|
|
Я заглянул в себя, и стало мне хреново.
Мне ангел не явился, и ничто
Мне не сказало солнечного слова,
И слова лунного мне не сказал никто.
Там вроде комнаты с плитою и со стулом,
Засаленный лежит журнал,
И поезда проходят с ровным гулом,
И тренькает комар.
А я привык уже к особенному свету,
Вернее, к этой бледной темноте,
И женщин приводил я в комнатушку эту,
Разогревал котлеты на плите.
Чуть позже мышка завелась. Я с нею подружился.
Печеньем угощал. Марусею назвал.
Короче, постепенно я прижился.
Самим собою, вероятно, стал.
А голубые льды опять над головою,
Немыслимый там бродит пешеход...
А мышка тонкою орудует иглою -
И солнце, и луну по скатерти ведёт.
Горячим воздухом июня
Обозлена, обожжена,
По чаще, пьющей полнолунье,
Волчицей кралась тишина.
В неё стреляли детским плачем
И гулким рокотом машин,
И солнце прыгало, как мячик,
На дне её глухой души,
Когда был день…
От гула, шума
В колодцах пряталась она
И в корабельных тёмных трюмах…
На то она и тишина!
Пугаясь дня, пугаясь солнца,
Стремясь на волю, не смогла
Таиться долго в тех колодцах,
Где луч – как острая игла! –
И из последних сил, под вечер,
Пустилась в чащу, в темноту,
Чтоб не страдать, чтоб не калечить
Густую волчью красоту…
Мерцали звёздными огнями
Её полночные глаза,
Когда, испуганная днями,
Она ушла во тьму, в леса.
Но гвалтом воронов на кочках
Настиг её рассветный залп,
И – две звезды,
две тусклых точки –
Погасли искрами в глазах.
(с) Борычев Алексей
Светопреломление
безбрежное
с фокусом
внутри,
где квинтэссенции
вибраций
высочайших и
потоков
радиоактивности
Но Кто
является,
источником,
столь мощных,
излучений?
Центр всего – Я Есмь
Я Есмь – Первопричина
и жизненный Закон
и Творческий Проект
существования
Я Есмь Сущий,
Огненный и Солнцеликий
Его духовными потоками
Любви и Света
наполнены миры
кристалл, и человек
Его Энергии,
пока невидимые
для глаза и ума,
учёных мира
Они струятся
из ядра,
оживотворяя клетки,
Они включают ДНК
и порождают
ритм природы,
программы роста
и развития
сознания
Я Есмь Вселенская Структура
Света Жизни:
Я есмь Галактика,
Я Есмь Солнце,
Я Есмь Логос Планетарный,
Я Есмь Присутствие Благое -
твоей отдельной
Индивидуальности,
что составляет часть
Всеобщего Единства
планов тонких
Когда ты это осознаешь
откроешь истину, что ты
на материальном плане
Есть выражение
Всеобщности Духовной
или
Глобальной
Целостности
Зачем, слетев как бабочка на пламя,
Моя любовь, ты говоришь стихами?
Зачем целуешь воздух у огня?
Сжигая набело годов своих морщины,
Вжимаюсь в женщину затем, что я мужчина,
Что эта ночь – моя...
На наших языках – молчанья голос,
Своё любовь, не различая пола,
Берёт, но делится – вдвойне.
И надо говорить, но нет наречий,
Одни предлоги с суффиксами в речи
И ночь в окне...
Там звёзды опьянели от желанья,
И делится Луна последней тайной,
Как ты, точь-в-точь.
Дрожим в пожаре, жаждою томимы...
Куда бредут все пальцы-пилигримы
По нам всю ночь?
Опыт веры
обретается в пути
по нему тебе
предсказано идти
той одной
Хозяйкою Судьбы,
что в неведении тобой
именуется душой
Но поверь же, что Она
Вечный Атом Божества
Свет от Света
Огненное
Естество
и торжество
Вечной Жизни
полыхающей дыханьем,
пульс дающей
миллионам миллионов Солнц
триллионам триллионов
человеческих сердец
Первым делом касается света,
А потом и бессмертной души.
Затихает чужая беседа,
На балконе сиди и пиши,
Что в прохладном свечении неба
Треугольник летит журавлей
В ровном замысле, справа налево,
Простотой удивляя своей.
Что деревья стоят, не стесняясь,
Простодушно желая листвы.
