Свеча горела на столе,
свеча горела…
Семья говела на селе,
семья говела:
детей квартет, отец и мать –
с иконы лица –
поскольку нечего пожрать,
пришлось поститься.
Они, поганцы, без лавэ
сидят по лавкам,
и наблюдают по тэвэ
Татьяну Навку.
Но тут открылась дверь и власть
вошла с апломбом,
а домочадцы шустро – шасть
по катакомбам!
Замуровались взаперти
в холодном гроте –
ни танку там не проползти,
и ни пехоте.
Обозреватель тут писал
в одной газете:
никто бы их и не спасал,
коли б не дети!
А так – наметился прогресс
в каком-то роде:
в овраг примчалось МЧС
на вездеходе,
и даже в штатском явный чин –
видать с Лубянки –
бродил без видимых причин
вокруг землянки.
Поналетело журналей
при адьютантах,
айда при свете фонарей
снимать сектантов!
Пообещали вниз рубли,
одеть гламурно,
а снизу вверх: «А вы бы шли…»,
и – нецензурно.
Короче, слабый был туризм,
вялотекучий,
и не тянул на экстремизм
подобный случай,
и как-то вроде бы слегка
почти смирились,
начать снимать с постов войска
распорядились,
уже готовился спезназ
разоружаться,
когда получен был приказ
не расслабляться,
и без оглядок-косяков
как ляжет карта
сигнал из Центра был таков:
«Извлечь до марта!
А всем спасенным втолковать
серьез момента,
и пусть идут голосовать
за президента!»
Стояло много на кону –
такое дело:
единороссило страну,
замедведело.

Свеча горела на столе,
свеча горела…