Цветочные песни 

вы вырастаете из самого сердца и распускаетесь лепестками слов. 

Чтоб холодный ветер 

Ароматом напоить, 

Опять распустились  

Поздней осенью цветы. 

И пусть слово о цветах тоже станет плотью и обитает с нами, полное благости и истины. 

Наша действительность – продолжение Другого мира, и только тончайшая непознаваемая оболочка отделяет нас от него. 

Язык Прекрасного един для всех. Он – от Сущего. 

Все званы на этот разговор, но лишь немногие умеют сердцем слушать и понимать красоту языка Его. На этих избранных лежит колоссальная ответственность за правильный перевод с Божьего. И чем ближе их пересказ к изначальному Замыслу, тем вероятней, что он будет понят, принят и оценён. И тогда их творчество остаётся в людской памяти на века.  

Воспетое одушевляется и живёт, переходя в Слово, в Звук, в иные Формы. (Вначале было Слово, и произнесённое было прекрасно…)  

Не воспетое гробу забвения предаётся и канет в Лету. 

Пересказанное ложно долго не живёт. 

И пока существует земля, будут толмачи толковать Вечное и Прекрасное – переводить в образы. Это их свет – внемлющих и пересказавших, – приходит к нам из бесконечности спустя десятки, сотни лет. 

Бесконечный диалог…поэтов, музыкантов, художников. Благоговейная беседа с Богом – когда душа внемлет, – и есть искусство, и есть молитва. 

На небе облачка или зори подобно парче. 

Это колорит Неба. 

Земля рождает траву и деревья, 

вся щедро покрыта узором. 

Это цвет Земли. 

Если в сочинениях художника сверкает Дух – 

это колорит сочинителя. 

Сущность картины – в душе художника, 

пальцы его соперничают с природой в искусстве всех превращений. 

Самый богатый мир красок заключён в словах. Белые слова, светлые, прозрачные. Цветные, яркие, нарядные. Черные слова. 

Иногда слова в сочетаниях бывают дивно хороши. Это и есть колорит сочинителя. 

К этой древней тайне о цветах и словах я осмелюсь добавить и свою песню… 

«Одни ценят законы искусства, другие ценят свободу от них. Свободы от законов не может быть, но тем более нельзя ограничиваться лишь соблюдением законов. Постижение сути законов ведёт к свободе от них». 

«Нельзя осквернять законы искусства» – такова первоначальная ступень в живописи цветов.  

Четыре части растения 

Стебель – основа. Придай ему лебединую грациозность и простоту. В простоте – привлекательность. Вычурность, неестественность отталкивает. «Если не следовать правилам, время и силы будут потеряны, а картину не сможешь создать».  

Стебель установи в красивом изгибе – толще у корня, тоньше у трогательной шейки. Маковый стебель – в нежнейших ворсинках: сумей передать их хрупкость. Линии, создающие стебель, должны передавать его округлость. Если стебель молодой, то цветы маленькие, сам он – гибкий. В старых стеблях уже есть некоторая закостенелость. Если у стебля больше трёх побегов, то передние пиши темней. 

Листья.  

Рисую розу- 

Цветок рисовать легко, 

А листья трудно… 

«Если заря ещё не занялась, а луна, подобно яшмовому шарику, катится в небе, ни одно грубое дыхание воздуха не тронет листьев». 

Листья любят играть в прятки: то прячутся за цветы – и только часть листика кокетливо выглядывает; то – друг за друга.  

Пиши сначала маленькие листья. Приближайся к душе цветка – от простых веточек к сплетению их. «Так, собирая много листьев, изображая обращённые то вверх, то вниз, сможешь передать живое движение». В движении нет монотонной тяжести. 

Форма их изящна, и может быть либо чёткой, либо слегка размытой. Второе интересней, ибо глаз зрителя дорисовывает до изящного. «И каждый штрих делай без колебаний и нерешительности. Рука подобна молнии».  

Пара листьев придаёт завершённость. Не делай их одинаковой длины и на одной высоте. Листья, отяжелённые росой или дождём, свисают. Если ветер, то трепещут. Передай ветер наклоном.  

Вид с изнанки чередуй с лицевой стороной. Одни опусти, приподними другие. Пусть у каждого будет своё, неповторимое положение. Но все вместе дополняют друг друга.  

Резные по отдельности, кружевные в сочетаниях. Листья, нарисованные с ворсинками, особенно хороши. 

Бутоны.  

«Затем появляется бутон, как живое обещание красоты, как увлекательное будущее ещё невидимого цветка. Он снисходителен к себе, будто знает, что всё верное приходит само и в нужное время, что нельзя ускорять тайный ход жизни; как будто ему хочется научить нас, ворчливых, нетерпеливых людей, этой нежной и спокойной мудрости». 

В бутонах будущее: роскошное – в первых, скромное – в последующих. Бутоны имеют две стадии: сокрытая красота и уже явленная. Из бутонов лепестки вырываются язычками пламени и едва ощутимым ароматом, просачивающимся из огненных складок. Рисуй их в разных позах. Они напоминают стайку резвящихся и смеющихся девочек-подростков, тонких и прелестных, чуть-чуть растрёпанных и раскрасневшихся. По ним уже можно угадать, какими они будут, когда расцветут. 

