31.12.2006 14:13 АРИФИСИАДА опубликовал(а): Сизиф Коринфский ( sisiphus)
Исторический экскурс: творческое задание от 2006-12-17 00:13
Уважаемые поэты, поэтессы, прозаики, менестрели и художники,
На носу Новый Год – время подарков и поздравлений.
Наш любимый сайт собрал под своим крылом блестящих художников слова, так признаемся друг другу в любви и уважении!
Подарим себе и журналу ARIFIS поэму, нескромно прославляющую сайт и его обитателей! Это будет первая попытка коллективного творчества в истории журнала ARIFIS.
Что получится – посмотрим, но обязательно что-нибудь получится, ибо концентрация талантов на один квадратный сантиметр веб-страничек журнала ARIFIS велика, как нигде.
(Подробности и описание проекта читайте в нижеприведенных правилах.)
Правила участия в проекте:
1. Поэма будет называться просто: «Арифисиада».
2. Стихи должны быть о журнале ARIFIS, обитателях сайта и обо всем, что связано с этим электронным изданием.
3. Форма: стихи должны быть написаны свободным гекзаметром без рифм. Объем не ограничен.
4. Сюжет: обитатели «ARIFIS» восходят на корабль, который повезет их по морю искусства:
Скоро, заблудших овец собирая по дикому миру,
В дивном чертоге зовущею песней своею прекрасной,
Наша царица украсила пурпуром горние своды
Храма изящных художеств и золотом благословила
В путь бесконечный по бурному морю святого искусства
Смелых героев своих, осененных рукой Каллиопы.
5. Роли: Arifis – царица, редакторы – свита, остальные участники – герои в античном смысле этого слова.
Параллель – Агамемнон – царь, предводитель войска, все его сподвижники – тоже цари. Получится что-то вроде перечня кораблей «Илиады». Интерпретация образов – не ограничена. Если кто-то захочет быть космонавтом, или видит в соседе Римского Папу, – пожалуйста. Единственное пожелание – античный антураж.
6. Участникам проекта не нужно думать о собственно целой поэме. Создадим мозаику, из которой сложится картина. Помните, что это – не конкурс! Пишите от души и с любовью, а оценивать конечный результат будем все вместе! Присылайте кусочки, наброски, эскизы и задумки. Каждая строчка – бесценный вклад в общее дело. Возьмите образы близких Вам жителей сайта и просто изваяйте их в античном стиле.
Например:
Гордо взошел на корабль быстрокрылый беспечный Парнасец,
Скифской сверкая броней, в иудейском хитоне свободном,
Взглядом пронзительным вдаль устремленный к любимой,
Вечнозеленой Натании в белых цветах возлежащей.
7. Юмор и сатира приветствуются, не будем делать поэму скучной.
8. Процедура: готовые стихи и наброски присылайте мне по внутрижурнальной почте с пометкой «Арифисиада». Я возьму на себя ответственность за стыковку и компоновку всего произведения.
9. Чтобы в конечном результате был элемент подарка и сюрприза, присланные стихи не будут открыто публиковаться для обсуждения.
Т. е. авторы до публикации не будут знать, что пишут о них коллеги.
10. Если наберется достаточно материала и хватит времени, готовое произведение с помпой опубликуем в новогоднюю ночь.
11. Вопросы, пожелания и предложения принимаются с благодарностью. Пишите!
С уважением, Вадим Куняев.
_________
31.12.2006 14:13
Вместе с бутылкой шампанского, присланной мне неизвестным человеком, находилась листы бумаги, испещренные мелким почерком. Вот, что там было записано:
Уважаемые коллеги!
Как вы знаете, экспедиция, направленная в район N* с целью поиска недостающих песен известной вам поэмы, на днях возвратилась в место своей постоянной дислокации. Все камни, доставленные экспедицией, находятся в отделе дешифрации и перевода. На сегодняшний день для прочтения доступны несколько отдельных песен поэмы, расшифровка и перевод остального материала может занять продолжительное время. После отдыха и пополнения необходимых запасов, экспедиция вновь выдвинется в район N*, так как, согласно докладу начальника группы (засекречено), на месте еще остается большое количество неоткопанных камней. Члены группы чувствуют себя хорошо, настроение бодрое, аппетит в норме.
