Б.Д. Сподынюк. 

Повесть – фентази. 

Скачок в будущее. 

Автор предупреждает своих  

читателей, что все события, имена и 

фамилии действующих лиц в этой 

повести являются плодом фантазии 

автора и ничего общего с  

действительностью не имеют.  

Дмитрий Борисович Алмазов проснулся утром третьего января 2005 года в хорошем настроении. Вчера вечером он и его жена Татьяна проводили к себе домой вторую дочь Дмитрия Борисовича Оксану с её мужем Дмитрием и любимым внуком Дмитрия Борисовича, ярко рыжим с красноватым оттенком, как спелый апельсин, девятилетним Борькой.  

Вчера и Дмитрий Борисович и Татьяна весь вечер уговаривали детей ещё погостить у них в городе, но Оксана упрямо твердила, что не может надолго оставить своё хозяйство. Они и так провели у отца три дня, приехали тридцать первого декабря, вместе проводили старый 2004 год и встретили 2005. Второго января мужчины отправились в Одесский дельфинарий, где Борька получил редкое удовольствие от выступления дельфинов и морских котиков, а женщины погуляли по магазинам, занимались уборкой и готовили праздничный обед в первый день нового года. Затем всей семьёй гуляли по городу. 

Дмитрию Борисовичу в этом году в марте месяце исполниться шестьдесят лет. А его жена Татьяна, которая была младше Дмитрия Борисовича на десять лет, и его дочь Оксана, которая была на год младше его жены, никак не могли решить какой подарок выбрать Дмитрию Борисовичу на его юбилей. 

Внимательный читатель, прочитав эти строки, подумает, что автор что-то совсем заврался. Не может быть такого, чтобы вторая дочь была младше своего отца на десять лет. Чтобы реабилитировать себя в глазах внимательного читателя автор вынужден отправить его к первой части этой повести, которая называется «Провал во времени». 

Прочитав этот труд, читатель обретёт ясность. Но если читатель не захочет отвлекаться от чтения этой части повести, автор, вкратце, объяснит образовавшийся временной разрыв. Дело в том, что в 1995 году герой этой повести Дмитрий Борисович Алмазов, которому было тогда пятьдесят лет, в результате природного катаклизма провалился в прошлое на сорок лет. Там (в прошлом) встретил женщину, которую полюбил. Спустя положенный срок у женщины родилась дочь и, к моменту возврата Дмитрия Борисовича в своё время ей было уже тридцать девять лет. 

Дмитрию Борисовичу помог вернуться в своё время его сосед по дому, где Дмитрий Борисович проживал в 1955году в десятилетнем возрасте. Звали этого талантливого студента, учащегося на физическом факультете МГУ и принятого в аспирантуру за какое-то открытие, которое впечатлило учёный совет МГУ Петром Павловичем Маркеловым. 

Первое время после возвращения на Дмитрия Борисовича навалилось много дел, которые необходимо было безотлагательно решить, поэтому три года после возвращения он не занимался поисками своего спасителя Петра Маркелова. Потом, когда его личная жизнь, работа, да и сама обстановка в стране успокоилась, после провозглашения Украиной независимости, он предпринял попытки найти и связаться с Петром. 

Когда Дмитрию Борисовичу было девятнадцать лет и его призвали в Армию, он попал в город Запорожье, куда из Котовска переселилась семья Маркеловых. Он это знал твёрдо, так как к нему в Запорожье приезжал его отец и они, вместе с ним, ходили к Маркеловым в гости. Но тогда он Петра не встретил, так как Пётр, по словам его родителей, работал в каком-то закрытом научном городке под Москвой. Но тогда девятнадцатилетнего Дмитрия этот вопрос ещё не интересовал, он ещё не знал, что через тридцать лет Пётр будет единственной ниточкой и последней надеждой на его возврат в своё время. 

Дмитрий Борисович сделал два запроса в адресную службу Запорожья. На первый запрос ответа вообще не последовало. После второго он получил ответ, в котором черным по белому было написано: « Семья Маркеловых в составе: Павел Петрович Маркелов, Мария Петровна Маркелова, Петр Павлович Маркелов проживавших по адресу – город Запорожье, улица Уральская № 10\2 квартира №16 выехали из города Запорожье в 1958 году. Место их проживания в настоящее время неизвестно». 

После получения этой официальной бумаги Дмитрий Борисович прекратил поиск Петра, резонно рассудив, что если он Петру понадобиться, то тот сам его найдет. Дмитрий Борисович оставил Петру, при расставании, свой адрес в Одессе, который не изменился со времени его возврата в своё время. Правда, для Петра прошло уже пятьдесят лет и, возможно, он потерял адрес Дмитрия Борисовича. Кстати, в той же бумажке, которую он дал Петру, он записал и телефон своей домашней квартиры. 

Проснувшись в хорошем настроении, Дмитрий Борисович будить жену не стал. Она сильно умаялась за дни праздников. Приём гостей, хоть и родные, а всё же гости, готовка пищи, уборка – всё это требовало восстановления сил. Дмитрий Борисович, тихонько прошёл в ванную комнату и собрался заняться бритьём, как в этот момент, резко, зазвонил телефон. От этого звонка рука Дмитрия Борисовича с бритвой, слегка, дернулась и из свежего пореза потекла алая струйка крови. 

– Черт бы тебя подрал, звонарь, – подумал Дмитрий Борисович, прижимая ватку с одеколоном к ранке, и поднимая другой рукой трубку телефона. 

– Слушаю вас, – буркнул он в трубку. Ответа не было, в трубке был какой-то шум. Обычно так бывает, если междугородний звонок откуда-то издалека. 

– Алло, говорите, я слушаю вас, – повысив голос, проговорил Дмитрий. 

– Дима, это ты? – услышал он далёкий голос. 

– Да, это я. А с кем я говорю? – продолжал кричать в трубку Дмитрий. 

– Это я, Пётр Маркелов, надеюсь, ты меня помнишь? – донеслось как из погреба. 

– Да Петя, я тебя хорошо помню, – уже нормальным голосом ответил Дмитрий. 

– Дима, мне нужна твоя помощь. Встречай меня завтра в Одессе. Я прибуду московским поездом, вагон номер восемь. 

– Хорошо Петя, я тебя встречу у вагона. Надеюсь, ты меня узнаешь? 

– Я тоже на это надеюсь, я тебя не видел десять лет, а ты меня пятьдесят. 

– Договорились, жду тебя, – закончил разговор Дмитрий и положил трубку. 

И в тот же момент волна воспоминаний накрыла его с головой. Его сердце защемило от предвкушения этой встречи. 

– Ты чего так кричал Димка, я не проснулась а подпрыгнула от твоих криков, – проговорила Татьяна, выходя из спальни. 

– Прости милая, звонили издалека, ты же знаешь какая в нашем государстве связь, – виновато бормотал я, гладя Татьяну по плечу. 

– Да ну вас с вашим государством и связью в нём, – продолжала ворчать Татьяна, – и кто тебе звонил? 

– А позвонил мне Пётр Маркелов. Ему нужна от меня какая-то помощь.  

После моих слов лицо жены стало очень серьёзным. 

-Это что? Тот Маркелов, о котором ты мне рассказывал? 

– Абсолютно верно. Это тот самый Пётр Маркелов, благодаря которому мне удалось вернуться из того времени, – подтвердил я. 

– Дима, я не знаю чего, но я боюсь. Чего ему нужно? Что он хочет от тебя? – с тревогой проговорила Татьяна. 

– Милая, – без тени сомнения ответил я, – чего бы он ни хотел, я обязан ему помочь. Если бы не он, я бы сгнил где-нибудь в Сибири или на Колыме в ГУЛАГовском лагере как американский или английский шпион. 

– Он что приезжает в Одессу? 

– Да Танюша, он приезжает завтра, и я его встречу. Подготовь одну комнату для него, он будет жить у нас. И, очень, тебя прошу ничего не бояться. Сейчас не то время. НКВД, МВД, КГБ нет, бояться некого.  

Только спустя некоторое время Дмитрий Борисович понял, как он заблуждался. Перечисленные им структуры как гидра, которой отрубают одну голову, а на её месте вырастает ещё две. 

Окончив свой туалет, Дмитрий Борисович позавтракал вместе с Татьяной, потом оделся и пошёл в продуктовый магазин купить продуктов. Три дня праздников основательно очистили холодильник, а прибывшего гостя нужно хорошо кормить. Дмитрий Борисович вспомнил, как мать Петра Маркелова кормила его, когда он провалился в прошлое на сорок лет десять лет назад. Забрав из рук Дмитрия две сумки с провизией, Татьяна тут же принялась хлопотать на кухне. 

Дмитрий Борисович прошёл в свой кабинет и решил позвонить в справочное бюро железнодорожного вокзала, чтобы выяснить время прибытия поезда из Москвы. Минут двадцать он крутил диск аппарата, но дозвониться так и не смог. Сразу после набора номера справочного бюро раздавались короткие гудки. Создавалось впечатление, что все жители Одессы одновременно звонят в справочное бюро вокзала. 

В сердцах, плюнув на попытки дозвониться, Дмитрий оделся, и, крикнув на кухню Татьяне, что скоро вернётся, вышел из дома и пошёл на вокзал. Благо, что вокзал располагался в десяти минутах ходу от дома Дмитрия Борисовича. Через десять минут прочитав на большом табло, установленном на вокзале время прибытия московского поезда на станцию Одесса главная, Дмитрий Борисович решил подойти к справочному бюро, чтобы выразить своё сочувствие сильно занятым работникам бюро, что пробиться к ним по телефону невозможно. 

Подойдя к окошечку справочного бюро и заглянув в него, Дмитрий Борисович увидел следующую картину. За письменным столом, на котором было три телефонных аппарата со снятыми трубками, сидела моложавая полноватая женщина лет тридцати пяти и вела интенсивно беседу точно с такой же дамой. Предметом их обсуждения была новогодняя вечеринка, на которой какой-то негодяй Серёжа (в редакции беседующих дам) так и не удосужился пригласить ни одну из них на танец. Всё это так живо обсуждалось дамами, что, простояв у окошечка и не дождавшись внимания, хотя бы, одной из них минут пять, Дмитрий направился на второй этаж, где находился кабинет начальника вокзала. Подойдя к двери его кабинета и не обнаружив секретаря, Дмитрий Борисович открыл дверь и вошёл. 

За столом сидел лысоватый с обрюзгшим лицом мужчина, по-видимому ,переживающий последнюю стадию похмельного синдрома. Ему было очень плохо, Дмитрий Борисович, даже, подумал, не тот ли «негодяй Серёжа» перед ним. 

Мужчина поднял голову, за которую до того он держался руками, и уставился на Дмитрия Борисовича мутными глазами. 

– Простите, – сказал он, делая попытку встать, – чем могу? Попытка встать не удалась, он сел и подпёр голову рукой. 

– Вы начальник вокзала? – вежливо спросил Дмитрий Борисович. 

После того, как мужчина утвердительно кивнул головой, Дмитрий Борисович рассказал ему, до какой степени работница справочного бюро не уважает одесситов, пытающихся дозвониться в справочное бюро. 

– Вот, сучка! – как бы говоря себе, заметил начальник вокзала и сделал новую попытку встать. В этот раз попытка удалась. 

Он сконцентрировал внимание на Дмитрии Борисовиче и сказал: « Я приношу свои извинения всем, кто пытался дозвониться. Я сейчас покажу этой с-с-су, сотруднице, как нужно работать. А вас благодарю за то, что вы оказались неравнодушным и сообщили мне об этом вопиющем хамстве». 

Он вышел, покачиваясь, из-за стола и, протянул Дмитрию Борисовичу руку, которую Дмитрий крепко пожал. Дмитрию Борисовичу, определённо, понравился начальник вокзала. В такой тяжёлой, для себя, ситуации он смог сконцентрироваться и проявить правильную реакцию. Выходя из его кабинета, Дмитрий Борисович был уверен, что этот мужичок дослужиться до министра транспорта. 

Однако, чтобы убедиться в этом своём мнении, после того как он вернулся домой, он решил позвонить в справочное бюро вокзала. Десять минут прошли в попытках дозвониться и не принесли успеха. Дамы в бюро продолжали свою конференцию и трубки так и лежали рядом с аппаратами. Начальнику вокзала не хватило сил дойти до справочного бюро. 

Положив трубку телефона на рычаг, Дмитрий сказал сам себе: «Нет, не будет он министром транспорта, хотя и хорошая реакция, но последовательности нет». 

На следующий день Дмитрий никак не мог решить брать машину и встречать Петра с машиной или пойти пешком. Но, поскольку, он не знал, какой по размеру и весу чемодан Петра, он решил, всё-таки, подстраховаться и взять машину. Ровно в четырнадцать часов он был у вокзала и с трудом нашёл место для парковки автомобиля. 

Дмитрий Борисович неоднократно бывал за границей, а в Германии, почти, пять лет проработал. И его всегда удивлял тот факт, что за границей у мест массового нахождения людей всегда делаются обширные паркинги, то есть создаются условия для удобства людей. Посмотрите, как наши власти поступают в этом вопросе. Если есть базар, то все улицы и переулки вокруг него облеплены знаками «Остановка запрещена», та же история и у вокзала, театра, супермаркета, ипподрома, стадиона – практически всех мест массового скопления людей. Это же надо так ненавидеть свой народ, чтобы не только лишать их возможности нормально жить, спокойно работать, растить детей, но и лишить их элементарных удобств, которые даёт пользование автомобилем, особенно пожилым людям. Многие из вас, дорогие читатели, наблюдали такую картину, а многие и были участниками этого шоу, когда работники автоинспекции зубилами срубывали номерные знаки с автомобилей, оставленных хозяевами под знаками «Стоянка запрещена». Какой урожай из денежных купюр собирают эти «борцы за исполнения закона», причём ни одна копейка этих денег, никогда, не попадёт в бюджет.  

Закрыв машину, Дмитрий Борисович направился на перрон и в тот момент, когда он вышел на перрон, вокзальный диктор объявил о прибытии скорого поезда «Москва-Одесса». Услышав от того же диктора, что нумерация вагонов с головы поезда, он по перрону направился к месту, где, предположительно, должен остановиться восьмой вагон. 

Когда зашипели тормоза, и поезд остановился, Дмитрий, внимательно, начал смотреть на пассажиров, выходящих из поезда. Хоть он и не видел Петра пятьдесят лет, а тот Дмитрия всего десять, первым узнал Петра Дмитрий. Он узнал его по характерно горбатому носу, очкам-биноклям и сверкающей лысине, обрамлённой редкими седыми волосами. Дмитрий подошёл к Петру и обнял его. 

– Димка, это ты?- радостно проговорил Пётр, – а то я никак не могу адаптироваться к яркому дневному свету после сумрака вагона. 

– Привет Петя, – с чувством сказал Дмитрий, – я очень рад тебя видеть. Пытался лет семь назад тебя разыскать, узнал, что всё ваше семейство из Запорожья выехало. А куда – никто мне ответить не смог. 

– Мы переселились под Москву, в Дубну. 

– А это что, все твои вещи? – спросил Дмитрий, увидев в руках Петра, небольшой дипломат. 

