|
|
Отшумели во дворе липы-великаны.
Загромоздили стол грязные стаканы.
Опрокинут стол, и стаканы бьются.
У меня в живых осталось только блюдце.
А на блюдце дом,
А на блюдце двор,
А на блюдце тишина,
Липовая страна.
Самолёт летит над большой страной.
В нём сидит отец обреченный мой.
Отказывает мотор – люди разобьются.
Но на коленях у отца крошечное блюдце.
А на блюдце том –
(Сглотни в горле комок)
Дом и тишина
И липовая страна.
Я был мал и смешон и носил капюшон.
Я гулял с родителями в парке большом.
«Почему листья падают и не бьются?»
Мать и отец надо мной смеются.
А тогда блюдца не было.
Была весна.
Была осень, было лето,
Была зима.
Это блюдце я только что выдумал, нарисовал,
Чтобы тот, кто падает, не упал,
Чтоб в разломе и грохоте оставалась полна
Бессмертием липовая страна.
А на блюдце у меня
Летит самолёт.
В нем сидит отец
И глядит вперёд…
Как прежде я люблю тебя
И улыбаюсь на угрозы.
Ведь безрассудство – правда дня!
И не заметить шип у розы!
Ведь так свежа и хороша!
И кружит голову дурманом!
Но счастье – первые полдня,
Вторые – горечь и обманы!
Но сердце знает правоту
И льстит надеждой повторений –
Под умных мыслей дремоту
Я нахожу твои колени...
А по уму бы – под дремОту
Колени позабыть твои.
И разуму открыть ворота,
И сдать в утиль свои стихи.
И, набекрень надвинув кепку
«Привычкой не дрожащих рук»,
Закинуть прочь, как жизнь, дискетку,
Чтобы замкнуть повторов круг!
Не хочу ни с кем делиться мыслями.
Тишиной пугливой полон дом.
Одиночество вокруг такое чистое,
Будто озеро, и я, как рыба, в нем.
Синеву ночей родной окраины
Размывает известь неродной.
Мне немного хлеба тут оставили,
А вода бежит с небес сама собой.
Паста высохла, пишу теперь предания
Старины своей тупым карандашом.
Вылось. И хотелось сострадания,
Камни прошлого катились нагишом.
А теперь не хочется. Канистрами
Черпаю тоску лишь из ночи.
Не хочу ни с кем делиться мыслями.
Лето стынет в микроволновой печи.
Лошадь любить не умеет,
Лошадь умеет терпеть.
Людям поверить не смеет,
Лошадь не глупая ведь.
Лошадь открыть не захочет
В сердце незримую дверь.
Лошадь – понятливый очень
И всепрощающий зверь.
Загнали в стойло! Боже! Снова – сено!
Душа просила – Незабудок!…С хреном!
Душа просила! Ей по морде дали –
А соловьем пропеть слабо? Едва ли?
Поржать! Вот это можно! Изначально!
А – соловьем? Ну оЧЧень тривиально!
;-)
Отчего ты море, Чёрное,
Не Зелёное, не Синее?
Отчего такое ты
Дьявольски красивое?
В ясный день спокойное,
Чуть волною плещешься…
Многоцветным пламенем
Ты под Солнцем светишься!
В хмурый – принахмуришься!
Потемнеешь водами…
А то вдруг взбунтуешься –
Горными порогами!..
Снова успокоишься,
Засияешь красками…
А нырну – как девушка
Оболванишь ласками!
Ослепительная молодость моя!..
Предо мною дальняя дорога…
Как мне жаль, что я не верю в Бога,
И отверг все тайны Бытия!
Как мне жаль, что я не верю в Чудо:
Ясен взгляд, и мысль моя тверда!
Мысль моя надменна и горда:
Бог во мне – и больше ниоткуда!
Утро!.. дождь!.. в туман идёт дорога!..
Мне – вперёд… сквозь этот дождь и мглу…
Вот стоит и церковь на углу!
Бог – во мне, а в церкви – нет уж Бога…
Увешана красным рябина.
Окно шторой завершено.
Ребенок играет в песке.
Собака лежит в тоске.
Всё, что я увидел – было.
Свершилось и вдаль ушло.
Песочница отъезжает,
Собака из мрака лает.
И мир, уходящий от,
Догонит ли кто, поймёт?
Вливаю коньяк прошедший
В желудок, давно ушедший...
И закрываю глаза,
Слегка отъезжая назад.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850... ...900... ...930... ...940... ...950... ...960... 968 969 970 971 972 973 974 975 976 977 978 ...980... ...990... ...1000... ...1010... ...1020... ...1050... ...1100... ...1150... ...1200... ...1250... ...1300... ...1350...
|