От себя лично хочу добавить, что недостаточное финансирование проекта отрицательно влияет как на качество, так и на количество откопанных камней.
В приложении публикуется текст, доступный для ознакомления на данный момент. Авторство текста уточняется, сейчас известно, что к тексту приложили руку некие КД, Юкка, Миф, Нефед, Янина, Куняев.
Руководитель проекта (засекречено).
АРИФИСИАДА
Други мои, менестрели, наяды и прочие фавны!
Дабы в стихах красоту неделимую увековечить,
Я возвеличить хочу достославное имя Arifis,
Сей бескорыстный приют для души и покойную гавань
Для корабля, что блуждает впотьмах и земли не находит.
Чуду пристало присутствовать в данном конкретном контексте:
Тьму отделила от света Арифис движением кисти,
Власть Элдемиру вручила над всеми деталями софта,
С тем воспарила порхать на Олимп и махать опереньем.
Там, где высокой поэзии волны сбиваются в стаю,
Души волнуя причудами рифмы, и формы, и ритма,
Замки прекрасные строя из пены искристой и света, –
Музы коварные тянут отважных поэтов в пучину.
Крепким словцом тогда, дланью недрогнувшей мудрые мэтры
Глупых спасают и их возвращают в уставшие семьи.
Парус Arifis трепещет, изысканный и златотканый,
Конкурсный остров скалистый тревожно из вод вырастает,
Крепкие ноги поэтов уверенно топчут поляну,
Рядом прозаики хмурые вглубь основательно смотрят,
Фотохудожники здесь же вострят объективов глазницы,
Чтобы плодами трудов своих щедро украсить Arifis.
Скоро, заблудших овец собирая по дикому миру,
В дивном чертоге зовущею песней своею прекрасной,
Наша царица украсила пурпуром горние своды
Храма изящных художеств и золотом благословила
В путь бесконечный по бурному морю святого искусства
Смелых героев своих, осененных рукой Каллиопы:
Гордый и честный народ, наделенный божественной силой
Чувство уметь созидать и делиться творением с ближним.
Будут слагать о героях легенды свои трубадуры,
А менестрели, должно быть, сравнят персонажей с богами –
Мы же расскажем вам чисто кристальную правду,
Всю, без прикрас, без аллюзий, эпитетов и аллегорий,
Как набиралась на борт быстроходного судна Arifis
Вся его суперкоманда, ведущая смело корабль
К тем горизонтам, успехам, победам, высотам и взлетам,
Где быстрокрылый Пегас дожидается быть укрощенным!
Сколько бессонных ночей Элдемир посвятил монитору,
Строя крылатый корабль без гвоздей, костылей и шурупов!
Людям пристало увидеть сей плод неземного искусства,
Дивное судно с тугим такелажем скриптов и менюшек.
* * *
Первой взошла на корабль крутобокий царица Арифис,
Палубу взглядом, пронзающим тьму, осмотрела довольно
И возвестила народу начало большой эпопеи
Взмахом эффектным руки и улыбкою непостижимой.
Следом за ней, облеченные властью творить правосудье,
Важно сановники близкие лыжи свои навострили
По очередности, данной не статусом, но разделеньем
Разных по способу мысль донести до читателя рубрик.
* * *
Грохот раздался, с ближайшей горы на причал прикатился
Камень огромный, влекомый тщедушным седым человеком.
Это Сизиф, повинуясь божественному провиденью,
С камнем своим захотел на волшебный корабль водрузиться.
Остановила Сизифа Арифис такими словами:
«Дабы корабль наш прекрасный остойчивости не лишился,
От перегруза булыжником этим, с горою сравнимым,
Ты отступи от привычки своей, уважая сограждан,
Камень оставь на причале и к нам без него поднимайся!»
Долго прощался Сизиф со своей непокорною глыбой
Словно с любимой, слезу с раскрасневшихся щек вытирая.
Но не напрасна разлука, в морях необузданной прозы
Камни найдутся чудесней и больше обломков гранита.
* * *
Поступью твердой, закован в тяжелые медные латы,
Статью своей нерушимой смущая видавших Везувий,
Легкий корабль, как бесплотную щепку качнув ненароком,
Медленно, словно Гигант, утомленный борьбою с богами,
Сходни едва не сломав, на корабль ослепительный Антик
Грузно поднялся. Склонились герои в глубоком поклоне.