– Да Дим, это все мои вещи, – с усмешкой ответил Пётр и продолжил, – а что мне нужно?  

Потом, сам же и ответил на свой вопрос: «Две пары белья, пару чистых сорочек, несколько пар носков, бритва, зубная щётка, тапочки – всё это вмещается в этот дипломат и ещё свободное место остаётся». 

– Давай мне твой универсальный дипломат, – протянул руку и забрал дипломат у Петра Дмитрий, – я всё-таки на девять лет младше тебя. 

– Ну, хорошо, хорошо, маленький ты мой, – сказал Пётр, прижимая Дмитрия к себе и, затем, чуть слышно прошептал, – только держи его крепко, там очень ценные документы. 

– Понял, – так же чуть слышно ответил Дмитрий, а громко добавил, – следуй за мной Петенька, я ради тебя автомашину подогнал. 

Дмитрий обнял Петра за талию левой рукой, правой прижал дипломат Петра ближе к телу и они пошли к выходу в город. Во время движения Пётр постоянно крутил головой, как будто высматривал кого-то. 

– Иди нормально, не крути головой, – чуть слышно сказал Дмитрий, – я уже определил хвост. 

Сзади на расстоянии шагов десяти за ними шёл здоровенный мужик, без всяких признаков интеллекта на лице. 

– Значит, сейчас делаем так Петя, – тихо инструктировал его Дмитрий, – нам нужно стряхнуть хвост. Я, с твоим чемоданчиком, зайду в туалет. Из него есть вход в камеру хранения, а из неё выход в город. Ты останешься на улице, как бы дожидаясь меня. Как только мордатый парень в синей куртке кинется за мной в туалет, ты выходишь через эти ворота, переходишь улицу и огибаешь по площади вон то белое здание бывшего Обкома партии. От угла этого здания пойдешь по аллее, обсаженной голубыми елями, и выйдешь на угол улиц Канатной и Пироговской. Стой на углу и жди меня, я тебя подберу. Всё понял? 

– Да Дима, действуй, – тихо ответил Пётр. 

Дмитрий повернул налево и вошёл в мужской туалет. Этот туалет был платный, поэтому Дмитрий приготовил заранее полтинник. Пройдя мимо ряда кабинок, Дмитрий подошёл к лестнице, которая спускалась в подвальное помещение, где находилась камера хранения вещевой клади. Из камеры хранения был выход в город, как раз недалеко от этого выхода и стоял УАЗик Дмитрия. 

Дмитрий рассчитал правильно, преследователь потеряет время, пока проверит все кабинки. Затем он спустится по лестнице в камеру хранения и опять потеряет время на поиск выхода из неё, этого времени хватит, чтобы Дмитрия след, уже, простыл. 

Так и получилось. Дмитрий успел сесть в машину и уехать с места парковки, а его преследователь так и не появился. На углу улиц Пироговской и Канатной Дмитрий увидел Петра, который заглядывал в каждую проезжающую мимо машину. Дмитрий остановился около Петра и окликнул его, Петр медленно, по-стариковски, взгромоздился на сидение рядом с Дмитрием. Дмитрий отъехал от угла и спустя пять минут они заехали во двор дома, где проживал Дмитрий с Татьяной. Дмитрий сразу, не останавливаясь, погнал машину в гараж, откуда они пешком пошли в квартиру Дмитрия. 

Татьяна, уже, ждала их с готовым обедом. Дмитрий помог Петру раздеться и представил Петра и жену друг другу. Татьяна, после знакомства, предложила мужчинам помыть руки и пригласила их за стол. Дмитрий поставил на стол бутылочку виски «Балентайнс» и они выпили за встречу по первой. На закуску были грибочки маринованные, салат «Оливье», чернослив с орехами, мясное ассорти, маринованные баклажаны и солёные неженские огурчики. 

Второй тост Дмитрий предложил выпить за знакомство Петра и Татьяны, а третий за здоровье Петра, гениального учёного физика, благодаря которому десять лет назад он вернулся в своё время. 

Затем Татьяна принесла по тарелке борща, Пётр чуть не заплакал, так как последний раз борщом кормила его покойная мать за несколько дней до своей смерти. 

Затем Татьяна подала свиные челогачи с жареной картошечкой, а Дмитрий предложил тост за успех того дела помощь в котором понадобилась Петру. Втроём договорились, что на сегодня это последняя доза спиртного, потом все внимательно слушаем рассказ Петра. 

Выпили, закусили и уставились выжидательно на Петра. 

– Перед тем как начать свой рассказ я хочу, чтобы вы знали, – спокойно заговорил Пётр, – что тот, кто будет владеть информацией, о которой я сообщу вам, будет подвергаться смертельной опасности. Поэтому Дима я считаю, что твою жену нежелательно посвящать в это дело, так как за тем прибором, который я изобрел и который сделал возможными скачки в будущее, ведут охоту те, кто раньше меня охранял, когда я работал над своим прибором в Дубне. Это очень могучие люди, главный -руководитель специального отдела КГБ, ближайший помощник Берия Л.П. который курировал все научно-технические разработки после казни Берия. И, даже, после развала КГБ этот человек нашел, очень, мощных покровителей обладающих доступом к огромным денежным суммам, к золоту КПСС. Эти люди для достижения своих целей не останавливаются ни перед чем, подкуп, психушка, убийства. Они обладают огромной базой данных, которую выкрали из ФСБ, у них тысячи агентов которые стучат им обо всём, как при Советской власти. 

К сожалению, без тебя Дима мне не обойтись, и ты мужчина, а вот Танечку лучше бы не вмешивать. Поэтому, подумайте хорошо, если и ты мне откажешь, я не буду в претензии. Я понимаю, что каждый имеет право на спокойную старость. 

– Обо мне и моей старости беспокоиться не нужно Петя, – резко ответил Дмитрий, – ты же не волновался за свою молодость, когда мне помогал, а ведь тогда МГБ было ничуть не лучше. И ты мог в пять минут загреметь на Колыму, как враг народа. Поэтому, я с тобой до конца, а вот в отношении Танечки я с тобой, полностью, согласен. Не нужна ей эта информация. Я бы, с удовольствием, её отправил к её подруге в Сочи, к которой она собирается, уже, года три. Тогда у нас будут развязаны руки, мы будем свободны и мобильны. 

– А что это вы за меня решаете? – возмутилась молчавшая до этого Татьяна, – конечно вместе с вами на баррикады я не пойду, но посильную помощь вам оказать смогу. Вы, хотя бы, у меня голодными ходить не будете. Ну, а на крайний случай, то мне без Димки, тоже, жизнь не в кайф. Поэтому я с вами. 

-Танечка, может тебе действительно лучше съездить к твоей подруге в Сочи?- просительно предложил Дмитрий. 

– Не горит, – убеждённо отрезала Татьяна, – и не нужно меня переубеждать. Напрасный труд. 

– Ну, что ж, – вмешался в диалог Пётр, – вольному воля, спасённому рай. Раз этот вопрос мы решили, тогда слушайте и мотайте на ус. 

Рассказ Петра Маркелова. 

После того, как нам с тобой, Димка, удалась операция по отправке тебя обратно в твоё время, я начал заниматься вопросами перемещения во времени, тем более, я имел неопровержимые факты возможности этого процесса. 

Я встретился с профессором, фамилию его я называть не буду, он сейчас жив ещё, хотя и не работает. Он член-корреспондент Российской академии наук, занимался вопросами перемещения во времени как в прошлое, так и в будущее. Поскольку он человек в высшей степени порядочный и дал мне слово сохранить в тайне ту информацию, которой я с ним поделюсь, я рассказал ему о твоём случае, Дима.  

Мы, специально, всем его отделом приехали на то место, где ты провалился в прошлое и, где мы с тобой отправили тебя обратно. Мы провели замеры плотности магнитного поля в этой точке и ещё массу всяких замеров. Я вам сейчас это перечислять не буду, вы не специалисты, не физики и вам это не нужно. 

Мы нашли остатки расплавленной медной решётки, которые подтвердили профессору, что я говорил правду. Наши замеры ничего для профессора не дали, разве что плотность магнитного поля у этой акации то повышалась спонтанно, то уменьшалась. Затем в лаборатории мы собрали точно такую же установку, которую сделали для тебя в 1955 году. Мы увеличивали напряжение, силу тока, давали разряд искусственной молнии, .выносили эти решётки в лес и перед грозой ставили ловушки молний и направляли их энергию к решёткам, но ни в одном из этих случаев нам так и не удалось добиться появления воронки, открывавшей вход во временной портал. 

Последний эксперимент мы провели на том месте под Одессой, где мы отправили тебя в твоё время. Мы сделали установку один к одному повторяющую нашу. Закопали решётки на том же месте, где и мы с тобой их установили. Первоначальное напряжение дали на решётки от, таких же, танковых аккумуляторов. Как и мы с тобой, недели три ждали грозы, постоянно поливая решётки и акацию солоноватой лиманской водой. 

И вот дождались, гроза громыхала, молнии полыхали на небе одна за одной, мы включили установку после первой же молнии и через несколько минут молния, притянутая магнитным полем установки, ударила прямо в акацию. Дерево раскололось и загорелось, но той воронки, которую мы с тобой видели и, в которую всасывалось всё окружающее, не появилось. 

Правда, когда мы сравнили остатки той решётки, которую мы с тобой устанавливали с решёткой, которая была установлена профессором, то они обе сгорели абсолютно одинаково. Если наложить остатки одной на остатки другой, то можно было убедиться в их идентичности. 

Профессор приказал сворачиваться. Мы погрузили наше оборудование в специальную машину, сняли оцепление военных, которые охраняли нас и секретность наших экспериментов и уехали в Москву. Мне очень хорошо запомнилась фраза, сказанная профессором: «Никогда ещё серьёзные научные проблемы не решались без теоретического фундамента кавалерийским наскоком». 

Мысленно я с ним согласился, необходимо теоретическое обоснование. Старое теоретическое допущение гласило, что необходимо и достаточно создать те же условия, которые были и в первом случае, когда Дмитрий провалился в прошлое и во втором случае, когда мы вернули Дмитрия назад в его время. Почему же не сработало это теоретическое допущение. Ведь мы сделали все так же, как было сделано, когда Дмитрия возвращали обратно в его время. 

Эта мысль постоянно была в моей голове. По прошествии нескольких лет, после окончания МГУ, меня забрал в свою группу профессор. Я жил и работал в Дубне. Там же мне дали огромную квартиру, куда я перевёз родителей из Запорожья. 

Однажды, мы остались с отцом одни в доме. Мария Петровна уехала в Москву к своей старой подруге на пару дней. До нового 1960 года оставалось несколько дней. Во все годы Мария Петровна в это время делала холодец их говяжьих ног. И все годы у неё он получался произведением кулинарного искусства. И вдруг мне так захотелось маминого холодца, что, аж, зубы свело. Я поделился своим желанием с отцом, на что Павел Петрович мне ответил: « Ну откуда же может взяться холодец, если основного ингредиента и исполнителя нет. Нет Марии Петровны, нет и холодца, так что сынок жди её возвращения, тогда получишь холодец». 

Тут в моём мозгу, как молния сверкнула. Мы все сделали, как тогда когда отправляли Дмитрия, у нас была установка, выполненная один к одному, как и предыдущая, место, дерево, напряжение таких же самых аккумуляторов, молния. Но у нас не было главного. У нас не было тебя Дима, поэтому портал и не открылся. Что-то было в тебе Дима или в твоей судьбе, что давало возможность открытия временного портала. 

Я носился с этой мыслью до окончания праздников, и в первый же рабочий день понёсся к Профессору домой. Я поднял его с постели, он не собирался в этот день на работу, и выпалил ему мысль, которая молнией мелькнула в моей голове. Он минут десять ходил по комнате в пижаме, молча, потом сказал мне: «Ну, батенька, так мы с вами совсем в идеализм окунёмся. Вас ничему не учит судьба многих научных кадров, очутившихся в местах не столь отдалённых за грехи, гораздо, менее тяжкие, чем скатывание до буржуазного идеализма. Вы, ещё, батенька, в бога предложите мне верить. Выбросьте это из головы, спишем на вашу молодость и сильное желание решить проблему. А к решению проблемы нужно подходить только с позиций диалектического материализма. Так нас учит наша коммунистическая партия. А пока, до встречи на работе. И вы думайте, думать над решением – полезно». 

При этих словах он дважды мне подмигнул. Я понял, что Профессор попал под колпак МГБ и его прослушивают. Извинившись, я вышел из его квартиры, но засевшая в голове мысль не давала успокоиться. Тебе Дима в 1960 году исполниться пятнадцать лет, в этом году ты поступишь в Одесский автомобильно-дорожный техникум. Вот я и подумал, как бы тебя выдернуть на денька два, три, и провести эксперимент, под Одессой, в твоём присутствии. 

На следующий день была прекрасная погода. Лёгкий морозец приятно пощипывал за щёки, редкое в зимние дни солнышко ярко светило и снег лежащий на еловых лапах сверкал как бриллианты. Я решил пройти до здания института пешком. Для этого нужно было пройти через жилой район, в котором жили сотрудники института. Затем через проходную по территории института к лабораторному корпусу, в котором я работал научным сотрудником в группе Профессора. Проходя мимо его дома, я услышал, как меня окликают. Обернувшись, увидел Профессора, который махал мне рукой и просил обождать. 

Я остановился и дождался его. 

– Доброе утро мой юный друг, – произнёс мой руководитель с улыбкой, – надеюсь, вы меня вчера правильно поняли и, не в претензии ко мне за ту ахинею, которую я вам вчера нёс. 

– Это вы простите меня Профессор, – краснея, заговорил я, – я всё понял и в следующий раз не допущу такого легкомыслия. 

-Вот и славненько, – потирая руки, сказал он, – будем надеяться что «товарищи» слушавшие нас ничего не поняли и нам это сойдёт с рук. А сейчас, давайте не торопиться и вы мне расскажите о той, возможно, гениальной мысли, которая «стрельнула» вам в голову. 

Я рассказал Профессору о том, что мне «стрельнуло» в голову, поделился, даже тем, что послужило катализатором мысли. Рассказал, так же, что хотел бы повторить эксперимент в присутствии Дмитрия Алмазова. 

– Так вы говорите батенька – холодец. Ха-ха-ха- смеялся он от души,- вот уж где видно, что пути господни неисповедимы. А знаете что? Я считаю, что это возможно будет повторить. Только мы с вами продумаем как и под что замаскировать этот эксперимент. Помнится, отец мальчика в курсе событий, нужно будет замаскировать выезд на место мальчика с отцом под рыбалку, чтобы не травмировать ребёнка. Конец августа, начало сентября – на мой взгляд, в это время нужно провести эксперимент. Заниматься установкой будете только вы Петр, командировку на вас и себя берусь оформить я, вы, так же, договоритесь с отцом мальчика. Все это прошу держать в строжайшей тайне, ни с кем из сотрудников не обсуждать ничего связанное с этой темой. В случае необходимости разговора со мной идите на работу пешком, я вас увижу и догоню. По дороге обо всём и переговорим. 

