Он меня называет гадюкой,
Анакондой и коброю тоже.
У меня есть и ноги, и руки,
И не сбрасываемая кожа.
Никогда на него не шипела,
И укус мой нежней поцелуя.
Но своим гуттаперчевым телом
Обвивать я умею, волнуя.
Если я на минуту теряюсь,
Он в тумане тоски и надежды
Начинает белеть, словно парус
Одинокий и очень мятежный.
И без ласки змеиной горюя,
Проклинает весь мир, чуть не плача.
Просто нежность его, словно буря,
И со мной невозможно иначе.