* * *
Вдруг, раздалась поодаль бесподобная, тихая песня
О комарах и нелегкой судьбе бороздящих пустыню
Георазведчиков смелых. И вслед за мелодией дивной
Перед глазами героев усатый Нефед появился
Словно Орфей, потрясая огромной невиданной лирой,
Формой подобной прекрасному стану античной богини.
* * *
Вот и Училка, в миру – волосатая, злющая баппка,
В книгах своих и стихах, и словах – воплощенная мудрость
И красота, несомненно, достойная склонов Олимпа,
Как генерал, в камуфляже, со страшной нейтронной базукой,
Запросто и по-домашнему, словно бы в летнюю кухню
В тень парусов пробралась и, вздохнув облегченно, сказала:
«Здравствуй, Арифис, и вы, дорогие сограждане, здрасте!
В плаваньи трудном, прошу, не стесняйтесь ко мне за советом.
Если ж по поводу виршей и прозы помочь не сумею,
То уж хотя бы я вас накормлю от души и от пуза!
* * *
Ловко на борт просочился ведомый одним любопытством
Миф, перманентно страдавший синдромом слегка абстинента.
Не было в этом, по сути, почти никаких аномалий,
Просто встречаются в жизни такие вот чудики тоже.
Голым глаголом своим зацепившийся в трюме за что-то,
Так и остался он там, постелил, обустроился, зажил.
* * *
Мистификатор, на зависть дельфинам, нырял и резвился,
Всех поражая своей глубиной и талантом немалым.
* * *
Стройно стоит у бушприта любимица муз Евелина,
К звёздному небу премудрые очи подолгу вздымая.
* * *
Вышел вперед и торжественно выпятил челюсть Полковник,
Свиток огромный рукой приподнял, развернул и разгладил,
Голосом громким, потрясшим окрестные дикие скалы,
Список героев, составленный тщательною перепиской,
Он огласил, и свидетели той восхитительной речи
Долго еще приходили в себя, надорвавшись от смеха.
Вот что уста многозвучные проговорили народу,
Тот, кто имеет два уха, не может сего не услышать:
Перечень Героев
Асис, руна золотого свидетель, из древней Колхиды;
В белом наряде из снега загадочная Аэлита;
Пеннорожденная, жизнь обожающая Афродита;
Кающийся Александр, виноватый по жизни во многом;
Американская девушка с ником смешным, Алексашка;
Мастер игрушек забавных, Алексрэд, разнорабочий;
Алнест, осенних дождей воспевающий мокрую скуку;
Отрок Андрей, бесподобный художник с большим пистолетом;
Взрослый Андрей, сочинивший для публики пару историй;
Житель Европы Андроид, который хотел бы знать больше;
Смелый Андрон, без раздумий вошедший в горящую хату;
Просто читатель Анконд, да, к тому же, еще и психолог;
Антик, дэр гроссер фантастик гедихтер всего Интернета;
Администратор всея, и поэт, между прочим, Арифис;
Аристократ, в андеграунд ушедший давно и надолго;
Автономкини, как будто бы был, но опять удалился;
Айван Тринадцатый, в пьяных и добрых слезах по колено;
Глубоководный Банзай, о себе не сказавший ни слова;
Неуловимый Барокко, чьи мысли легки, словно перья;
Великолепный Березин, наследник прямой Иванова;
Искренний сердцем Бобо, многоженец и многоталаннец;
Скромный сверх меры Санек, эстетически же – безупречный;
Бывший бутлегер Кулстафф, не купивший в Ливонии дачу;
Десятикрылый Дарк Берд, обобщающий долгие строки;
Девочка Дарья задумчивая, потерявшая спички;
Дедушкин, просто красавец-мужчина из Днепропетровска;
Дима из Праги, действительный йог и прекрасный художник;
Дика с характером скверным, но добрый, когда не рисует;
Дмитрич веселый с картинками, полными радостной искры;
Дмитрий, поэт и писатель, не чуждый стезе живописца;
Дудник по пояс в пшенице, растущей в степях Украины;
Ека Пятнадцатая, залечившая раны стихами;
Мэтр Элдемир, для которого творчество – это компьютер;
