. Писатели: Н.Гоголь, И.Ильф и Е.Петров, С.Довлатов, М.Жванецкий, Т.Толстая, Виктор Ерофеев (но только его публицистика!), Вячеслав Пьецух, Александр Генис. Драматурги: Г.Горин, Николай Эрдман (последнему вообще нет равных). Поэты: И.Бродский (за двоих пойдет, поскольку он – мое все), Саша Черный, Б.Пастернак, И.Иртеньев (простоват, но хорош).  

С. Традиционно, три последних вопроса. Ваш любимый цвет? Водите ли Вы автомобиль? Практиковали что-нибудь экзотическое из «Кама-сутры»?  

М. Хм, смешно… Любимый цвет синий и все его оттенки. Машину вожу, но без удовольствия, по необходимости – слишком большая концентрация для слишком примитивного занятия. Из «Кама-сутры» вполне возможно что-то и применял, но не знаю наверняка, поскольку в руках ее не держал, а поелику за последние лет десять-двенадцать ничего новенького мне не показали, так что, скорее всего, дураком и помру… Может и правда, стоит почитать? А вдруг меня ожидают открытия?! И тогда, видимо, не только меня.  

С. Спасибо, Борис, за содержательную беседу.  

Хотя беседой это назвать трудно, скорее – монолог. Но, таков уж он – Миф, любит поговорить!