Что их тихая скука лесная,
Травянистая горечь – светлы.
И смеркается немилосердно,
И, наверное, в этом и суть,
Что, быть может, душа не бессмертна,
И потерянный свет не вернуть.
Поросёнка зарезали тайно,
Чтоб Антошка не плакал его.
Золотые грибы и сметана,
И картофеля жёлтый пример.
На тарелке рождественской залпом
Бедный хрюшка в сметанных грибах,
Окруженный спасительным салом,
Спутник зимней бутылки вина.
Пусто нынче в сарайчике лютом,
И лоханка пустая стоит,
Поросенок, отважный малютка,
В этой чистой жилплощади жил,
Ел он всё, что ему подносили,
Благодарно и бережно спал,
Но живого его зарубили,
В непонятную двинули печь.
Если б мог поросёнок словами
Сквозь космический зыбкий огонь,
Сквозь оладьи, салат и салями
Достучаться, дойти, докричать,
Он сказал бы: не надо, Антошка,
Не горюй у тарелки, взгляни:
Впереди – непростая дорожка,
Впереди – непростые огни,
А сейчас – только слёзы и детство,
Рождество и в ночи огоньки,
Кулебяки тончайшее тесто,
В раскалённой печи угольки.
Старость.
Что старость? Она, как усталость.
Усталость – когда не осталось
В душе уж давно обнесённой
Завалами воспоминаний.
Уже ни травинки зелёной
Надежды и упований,
Ни тоненькой щёлочки света,
Мечты, что исполнится это.
Ни даже ворсинки с одежды
когда-то любезной надежды.
Тёмная комната. Ночь. Постель.
Завтра, зевая, проснётся кто-то.
После он станет кряхтеть – свистеть,
И, отогнав от меня дремоту,
Вцепится в сердце тревогой мне
И отпускать целый день не будет,
Всё ожидая, пока темнеть
Станет, тогда он отпустит будто…
Днём, когда выйду из дома я,
Тысячи глаз обстреляют сердце –
Тысячи взглядов убьют меня,
Но приоткрою в леса я дверцу…
Так я спасался от тяжких стрел,
И от людей уходил в чащобы,
Чтобы никто никогда не смел
В мыслях меня умертвить, и чтобы
Тот, кто мне сердце с утра сдавил,
Больше не плёлся за мною следом,
Чтобы остался навек вдали
Иль растворился бы в знойном лете.
Но на меня (и со всех сторон)
Молча смотрело само пространство –
Небом, глазами синиц, ворон,
Соснами, травами… зло, бесстрастно!
Тоже хотело меня прибить.
Боже! Ведь так не бывает, Боже!..
Кто же сподобил такой судьбы,
Что темнота мне всего дороже?!
Вечера ждал я… А спутник мой –
Враг мой – стоял за спиной, смеялся.
Ночь наступала. Пора домой.
Я уходил… а вчера – остался!
(с) Борычев Алексей
1.
С «эР» и рост и ростик,
С «эМ» и мост, и…
2.
С «эС» – не ветка, а сучок,
С «эЛь» – не репка, а…
3.
Если «Пэ», то войско из полков,
Если «Вэ», то стая из…
4.
Если «Дэ» – с причёской дочка,
Если «эМ» – с серёжкой…
5.
С буквой «Гэ» грачи и галки,
С буквой «Пэ» – боятся…
6.
С буквой «эС» – рыбачья сетка,
С «Вэ» – берёзовая…
7.
С буквой «Ка» – ткачиха Клава,
С буквой «эС – ей честь и…
8.
На «эМ» нужна машинам – мойка,
На «Дэ» нужна коровам -…
9.
Если «эФ» – Егорка с флюсом,
Если «Пэ» – пятёрка с…
10.
Если «Ка» – в тенёчке козочка,
Если «эР» – с садочке…
09.09.09
Яблоки и мёд
Земля,
желания
Кровь и слезы
вкус очарования
Небо,
звезды
красота
Роль и жизнь
и поиск рая
и мечта, мечта, мечта...
И надежда, и цветы
и потери грусть
Где-то ходим
я и ты
ну и пусть...
Порожденье сладких снов
и житейских...
грезы...
временные,
как в руках
вешние мимозы…
Поиск истины
непрост
тут вопрос,
ещё вопрос
А ответы – вдалеке
где-то там...
зародится звук
и приблизится
ко мне
тихий стук-
тук, тук, тук...