– Хорошо Профессор, – благодарно промямлил я, – спасибо вам за понимание, я сделаю всё так, как вы сказали. 

– Вот и славненько, – благодушно ответил он, – идите и работайте. Я думаю, мы на правильном пути. 

-Возможно, ты и не помнишь, Дима, этой рыбалки на лимане с твоим отцом, о грозе, которая застала вас там, о палатке, куда вас с отцом пустили переждать грозу и сильный дождь после грозы, который шёл всю ночь. О том, как какие-то мужики плясали от восторга под дождём и жали по очереди руки твоему отцу. 

А о том, как все пили коньяк в палатке и поздравляли друг друга и благодарили твоего отца за то, что он пришёл к ним с тобой, – ты не помнишь. На рыбалку вы встали очень рано, добирались до места на автобусе и, ты сильно устал. Тебя в палатке уложили, и ты спал как убитый. 

И теперь я могу тебе сказать Дмитрий, воронка входа во временной портал в твоём присутствии ОТКРЫЛАСЬ. Следовательно, ты оказался именно тем компонентом, которого не хватало для открытия временного портала при присутствии всех остальных условий.  

Но чем же ты отличался от других людей, что в тебе было такого, чего не было в других людях. Мы провели тщательное медицинское и физическое обследование тебя и никаких отклонений от нормы не выявили. Пацан, как пацан, всё как у всех твоего возраста, но поскольку ты быстро рос, а сердце запаздывало за ростом твоего организма, у тебя обнаружили небольшую юношескую недостаточность сердца, которая в течение двух месяцев прошла, как и предполагали врачи. Здесь, мы опять упёрлись в тупик. 

Однажды я прочёл одну из эзотерических книжек, в которых предполагалось, что некоторые люди могут обладать способностью, воспринимать сверхтонкие энергетические поля. В этой же книжке было указано, что жизнь каждого человека запрограммирована. Ну, сами понимаете, что это был чистейший идеализм, кто же мог программировать течение жизни человека кроме его создателя. 

Была у Профессора одна готовая, но не опубликованная работа, так вот мы решили, что открываем тему этой работы для меня, и я, якобы, занимаюсь этой работой, а на самом деле я решал вопрос, как определить человека, в программе которого есть установка на перемещение во времени. 

Как мы и думали, решить вопрос установки не составит труда и, спустя два года у нас был мобильный и мощный прибор. Ему уже была не нужна натуральная молния, он мог открыть временной портал при наличии человека, в программе которого есть возможность передвижения во времени. Но как это определить? 

Я исходил из теории вероятности и предложил профессору простой способ, как обнаружить таких людей и мой способ сработал. Он был прост, как мычание коровы. Под видом медицинского осмотра для отбора людей в отряд специальных войск обслуживающих космические полёты, мы приезжали в войсковую часть и по одному вызывали солдат на осмотр, в это время в соседнем помещении включалась установка. Из ста человек осмотренных, в присутствии шести временной портал открылся. Мы назвали их проводниками. 

Вот теперь мы подвергли этих ребят самому жёсткому обследованию, который когда-либо проходили люди. Создавалось впечатление, что мы расщепили человека на молекулы, каждую молекулу взвесили, обмерили, прослушали, замеряли мощность и частоту излучаемых биотоков, просветили их в рентгеновских лучах и магнитных излучениях. После того как мы проанализировали полученные результаты, мы обратили внимание, что у всех шести человек, и у тебя Дима мозг излучает на одинаковой частоте слабые биотоки.  

Мы создали генератор такого излучения и включили установку при работающем генераторе. Ура!!! Временной портал открылся. Следовательно, для передвижения во времени проводники больше не понадобятся. 

Но оставался один очень важный вопрос: « Как не потеряться во времени, а прибыть именно в тот промежуток времени куда запланировал, и вернуться назад». Я потратил на решение этого вопроса несколько лет, но решения так и не нашел. Мы перепробовали всё, варьировали мощность, время существования, электромагнитного поля при возникновении воронки временного портала. Но это не давало эффекта. При задании вернуться в прошлое на две недели, испытуемый или пропадал во времени или погибал. 

В это время Советский Союз развалился. Финансирование нашего института прекратилось. Все сотрудники разбежались, кто уехал на Запад, получив, гранды, кто пошёл торговать всякой всячиной, чтобы хоть как–то прожить, кто-то спился и ушёл из науки. Мы с Профессором приняли решение установку разобрать и каждый элемент спрятать в надёжном месте. Всю документацию Профессор положил в депозитную ячейку в банке Цюриха. Код доступа к ячейке и один ключ он передал мне, так как состояние его здоровья не даёт гарантии, что он сможет всё это сохранить. Поскольку никто не знал в институте, чем я занимался на самом деле, мы с Профессором считали, что наше изобретение, достаточно, защищено от посягательств извне.  

К тому времени мои родители умерли и, я остался один. Жениться я так и не успел потому, что научная работа захватила меня полностью, и я не мог ни о чём другом даже думать. Поскольку зарплата у меня, всегда, была довольно высокой, я считал, что года два, три продержусь, до лучших времён.  

Но наступившее безделье угнетало меня, я понимал, что мы с Профессором были в шаге от решения проблемы и, я чувствовал, что решение где-то рядом стоит только протянуть руку. 

В один из дней, когда от безделья я чуть не выл на луну, я решил съездить в Москву, походить по улицам, посмотреть на людей, посидеть в каком-нибудь кафе. Короче – развеяться. Я называл такое время провождение «Вентиляцией мозгов». 

Я сел в электричку и приехал в Москву. Москва была огромная и серая, она не то, что давала возможность развеяться, а наоборот она давила, угнетала. Люди ходили по улицам с серыми озабоченными лицами, за половину дня я ни одной улыбки не увидел. Я, уже, начал считать, что напрасно затеял эту поездку. Уже собрался идти на вокзал, как кто-то хлопнул меня по плечу и раздался восторженный вопль: «Здоров, Петруха!!!»  

Обернувшись, я увидел своего студенческого приятеля Витьку Царёва, с которым мы всегда были в хороших отношениях, но не виделись с момента моего перевода научным сотрудником в группу Профессора. Именно с того момента, как меня засекретили.  

– Привет Витёк! – неподдельно обрадовался я, мне, действительно, не хватало встречи с весёлым, оптимистически настроенным человеком, каким, всегда, был Витя Царёв. 

Мы крепко обнялись и стояли, похлопывая друг друга по спине радостно выкрикивая: «А помнишь…..» 

– Витёк, давай прекратим веселить людей и присядем в каком-нибудь кафе поговорим. Я надеюсь, ты никуда не торопишься, – предложил я. 

– А куда мне торопиться Петь, – беззаботно, но с ноткой напряжения ответил Виктор, – сегодня последний рабочий день в моей лавочке. СССР нет, поэтому гидрометеорологический центр СССР никому оказался не нужен. С понедельника все работники этого центра союзного значения пополнят армию безработных, в том числе и ваш покорный слуга. 

– Мне, конечно, очень жаль, что ты остался без работы, Витёк, – выразил своё сожаление я, – но когда в стране разруха, заводы и фабрики останавливаются потому, что разрушены связи по кооперации с другими республиками, денежная система рухнула, государственные предприятия, научно исследовательские институты не работают в связи с отсутствием финансирования, свёрнуты многие программы как научные так и социальные, то скажи мне кого может интересовать будет завтра дождь или снег. 

– А вот тут я с тобой Петечка не согласен, – с гордостью парировал Виктор, – наша фирма ежедневно исследовала и регистрировала сотни параметров окружающёй реальности, температуру воздуха, атмосферное давление, влажность, напряжённость магнитного поля земли, интенсивность солнечного ветра и т.п. И параметры каждого дня никогда не повторялись, имели только ему присущие величины. Эта работа велась с момента возникновения Гидрометцентра, то есть ни один десяток лет. 

– Слушай Витя, – удивился я, – а существовали какие-нибудь параметры, которые были бы присущи только одному определённому дню и в течение дня не изменялись? 

– Нет, Петя, – со смехом ответил Виктор, – таких параметров нет, и не может быть, так жизнь течёт и все меняется с течением времени. Правда есть параметры, которые изменяются в течение суток, но незначительно, например напряжённость магнитного поля земли, интенсивность солнечного ветра. Но мы обычно регистрируем показания приборов, которые сняты в полдень. 

– То есть, если мы имеем какие-то показания приборов записанных первого января 2000года, то среди всех остальных записей они будут уникальны, присущи только первому января 2000года? – обдумывая мелькнувшую у меня мысль, задал я Виктору вопрос. 

– Если у тебя один параметр, – задумчиво ответил Виктор, – то ты можешь найти такое же значение в какой-то другой день, если два параметры то совпадение значений возможно, но может быть очень редко, раз на двадцать или тридцать лет. Если у тебя три и более параметров, то совпадения может быть одно на несколько миллионов лет, что для практической жизни значения не имеет, а теория может допустить и такую вероятность. 

– Витька, – от восторга я вскочил и обнял своего однокашника, – а ты можешь сделать копию записей значений параметров из регистрационной книги. 

– За всё время невозможно, – отрицательно покачал головой Виктор, – а вот с 1950 года я могу тебе такую выкопировку сделать. У нас, как раз полгода назад, поставили классный ксерокс. 

– А для чего тебе это? – спросил Виктор, – а то я всё про себя да, про себя, а о тебе так и не спросил. 

– Я в Дубне в N-ском институте. Занимался исследованиями в области квантовой физики. Защитил кандидатскую по этой теме. Месяц назад все темы закрыли в связи с отсутствием финансирования. Сейчас сижу и пытаюсь писать докторскую, так мне для моей докторской такие данные пригодятся. Я уверен, что пройдёт какое-то время эта пена, что сейчас поднята, сольётся в унитаз, Россия возродится, но более могучей и более умной. Вот тогда России понадобиться и Гидрометцентр и квантовая физика и космос. Может и моя, докторская, сгодится Родине. 

– А ты патриот Петручио, – с уважением глядя на Петра, сказал Виктор. 

Мы допили водку, доели закуску и договорились встретиться в этом же кафе в следующую пятницу. 

Мы вышли из кафе, Виктор проводил меня на вокзал и усадил в электричку. Я ехал в электричке и от нетерпения подпрыгивал. Мне хотелось, по возможности быстрее, добраться до своего кабинета, письменного стола. Получив данные от Виктора, мы вводим их в установку как координаты и машина нас переносит в тот день, когда в городе Москве были такие значения параметров. Так вопрос с перемещением в прошлое вырисовывался ясно, а вот с будущим нужно было подумать, возврат же в своё время забивается значением параметров дня отбытия в путешествие во времени. То есть день отбытия и день прибытия – один и тот же день. 

В общем, ребята не буду рассиропливаться, я и так утомил вас подробностями. Я получил от Виктора выкопировку данных по всем параметрам, которые регистрировались в Гидрометцентре СССР с 1950 года. Изучив их, я выбрал несколько параметров, по которым сделал средние значения, задав которые можно было переместиться в будущее, не в конкретный день, зато в конкретный год и месяц. 

Встретившись с Профессором, я доложил ему о своих находках, и мы составили инструкцию, как ориентировать установку при планируемом перемещении во времени. 

Профессор, в свою очередь, рассказал мне, о революционном развитии электроники в Японии. Если мы сможем, каким-то образом, приобрести японские микромодули и собрать схему установки с применением этих микромодулей, то её размеры можно сократить до размеров модного, в то время, переносного радиоприёмника «Спидола» Причём большинство пространства будут занимать два серебряно-кадмиевых аккумулятора. 

Не буду рассказывать вам как, но к середине 1995 года у нас была готова новая установка. Которую по настоянию Профессора я отвёз в Цюрих и положил в ту же депозитную ячейку, где лежала документация на старую установку. Туда же я положил файл с документами на новую установку. 

Обсуждая с Профессором общественно политическое состояние России в то время, мы пришли к выводу, что после расстрела из танков Белого дома и прихода к власти в России олигархически-мафиозного руководства, России рано иметь такую установку. От людей, возглавляющих Россию в то время, патриотизмом и не пахло. 

Количество денег, которые мы заплатили за содержание ячейки в Цюрихском банке, давало возможность быть хозяином этой ячейки до 2015 года. Мало того, Профессор изменил условия аренды ячейки. Он добился изменения в договоре в пункте перечня лиц допускаемых к депозитной ячейке оговорив, что допуск к ячейке разрешён только Маркелову Пётру Павловичу. Никого другого, кроме него и вместе с ним, к ячейке не допускать. Я сначала про себя подсмеивался над Профессором за эти меры, но потом я убедился, как он был прав. 

Начало двадцать первого века мы с Профессором отпраздновали вместе, ему удалось выбить через свои связи небольшое финансирование для нашей группы. У нас появилась возможность работать и получать заработную плату, правда профессор по состоянию здоровья не мог заниматься ежедневно в институте, поэтому все руководство группой, разработкой планов занимался я, Профессор утверждал, либо нет наши предложения. В начале февраля 2000 года мне позвонил Профессор и попросил приехать к нему домой. Когда я говорил с ним, голос его был как-то неестественно напряжён. Почувствовав это, я, перед тем как заехать к Профессору, зашёл в аптеку и купил ему упаковку таблеток «Кардарон». Он их пил постоянно во избежание приступов мерцательной аритмии, которым он был подвержен. Подойдя к его дому, я обратил внимание на стоящий у подъезда «Мерседес». За рулём сидело бритое существо габаритами походившее на бабушкин комод. Поднявшись на второй этаж и подойдя к двери квартиры, я, уже, собрался позвонить, как дверь предупредительно распахнулась и ещё один бабушкин комод, попытавшись изобразить любезную улыбку, проводил меня в кабинет Профессора. 

В кабинете, у окна, в своём любимом кресле-качалке сидел мой шеф, с каким-то посеревшим лицом, кутаясь в клетчатый плед. За письменным столом Профессора, по хозяйски, расположился мужчина крепкого телосложения. Возраст его, на первый взгляд, был между пятьюдесятью и шестьюдесятью годами. Огромный лысый череп, крючковатый нос и серые пронзительные глаза, как два буравчика. Движения его были не суетливы, чувствовалось, что этот человек всю жизнь приказывал и не терпит отказа. 

– А вот и Пётр Павлович пожаловал, – с усмешкой проговорил он, – что же это вы так долго, мы уже заждались. 

– Простите, – спокойно ответил я, – не имею чести быть с вами знаком. На мой взгляд, прежде чем задавать вопросы не мешало бы представиться и чем–то подтвердить своё право задавать вопросы. 

– Да, да, вы правы Пётр Павлович… 

Но я, возмущённый его хамским поведением, не дослушав его повернулся к нему спиной и, обратившись к Профессору поприветствовал его и, достав из кармана протянул ему упаковку таблеток «Кардарон». 

Профессор не успел протянуть руку и взять таблетки, как этот мужчина, сидевший за столом профессора, одним прыжком покрыл расстояние от стола до кресла Профессора и выбил у него из рук упаковку с таблетками. 

– Вы что себе позволяете? – возмущённо вскрикнул я, – я сейчас милицию вызову! 