Фелис из знойной столицы, философ, каких очень мало;
Неоромантик Феликса, с которой и так все понятно;
Не осетин Феликс Друсба, мешающий сахар с любовью;
Дивная Флер-де-Тулип, вдохновленная чудом природы;
Фурия, странная девушка в позе тугого гимнаста;
Гала с рассказом недетским для взрослых, оставшихся в детстве;
Автор Галина, счастливо купившая краски случайно;
Гарде, пришел из тумана и Русь всколыхнул ненароком;
График Джеронимо, мастер пера и чернил бесподобный;
Рыцарь восторженный, сэр Годефрой, менестрель сладкозвучный;
Очень опасная в гневе Графиня с бутылкой ужасной;
В чем-то зеленом Ганлингер, зовущий детишек на елку;
Филателист Игнорнц о себе написал по-английски;
Очень глубокий поэт Игорвид, неналево смотрящий;
Врач-астрофизик Икудин, верлибров певец громогласный;
Рыжая Маша, мечта стихоплета, фамилия – Берни;
Мистификатор, любитель стихи послагать и подраться;
Голый, как новорождённый младенец, Иван Недомыка;
В конфедератке – Поляк, обещавший надысь забич съежа;
Грозный Полковник, ведущий поэтов железной рукою;
Хокк(у)еист Зильберштерн, завсегдатай сезонных банкетов;
Полный список героев будет опубликован дополнительно.
* * *
Канут четыреста лун, как отчалили други от брега.
Море волнуется чаще, чем этого хочется людям,
Качка, рутина, цинга, плоскостопие, гнев и гордыня
Нескольких славных мужей или жен подкосили нещадно.
Были и те, кто отчаялся в дальнюю плыть неизвестность –
Как англичане сходили в пучину они, не прощаясь,
Лишь оставалась по ним исключительно добрая память,
Несколько пламенных строк да удачное фото в анкете.
* * *
На небесах загорелось безумное алое пламя,
Треснуло облако вдоль, из него появилось созданье,
Словно с полотен Лаврарта сошедшее, и удивились
Наши герои такому внезапному чудоявленью.
Чудо же, гривой мотнув и прихрюкнув фаготовым носом,
Пасть отворило и нежным фальцетом тихонько запело:
«Валго и рёмно трекаются штуги о румы Arifis,
Грямает аххами Борь Браздодонный, вестрило шушует,
Но не стрямается лавный Arifis, люстрит огонёфки,
Автры ликавятся, туллы родемные вчет лепестуя.
Ях полуомный с безбразерным автром тут к руму чекалит,
-Эй, тамакточи? – кричает он тубно. – Тук-тук! Сори-ками?
Так камарадство Arifis арталь новобрашную грепит,
Фафно респектумы автров в лелезные чапты кладая.
Сколь многолавны и пёплы амурчные пачи и эды!
Сколь громопудны их туллы, баалды и ретрозюзюки!
Райся, Arifis! Ликавься навеки бум-бум-камарадство!
О, робинпучзанозюккмифимистифнефсизполмуранти!
О, робинпучзанозюккмистинефкунямифсизполканти!»
Опус такой завершивши означенной выше тирадой,
Чудище глазом моргнуло (шестым) и обратно на небо,
Шумно махая крылами и гребнем стуча, улетело.
Долго стояли герои и в даль голубую смотрели,
Смысл и значенье пророчества странного разоблачая,
И в тишине, пораженный видением дивным, Куняев
Выдал: «Так вот он какой, легендарный Енот Баскервилей!»
* * *
Подвиг царицы Арифис воспой же, богиня, сегодня!
Ей превосходный корабль дарован судьбою за мудрость.
Все арифийцы собрались, чтоб плыть под его парусами.
Новых побед и свершений их жаждали клавы и мышки.
Руку, держа на эфесе, стояла Арифис у кромки.
В брони, на солнце блестевшей, была, что Афина Паллада.
Рядом Антик и Полковник сигары курили в раздумье.
Миф, улыбаясь любезно, точилом водил по кинжалу.
Лиру терзавший Куняев, похабщину пел гекзаметром.
"Брось! – ему люди кричали, – Гомер из тебя никакущий!"
Метко острила Заноза, и шутки метала, как бисер.
(К борту идет Эвелина. Нервозно царапает кромку).