Я открою
двери сердца
нараспашку
и впущу -
крылатую пташку.
Сколь миль она пролетела,
перышки растеряла...
А теперь
просто села,
устала...
За окном ветер
шелестит листвою,
но не трогает голубку,
она в покое
Только испросит
водички напиться
и перышки почистить
Затем сядет,
склонит головку
и замрет
в тихой радости, тая
А чуть позже,
запоет,
крылышки раскрывая…
Солнца свет
и высота голубая
вот обитель пташки той
Дом Любви
зовется
Мы отправимся туда,
как проснемся
О смысле жизниМы рождены не для свершений,Не для печали и молитв,И не для сладостных мгновений, Не для покоя или битв.Вся наша жизнь лишь миг случайный.Ни цели в ней, ни смысла нет,Как нет в цепи бегущих летУвы, задачи изначальной.Но есть печаль в сияньи лунномЗабвенье в шорохе волны.И красота в звучаньи струнном И мысли дивной глубины.…………………………………… Уже не удержать клинок, И стрелы разума тупеют. Среди печали и тревог Плоды отчаяния зреют.Так пусть звучаньям нежных струн Мы б до последнего внимали.И в ритмах первозданных рун Топили б мы свои печали. ____.
Три ноты сердца
и мелодию Души
я помню и храню
в сознании...
Но как же выразить
характер этих нот
и содержание звучания
и тот чудесный поворот
что эти ноты создают внутри
единственно возможную
синхронность
О, эти ноты погружают
ум и чувство
в потоки света
где растворяясь
ты естественно силён
и мудр и влюблён
и целен и прекрасен
Здесь в точке
эманации Любви
на острие
немыслимых свиданий
в объятиях существа
из белого огня
Я постигаю смысл
того кто я
О, эти ноты
пробуждают
каждый атом существа
И вот теперь
в них ясно слышу я
послание Души
и отношенье бережное
к миру
Но главное, что
в них звучит
вся разделяемая боль,
невыразимая Любовь
Всепонимающего
Сострадания
Смотря однажды в огонь заката,
Печальный отрок Эммануил,
Подумал: «Как мне милы Геката
И стылый сумрак сырых могил!
К чему мне солнце? К чему мне пламя?
Зачем на свете полно огней?..
Остынет солнце… Истлеет память,
И мир погибнет в плену теней.
Забыв былое, уйду в Иное,
И снова стану – небытием,
И будет воля моя со мною
Творить просторы иных проблем,
Но станут лучше и плоть, и души,
У тех, кого я воссоздаю…
Как он прекрасен, как он послушен –
Мой мир, не так ли? – в нём как в раю!»
…Наивный отрок! Упрямый отрок!
Зачем стоишь ты среди зеркал?
Зеркальный мир ведь навеки проклят!
Другого мира ты не искал!
Что запредельно – всегда бесцельно!
За амальгамой стихает свет,
И снова праздник – как понедельник,
И в отраженьях – простора нет!
Но был упрямым, тот отрок странный, –
С былым прощаясь, ушёл туда,
Где в точку – время, и в луч – пространство
Преобразились, и навсегда!..
Последний отблеск былого горя
Закатной каплей стекал с зеркал,
Крестом могильным на косогоре
Он под луною сиял, сверкал…
Но встречный отблеск иного счастья
Лучом рассветным попал в трюмо!
…А шар крутился, а мир вращался,
Сплетая новых миров руно!
© Борычев Алексей
* * *
Б ыл кончен бой задолго до восхода,
Мир оглоушив вязкой тишиной.
Горчила долгожданная свобода
Тяжёлой, непомерною ценой.
Пришла пора скорбеть и тризны править,
Растить сирот и вдовам помогать,
И день за днём, и год за годом память
Историю прокручивает вспять.
Яснее проявляются детали:
Кто прав, кто виноват, кто палачи,
Но сколько фактов за семью замками
И у кого от тех замков ключи?
Ужели труд историка сизифов
И истина всегда сокрыта мглой?
Мы жили и живём в границах мифа,
А за границей тоже миф – другой.
Сменяются норд-осты и бесланы,
Лапша окаменела на ушах,
И вскорости получат ветераны
Жильё – четыре метра в лопухах.