– Никого вы не вызовите, Петр Павлович, – медленно проговорил мужчина, подняв и разглядывая упаковку таблеток. Затем открыл упаковку, достал две запаянные кюветы с таблетками убедился, что они не вскрывались, и протянул упаковку Профессору. 

– Извините меня Профессор, но я обязан был проверить, что вам даёт Пётр Павлович. 

Кстати, представьте меня Петру Павловичу, он со мной не желает разговаривать. 

– Петр, – кивнув на незваного гостя, сказал хрипло шеф, – это куратор научно-технических разработок, первый заместитель Лаврентия Павловича Берия, Игорь Леонидович Пугачёв, пропавший после разгона КГБ и появившийся у нас с некоторыми предложениями. Правда, его предложения больше похожи на требования. Так как выполнить его требования я сам не имею права, и так как-то, что требует Игорь Леонидович – наша совместная разработка. Она не закончена и с ней нужно ещё работать лет пять или шесть, чтобы довести её до рабочего состояния. Я, уже, не имею сил заниматься доработкой установки, поэтому, повинуясь силовому нажиму, я пригласил вас Пётр. Это ваша идея и ваша разработка. Я в этом вопросе был, просто, консультантом. Право решать предоставлено вам. 

– Простите, о какой идее и какой установке идёт речь? – спросил я, – после остановки финансирования много тем пришлось свернуть. 

– Влияние квантовой физики на процессы ускорения и замедления времени, – эту тему нам пришлось свернуть одну из первых ответил Профессор, – эта одна из тем фундаментальной физики, практическое применение которой может быть разве что в двадцать втором веке. 

– Во время нашего с Профессором диалога Пугачёв вертел головой то на меня, то на Профессора. А мы вошли в раж, и давай обсуждать вопрос уничтожения установки, которую я создал для разработки темы. 

– Вы сами приказали мне демонтировать установку, – напирал я на Профессора. 

– Но вы же сами доложили мне, что вам нужны блоки для другой установки. 

– Да, но разработка другой темы тоже была закрыта в связи с отсутствием финансирования. Так там и остались эти блоки, – приняв игру Профессора, оправдывался я. 

– Где это там? – грозно спросил Профессор. 

– В филиале нашего института в Новосибирске. 

– Ну что же вы, батенька, так безответственно поступили? Что же мы сможем дать господину Пугачёву. 

– Хватит демагогии, – рявкнул Пугачёв, его лысина покраснела и покрылась капельками пота. 

Он вытащил из кармана и положил на стол перед нами какой-то серебристый предмет величиной с два спичечных коробка. Рядом с этим предметом он положил красную книжечку на обложке которой было тиснение трезубца Нептуна. 

– Пётр Павлович, – предложил Пугачёв мне, – возьмите эти предметы и осмотрите их. 

Мне кажется, что вы знаете что это такое, или слышали об этом. 

Я сразу вспомнил о мобильном телефоне и удостоверении на право ношения оружия – документах, которые ты Дима оставил женщине. Она тебе помогла, но тут ещё не хватало охотничьего билета. Видно, в отделе вещдоков его потеряли, прошло всё-таки сорок пять лет.  

Я покрутил в руках телефон, открыл и закрыл его крышку и положил его обратно на стол, потом взял удостоверение. То, что я принял за трезубец Нептуна, был герб независимой Украины, открыв удостоверение, я увидел твою, Дима фотографию и прочёл что удостоверение выдано на три года Алмазову Дмитрию Борисовичу. Сделав вид, что мне всё это незнакомо, я положил всё это обратно на стол. 

– Эти предметы я вижу первый раз в жизни, – спокойно заявил я. 

– Возможно, вы эти предметы никогда и не видели, – спокойно согласился Пугачёв, – но фотография на удостоверении вам ни о чём не говорит? 

– Нет, – я не знаю этого человека. 

– Врать не хорошо. Ведь это Дмитрий Алмазов, с которым вы жили в одном доме в городе Котовске. 

– А ну дайте посмотреть ещё раз, – протянул я руку к удостоверению, – Димке в то время было лет десять, а в двенадцать он уехал с родителями в Одессу, а на фотографии мужик лет сорока. Тут узнать мудрено. 

– Не морочьте мне голову. Вы его видели в возрасте сорока лет в 1955 году в Котовске и помогли ему вернуться в своё время, – обличающее проговорил Пугачёв. 

– В 1955 году Димке было десять лет, – упрямо вёл я свою линию. 

– Павел Петрович! Мне надоело с вами препираться, теперь, буду рассказывать я, а вы послушайте и принимайте решения. Осенью 1955 года к вам явился пятидесятилетний человек, который назвал себя Дмитрием Борисовичем Алмазовым. Он вам сказал, что из-за природного катаклизма он провалился в прошлое на сорок лет. А поскольку вы уже вращались в научных кругах МГУ и, занимались фундаментальной физикой, ему удалось вас убедить и вы решили помочь ему. Вы собрали установку, с помощью которой вам удалось отправить Алмазова в своё время с того же места, где он провалился в прошлое. 

Вернувшись в МГУ, вы рассказали Профессору об этом, он вам поверил и вы создали установку, которая открывает временной портал. Так вот я вам Пётр Павлович предлагаю сделку. Вы мне установку с документацией, а я вам и Профессору сохраню жизнь и дам возможность работать над любой научной проблемой, финансирование, научные статьи, докторская диссертация, мировая известность – всё это вам будет обеспечено с моей помощью. 

Если же вы откажете, то два безболезненных укола прекратят и ваше и Профессора существование. Правда диагноз у вас будет одинаковый – инфаркт миокарда. Ну, да чего не бывает с учёными, занимающимися фундаментальной физикой и квантовой теорией и, ни одна экспертиза в мире не докажет, что эти инфаркты вызваны искусственно. 

– Отдай им установку, Петр! – вдруг сказал Профессор, – если смогут пусть дорабатывают. 

– Но, за установкой нужно ехать в Новосибирск, – возразил я, понимая, что Профессор имел в виду старую установку. 

– Что значит – пусть дорабатывают? – возмутился Пугачёв, – я точно знаю, что установка открывает временной портал. 

– Да вы не ошибаетесь, – подтвердил я, – установка открывает временной портал, но куда и на какоё время мы ещё не знаем. 

– Но вам же удалось вернуть человека из 1955 года в 1995 год, или я не прав?- гнул своё Пугачёв, – этот человек провалился в прошлое, а вы его возвратили в будущее. 

– Да, так было, но это произошло абсолютно случайно, – настаивал я, – это сейчас после серии опытов мы знаем, что вращение электромагнитной воронки временного портала против часовой стрелки открывает дорогу в прошлое, а по часовой стрелки в будущее. Но мы не знаем, за какоё время испытатель пролетает во времени десятилетие, а за какое столетие, а за какое год. Мы не можем регулировать эту скорость. Мы не можем запрограммировать возврат испытателя в своё время и на то же самое место. Над этой установкой нужно работать ещё не один год. Обсудив все эти доводы с Профессором, мы поняли, что развитие общества в России не отвечает возможности предоставления ему такого инструмента и разобрали установку, документацию на неё уничтожили. СССР развалился, финансирование на научные разработки по любым темам не выделялось, мы прекратили работу по этой теме девять лет назад. 

– Начнём с того, что документацию вы не уничтожили она храниться в депозитной ячейке швейцарского банка, – спокойно проговорил Пугачёв, – ключ и код доступа находиться у вас Пётр Павлович. Сама установка, действительно разобрана на три части. И вы, Пётр Павлович хорошо знаете, где лежит каждая. Поэтому я вам и предлагаю деньги, оборудование, лабораторию, испытателей. И меня не волнует их судьба, если вы кого-то из них зашлёте в Юрский период либо в древний Египет. У вас, их будет столько, сколько вам понадобиться. И чтобы вы не мучались угрызениями совести, открою вам, что все эти люди являются осужденными за убийства, насилие, грабежи к смертной казни. Хотим мы этого или не хотим, их, всё равно, казнят согласно приговору суда. А, в нашем случае, они послужат для триумфа отечественной науки. После получения вами установки, благодаря которой любой человек сможет путешествовать во времени, как в трамвае, зная не какой остановке выйти и на какой остановке войти в трамвай, чтобы вернуться в точку отправления, вы передаёте установку нам. Затем, публикуете вашу работу и получаете патент на установку. Далее, вы печатаете научные статьи, и можете передать эту установку государству, а можете и продать её. Но нигде и никогда, ни под какими пытками вы не расскажите, что первый экземпляр установки находится у меня. Мне кажется, что это взаимно-выгодная сделка. Так что выбирайте, или два укола, или мировая известность, большие деньги, государственная и Нобелевская премии. 

Я посмотрел на Профессора, и он кивнул утвердительно. У Пугачёва от его жеста появилась улыбка на губах, и он, вопросительно, взглянул на меня. 

– Скажите, – спросил я, – а какие гарантии вы можете нам предоставить? Почему мы должны верить, что всё произойдет именно так, как вы сказали. То есть, получив готовую установку, вы исчезните и оставите нас в покое. 

– Никаких гарантий я дать не могу. Вы мне, так же, не дадите гарантии, в случае если я решу сделать вояж во времени. Вы сможете гарантировать мне возврат в ту точку пространства и в то время, куда я захочу вернуться, – возразил Пугачёв и добавил, – пусть это будет джентльменское соглашение, в котором все верят друг другу на слово. 

– Ни очень-то поверишь на слово, когда тебя, под страхом смерти, заставляют делать что-то – пробурчал я. 

– Разве вы имеете выбор? – спросил Пугачёв и сам же ответил, – его у вас нет. Так что по рукам? 

Мы с Профессором, обречённо, кивнули. 

Я съездил в Новосибирск и привёз разрознённые части первой установки. В Москве Пугачев оборудовал в здании неработающего консервного комбината в районе Марьяной рощи лабораторию, оснащённую по последнему слову техники, вход в которую был разрешён трём персонам, ему и мне с Профессором. В том же здании были организованы вспомогательные цеха, которые могли изготовить всё, что нам было необходимо. Комбинат был окружен оградой, организована круглосуточная охрана. Из этой зоны вынести было невозможно даже иголку. Если вы стояли у токарного станка, на котором что-то вытачивали в этот момент, на вашу одежду попала металлическая стружка, её обнаруживали при выходе. Камеры наблюдения смотрели за нами всё время нахождения нас в лаборатории и вспомогательном производстве.  

Я впервые за все время моей работы в науке испытывал настоящее наслаждение от работы. Мне ни в чём не было отказа, самые сумасбродные мои желания выполнялись мгновенно. То есть, тянуть время было невозможно.  

Мы, обсуждая с Профессором возможность, безболезненно, избавиться от Пугачёва отправив его, как можно, подальше в прошлое, приняли решение разработать чип который при определённом его подключении работал многоразово, а при другом положении его подключения работал, только, на перемещение во времени, и превращался в таймер, который при достижении испытателем той точки времени куда он планировал попасть, включал программу самоуничтожения установки. Переключение этого чипа в то или иное положение производилось дистанционно специальным пультом, который я изготовил и хранил в лаборатории. Задачка была сложной, но мы с Профессором решили её, причём без применения каких-либо взрывчатых веществ, что в случае их применения вызвало бы у Пугачёва массу подозрений. К январю 2004 года чип был готов и опробован. Он работал чётко как часы. До этого мы приучили Пугачёва, что перед каждым испытанием установки мы её разбираем на блоки и тщательно проверяем каждый. После последних испытаний неделю назад, когда испытатель отправлялся в прошлоё на год полтора или в будущее на то же время и благополучно возвращался, Пугачёв приказал закрыть установку, поставил возле неё охрану, строго-настрого запретил приближаться к ней всем, даже мне с Профессором. Мы поняли, что он решил сам испытать установку. Он зашёл ко мне и приказал подготовить всю документацию по установке к завтрашнему дню, сказал, что должен передать документы нашему работодателю. Установку он передаст после того, как сам её испытает. Для меня это была неожиданность. Мы с Профессором считали, что он ни с кем не будет делиться таким изобретением, как наша установка. Как оказалось, мы ошибались, и останется человек, который могущественнее чем Пугачёв, у которого будет документация на установку и, как он надеется, сама установка. Тогда я, вместе с комплектом документов, положил между папками с документами в дипломате специальный, горючий состав выполнений как чистый лист бумаги для печати на принтере. Этот материал самовозгорается, если находится не в специальном, герметическом пакете через неделю, полторы. Но нужно обязательно проверить, сгорела документация или нет 

Тут у Профессора мелькнула хорошая идея. Когда по настоянию Пугачёва я доставал из депозитной ячейки банка документацию на первую, недоработанную установку, то я находился у депозитной ячейки один, без сопровождавшего меня Пугачёва. Его по условиям допуска, к депозитной ячейке не допустили, и он не знает, что в ячейке осталась документация на второй, усовершенствованный вариант установки вместе с самой установкой. 

И мы решили, что вместе с Профессором летим в Цюрих, как только Пугачёв войдет во временной портал и исчезнет навсегда в бесконечных просторах времени.  

В Цюрихе изымаем установку из депозитной банковской ячейки, и я вернусь в этот день, когда Пугачёв повёз документацию своему шефу, прослежу за ним и узнаю кто его шеф.  

Профессор на время этих боевых действий останется в Швейцарии, там мы ему снимем тихий домик на берегу какого-нибудь красивого озерца. Когда всё будет кончено с этой мафиозной группировкой, мы встретимся у Профессора и решим, что делать дальше с установкой и её документацией. 

Но нам необходимо решить ещё один и весьма важный вопрос. Не нужно быть пяти пядей во лбу, чтобы понимать, что Пугачёв даст команду не выпускать никого из лаборатории, пока он не вернётся. Поэтому охрану лаборатории нужно было каким-то образом нейтрализовать. У нас был излучатель ультразвуковых волн низкой частоты. При работе он всегда действовал на всех кто, подвергался его излучению усыпляющее. Мы с Профессором решили его использовать против охраны. Для себя мы взяли обыкновенные беруши, они не полностью, но в большей степени предотвратят действие излучателя на нас. 

Утром следующего дня Пугачёв забрал у меня дипломат с документацией и куда-то уехал с ним. Вернувшись через два часа он вызвал Профессора и меня в лабораторию и приказал подготовить установку для путешествие в прошлое на два дня, то есть в позавчера. Срок нахождения один час. 

В его присутствии мы разобрали установку на блоки, проверили каждый из них и опять собрали. Затем установили дату путешествия и дату возврата. Перед тем как встать в поле действия установки он приказал охранникам ничему не удивляться и ждать его возвращения. Если через час его не будет, он приказывает расстрелять нас. 