"Ш-ш-ш! – прошипела вдруг Юкка, – слышите шепот прибоя?
Шепчет, что к нам неизбежно, шторм приближается страшный".
Глазом моргнуть не успели, как тучами небо покрылось.
Волны, как руки титанов, кораблик, шутя, подхватили.
Чем же прогневались боги на славных героев Парнаса?
Может, не гневались вовсе, а в водное поло играли?
Вскоре затихла стихия, и люди на палубу выйдя,
остров заметили мрачный. Царица подзорку достала.
"О, Елдемир ясноокий, взгляни, что стоит там за крендель?
Угольем мерзкие рожи на стенке он белой выводит".
Верный помощник Арифис всмотрелся всевидящим оком.
То, что узрел, обо всем он царице на ухо поведал.
Крикнула в гневе Арифис: Я знаю, кто трется у стенки!
Это КД вредоносный, колдун и астролог халдейский.
Празднество Нового года хотел он испортить в хламищу.
Големов снежных состряпал, плясать заставлял вокруг елок.
Тут обратился к Арифис ее воевода Полковник:
"О, величайшая в мире, подобная солнцу, царица!
Может, ему наваляем, пока он беды не наделал?"
«Нет! – Робинзон тут воскликнул, – Уж, больно сомнительный остров!»
"Что ж, наваляйте, конечно, но в землях его берегитесь
с иглами чудищ ужасных, которых ежами он кличет".
Так отвечала Арифис и пламенный взор устремляла
к мрачному острову злобы, где страшный колдун укрывался.
Вышли на берег пустынный герои и славные мужи.
С ними ступала царица, карающий меч обнажая.
Но убежал КД сразу, растаял, как облако пыли.
Что показалось парнасцам трусливым и низким поступком.
Вдруг отворились ворота, и ужас холодный и скользкий
смелых парнасцев сковал, как мороз быстротечные реки.
Армия нежити страшной из врат выходила безмолвно.
Что по приметам народным, хорошего дня не сулило.
И закричала царица: "Давайте им всем наваляем!"
Клич подхватили парнасцы, из ножен клинки вынимая.
Но не имевшие плоти, ужасные воины мрака,
вдруг, подхватили парнасцев, и в мрачный дворец потащили.
Там в лабиринт их спустили, где воздух был гнилью пропитан.
Темная мгла обдавала их лица дыханьем холодным.
Крикнул Антик благородный, мечом в темноте потрясая:
"Слышал, в таком лабиринте, скопытиться – плевое дело.
Злобный, огромный бычара в его закоулках пасется.
Ищет к кому докопаться. Кликуха его – Минотавр".
Будто тех слов подтвержденье, все жуткое «му» услыхали.
Стало героям Парнаса в подвале не очень уютно.
«Чье это «му» раздается?» – спросила Приола Арифис.
«Кто-то решил приколоться, наверное, Мистификатор».
Так говорила Арифис, но вдруг темнота расступилась.
Словно в ужасном кошмаре, чудовище вышло из мрака.
Стремно очами вращая, большими мотало рогами.
Дикая ярость сквозила в его неприветливом взгляде.
«Голоден я», – прорычало чудовище пастью огромной, –
"Если загадке не сложной найдете ответ подходящий,
есть вас, возможно, не буду, а лишь попугаю немного".
«Что ж, я не против загадок, – кивнула царица Арифис».
Вот, потирая ладони, чудовище село на камень.
«Горница, полная люду, дверей не имеет и окон».
Так произнес Минотавр, слюнявчик засаленный вынув.
Крепко задумались мужи, а также другие парнасцы.
"Слышала эту загадку я с самого раннего детства, –
гордо Алиса сказала, – загадка о лодке подводной!"
Крикнул Нефед: «Это овощ! Не помню морковь или редька».
«Это семейная фотка!» – послышалось с заднего ряда.
Тут деликатно покашляв, спросил Минотавр у парнасцев:
"Жду я ответ с нетерпеньем. Какая же будет отгадка?"
Вышла Арифис из круга, и взглядом сверкая разящим,
так говорит Минотавру: "Отгадка – Аид. Царство мертвых.
Много там мертвого люда, и окон с дверями не видно".
«Правильно!» – монстр воскликнул, и хлопнул себя по колену, –
"Съесть таких эллинов умных, рука не поднимется, право!