Из вечности идёт…
Вращение миров
всего живого
вокруг
безмолвной
Истины…
Вращение планет
кругом Огня Творения…
Вращение обильной
формы бытия
вокруг источника
предельной неизвестности,
лишённого и формы и лица,
как океан лучистый света...
Кто это?
- ОНО –
Космическое Сердце и
Врата Блаженства
Оно, Кто Есть!
Оно, Кто не прейдёт!
Его биенья ритм
созиждет целостность
и проницает
нитью жизни сердце
и восхищает
в нём Любовь
И восторгается душа
и наполняются слова
духовным светом
Сияет вновь
изящный слог поэта
и красота рожденья ритма,
секретом таинства чаруя,
возносит «я» –
в объятия Небытия
Сокращаясь постепенно до какой-то малой точки,
Бесконечность обратится каплей на конце пера,
И галактика пребудет чёрной кляксою на строчке,
А пространство – запятою между «завтра» и «вчера».
И листок глядит упрямо на нелепую реальность,
Где, минуя все законы, пишет драму бытия
Некто очень мне знакомый, убивая специально
Даже скромные попытки понимать, что «некто» – я...
…За окном растаял полдень карамелью солнца в луже,
Залетел в окошко ветер, и унёс мои листы,
На которых дни, столетья – в виде строчек неуклюжих;
После строчек – двоеточья, эти точки – я и ты.
А за нами… бесконечность! Перед нами – неизвестность!
Посредине – неизбежность! …впрочем, это – ерунда. –
Не закончилась тетрадка, и чернильница на месте.
Нарисую снова буквы, не сотру их никогда.
Запятые я расставлю по-другому и, конечно,
Постараюсь я иначе звёздный мир расположить –
Чтобы легче было, чтобы… впрочем, что я так беспечен? –
За упрямым двоеточьем «:» нерисуемая жизнь.
© Борычев Алексей
Свет пробился из газет -
Пишут: человек по праву
Заслужил бесплатный свет,
Заслужил печаль и славу.
В гулких танках он горел,
Даже в метрополитене
Ехал и не уцелел,
Не поспел к рабочей смене.
Он воспитывал детей,
Он писал стихи украдкой,
В зоопарке средь зверей
Он один стоял с тетрадкой
И не верил, что ему
Всё положено по праву.
Неужели? Ну и ну –
И печаль нести, и славу.
Так отпразднуем давайте
Эту радостную весть.
Никогда не умирайте,
Всё у нас отныне есть.
Крылом распрямлённым огонь пронзай, воду режь плавником.
Птицы давно улетели прочь, рыбы давно ушли.
Теперь оставаться только собой и ни о чём, ни о ком.
Века, века спустя в мерзлоте люди уже нашли
Окаменелый тугой плавник, твоё большое перо -
То, чего от тебя уже, то, без чего тебя.
Но только все эти густые дни тело тебя несло,
Мёртвую воду на горб взвалив, рыбий огонь рубя.
Теперь оставаться самим собой, только собой самим,
Ибо никто не спасет тебя, именем не назовёт,
Сквозь эту воду, огонь и лёд, воздух и сизый дым
Всем существом единым своим только вперёд, вперёд.
Мы считали – можно дожить до ста,
Задремало детство, считать устав.
И разводит крылья его моста
Мостовик-затейник, блюдя устав.
Шишел-мышел вырос, надел пальто
И добрёл, печалясь, до божьих врат.
Там коньяк Маршак разливал с Барто,
- Выпей с нами, брат, не ходи назад.
Энык-бенык долго считал года,
Но его хватило на сорок лет.
Даже семь по сорок – не навсегда,
И молчит пластинка, забыв куплет.
Летний ветер счастья уснул вдали.
Дебаркадер, Волга, немой песок...
На подводных крылышках корабли
Улетели, смерть собрала оброк.
Неизбежность падающей звезды -
От желаний терпких, греховных дум...
Заплатив годами две трети мзды,
Не пора ли взяться уже за ум...
Но хватаешь пальцами пустоту
И сжимаешь зубы, скрипит фарфор...
Только сердце ангела на посту,
Но любовь стреляет в него в упор.
Защищаясь крыльями, не взлетишь,
Да и сила тяги уже не та.
Ангел детства, тёплый живой малыш,
Остаётся там, за крылом моста.
Страницы: 1... ...50... ...100... ...110... ...120... ...130... ...140... 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 ...160... ...170... ...180... ...190... ...200... ...250... ...300... ...350... ...400...
|