Цветок. 

«…И вот цветок цветёт! Мы находим его после прохладной ночи напившимся росы и погружённым в мечты. С чистосердечием младенца смотрит на нас он, совсем открытый и всё же – весь в себе, такой щедрый и непосредственный, прелестнейшее и чистейшее создание в мире. Ничего от тщеславия, ничего от пышности. Он лишь то, чем является; а то, чем он является, это действительно и целиком он». 

«Одни писали редкие и нежные цветы, другие предпочитали изображать их в изобилии и пышными, или старыми и миловидными, или молодыми и крепкими. Можно ли словами исчерпать всё это?..» 

Разве возможно изложить всё разнообразие форм и положений? 

Только два лепестка 

Опало – а как изменилась 

Форма пиона!.. 

«Важный момент – цветы должны быть необычными, милыми и элегантными до последней детали». У каждого цветка есть чувство собственного достоинства – необходимо выявить его.  

Первые рассветные купальщицы. Нежатся под струями-лучами, выгибаясь лепестками. Каждый цветок по-своему хорош, у каждого – своё лицо, и все – миловидные. 

«Повороты в сторону, наклон вниз и стремление вверх – каждое положение заключает особую идею и закономерность». 

Наклон вниз – цветок ещё не набрал силу или уже отбушевал своей красотой. Стремление вверх – значит, где-то солнце, тепло. Повороты – цветок показывает своё самое красивое. Каждому цветку – свою идею и закономерность. 

Песнь Цветам 

Многое видели на свете мои глаза: 

-снежные горы и зелёные долины; 

- ласкающие землю волны морей и океанов; 

- тайгу в самом ярком своём наряде – увядания; 

- бушующую красками полупустыню-невесту… 

Наверное, никем не виданные от сотворения своего крошечные полянки, что уютно расположились среди столетних стволов, запутавшихся в сетке лишайников… Ключевые ручьи – ясли юрких мальков форели; пенные реки со сверкающей чешуёй хариуса… 

Многое видели на свете мои глаза, но вернулись к Вам. 

Цветы! «Вы на свете всех милее…» Всего прелестней. Что есть краше вас?.. Брусничные болота тундры, заселённые причудливыми берёзовыми карликами; отягощённые колосьями поля, крепкие дубравы, тёмные ельники, поднебесный бор, цепляющий кронами облака в озере… 

Многое рисовали мои руки, но вернулись к Вам. 

Цветы! 

Всё хорошо на свете! 

Но вершина творения – Вы! 

«Если мир для тебя стал слишком пустым и слишком суровым, вспомни о цветке, как он рождается и как он живёт, и тогда тебе не надо будет искать более благородного утешения. Как одиноко в себе несёт он, растение, свою хрупкую тайну и медленно зреет для своей самоотверженной доли, беспомощно подверженный непостоянной и даже суровой погоде, доверяясь тайком лишь самому себе и Богу. Он спокоен и молчалив; покорившись судьбе и всё же одолевая её изнутри; подготавливая драгоценный дар и сам заранее готовый к неблагодарности мира». 

«Художник должен иметь в душе образ всего цветка – только тогда он сможет передать в живописи его дух. В общем, в каждой веточке, в каждом цветке, бутоне сокрыта его сущность».  

Раскрой её! И тогда в душе родится настойчивое желание восхититься ими – вашими творениями. 

Сердце моё 

Порой беззаботно алеет, 

Словно маковый цвет… 

К цветам – с трепетом и поклоном, как в древности. К живым цветам. Только с ними можно беседовать. 

Я рисую: такие нарядные головки, трогательные шейки-стебельки,- и беседую с ними и с древними поэтами, которые тоже их любили, любили так же сильно, как и своих женщин. 

- Учитель, я хочу нарисовать маки, чтобы люди поразились на маков цвет. 

«Чтобы нарисовать сосну, нужно стать сосной»- ответил мне Учитель. 

- Я постараюсь стать маком – нежным и ярким; утренним, мокрым от любовной росы; полуденным, пурпурным от солнца и земной благодати; томным вечерним под закатным небом… Учитель, как сделать так, чтобы люди любовались моими маками, почти как живой красотой?.. 

-«Следовать красоте значит следовать природе… Всё, что ни видишь – цветок, всё, о чём ни думаешь – луна. Для кого вещь не цветок, тот варвар. У кого в сердце нет цветка, тот зверь». 

Много лет я постигаю маков цвет. И только недавно, во сне, Учитель сказал мне: «Истинный цвет». 

Вершина добра, 

Красоты чистейшей вершина – 

Маковый цвет!.. 

Значит, и я смогу сказать, подобно Рё Канну перед тем как предстану  

На Суд: 

Что останется 

После меня? 

Цветы весной, 

Кукушки в горах, 

Осенью – листья клёна… 

P.S. Листья клёна я тоже люблю рисовать! 

P.P.S. Благодарю за эту беседу моих Учителей: создателей бессмертного трактата «Слово о живописи из Сада с горчичное зерно», философа Ивана Ильина, японских поэтов Мацуо Басё, Иссё, Такахамо Кёси, Масаока Сики.