Затем он встал в поле действия установки и кивнул головой. Я включил установку, напряжённость поля возрастала, загудел и появился, вращаясь, временной портал в виде воронки, которая плавно всосала Пугачёва в себя. Как только он исчез, я подождал пять минут и нажал на кнопку дистанционного пульта переключающего работу чипа на таймер самоуничтожения установки, который предварительно положил в свой карман. Сработав, этот чип-таймер напрямую соединил оба мощных аккумулятора через блоки на короткое замыкание. Установка начала гореть и плавиться, в этот момент профессор включил и дал максимальную мощность ультразвуковому излучателю. Охранники плавно осели на пол, они заснули почти мгновенно. Я включил мощную вентиляцию, которая отсосала весь дым. Мы осмотрели установку. Она представляла собой глыбу расплавленного металла, радиодеталей и прочих составляющих. Теперь никто и никогда не сможет определить, что же это за прибор сгорел в лаборатории. Пугачёв находился во временном портале пять минут, и я думаю, что его кинуло в прошлое лет на пятьсот, а может быть и больше. Мы с Профессором повернулись и вышли из лаборатории. Нас никто не остановил. Излучатель был такой мощный, что, даже, на проходной комбината спали как убитые четверо охранников. 

– Как вы думаете, Профессор, – спросил я с опаской, – мы их, случайно, не убили нашим излучением. 

– Минут через сорок, пятьдесят все проснутся и, будут удивляться, что это их в сон кинуло. Диапазон тех частот, которые излучал наш генератор, приводит человека в сонливость, но не убивает его. 

Через час мы были во Внуково, к вечеру в Цюрихе и утром следующего дня имели в руках второй вариант установки и его документацию. Через пару дней мы арендовали небольшой домик на берегу озера, на самой границе с Германией, к северу от Лихтенштейна. Профессор после всего пережитого слёг и больше не мог оказать мне необходимую помощь. Вот тут я и вспомнил о тебе, Дима. Я не мог никому довериться, только тебе. Я нанял Профессору сиделку, оплатил доктора, чтобы ежедневно следил за здоровьем Профессора и позвонил тебе. И вот я здесь, по наличию хвоста меня, всё-таки, каким-то образом шеф Пугачёва выследил. Что будем теперь делать, Дима? 

– Да, Петя, – протянул Дмитрий Борисович, – я тебе испортил всю жизнь. Если бы я не появился у тебя в Котовске в 1955 году, жил бы ты и твой Профессор спокойно, занимались бы своей квантовой физикой и горя не знали. 

– Ой, как ты прав, – подключился Пётр к высказываниям Димы, – я, быть может, мог, даже, жениться. 

– Дурное дело не хитрое, – продолжал Дмитрий ёрничать, – захочешь, мы тебя и в Одессе окрутим. 

– Если успеем, – подтвердил Пётр. 

– Вот теперь ты, Петя, прав, – продолжал Дмитрий, – времени у нас очень мало, а сделать нужно очень много. Черт меня дёрнул оставить телефон и моё удостоверение на право хранения и ношения оружия Даше, – с досадой проговорил Дмитрий, – не хрена тогда не думал, что все это аукнется через пятьдесят лет. Сейчас тот деятель, что тебя Петя пас в поезде, знает мой Одесский адрес, так как он указан в удостоверении на право хранения и ношения оружия. И Дашу я, тогда, этими бумагами да телефоном, что ей оставил, подставил под пытки МГБ.  

Сейчас сделаем так, я звоню своему старому другу, с которым вместе учился. Зовут его Кеша. У него джип Ленд круизер с тонированными стёклами. Я скажу, чтобы он подъехал к торговому центру, куда мы все выйдем не через двор а огородами, то есть дорогой, которой пользуются только молодые пацаны. Он нас отвезёт на дачу, сделаем её базой. Там нас никто не выследит потому, что никто не знает, где она находится. Знает один Кеша, но никто не знает о нём.  

Танюша, – окликнул Дмитрий задумавшуюся Татьяну, – давай собирай всё, что нам необходимо, а я соберу документы, деньги, особенно документы на дачу. Я не исключаю, что в квартиру могут проникнуть. Соседке, Лие Дмитриевне оставим ключи, скажем, что срочно выехали в Сочи к подруге Татьяны. Нет, не будем вмешивать никого, кого бы реально могли найти. Я скажу соседке, что нам почти даром предложили на двоих горящую путёвку в Сакский санаторий имени Бурденко. По опыту прошлых лет в этом санатории такой бардак, что там, чтобы кого-то найти, нужно потратить не один день. 

– Ребята, – подал голос Пётр, – я хоть душ смогу принять, а то третьи сутки в дороге. 

– Сейчас Петя я вам дам полотенце и провожу в ванную комнату, – предложила Таня помощь Петру. 

Через два часа Татьяна собрала три большие сумки, в которых было всё, чтобы они, втроём, продержались на даче несколько дней. Кешка должен быть у торгового центра через час. Дмитрий внимательно осмотрел квартиру, поставил маячки на ящиках письменного стола, все альбомы с фотографиями своими и Татьяны убрал в большую сумку, которую вынес в гараж, замотав шарфом лицо, и сгорбившись так, что даже родные не сразу бы его узнали.  

Как только Дмитрий вернулся, они оделись, взяли в руки дорожные сумки и не пошли по направлению к лестнице парадного входа, а пошли вдоль длинного коридора к лестнице следующей парадной, по которой спустились и вышли во двор. У их подъезда топтался какой-то здоровый мужик, но был ли он тем, кто следил за Петром в поезде, в сумраке было определить трудно. 

Выйдя из парадной они, сразу, зашли за флигель стоящий посреди двора, прошли за ним к провалу в заборе, через который в общежитие ходят студенты, значительно сокращая себе дорогу. Затем мимо общежития пищевой академии к торговому центру, где Дмитрий увидел поджидающий их джип Кешки. Подойдя к джипу и перекинувшись двумя словами с Кешкой, Дмитрий открыл двери и, сперва, погрузил сумки в задний отсек салона, а потом подсадил Татьяну. Пётр сел рядом с Татьяной, Дмитрий рядом с Кешей. 

Ехали молча, Дмитрий Борисович думал о своей жене. Татьяна была его второй женой. С первой он разошёлся в виду полного и взаимного непонимания друг друга. Года три показаковал, а затем обратил внимание на экономистку на работе и влюбился в неё, как мальчишка. Они встречались не долго и, в конце концов, стали жить вместе. Ни разу за всю свою жизнь с Татьяной Дмитрий не пожалел об этом своём поступке. Татьяна была рассудительной спокойной и умной женщиной, что в реальной жизни встречается не часто. Но основной чертой Татьяны наряду с умом была её исключительная забота о муже. Она, только, тогда себя чувствовала спокойно, когда Дмитрий был сыт, обут, одет. Когда он ел вкусно и спал на чистом. То есть, как говорили в старину, Дмитрий был для Татьяны «Свет в окошке». Конечно, она заботилась и волновалась о своём взрослом сыне, который жил и работал в США, но Дмитрию казалось, нет, он был уверен, что он, всё-таки, на первом месте в голове Татьяны. Официально они оформили брак спустя два года совместной жизни, сыграли скромную свадьбу, на которой присутствовали только сестра Дмитрия с мужем. И теперь Дмитрий даже не допускает в голову мысли, что он может жить без Татьяны. Он всем своим существом обожает свою жену и дня не может прожить без неё. И сейчас поглядывая на заднее сидение джипа, где Татьяна дремала под мерное жужжание мотора джипа, Дмитрий испытывал огромную волну нежности к этой женщине. 

Кещка был на даче Дмитрия, как-то, даже прожил там три дня, но после поворота за Ильинкой, начал спрашивать Дмитрия о дороге. 

И вот они прибыли. Дмитрий вышел из джипа и открыл ворота, Кешка подъехал к дому. Дмитрий пошёл открывать двери дачи, а Кеша и Пётр вытащили сумки и занесли их в дом Затем Дмитрий подошёл к Кеше и очень серьёзно предупредил его о том, что он не встречался с Дмитрием полгода, а может даже и больше. 

– Вообще Кеша, – заканчивал разговор Дмитрий, – о тебе никто не знает из тех людей, которые охотятся на нас, но, на всякий случай, если припрут, то отвечай так, как я тебя предупредил. 

Они пожали друг другу руки и Кешка выехал за ворота. Дмитрий вернулся в дом, и они принялись за работу по приведению дачи в жилое состояние, так как в конце ноября Дмитрий законсервировал дачу на зиму.  

Увидев, как Татьяна зябко повела плечами, он тут же попросил Петра помочь ему принести дрова из будки, в которой они хранились. Перед выходом Дмитрий дополнительно включил электрическое отопление, система которого была на его даче установлена. Открыв будку, Дмитрий с Петром наносили в дом дров, чтобы хватило непрерывно топить три, четыре дня. Затем Пётр пошёл знакомиться с дачей, а Дмитрий уложил дрова пирамидкой, у подножья пирамидки устроил растопку и, чиркнув спичкой о коробок, поднёс дрожащий огонёк к растопке. Огонёк подхватил газетный листок растопки, побежал по нему вверх, по пути разветвляясь по тонким веточкам, соломкам и набрав силу, запылал, весело потрескивая и разбрасывая рубиновые искры в жерле камина. Они, подхваченные тягой, уносились вверх. От камина повеяло теплом и Татьяна, погрев несколько минут руки, принялась распаковывать сумки, укладывая продукты в холодильник, бельё в шкаф. Прошло минут тридцать и в доме становилось тепло и уютно, Пётр устроился в кресле перед камином, Дмитрий пошёл закачивать воду из колодца в ёмкость, из которой она подаётся в душевую, туалет, мойку установленную в кухонной стенке и в бойлер. Закачав воду в ёмкость, Дмитрий заполнил бойлер и включил его подогрев. Короче, спустя три часа в доме было тепло, из крана текла горячая вода наряду с холодной, туалет функционировал, и Татьяна пригласила Петра и Дмитрия за стол. Ужин был, так же, готов. Огонь в камине весело потрескивал, распространяя по дому тепло, Дмитрий достал из подвала трёх литровую бутыль вина, и они втроём приступили к ужину. Утолив голод, Дмитрий спросил у Петра, что он намерен делать, какие у него планы на ближайшее будущее? 

– Нам с тобой, Дима, – осторожно начал Пётр, – нужно решить две проблемы. Первая – это вернуть документы и так их спрятать, чтобы никто кроме меня и тебя не смог их найти. 

Вторая – это получить на главпочтамте бандероль с установкой, которую я отправил по почте, до востребования, на твоё имя. 

Но для того чтобы решить проблему номер один, нужно решить проблему номер два. Имея на руках установку, ты перенесёшься в тот день, когда Пугачёв поехал отдавать документы своему шефу. Найдёшь их, и в момент передачи бумаг активируешь воспламенение пиролистов, которые лежат вместе с документацией на установку, убедишься, что документация сгорела и вернёшься обратно. Это программа «минимум».  

Программа «максимум» исключает уничтожение документации, она предусматривает похищение и доставку мне документов. Я, уже, не так молод и мне понадобятся на восстановление документации годы, которых у меня может и не оказаться. 

Поэтому выполнение программы «максимум» очень желательно. Но если такой возможности не представится, тогда уничтожай документы без всяких колебаний. Да, Дима ты, кстати, тоже не мальчик. Если десять лет назад ты мог справиться с тремя противниками, то, как сейчас? Внешне ты не изменился, соображалка, тоже, работает хорошо и, если остались те же силы, я думаю, что с задачей ты справишься. 

– Нет, конечно, – посмотрев на свои руки, ответил Дмитрий, – тех сил, что были десять лет назад, уже, нет, да и тренировки я забросил. В какой-то момент поддался лени и посчитал, что эти навыки мне больше никогда не понадобятся. Придётся, в срочном порядке, восстанавливать утраченные навыки. 

– Да не верь ты Димке, Пётр, – вмешалась в разговор Татьяна, – он здоров как бык, я с утра до ночи на кухне и у меня создалось твёрдое мнение, что его легче убить, чем прокормить. 

– Дорогая ты не права, – оправдывался Дмитрий, – во-первых, у меня крупное телосложение. Во-вторых, я расходую много энергии и мне, поэтому, нужно много кушать, чтобы не протянуть ноги. В-третьих, я, просто, люблю поесть. 

– Вот и ладненько, – обрадовался Пётр, – приступай Димка к своим тренировкам, восстанавливай былую форму. Кстати, как отсюда добраться до главпочтамта? 

– Это проще пареной репы, – ответил Дмитрий, – утром сядем на автобус, который ходит через каждые три часа, и приедем к Новому рынку, а от него десять минут ходу к главпочтамту. 

– А когда вы вернётесь? – заволновалась Татьяна, – и если будете около базара, то купите мне некоторые продукты. Списочек я вам подготовлю. 

– Я думаю, часам к трём дня будем дома, – прикинул Дмитрий, – ты Танюша никому не открывай и не афишируй, что ты дома. В доме тепло, дров мы тебе оставим. Отдыхай и жди нас. 

– Вот так и решим, – потирая руки, резюмировал Пётр, – а сейчас отбой. Всем спать. 

После этих слов Пётр удалился в гостевую комнату, где ему постелила Татьяна. 

Дмитрий Борисович с Татьяной ещё посидели минут десять у камина, затем, подбросив в него дров, ушли в свою спальню. И если бы какой-нибудь человек проходил по улице мимо дома Дмитрия Борисовича, он увидел бы ровный столбик дыма, поднимающийся из трубы в звёздное небо, освещаемое полной луной, и всполохи огня горевшего в камине и отсвечивающегося на тёмных оконных стёклах оранжевыми языками. 

Следующий день у всех обитателёй дачи Дмитрия Борисовича прошел по плану. Около десяти с небольшим утра Дмитрий с Петром были на почтамте, получили бандероль, зашли на базар, и уже заканчивали покупки по списку Татьяны, когда в мозгу Дмитрия, после встречи глазами с одним мужичком, замигал красный маячёк «Внимание, опасность!»  

Дмитрий схватил Петра за руку и в буквальном смысле потащил в рядом стоящий магазинчик метизов, куда, обычно, просто так люди не заходят. Но в этом магазинчике была ещё одна достопримечательность. Он имел ещё один выход на улицу Торговую. Нужно было, пройдя по диагонали помещение, зайти за щит с образцами разнообразных метизов и попадаешь в проход на улицу. Дмитрий знал об этом потому, что пользовался этим магазинчиком, когда восстанавливал бильярдный стол, который ему подарили полностью разрушенным. Показав Петру, куда тот должен идти, Дмитрий спрятался за щитом с образцами и наблюдал за этим мужичком с которым встретился глазами. Мужичок, как бы невзначай, заглянул в магазин, не увидел того, кого хотел увидеть и запаниковал. Он начал метаться от магазина к рядам с овощами, где Пётр перед этим рассматривал, диковинную для него, огромную красную редиску. Видя такое поведение мужичка, Дмитрий утвердился, что это хвост и, тихонько, покинув магазин, направился к улице Нежинской, где была остановка автобусов. Они уже сидели в автобусе, который выруливал со стоянки, когда Дмитрий увидел мужичка, семенящего в сторону автомобильной стоянки 

– Ему даже в голову не пришло, – подумал, глядя на мужичка, Дмитрий, – что мы можем воспользоваться общественным транспортом. В теории, он действует абсолютно правильно, чтобы зацепиться за потерянный объект. Сейчас он выяснит, какие и сколько машин покинули стоянку в течение последних двадцати минут, что обогатит парковщика этой стоянки не на одну сотню гривен.  

