Вернувшись в лоно бытия,
Из тьмы запоя,
Зашёл к обедне в церковь я,
Ища покоя.
Перекрестив скоромный рот,
Под сводом,
Я был задвинут за киот
Народом.
От испускаемых паров
Елея,
Я оказался в мире снов,
Хмелея.
Во сне ко мне подобрались
Калики,
Шепча: ”Покайся, помолись,
Двуликий“.
Очнулся я. Подумал: ”Спать
Не гоже“.
Запричитал, едва дыша:
”Спаси мя, Боже“.
И ноги сами понесли
К налою,
Где окропил священник лоб
Водою.
Не помню, как сумел попасть
К иконе.
И замер немо, взмокший весь
В поклоне.
Добром светились со стены
Мне лики.
И глас откуда-то:
”Прощён, двуликий“.
Качаясь, вышел, как свеча.
В аллее,
Резвились в солнечных лучах,
И пели,
Чирикали: ”Ты, оптимист “, –
Мне птицы.
Зачем (мне чудилось сквозь свист)
Пошёл молиться?
Я, улыбнувшись, зашагал,
На женщин глядя.
Одна шепнула мне: ”Нахал“.
С чего бы, ради?
13-14 июня 1998