* * *
Он был мадьяр, иль швед, а, может, турок,
Влетел, как чёртик, лёгок на помине,
Посланником любезного Амура
И приземлился рядом на перине.
А я ни сном, ни духом – сплю, как суслик,
Налётчик мне давай лодыжки муслить,
Калмык настырный, кролик-белопузик
Меня, как баржу, жаркой лаской грузит.
Со сном простилась, думаю: Однако!
Теперь мне не до грёз, не до видений,
Грузин в ногах пыхтит и юзит раком,
Щекочет усом икры и колени.
Свалился на пол томик Пастернака,
За ним вдогонку Мандельштам и Тютчев,
И следом мой терьерчик – вот собака!
Он места не нашёл себе получше.
А я-то размечталась: грек, красавец,
Иль скандинав могучий, белокурый,
А это пёс, отъявленный мерзавец,
Я зря раздухарилась. . . Ну, и дура!
Ах да, ещё немножечко о плотском –
Я Шведову рога наставлю с Бродским.
ОРИГИНАЛЬНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ
« Он был, наверно, швед» / Александр Шведов / http://www.clubochek.ru/vers.php?id=20184
Он был, наверно, швед. Или датчанин.
У нас была единственная встреча.
Я погружала женское отчаянье
В его льняные волосы и плечи.
В совсем чужие, импортные губы.
Дрожь унижала сердце и коленки.
Мой викинг был ни ласковый, ни грубый.
Так доктор лечит зубы пациентке...
Я распрощалась с томным бабьим летом.
Теперь в моих ногах сопит собака.
Мы с ней живем одни под старым пледом
С любимыми стихами Пастернака.
Борис, пасьянсы, письма от подружки,
Пустые сериалы о бандитах.
А на очках давно погнулись дужки...
Ты знаешь, Карлсон был весьма упитан.
Он был, конечно, швед. Или датчанин –
Я ни бельмеса в их заморской речи.
И это ОН тогда в мужском отчаянии
Ласкал мне грудь и худенькие плечи.
Ах да, еще немножечко о плотском –
Я Пастернаку изменяю с Бродским.
ответить