Дмитрий рассказал Петру, что на почте к ним прицепился хвост и как он его стряхнул на базаре. В этой связи они совместно обдумали, возможен ли, ещё, такой вариант в будущем и, поскольку, в реальном времени они не собирались посещать общественные здания, то пришли к выводу, что прицепить к ним хвост негде. Но, невзирая на это решили, что бдительность терять нельзя. 

Прибыли они на дачу около трёх часов дня. Совместно распаковали бандероль. Пётр при упаковке не пожалел бинтов и ваты. Когда они сняли упаковочный материал, то глазам Дмитрия предстал аппарат по форме похожий на радиоприёмник «Спидола», его последний вариант. Только вместо решётки, за которой в «Спидоле» скрывался динамик, был установлен сверкающий полированной поверхностью параболический излучатель, в поле которого должке был находиться человек, собирающийся перенестись во времени в прошлое или будущее. Пётр молча подсоединил к разным частям прибора какие-то кабели и щёлкнул тумблер включения прибора. Ничего не изменилось. 

– Так я и думал, – тихо ругнувшись, сказал Пётр, – у него сели за четыре года, что он хранился в депозитной ячейке банка, его серебряно-кадмиевые аккумуляторы. 

– И что же теперь делать? – спросил Дмитрий. 

– Сделать зарядное устройство и зарядить аккумуляторы, – без минуты раздумий ответил Пётр, – какой у вас тут телевизор? 

– «Электрон -482д» с японским кинескопом. Ему около двадцати лет, но работает он отлично, – доложил Дмитрий. 

– Не годится, – огорчённо протянул Пётр, – а нет ли случайно какого-нибудь маленького, портативного телевизора, который был бы выполнен на микромодулях? 

-Есть «Электроника – 430», но у него сгорел блок питания и у меня руки не дошли заняться его ремонтом,- сказал Дмитрий, – но он работал как от сети, так и от автомобильного аккумулятора. 

– Подойдет, – сказал Пётр, потирая от возбуждения руки, – тащи его сюда и так же тестер, если у тебя есть, и паяльник. 

– Давай лучше спустимся в гараж, – возразил Дмитрий, – там всё это есть. 

Они спустились в гараж, где Дмитрий дал Петру телевизор. Пётр в течение нескольких минут разобрал его. С общей платы он снял блок кадровой развёртки, блок строчной развёртки и блок питания. С помощью тестера определил, где блок питания повреждён, порылся в коробочке с радиодеталями Дмитрия, выудил из неё четыре диода, тут же, спаял диодный мостик выпрямителя блока питания. Затем, все три блока соединил по, только ему одному известной, схеме, вывел два мощных провода, которые присоединил к аккумуляторам. Вся эта работа заняла у Петра минут двадцать пять. 

– Ну вот, Димка, – удовлетворённо хмыкнул Пётр, – теперь пусть до утра заряжаются. А мы с тобой продумаем план твоих действий на завтра, когда ты перенесёшься в день поездки Пугачёва к своему шефу. Мы настроим прибор на срок действия в одни сутки, я надеюсь, тебе этого времени хватит. По истечению суток установка автоматически, без чьего либо вмешательства, вернёт тебя в место и время отправки, плюс сутки, что ты пробыл в прошлом. На протяжении всего времени, что ты будешь находиться в прошлом, я буду находиться у установки, контролируя её работу во избежание всяких отклонений от штатной ситуации. 

Пётр оглядел гараж, что-то прикинул в мозгу и сказал: «Нашей стартовой площадкой и местом возврата будет твой гараж. Он закрывается на крепкий стальной засов, у него стальные ворота, разбить которые, с лёту, не удастся. Значит здесь и оборудуем для меня место всем необходимым, чтобы я ни на минуту не покидал установку во время твоего нахождения в другом времени. 

Они сразу же начали оборудовать рабочее место для Петра. Притащили из дома мягкое кресло, установили два тепловентилятора, Дмитрий дал ему свои меховые охотничьи штаны и меховую куртку, чтобы ночью он мог подремать сидя в кресле. Предусмотрели и другие жизненно необходимые для человека удобства. Они уже заканчивали работу, когда Татьяна позвала их на обед. После обеда пошли вместе погулять на берег Хаджибеевского лимана, вернувшись вечером, растопили камин и, долго сидели перед пылающим камином, слушая рассказ Петра о том, как он жил всё время до встречи с ними. Затем Дмитрий рассказал Петру, как он нашёл свою дочь Оксану, как рассчитался с бывшим МГБешником – майором Гнедь. 

– Скажите Пётр, – вдруг задала вопрос Татьяна, – а как так получилось, что вам так и не удалось жениться. Неужели вы ни разу не влюбились? 

– Согласен с вами Танюша, сейчас мне уже шестьдесят девять лет, лучшая часть жизни позади. Но, после того, как я помог Дмитрию выбраться в своё время, и это, абсолютно случайно, получилось довольно легко, я заболел проблемой путешествия во времени. Даже трудно представить сколько усилий, затрат энергии, времени, мозгов положено на тот путь, который я прошёл, создавая установку. Но я же не знал, что это будет так длительно и трудно. Идея создания установки, так называемой машины времени, захватила меня полностью. Эта идея была подкреплена фактическим результатом. Случился природный катаклизм – человек, находящийся в нужное время в нужной точке, проваливается в прошлое. Это факт, свидетелем которого я был. 

Я создал условия похожие на природные, привлек в помощники силы природы и, мне удалось вернуть человека в своё время. Риск был велик и мы с Дмитрием понимали это, но мы пошли на него и, Дмитрий вернулся в своё время. Это факт, хотя тысячи случайностей помогли, если бы не они, то неизвестно, где бы был, сейчас, Дмитрий и был бы он вообще. Вот всё это меня и подвигло на работу по этой теме. Мне, абсолютно, было неинтересно всё, что не было связано с моей установкой. Года летели друг за дружкой как кадры на киноплёнке и когда я, наконец, получил то, о чём всю жизнь мечтал и на что всю её потратил без остатка, у меня моей жизни не осталось для себя. Но, что больше всего меня расстраивает, так это то, что моё детище, моя установка, на которую я положил всю свою жизнь, не может быть передана моему народу. И только потому, что мой народ не обладает той моралью имея которую, можно пользоваться возможностью путешествовать во времени для расширения своего кругозора, новых открытий в науке и истории, предупреждения и спасения людей от грядущих природных катаклизмов и т.д. и т. п. 

Люди, которые будут путешествовать во времени должны быть, очень, осторожными, чтобы своими действиями не навредить планете, развитию жизни, законам природы и эволюции. Если сегодня дать возможность людям заглянуть в будущее, то при теперешнем состоянии морали в обществе, где человек человеку волк, где деньги решают всё, где продаются президенты и народные избранники, то мы получим тоталитарный режим хуже чем гитлеровский и сталинский, В этом обществе нет честных судей, даже самого высшего звена, там всё куплено, узурпировано, где народ – электорат, который используют один раз в четыре года, подачками, купив его голос. Разве можно передать государству такую установку, в котором высшую должность занимает уголовник, поставивший, как в тюремной зоне, везде своих смотрящих которые, с его молчаливого согласия, хоронят демократию, убивают, в буквальном смысле этого слова, парламентаризм, грабят народ, используя для этого бандитские налоговые, пенсионные и жилищные кодексы. Эти его смотрящие, купив тушками продажных депутатов, протаскивают через парламент эти грабительские кодексы, придавая им вид законов. Поэтому мы с Профессором, моим соратником и соавтором изобретения решили спрятать установку так, чтобы её никто не смог найти. Оказалось, что это сделать невозможно. И у нас остался один выход – уничтожить установку и её документацию, оставив только отчёт об использовании установки, чтобы пробудить в будущих учёных желание создать свою машину времени. И мне очень горько, что труд всей моей жизни оказался преждевременным. Так же, как когда-то Леонардо да Винчи, обозначил рисунками свои инженерные идеи, понимая, что они преждевременны. Ведь не случайно из пяти человеческих цивилизаций только атланты и арийцы были лишены создателем доступа ко всемирному информационному полю, который имели три предыдущие человеческие цивилизации. 

И теперь, до конца своих дней, самыми близкими для меня людьми остаётесь вы с Димой, – закончил Пётр свой ответ на вопрос Татьяны. 

Дрова в камине прогорели. и угли, как большие рубины, отдавая жар, покрывались белой золой. В зале было тихо после последних слов Петра, и только ветер за окном пел свою вечную песню. 

– Спасибо тебе Пётр за твоё доверие нам и твоё отношение к нам, – тихо сказал Дмитрий, – как когда-то я в тебе, так сейчас в нас ты не разочаруешься. 

– Только это меня и держит в этой жизни, – подвел черту под разговором Пётр, – а сейчас спать. Завтра у всех нас, очень, тяжёлый и нервный день. 

Дмитрий проснулся в семь часов утра и когда он пошёл к умывальнику он из окна увидел, что Пётр уже встал и что-то делает в гараже. Дмитрий быстро умылся и, одевшись, спустился в гараж. Он увидел, что в гараже установка сверкает разноцветными лампочками, а излучатель отсвечивает каким-то мертвенным фосфоресцирующим светом, отбрасывая эллипс белого света на пол перед установкой. 

– Доброе утро Петя, – поздоровался Дмитрий, – я вижу, аккумуляторы хорошо зарядились. 

– Привет Дим, – ответил Петр, подкручивая какой-то регулировочный винт, – мне не спалось, встал я в пять утра и уже заканчиваю тестирование установки.  

Он посмотрел на стрелки трёх приборов которые открыл на задней стороне установки, удовлетворённо кивнул и сказал : «Ну, вот и всё. Установка к работе готова, можно приступать». 

– Давай, сперва, позавтракаем, – предложил Дмитрий, – а уж потом приступим. 

– Согласен, давай, – сказал Пётр и щелчком тумблера отключил установку. 

Они поднялись в дом, где в столовой Татьяна приготовила им по яичнице из трёх яиц с копчёным почерёвком, отдельно положила тарелочку с маринованными опятами, перемешанными с оливковым маслом и луком. Перед каждым поставила по чашке крепкого чая с мёдом. Когда она наливала в чашки кипяток, Дмитрий заметил, что у Татьяны дрожали руки. 

– Всё будет хорошо, Танюша, – сказал Дмитрий, обнимая её за плечи и целуя, – не волнуйся. Я вернусь к тебе даже из ада. 

Они с Петром поблагодарили Татьяну и встали из-за стола. 

– Петя, – дрожащим голосом спросила Татьяна, – а когда Дима вернётся. 

– Я думаю, что ужинать уже будем вместе, – спокойно ответил Пётр и продолжил, – кстати, ворота гаража будут закрыты всё время, пока Дима не вернётся. Если вы захотите войти в гараж, вам нужно будет постучать определённым образом, сперва три раза часто, потом ещё три раза, но редко. Если стук будет другой, я гараж не открою. 

Дмитрий и Пётр спустились в гараж, ворота гаража Пётр закрыл на засов и включил установку. 

– Дима, ты знаешь, что нужно делать, – начал инструктировать Дмитрия Пётр, – продолжительность твоего нахождения с 8,30 утра до 19,00 вечера, все данные в установку введены. Видишь этот эллипс белого света, становись в центр его и ничего не бойся. 

А я и не боюсь, хотел сказать Дима, как, вдруг, его закрутило и всосало в воронку, которая вращалась в поле излучателя. Памятуя свой первый провал во времени, Дмитрий сгруппировался, ожидая жесткого удара о землю, но этого не произошло. Он просто материализовался из вращающейся воронки, которая аккуратно опустила его на ноги и исчезла. 

Дмитрий внимательно осмотрел место, где он оказался. Обладая фотографической памятью, он запомнил это место досконально. У него был ровно час, за который он должен был найти автомашину и ждать выхода Пугачёва, уже, в машине. Из рассказа Петра он вспомнил, что недалеко от этого места была железнодорожная платформа, откуда отправлялись электрички, маршрут которых пролегал в район дачных участков с западной стороны Москвы. Многие дачники, в целях экономии, оставляли свои машины на стоянке у платформы, сами садились в электричку и ехали на два – три дня на дачу. Охраняли стоянку трое пожилых мужичков, которые дежурили только по ночам. Дмитрий нашёл эту стоянку, выбрал автомашину ДЭУ серебристого цвета, легко открыл дверь и, соединив провода замка зажигания напрямую, завел машину и выехал со стоянки.  

В назначенное время он был с машиной на месте и когда из подъезда вышел Пугачев с дипломатом, он его, сразу, узнал. Петр, очень, образно описал его. 

Пугачёв сел в стоящую у подъезда автомашину BMV пятой серии и тронулся с места. Дмитрий потихоньку поехал следом. Хорошо, что Пугачёв ехал, не нарушая правил и не превышая скорости, а то Дмитрий на ДЭУ упустил бы его. 

Наконец, на набережной реки Москвы у придорожного кафе Пугачёв остановился и вышел из машины. Пройдя к кафе, он сел за столик около окна, из которого просматривался вход в кафе. 

Дмитрий, беззаботно насвистывая какую-то мелодию, устроился за соседним столиком. 

Глаза Пугачёва безразлично скользнули по лицу Дмитрия и сосредоточились на входе в кафе. Одновременно к Дмитрию и Пугачёву подошли официантки, Дмитрий заказал кружку безалкогольного пива «Балтика», Пугачёв заказал чашку кофе «Капучино». Дмитрий мысленно похвалил себя за удачный выбор места, так как он хорошо слышал разговор Пугачёва с официанткой. 

Дмитрий, уже, заканчивал свою кружку пива, когда в кафе вошёл высокий, элегантно одетый мужчина возрастом между сорока и пятьюдесятью годами. Пугачев привстал и просемафорил ему рукой. Подойдя к столику Пугачёва, он церемонно раскланялся с ним и очень вежливо отказал подбежавшей официантке. Разговор, который состоялся между Пугачёвым и пришедшим мужчиной был не так церемонен, но зато Дмитрий, очень, хорошо слышал его, с чем он сам себя мог, ещё раз, похвалить 

– Вы принесли то, что обещали? – располагаясь за столом, спросил у Пугачёва Дипломат. (так Дмитрий назвал неизвестного за его манеру поведения) 

– Да, но только документацию. 

– Господин Пугачёв. Мы с вами договаривались на установку и документы в комплекте. Как мы можем вам заплатить такие огромные деньги только за бумажки, какими бы гениальными они не оказались. Тем более для работы в США их нужно адаптировать с некоторыми параметрами, которые не совпадают с вашими. 

– Да, это так, но ваши учёные решат этот вопрос за несколько дней. 

– Я уполномочен правительством США решать вопрос в комплексе, то есть установка, документы и пробное путешествие, хотя бы на час. 

– Установка будет только завтра к вечеру, так как открылась одна неисправность, которую наши учёные устранят к завтрашнему вечеру. Я вам дам адрес, куда вам необходимо приехать и там я вам устрою пробное путешествие, – спокойно убеждал дипломата Пугачёв. 

– Это полностью меняет наши планы, – заметил Дипломат, – мы планировали получить сегодня у вас всё, и завтра я должен был отвезти всё это в Одессу, где запланировано совместное учение NATO и Украины. Там я это всё должен передать на Американский фрегат, с которого материалы в нейтральных водах заберёт специальная подводная лодка. 

