|
|
Кровь плещется о берега любви,
зимой перемерзая, летом
пересыхая... Лодочки мои
должны б перевестись по всем приметам.
Но мысли переправы мастерят,
надежды вновь мосты наводят.
Одни гудят – Приветствуем тебя!
Другие рушатся – Прощай, Володя!
То Тереком клокочет кровь моя,
то никуда и течь не хочет,
то я слепой в просторах дня,
то вижу всё в повязке ночи.
То нищий я, то снова я король
то долга, то любви необъяснимой,
но если я одно спасал игрой,
другое еле ноги уносило.
То петли вьет во мне премудрый змий,
то легкомыслый режет себе вены.
Любую часть меня себе возьми,
другая защитит тебя мгновенно.
Моя любовь жива твоим «люблю».
Тоска на горле разжимает пальцы,
когда иду к тебе, и декабрю,
мне хочется, как маю, улыбаться.
 «Ноктюрн в сером и золотом» (1876) художник – Джеймс Эббот Макнил УистлерПосмотри в окно -Позолочен снег,Тает ночь и с ней все рифмуется.Повернусь я вновьЭтажи считать,Да пойму – не та это улица...Видно, зря фольгуБерегла в руках -И тебе декабрь не запомнится.Вот и я солгуВ пустоту и без...Что была тебе не любовница.
Раз и два – горит трава,
Занимаются дрова,
Покатилась голова.
Чиркни спичкой – чик-чирик.
Сух трескучий коробок.
Наклоняется печник,
Печку знает назубок.
Чистить надо дымоход,
Дым над пропастью летит,
Жухлая трава горит.
Птичка села на забор,
Чистит пёрышки – и вот
Ослепительному взору
Мир, пылая, предстаёт.
А над пропастью летает,
Выскочив из-за угла,
И суровый дым вдыхает
И кружится – голова.
Красивые, как будущность, потомки
Разыщут длинноногий силуэт.
Искусница! Художник и поэт!
Скрижали все в Кристининой котомке.
Трезвон бокалов колокольно-звонкий
И празднично-торжественный Моэт...
Но как же так?! Где истины момент?..
Арифис! Дай рецептик самогонки!
Какую щуку отловил Нефёд!
Роскошный смастерили бутерброд,
Артельно винегрету настрогали...
Портал «Арифис» поздравляет Вас,
Лит-худ-крит-музначальницу журнала!
А если будет самогонки мало,
Кубышку каждый потрясёт не раз!
На языке неведомом, незрелом
Рассохшиеся ставни говорят.
Умом я выше их, я вырос телом.
Я мелкий царь лисичек и опят.
Я суп варю. И сыплю соль неслышно.
И осенью растительно живу.
Из этих ставен солнце как-то вышло
И осветило бурую траву.
И дом в себя немыслимо врастает,
Приобретая поздние черты.
Сундук, подсвечник, чашка голубая:
И отовсюду молча смотришь Ты.
Да, милый, я очень по тебе скучаю…
Да, милый, плачу… вечерами…
И засыпаю в той стране далекой,
где я тебя ещё не знаю,
и не стоит над нами солнце в вышине…
Нет, милый, я не позабуду…
Нет, милый, даже не надейся…
И приходить по вечерам на встречу
На дальней и неназванной планете
Я буду – это словно воздух…
Там за руку тебя держу я и сегодня…
Там ты живешь, не думая о завтра…
И там над нами светит солнце…
И нет того, о чем ты знаешь здесь…
А просто тихая и снежная зима…
Мой сад сирен: чужие бродят тени,
И груз деталей давит со страниц –
Невероятный дубликат сомнений,
Вместилище характеров и лиц.
Здесь молвит Бог и Сатана хохочет,
Здесь проклятые книги всех времен,
И бьются в стекла крылья черной ночи,
Как призраки неназванных имен.
Реальный мир туманен, зыбок, шаток –
Из марева выхватывает взгляд
Следы шальные беса опечаток,
Зовущие отправиться назад.
Мой сад сирен – для времени ловушка!
Быть может час прошел, быть может век.
Молчит неугомонная кукушка,
Боясь нарушить тишь библиотек.
 Сны / Малышева Снежана Игоревна ( MSI)
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...840... ...850... ...860... ...870... ...880... 882 883 884 885 886 887 888 889 890 891 892 ...900... ...910... ...920... ...930... ...950... ...1000... ...1050... ...1100... ...1150... ...1200... ...1250... ...1300... ...1350...
|