ИНСТРУКЦИЯ ПО ЭКСПЛУАТАЦИИ КОДОВОГО ЗАМКА  

С возможностью открыть его, если вы забыли Код  

Для сараев, гаражей, ворот и прочих дверей, где необходим замок «Висячего Типа», производства Кагудинского завода «БЫТПРИБСКРАБДАТ», Россия.  

(EPRST LOH-1)  

Уважаемый покупатель, поздравляем Вас с приобретением замечательного замка, который будет служить вам долго верой и правдой, даже если вы каждый раз будете забывать тот секретный код, который мы вам вышлем на ваш личный e-mail, после того как вы заполните прилагаемую к замку анкету и вышлите её нам факсом по номеру 9 22 35 67 83.  

Внимательно прочитайте инструкцию перед эксплуатацией.  

В правой части замка (если последний перевернуть, то будет в левой) расположены четыре кодовых колёсика с выгравированными на них цифрами от 0 до 9.  

На лицевой стороне замка вдоль кодовых колёсиков нанесена черная черта, против которой нужно устанавливать определенные цифры кода, если мы их Вам вышлим, а Вы их запомните.  

Колёсики можно крутить как по часовой стрелке, так и против.  

Если цифры на колёсиках совпадут с известным Вам Кодом, то замок откроется выдвижением металлической дуги из корпуса замка.  

Если же вышеупомянутая дуга не выдвигается из корпуса, значит мы Вам выслали неверный Код или Вы не запомнили правильный.  

В обоих случаях Вы можете поступить следующим образом:  

1 – Если замок уже висит на петле двери, то, взяв его в левую руку, потяните вниз, а правой начинайте крутить колёсики (если же замок висит лицевой стороной к двери, то брать замок нужно соответственно правой рукой, а колёсики крутить левой).  

2 – Если Вы еще не успели повесить замок на петлю двери, но открыть не можете, то повесьте его на крючок от вешалки той стороной, которая Вам более удобна для открывания.  

3 – Продолжая тянуть замок вниз, попытайтесь слегка покрутить все четыре колёсика и сравнить, которое из них крутится туже других (при оттягивании замка вниз кодовые колёсики упираются в прорези дуги неравномерно) – именно с этого колёсика и начинайте поиск первой кодовой цифры.  

4 – Во время поворота самого тугого колесика вы вдруг почувствуете щелчок и колесико, освободившись от давления на него дуги, будет слегка люфтить (люфт – это иностранное слово, которое означает свободу в движении) – оставьте это колесико в покое и запишите первую цифру.  

5 – Не трогая колесико, которое Вы уже раскодировали, пошевелите оставшиеся три колёсика и выбирете то, которое крутится туже остальных, и проделайте с ним операцию, описанную в пункте 4.  

6 – С оставшимися двумя колёсиками повторите операцию, описанную в предыдущих пунктах настоящей инструкции.  

7 – Когда замок откроется, то немедленно запомните полученные цифры – это и есть Код Вашего замка.  

8 – Ни в коем случае не записывайте Код в записной книжке или на пачке сигарет – им могут воспользоваться воры.  

9 – Если вы умудрились открыть замок по нашей инструкции, то можете анкету не заполнять и нам не высылать.  

9 – Уничтожьте настоящую инструкцию, чтобы ею не воспользовались грабители.  

Спасибо за покупку!  

Беспроглядная ингерманландская ночь ползла ознобом за воротник дырявой шинели, кусала судорогами обмотанные тряпьем ноги, обволакивала черными мыслями о скорой и неотвратимой смерти. Трое измученных бессонницей солдат, одетых кто во что, пытаясь хоть как-то согреться, прижались друг к другу на дне сырой воронки. Один из них, молодой с болезненным обветренным лицом, заворожено пялился выпученными глазами в беззвездное небо, двое других курили махорку и вели тихий разговор, прерываемый долгим натужным кашлем.  

- Ну что, Петрович, погоним немцев с Руси-Матушки? – спрашивал тот, у которого пол-лица скрывала огромная лохматая борода.  

- Дык ить как… – отвечал чернявый собеседник, пробираемый мелкой дрожью. – Мабуть, погоним, а мабуть, и оне нас.  