Вы себе представляете, какую нужно произвести реорганизацию из-за переноса на сутки ваших обязательств? 

– Я могу только попросить у вас прощение, – с гонором отвечал Пугачёв, – но не в моих правилах передать вам бракованное изделие, тем более за такие большие деньги, которые вы обещали мне заплатить. 

– Хорошо, – ответил Дипломат, – не нужно нервничать, я заберу у вас документы, но чек вы получите тогда когда передадите и установку. 

– Нет, так дело не пойдёт, – возразил Пугачёв, – давайте договоримся с вами так. Я положу документы и установку в ячейку камеры хранения багажа на Киевском вокзале завтра в два часа дня. Вы кладёте чек на указанную сумму в евро для её получения в швейцарском банке, так же, в ячейку камеру хранения. Я сообщаю вам код и номер ячейки по телефону, вы забираете всё и сообщаете мне код и номер ячейки, где лежит чек. Рядом с чеком должен быть адрес и название банка, а так же код доступа к счёту. Мне кажется, так будет и честно и правильно. 

– Хорошо, – подумав некоторое время, ответил Дипломат, – записывайте номер телефона.  

– Спасибо, – сказал Пугачёв, – свой номер телефона я сообщу вам, после того как сообщу номер ячейки и код камеры хранения. 

– В таком случае, до свидания, – сказал Дипломат, вставая из-за столика. 

– Созвонимся, – улыбнулся Пугачёв, подавая ему руку. 

Они обменялись рукопожатиями и разошлись. Дипломат пошел по бульвару вдоль реки, Пугачёв пошёл к машине и сев в неё о чём-то задумался. 

Дмитрий, так же сел в машину, запустил двигатель и наблюдал за Пугачёвым. Прогрев двигатель Пугачёв уехал с места парковки. Памятуя о том, что Пугачёв вернулся без дипломата с документами, Дмитрий увязался за Пугачёвым. Как он и предполагал, Пугачёв подъехал к Киевскому вокзалу и спустился в помещение, где установлены автоматические камеры хранения. Дмитрий проследовал за ним. И опять Дмитрию повезло. Пугачёв выбрал камеру хранения дверь, которой хорошо просматривалась в щель между двумя рядами камер. Дмитрий чётко видел, как Пугачёв набрал код на внутренней стороне двери. Вместе с номером телефона Дипломата, на том же листочке бумаги он записал код камеры хранения. Листок засунул во внутренний карман своей куртки. Дождавшись, когда Пугачёв выйдет из помещения камер хранения, Дмитрий проводил его к машине и наблюдал за ним пока он отъедет от здания вокзала. Затем, спустился в камеру хранения, набрал код, и изъял дипломат с документацией установки. Когда он садился в машину, до времени возврата оставалось меньше часа. Он подъехал к стоянке автомашин, но оставил, пока, машину за углом. Затем, разыскал парковщика, который заступал на дежурство в шесть часов вечера, договорился с ним о стоянке машины и, заплатив деньги за двое суток, поставил машину на место, на котором она стояла до того, как Дмитрий её с этого места забрал. Перед тем как покинуть машину, привел в машине всё в порядок, стёр отпечатки пальцев и, взяв дипломат, вышел со стоянки. 

Небрежной походкой он вышел к месту, где материализовался после прибытия и только подошел к месту как перед его глазами появилась воронка, которая беззвучно вращалась по часовой стрелке и Дмитрия начало мягко всасывать внутрь воронки. Он не засёк, сколько секунд он скользил по времени, но, буквально, мгновенно материализовался перед излучателем установки. 

– Слава богу, – вскричал Пётр, увидев стоящего с дипломатом Дмитрия, – ты благополучно вернулся. Ну, что со щитом или на щите? 

– Не волнуйся Петя, со щитом, – сказал Дмитрий, протягивая Петру дипломат, с документацией установки. 

– Ура! Ну, рассказывай, как всё прошло? Я весь в нетерпении, – на лице Петра было написано, как он волновался. 

– Ты обедал? – спросил Петра Дмитрий, – вижу, что нет. Поэтому, сейчас, пойдем, пообедаем и за обедом я всё тебе расскажу. 

Они отключили установку, закрыли гараж и поднялись в дом. Навстречу Дмитрию бросилась Татьяна, обняла его, прижалась и замерла, как раненная птичка, которая нашла убежище. 

Дмитрий гладил жену по плечам и бессознательно бормотал: «Ну, всё хорошо, всё в порядке, успокойся, тихо, тихо». 

Наконец, оторвавшись от Дмитрия, Татьяна сказала: «Нет, мне лучше не знать когда вы путешествуете. Лучше мне об этом не говорить, мне так будет спокойнее».  

– Хорошо, Танечка! – согласился Дмитрий, – действительно, так будет намного спокойнее. Скажи родная, у нас есть что-нибудь покушать? У меня с семи утра во рту маковой росинки не было. 

– Садитесь за стол, мне понадобиться минут пятнадцать, чтобы всё разогреть, – засуетилась Таня. 

– Пока она разогревает, может, сходим, принесём дровишек, – предложил Дмитрий. 

– Давай сходим, – согласился Пётр, – сам понимаешь, я не мог отойти от установки. 

Через десять минут огонь весело трещал в загруженном дровами камине, и остывшее за день помещение кухни-столовой начало наполняться благодатным теплом. 

Прошло ещё несколько минут, и Татьяна пригласила их за стол. На столе поднимался парок от тарелок с борщом, готовить который лучше Татьяны, по мнению Дмитрия, никто не умел. Жареная картошечка со свиной отбивной и с солёными огурчиками закрепила то ощущение сытости, которое появляется после съеденной тарелки борща. А бокал сухого красного вина «Изабелла», улучшив настроение, разжижил кровь, и она потекла по венам и артериям людей, сидящих за столом, вызывая волну благодатного тепла и желание впасть в дрёму. Но любопытство оказалось сильнее и Татьяна с Петром повернулись к Дмитрию. 

В их глазах было написано только одно: «Рассказывай!» 

Долго уговаривать Дмитрия было не нужно, и он подробно доложил им обо всём, что с ним произошло. 

– Ребята, – сказала Татьяна, – если я правильно поняла, то ваша цель достигнута. Документы и установка у вас в руках, а это значит, что, уже, никому не нужно ни проваливаться в прошлое, ни скакать в будущее. 

– В идеале всё это так, – задумчиво сказал Дмитрий, – но представьте, что подумает этот человек не получив звонка Пугачёва. Правильно! Сразу у него появиться мысль, что Пугачёв кинул его. Но затем, спокойно обдумав ситуацию, он поймёт, что вмешалась какая-то третья сила, которая всё разрушила и это не Пугачёв потому, что ему не имело смысла договорившись продать установку, и судя по нашей информации за очень крупную сумму, не получить денег. Если я правильно понял, эта сумма исчисляется десятком или десятками миллионов евро. А поскольку речь идет о таком крупном изобретении, как машина времени, то этот «Дипломат» поставит на уши всю разведку США, и они рано или поздно вычислят нас. Поэтому я предлагаю сделать что-то такое, что, навсегда, усыпит разведку США в этом вопросе, и мы будем нормально жить, а не на мине, которая может взорваться в любой момент. 

– Мне кажется, что Дима прав, – согласился Петр с выводами Дмитрия, – и я предлагаю сделать следующее: 

1. Подготовить фальшивый комплект документов на установку. 

2.Сделать муляж установки, в который заложить чип с программой самоуничтожения установки в случае её включения. Причем, было бы неплохо, чтобы наша установка взорвалась, когда она, вместе с Дипломатом, будет находиться на борту специальной шпионской подводной лодки в атлантическом океане с глубиной, в месте взрыва, километров шесть. Экипаж такой лодки человека три плюс известный нам Дипломат. Все они шпионы. Я, лично, не буду сильно переживать, если у России Украины и даже Белоруссии станет на четыре врага меньше. 

3. Дмитрию ещё раз перенестись в прошлое, заложить фальшивую документацию и бомбу под видом установки в ячейку камеры хранения, затем позвонить «Дипломату» и назвать номер ячейки и код этой ячейки. 

– Вот такие мероприятия я предлагаю срочно подготовить, – продолжал Пётр, – в течение двух часов я подготовлю липовую документацию. Я видел у вас Танюша ноутбук, вы сможете отпечатать листов двадцать, двадцать пять той чепухи, которую я вам подготовлю? 

– Ну, наверное, смогу, хотя печатаю я неважно, – откликнулась Татьяна, – учитывая мою сноровку в этом деле, придётся трудиться всю ночь. 

– С этим решили, – повернулся Пётр к Дмитрию, – мы с тобой должны приготовить такой муляж установки, чтобы на первый взгляд он выглядел как серьёзное техническое сооружение. Скажи Дима есть ли у тебя радиодетали и какой-нибудь электронагреватель с ТЭНом и полированным экраном сзади. 

– Я понял, о чём ты говоришь, – ответил Дмитрий, – я видел такой электронагреватель в продаже лет двадцать тому назад, вряд ли у меня такой найдется. 

– Ладно, пойдём с тобой в гараж и посмотрим, удастся ли нам приготовить наш суп из топора. 

Они поднялись и прошли в гараж. Там Пётр просмотрел всё техническое барахло что валялось в ящиках верстака, дал задание что делать Дмитрию а сам вернулся к Татьяне, где, взяв листов двадцать чистой бумаги, начал перерабатывать документацию установки. То просмотрев лист документации, он давал его печатать как есть, либо оставлял абзац, другой остальное дописывал на другом листике и соединив их скрепкой передавал Татьяне в печать. Через часа два, документация была подготовлена для печати.  

Вернувшись в гараж и наткнувшись на вопросительный взгляд Дмитрия, Пётр сказал: «Я там такую галиматью придумал, что для того чтобы разобраться, что это галиматья нужен физик, очень, высокой квалификации. Думаю, «Дипломат» такой квалификацией не обладает». 

– Посмотри, пожалуйста, Петь, что я для тебя насобирал? – гордо протянул руку Дмитрий, указывая на гору телевизионных блоков, радиодеталей, радиоламп и другой технической чепухи выкинуть которую, просто, не поднимается рука. 

– Да тут у тебя Димка целый колондайк, – удовлетворённо сказал Пётр, – перебирая лежащий в куче технический хлам. Жалко, что нет ничего такого, чтобы мы могли использовать, как излучатель.  

И он сокрушённо обвёл глазами стены гаража. Вдруг его глаза остановились на висевшем, на стене светильнике. Восемь штук таких светильников Дмитрий установил на стенах по периметру гаража под потолком. Эти светильники были устроены в виде эллипсообразного пластмассового основания, сверху которого устанавливался отражатель, выполненный как полированный зеркально из тонкого металла овал. Поверх которого выводился патрон, в который вкручивалась лампочка. Всё это закрывалось стеклянным плафоном с металлической сеткой сверху. 

– Димка, немедленно сними два светильника, – радостно показывая на них, сказал Пётр, – теперь излучатель на муляже будет не хуже, чем на настоящей установке. 

Короче, к четырём часа утра муляж установки был готов. Пётр изготовил и установил чип, который сработает, по его подсчётам, именно над тем участком Атлантики, где около ста лет, покоится на глубине пять километров самое большое и быстроходное пассажирское судно двадцатого века «ТИТАНИК». В качестве взрывчатки Пётр использовал какие-то домашние средства, куда вошло даже подсолнечное масло и те пиролисты, которые находились при комплекте документов на установку. 

Когда всё было готово, Пётр критически осмотрел своё сооружение и остался доволен получившимся результатом. 

– Как ты думаешь, Петь, – с сомнением спросил Дмитрий, – хватит ли мощности твоей доморощенной взрывчатки, чтобы разнести подлодку. 

– Если это будет атомная, современная субмарина, то для неё моя взрывчатка – хлопушка. А если это будет то, что нам показывали в министерстве обороны в 1990 году так называемую «Малютку», – подлодку с экипажем из трёх человек. Эта субмарина оснащена самым совершенным набором подслушивающих и подсматривающих приборов и принятая для разведывательных целей на вооружение во флотах стран-участниц НАТО, то для неё будет, даже, много. 

– Ну что ж, – сказал Дмитрий, – тебе виднее. 

– Дима, а ты топай в постель, у тебя есть три часа для сна, – прогнал Дмитрия Пётр, – а я пока настрою установку для твоего путешествия. 

– А ты когда думаешь спать? – спросил Дмитрий. 

– После твоего возвращения, – буркнул Пётр, – кончай разговорчики и шагом марш в постель. 

– Есть товарищ генерал, – рявкнул Дмитрий и вышел из гаража. 

Поднявшись в дом, Дмитрий подложил дров в камин и, раздевшись, нырнул под одеяло рядом с теплым и нежным бочком Татьяны. 

В семь часов утра Пётр разбудил Дмитрия. 

– Дима, быстренько позавтракай и спускайся в гараж, у меня всё готово. 

– Хорошо Петя я через минут десять буду, – бодро ответил Дмитрий и тихо, чтобы не разбудить Татьяну, вылез из-под одеяла. На туалет и завтрак у него ушло десять минут, бодрый и готовый к подвигам он вошёл в гараж. 

Установка была уже включена. Излучатель светился ровным, матовым светом очерчивая им эллипсовидное пятно перед установкой. Пётр дал в руки Дмитрию старый картонный чемоданчик обтянутый дерматином, в который уместились муляж установки с документацией и положил в карман его куртки несколько тысяч российских рублей. 

– Я думаю, Дима тебе необходимо взять с собой твой паспорт, – предложил Пётр, – мне бы очень хотелось, чтобы ты взял билет на поезд «Москва-Одесса» и проводил Дипломата до самого фрегата. Очень нежелательно чтобы какой-нибудь настырный таможенник попытался заглянуть в чемоданчик Дипломата. 

– Мне кажется, что ты Пётр волнуешься напрасно на этот счет, – возразил Дмитрий, – у него дипломатическая неприкосновенность. Вряд ли какой-нибудь чиновник возьмёт на себя такое, но бережённого и бог бережёт. Я постараюсь взять билет на тот же поезд, что и Дипломат. Но мне кажется, он будет лететь в Одессу на самолёте. Этим самым он компенсирует те сутки, что дал Пугачёву на ремонт установки. 

– Да, ты, наверное, прав, – сказал Пётр, – тогда, тем более, необходимо иметь при себе паспорт. 

Дмитрий развернулся и вышел из гаража. Через минуту с паспортом он уже стоял посредине освещаемого излучателем эллипса, держа в руках чемоданчик. 

Как и в прошлое своё путешествие, вдруг, появилась вращающаяся против часовой стрелки воронка, которая мягко всосала его в себя и спустя какое-то время мягко опустила его на землю. Это было то же место, куда машина времени перенесла Дмитрия в прошлый раз. Было раннее утро и никто не обратил внимание, как из ничего появился мужчина и, выйдя на дорогу принялся останавливать такси.  

