***
А у нас вот так: когда весна,
Лают ошалелые собаки.
И маньяки с каждого куста
Режутся во мраке.
А над нами каждая звезда
В зиму-ночь сгорает без остатка.
И Злочастье-Горе, да Беда
Разрешают ангелам посадку.
И вот я вышел, и иду
К тебе дорогой постепенной,
Прозрачную неся беду
В уме, как тот военнопленный.
И вся дорога предо мной
Лежит, меня не узнавая.
Холодный свет летит, прямой.
Дорога, словно луч, прямая.
И птица крикнет: «он идёт!»,
И я свои шаги услышу,
И я лицо твое увижу,
И что-то вдруг произойдёт.
И что-то вздрогнет в тишине,
Как будто та беда живая
Проснулась заживо во мне,
Себя во мне не узнавая.
Когда была я маленькой -
Как будущая мать
Любила куклам бантики
В косички заплетать.
Я умывала личики
И руки им – до плеч,
И крошечные блинчики
Умела в ложке печь.
Сестрицы пили с братиком
Смородиновый чай -
Наташа, Маша, Катенька
И Коля-Николай.
Была тарелкой – ракушка,
Рубашкой – лоскуток.
Потом дала мне бабушка
Две спицы и клубок.
- Гляди – петля из петельки,
Считай, не уколись.
И будут твои детоньки
Согретыми всю жись...
Склонялась тонкой веточкой,
Вздыхала тяжело:
- Ну, вот и ладно, Леночка.
Все живы. Всем тепло.
Воздушный шар в руках держала,
Просила: сходим в зоопарк.
И мокрым взглядом провожала
Малюсенький зелёный шар.
А крокодилы, крокодилы
Счастливо разевали рты,
Когда ты руки уронила,
Когда на камень села ты.
Когда заплакала ты горько,
Вдруг повзрослев на десять лет...
Зачем ты мне открыла столько?
Увидел я: тебя здесь нет.
Увидел я: в краю далёком,
Среди цветов и тихих трав
Стоишь на берегу высоком,
Печально голову задрав.
А я, серьёзный и ненужный,
Со всей любовью и тоской
Протягиваю шар воздушный
С отливом синевы морской.
Ты царапаешь меня,
С любопытством глядя:
На запястье письмена,
Прямо как в тетради.
Тут прямая, тут крючок...
Твой язык дошкольный:
Там полслова… Тут молчок…
Погоди. Мне больно.
Помурлыкай, не спеши.
Вспомни, как ты пела
В ощущении души,
В ликованье тела.