- Ты, Петрович, эту антиреволюционную пропаганду брось! – возмущался бородатый. – Немец он ведь как? Он ведь тоже рабочего классу. Не будет же с братьями бодаться, да еще на чужой земле. Я немца много повидал, и штыком колол, и брататься ходил. На штык ежели – так обычный человек, как вот мы с тобой, только одежа побогаче, а ежели брататься, то человечишка хлипкий, с одного стакана спирту с копыт валится.  

- Эх ма… Щас бы ентого спирту хоть на зуб. Нутро обогреть… – перегнувшись пополам, чернявый зашелся в приступе кашля. – Ты б сползал ба в лазарет, мабуть, достал ба?  

- Мабуть – мабуть… – передразнил бородатый. – Ты кто есть? Боец трудовой красной армии! Это нам в семнадцатом было все одно – хоть офицерьёв резать, хоть водку пить за царя и бога, а сегодня мы – за страну советов сражаемся, и должон ты предстать пред красным командиром в трезвом уме и в светлой памяти.  

- Тот и оно, в светлую память, да не причастившы. Щас немец попрет и все… Слышь, Леня, – чернявый больно ткнул локтем молодого. – Мабуть, ты сползаешь?  

Молодой человек мотнул головой и непонимающе уставился на собеседников.  

- Чего толкаешься? – насупившись сказал он. – Щас как по зубам съезжу!  

Бородач хрипло загоготал.  

- Съезди ему, Ленька, да в ухо еще, а я добавлю. С такой контрой в дозоре сидеть приходится! Сам бы уже давно сползал, а нас подзуживает – мабуть, мабуть…  

- Ты, Кирила Игнатьич, сам не знаешь что говоришь. У меня там, в лазарете-то, вражина завевши. Доктор один, сука. Ну как есть контрреволюционный елемент. Я тогда животом маялся, а он мне намешал отравы и пить заставлял. Ну, я ему в евонные стеклышки и харнул. А он Елистратову нажаловался, а товарищ Елистратов мне матерно прописал говно конское из нашего сарая выгребать. А там восемь лошадей – вся наша красная конница месяц гадила. Я теперича лазарет за версту обхожу, от ентих докторов одна маета. Леньк, ну сползал ба?.. Не ровен час под германские пули, дак хоть помрем за рабочий класс согремши.  

- А что, пойду, – раздумчиво пробормотал Ленька и громко выругался. – А то с вами тут совсем с ума сойдешь, с вашими разговорами полуночными. Да подвинься ты, скобарь мохнорылый…  

Вылезши на бруствер, Ленька долго всматривался в ночь. Далеко за германскими позициями полыхал гигантский пожар, освещая низкие тучи кровавым заревом. Со стороны немцев доносилась тихая музыка и расплывчатый тарабарский говор. В русских окопах, располагавшихся метрах в ста позади того, где сидел Ленька с товарищами, дозорного, царила тишина, изредка нарушаемая вскриком «Не спать!». Закинув трехлинейку за спину, Ленька проворно пополз в сторону своих, но, не успев одолеть и нескольких метров, замер. Небо, черное мутное небо, бесконечное, холодное, вдруг озарилось ярким безжалостным светом. Луна, выскочившая из-за туч, как сказочный чертик из табакерки, осветила искореженную воронками землю, нагромождения бревен и колючей проволоки, тронутые морозцем, раздетые почти донага трупы. И тут же с обеих сторон сухо защелкали винтовочные выстрелы, где-то поодаль зарокотал пулемет, в воздухе протяжно засвистели пули. «Та, которую слышишь, не твоя, не твоя, не твоя…» – шептал Ленька как заклинание солдатскую молитву, вжавшись изо всех сил в землю. Свою он не услышал. Сначала вдребезги разлетелся приклад винтовки, сильный удар подкинул и перевернул Леньку на спину. Оглушенный, он привстал и увидел мертвое, страшное лицо, глядящее на него белесыми глазами. «Не хочу так, не хочу!» – эхом пронеслось в голове. Где-то в середине груди зародилась боль. Она стремительно растеклась по телу, согнула судорогой ноги, скрючила пальцы и ворвалась в мозг горячей волной. Мертвец улыбнулся, показав редкие черные зубы, подмигнул и сказал:  

- Здорово, Перепелкин!