Плюс – я, как бык травояден, глупца если только не встречу".
Так им сказал минотавр, и дал распечатку подвалов,
всем, пожелав на прощанье, не встретиться с психом-циклопом".
Вышли наверх арифийцы, но шагу не сделали даже.
К ним великан подбегает, и оком единственным смотрит.
Стремная шкура на теле, под оком фингал здоровенный.
«Нет ли средь вас Одиссея?» – спросил он с надеждою слабой.
«Нет, – арифийцы сказали, – И, вряд ли, сегодня он будет».
«Жаль, – великан огорчился, – возможно, зайду я попозже».
Долго блуждали парнасцы по залам дворца колдовского,
и, наконец, отыскали трусливого, подлого мага.
Шар изучал он хрустальный, наверное, пакость готовя.
Лист и перо подтверждали догадку об умысле злобном.
"Здравствуй, – сказала Арифис, – колдун и астролог халдейский.
Чем ты сейчас озабочен? Каких еще монстров наделал?"
Всех поприветствовав хмуро поведал астролог такое:
"Крону портрет набросал я, и тот, оценив мой рисунок,
так говорил: «В мое царство зайди на недельку, хотя бы».
Мне не в ломы прогуляться, пошел я, но путь был не близкий.
Мрачные земли Аида пришлось проходить по дороге.
Там существами был схвачен, кошмарными, как сновиденье.
Ими допрошен, а после, к Миносу на суд был доставлен.
Мне не поверили судьи, и к Крону давай обращаться.
Бывший правитель вселенной сказал, что все – чистая правда.
Тут осознав, что случился комичнейший казус невольно,
боги подземного мира сказали: «Проси все, что хочешь».
Выпалил я без раздумий, о чем так мечтал беззаветно:
"Мир весь хочу покорить я, и стать властелином вселенной!"
Монстры одобрили выбор, и боги слегка покивали.
Грозный Аид, поразмыслив, сказал, что поможет в затее.
Армию воинов мертвых пришлет мне для дела такого.
Высказав всем благодарность, в Элисиум славный пошел я.
Там отдохнув две недельки, вернулся на остров любимый.
Тут же сюрпризик приятный, решился вам к празднику сделать.
Нет ничего интересней забавных, смешных приключений.
Я попросил Посейдона пригнать ваш кораблик поближе.
Тот согласился, поскольку, стишок написал я прикольный
теще его в день рожденья. От хохота вздыбилось море,
много судов утонуло, когда бог читал поздравленье".
Так говорил злой астролог. Потом его руки взметнулись.
Тут же, под грохот салютов, зажглась новогодняя елка.
Големы снежные дружно вокруг этой елки бродили.
Угли в глазницах чернели, а носом – морковка служила.
Рядом скелеты на скрипках играли всем вальс новогодний.
Зал оказался в гирляндах. Повсюду цветы распускались.
Жуткие твари кружились в веселом, стремительном танце.
Сыпались сверху снежинки, и роз лепестки опускались.
«Будьте, как дома собратья», – сказал арифийцам астролог, –
«К празднеству Нового года прошу вас присоединиться».
Топал циклоп вдохновенно, амурчики стайкой летали,
нимфы, взбодрясь алкоголем, во всю зажигали у елки.
« Да, здесь клинический случай», – сказала печально Арифис, –
"С ним мы потом разберемся. Давайте сейчас потанцуем!"
К ней, улыбаясь, подходит забавных стихов сочинитель.
«Вас приглашаю на танец», – сказал он милейшей Арифис.
В вальсе по залу кружились – и монстры, и все арифийцы.
Только КД был в сторонке. Вынашивал злобные планы.
Море кораблик, как люльку со спящим младенцем, качало.
Музы играли на лирах, и сказочно пели сирены.
Подвигов славных герои на палубе гордо стояли.
К новым свершеньям готовы парнасцы и их ноутбуки.
С грустью Арифис сказала: «Не слабо вчера потусили», –
мачту обняв, чтоб держалась, компресс к голове прижимая, –
"Подвиг воспетым быть должен, хотя бы Куняевым нашим!
Если он выбрался только из страстных объятий ЕНОТА!"
.
Комментарии (выбрать просмотр комментариев )
|
ответить