|
|
Не ждать твоих звонков, но жить надеждой,
Слегка грустить, печалиться слегка,
Писать стихи, стать мудрецом, невеждой,
Спокойным, словно горная река,
Стать рубищем, пурпурною одеждой,
Колючкою верблюжьей средь песка.
Стать веткою ольхи, пылинкой, светом
Далёких звёзд. Пасть капелькой дождя
В твои ладошки. Жёлтым пыльным летом
Шмелём натружено гудя,
К тебе лететь. Уснуть перед рассветом,
Но прежде, чем в беспамятство уйдя,
Стать жертвой неприличный сновидений,
Увидеть свет, увидеть в нём тебя,
И там, в тиши случайных совпадений,
До колик, до отчаянья любя,
Уткнуться лбом в округлые колени
И замереть, рассудок свой губя.
В зелёном море солью раствориться,
Забыть значенья слов, звучанье фраз,
Стать камнем, вольным ветром, райской птицей,
В любви признаться в двадцать первый раз,
Шутом гороховым по лестнице скатиться
Услышав равнодушный твой отказ…
Монохромное небо в унылых тонах
Словно осень дождём рыдает,
И сиреневый сумрак в рассветных горах
Летний джаз налегке играет.
Уже выцветших ливней сухой аромат
Пронесётся, земли касаясь,
И, наверно, на шаг он вернётся назад,
Навсегда с тишиной прощаясь.
Пробудится от сна бесконечная даль
В золотистом сияньи Феба,
Упадёт лепесток, разобьётся печаль
Об углы голубого неба.
Сугробов надуло ветрами до крыш.
В замерзшем пруду спит лягушка-царевна.
Здесь нет благодати да глади, но тишь
И глушь здесь такие, что страшно...Деревня.
Пылятся в чулане хомут и узда:
Каурка издохла, заглох колоколец.
Лишь торит тропинку в сугробах нужда:
Седая Варвара бредет на колодец.
Искусно ее было сшито пальто,
Да нынче изношено, молью побито.
А ей – все едино: "что – воля, а что..."
Старик – на погосте, разбито корыто.
Что – дождик, что – ведро, что- колкий снежок,
Ей все неотвратной бедой отзовется.
И снова скрипуче и хрипло: "Должо-о-ок!"
Со скрипом бадейки ползет из колодца.
Бесстрастного страх не изменит лица:
Все лиха, все грозы стряслись над Варварой.
Уж ей ли страшиться той сказочки старой,
добраться бы с ношей живой до крыльца.
Да Муське (душе разъединой-одной
на всем белом свете!)- тех щец, что прокисли...
А небо смеркается над головой,
А снег все летит, неотвязный, как мысли.
И горбят заботы, как ведра с водой
На черном от века ее коромысле.
Снова иду один,
курю. У сентября
есть бесприютный сын,
и это я.
И развивается вслед
мне, как петля,
шарф на тонкой шее,
даренный от тебя.
Шаг. Не мешает мне
ни календарей срок,
ни приглушенный звук не-
промокаемых ног.
Осень. Уже под стать:
почта и роспись рук
вновь, выписку написать
на абонемент разлук.
Это, увы, не сюрприз
мне от разлучных сумм,
это лишь вычет из
нежных тобою дум.
Русские белые,
русские красные,
кто вы, железные?
Кто вы, напрасные?
Русские красные,
русские – белые,
что вы, безумные,
с Родиной сделали?
Пашни погостами,
сплошь засугробили.
Ради — ГУЛАГОВ,
Рассею угробили.
Храмы порушили,
и обезглавили.
Колокола на вождей,
переплавили.
Сколько загублено,
скверной измазано.
Но никому – ничего,
не доказано.
____
Русские левые,
русские правые,
не возвышайтесь,
над – грозной,
державою.
Родины – суть,
не корыто, не жбан.
Взыщется кровь,
воровство и обман.
В море бездонном,
не меряйте – дна,
вас – как песка,
а Россия одна.
Будьте вы правыми.
Будьте – вы левыми.
Только не красными.
Только – не белыми.
Сдует вас – буря,
пыль на паркете,
если забудете,
сукины дети.
Октябрь 1993г.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...150... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400... ...450... ...500... ...550... ...600... ...650... ...700... ...750... ...800... ...850... ...900... ...950... ...1000... ...1050... ...1100... ...1150... ...1200... ...1220... ...1230... ...1240... ...1250... ...1260... 1264 1265 1266 1267 1268 1269 1270 1271 1272 1273 1274 ...1280... ...1290... ...1300... ...1310... ...1350...
|