Через несколько минут он остановил машину и назвал адрес откинулся на сидение. Водитель такси был разговорчивым парнем лет двадцати пяти. Он несколько раз пытался заговорить с Дмитрием, но тот отделывался односложными ответами, без желания поддерживать беседу. Водитель это понял и вместо разговоров начал напевать какую-то песенку, причём, так фальшивил, что Дмитрий не выдержал и спросил водителя, сколько он ему должен заплатить дополнительно, чтобы тот замолчал. 

Водитель замолчал но, по-видимому, обиделся на Дмитрия, что тот не оценил его вокальных данных. Подъехав к Киевскому вокзалу, он остановился, чуть ли не в квартале от него, пояснив Дмитрию, что ближе подъезжать ГИБДД не разрешает. Дмитрий пожал плечами и расплатился с водителем точно той суммой, о какой они договорились, не дав водителю ни копейки чаевых. 

Обидчивый жлоб, – подумал Дмитрий, выходя из машины. 

Он дошел до вокзала и, найдя свободную ячейку в камере хранения, положил туда муляж установки и папку с документацией. 

Затем он набрал номер мобильного телефона Дипломата и сообщил ему номер ячейки и код камеры хранения.  

– Через час вам позвонят, – услышал Дмитрий после своего сообщения. 

В качестве контроля Дмитрий захватил и соседнюю ячейку, куда, просто, положил пустой картонный чемоданчик. Устроившись на скамейке в зале ожидания, откуда хорошо было видно всех входящих и выходящих из камеры хранения, Дмитрий ждал прихода Дипломата. Минут через двадцать он увидел его. Дипломат прошёл через зал ожидания и направился к автоматическим камерам хранения. В руке он держал серебристый, алюминиевый чемодан. Дмитрий встал, озабоченно посмотрел на часы, и пошёл вслед за Дипломатом. У ячеек они оказались одновременно. Дипломат крутил свои рычажки цифрового кода, и когда подошёл Дмитрий, он подозрительно посмотрел на него, и прикрыл дверь уже открытой камеры. Дмитрий шаркающей походкой подошёл к соседней камере, кряхтя открыл её и, засунув две руки в камеру сделал вид, что что-то укладывает в свой чемоданчик. При этом он постоянно поглядывал на дипломата. Увидев в глазах дипломата страх, Дмитрий вытащил свой обшарпанный чемоданчик и, кряхтя, ушёл на выход. Но психологически этот ход Дмитрия имел успех. Дипломат не стал рассматривать находящееся в ячейке, а открыв свой алюминиевый кейс, погрузил в него муляж установки и папку с документацией. Закрыв кейс, он, быстро, покинул вокзал и сел в стоящую рядом с вокзалом машину с дипломатическими номерами. Когда он отъехал, Дмитрий вернулся в зал ожидания вокзала и, устроившись на скамейке, принялся наблюдать за проходящими мимо людьми. Чтобы скоротать время он придумал себе игру, условием которой было по внешнему виду человека, угадать кто он по профессии. Это его так увлекло, что он не заметил, как к нему подошли три милиционера и потребовали документы. 

Дмитрий протянул свой Украинский паспорт. 

– Так вы с Украины – спросил старший наряда, – предъявите ваш билет. 

– Да, я с Украины, – ответил Дмитрий, – я пенсионер, отчитываться мне не перед кем, я использованные билеты не сохраняю. 

– Цель вашего приезда в Москву? – нудил старший наряда. 

– Встреча с любовницей, – в тон менту, ответил Дмитрий. 

– Ну что, – не успокаивался милиционер, – встретились? 

– Встретился. 

– Что предполагаете делать дальше? – не отставал милиционер. 

– Вот сейчас отдышусь от этой скачки, – спокойно ответил Дмитрий, – и поеду во Внуково и оттуда полечу домой. 

Два милиционера в составе этого наряда, уже, откровенно смеялись над своим старшим, прицепившимся к Дмитрию. 

– Гриня, – сказал один из них, – оставь деда в покое, может у него настоящая любовь? 

– Может, Вы сообщите мне адрес, где вы были, чтобы мы могли проверить? – не успокаивался старший наряда. 

– А может вам дать и ключ от квартиры, где деньги лежат? – вопросом на вопрос ответил Дмитрий? 

– При чем здесь ключ от квартиры? – не мог врубиться в ситуацию не, очень, грамотный и, судя по разговору, не очень, умный старший наряда. 

Один из милиционеров, которых рассмешил Дмитрий, по возрасту старше командира наряда, но более грамотный и опытный, взял из рук старшего наряда паспорт Дмитрия и посмотрел прописку. 

– Так вы из Одессы? – обрадовался он, – мы почти земляки, – я до Армии жил в Измаиле. Держите ваш паспорт и всего вам доброго. 

– Спасибо сынок, – ответил Дмитрий. 

Милиционеры откозыряли и пошли дальше, причем более опытный милиционер объяснял что-то старшему наряда, а второй не переставал смеяться. 

В это время раздался телефонный звонок. Разговор был краток : «Ячейка №18, код Р 4582». 

Дмитрий встал и пошёл в камеру хранения, нашёл ячейку и, открыв дверь увидел записку в которой была записан номер счета, код доступа и лежала пластиковая карточка клиента Центрального банка города Берн. Забрав карточку и бумажку с записями, Дмитрий выбросил свой картонный чемоданчик и пошёл на стоянку такси. Там стояло несколько машин, подойдя к первой в очереди он увидел, что это та же машина, на которой он приехал, в неё он садиться не стал, а сел в следующую. Водитель следующей машины сказал, что впереди свободная и Дмитрий должен сесть в первую машину. 

– Вообще–то сынок я, здесь, никому не должен, просто водитель первой машины привёз меня сюда и высадил, не доезжая вокзала почти метров восемьсот, объяснив мне, что ему ГИБДД не разрешает приближаться к вокзалу ближе. Я прогулялся до вокзала пешком, зная хорошо, что у вокзала разрешено высаживать пассажиров. Теперь, я не хочу ехать с ним и, как мне кажется, имею на это право. Так что сынок, поехали в Домодедово. 

Приехав в Домодедово и узнав, что первый самолёт на Одессу будет через три часа, Дмитрий купил на него билет, затем зашёл в парикмахерскую, где постригся под коротенький ёжик. Эта прическа так его меняла, что даже старые друзья узнавали его не сразу. Затем он зашёл в магазин и купил себе тёмно-синюю куртку, отделанную бежевой каймой по воротнику. Старую куртку он попросил упаковать в магазине в красивый пакет с новогодней символикой. После этого переодевания он подошёл к зеркалу. Оттуда на него смотрел моложавый мужчина спортивного вида похожий на тренера. С тем мужичком, который кряхтел у ячейки камеры хранения на Киевском вокзале и отражением в зеркале Дмитрий ничего общего не нашёл и, довольный, пошёл на регистрацию билетов и оформление багажа объявленных на его рейс минуту назад. 

В очереди пассажиров, стоящих к стойке для регистрации на рейс Одесса-Москва Дмитрий увидел Дипломата. Тот стоял с алюминиевым кейсом с опечатанными замками. Подойдя к стойке, он зарегистрировался и, не сдавая кейс в багаж, прошёл к выходу на лётное поле. Дмитрий, так же, не стал сдавать свой багаж и с пакетом с Новогодней символикой вошёл в самолёт. Полёт Одесса Москва выполнял российский экипаж на самолёте «Боинг 737». Пилоты были высшей квалификации, да и самолёт прекрасный, поэтому Дмитрий заснул в кресле ещё во время взлёта самолёта и, как младенец, проспал до самой посадки в Одессе. Сердобольная стюардесса видя, как он скукожился в кресле, укрыла его пледом. 

По прибытию в Одессу, все пассажиры вынуждены были ждать своего багажа кроме Дипломата и Дмитрия. Дипломат, вместе со своим кейсом, пошёл к стоянке такси, Дмитрий поторопился за ним. Минут через пять подъехала машина, Дипломат сев в неё на заднее сидение, назвал адрес «Морской вокзал, пожалуйста». 

В этот момент Дмитрий подошёл к дверке машины и попросил Дипломата взять и его, так как ему, так же, нужно к морскому вокзалу. Дипломат минуту колебался, но потом согласился и Дмитрий сел на переднее сидение такси. Минут через двадцать они подъехали к морскому вокзалу, где оба вышли. Дмитрий рассыпался в благодарностях дипломату и оплатил такси, затем Дмитрий вошёл в здание морского вокзала и поднялся на второй этаж, с которого открывался хороший обзор на стоящий, почти, в конце причала, американский фрегат.  

Дмитрий хорошо видел, как Дипломат подошёл к ограде из турникетов, которыми была обнесена стоянка фрегата, и показал какой-то документ нашим пограничникам. Затем с борта судна по трапу на причал вышел американский флотский офицер и, показав какую-то бумагу, провел Дипломата через кордон украинских пограничников. Дмитрий, мысленно, поаплодировал нашему офицеру пограничнику, который, очень, неохотно пропустил без досмотра кейс дипломата и то, только, после того, как американский офицер дал нашему пограничнику какую-то бумагу, в которой содержалось разрешение на пронос опечатанного кейса без досмотра. По-видимому, американцы купили какого-то высокопоставленного пограничника, который и выдал это разрешение. Недаром при президенте Кучме в журнале «Бизнес» были напечатаны расценки, за которые можно купить услуги любого, даже очень высоко поставленного чиновника, включая самого президента. 

Дмитрий пробыл на вокзале ещё полчаса и увидел на палубе американского фрегата ту суету, которая начинается, когда капитан даёт команду «Отдать швартовы».  

Ожидать прибытия буксира и отхода фрегата от причала Дмитрий не стал, он развернулся и, поймав такси, поехал к привозу, где останавливаются автобусы, маршрут которых пролегает на дачный кооператив, в котором и находилась его дача. Он посмотрел на часы, до его возврата в своё время оставалось чуть больше часа. Но он, всё-таки, решил рискнуть и сесть в автобус, который шёл, минуя дачные участки, в Ковалёвку. Он отправлялся на двадцать минут раньше, чем автобус в Морозовку, рядом с которой и была дача Дмитрия.  

Его расчет оправдался, когда он вышел на трассе у развилки, которая вела в Морозовку, и подошёл к посадке, в этот момент перед ним появилась энергетическая воронка, которая вращалась, с тихим потрескиванием, по часовой стрелке. Дмитрий подошёл ближе к воронке и, его всосало в неё. Через какой-то промежуток времени Дмитрий, плавно, опустился на пол в собственном гараже. Только он пришел в себя, как к нему подошли Пётр с Татьяной. Он улыбнулся им и, обняв обоих, сказал: « Пока, ребята всё идёт по плану. Теперь, нам, каким-то образом, нужно достать сведения, когда и в каком месте Атлантического океана сработало взрывное устройство. 

– Есть у меня одна мысль по этому поводу, – задумчиво сказал Петр, – но мне нужна связь с Москвой. 

– Ребята, – прервала их Татьяна, – идёмте, пообедаем у меня всё на плите. Дима ты, наверное, так и не смог хорошо покушать, да и Пётр не отходил от установки ни на шаг и питался всухомятку. Так что шагом марш наверх. И пока вы помоете руки, я вам всё на стол накрою. 

– Петя, – почувствовав, как у него заурчало в желудке, сказал Дмитрий, – а ведь Татьяна права. Пошли наверх, сядем за стол и обсудим все возникшие вопросы за обедом. 

Дмитрий обнял Татьяну за талию и, подталкивая Петра, вышел из гаража и, вдруг на него навалилась тошнота, в глазах потемнело, и он, чуть, не упал. Хорошо, что Татьяна подпёрла его, а Пётр поддержал. Они затащили Дмитрия в комнату и усадили в кресло перед камином. Сев в кресло Дмитрий вытянул ноги и уснул. 

– Пётр, – всполошилась Татьяна, – что это с ним такое? 

– Ничего страшного, – спокойно сказал Пётр, – это обычная реакция организма на недосыпание. Ведь мы перенесли его во времени в будущее, при возврате, на четверо суток, а спал он, фактически, всего одну ночь. Этот эффект наблюдался у всех испытателей установки. Димка выспится и всё будет в порядке. Давайте Танюша мы с вами накроем на стол, может Димка и проснётся от этих запахов.  

Так и произошло. Пока Татьяна расставляла на столе посуду, ставила судочки с холодной закуской, Дмитрий спал как убитый, но как только она поставила на стол кастрюлю с борщом, Дмитрий закрутил носом и открыл глаза. 

– Подъём соня, – сказал Пётр, – а то весь борщ проспишь. 

– Что угодно можно проспать, – бодренько откликнулся Дмитрий, – но только не борщ. Насыпай Танюша, а я пока помою руки.  

Затем они сели за стол и отдали должное обеду. Дмитрия после обеда, опять, потянуло в сон, но он взял себя в руки и переборол сонливость. 

– Вот какие мысли появились у меня, – уверенно сказал Дмитрий, – по моему мнению, нам некого бояться. Пугачёв, если жив, сражается где-то в прошлом с неодертальцами или с какими-либо другими древними племенами. Его человек, который вёл тебя Пётр от вагона поезда, а потом сел нам на хвост на почтамте, и которого мы стряхнули, явно, должен был связаться с Пугачёвым. Либо со своим старшим, который, всё равно, получал приказы и инструкции от Пугачёва. Поскольку ни исполнитель, ни старший не смогли выйти на связь с Пугачёвым, они прекратили активные действия, продолжая попытки связаться с Пугачёвым. Так как долго без финансирования они не протянут, им придётся искать новых хозяев, либо связываться с теми людьми кто финансировал Пугачёва. Анализируя действия Пугачёва в последнее время, его желание продать установку американцам, я пришёл к выводу, что люди финансировавшие Пугачёва знают все со слов Пугачева, не осведомлены о деталях, мало того они могли быть дезинформированы Пугачёвым. Исходя из этих предпосылок, я считаю, что мы можем вернуться в город, и оттуда у нас будет больше возможностей для связи с теми людьми, кто нам нужен. 

– Я считаю, что в своих предположениях Дмитрий прав, – поддержал Дмитрия Пётр, – но расслабляться нельзя. Никогда нельзя быть уверенным в том, что у дьявола нет какой-нибудь каверзы в запасе. 

– Значит, собираемся и переезжаем в город, – резюмировал Дмитрий, – Танюша посмотри, что нам нужно отвезти в город. Кстати, может у тебя есть другие соображения по обсуждаемому вопросу. 

– Я думаю, что полностью проясниться ситуация недели через полторы. Но трудность в том, что я не смогу засечь хвост, если за мной будет слежка, – с сомнением в голосе сказала Татьяна. 

– Да, Татьяна права, – уверено сказал Пётр, – давай мы её отправим к её подруге в Сочи на недельку. Вы как, Таня, не возражаете? 

– Я не возражаю, но с одним условием. Димка должен мне будет звонить каждый день, чтобы я была уверена, что у вас всё в порядке. 

– Димка, даёшь Тане слово звонить каждый день? – спросил Пётр. 

– Даю, – с вздохом пообещал Дмитрий, – но есть ещё один нерешённый вопрос. Дипломат за установку положил для Пугачёва в ячейку камеры хранения чек на очень крупную сумму. Так как в роли Пугачёва выступал я, то этот чек забрал я, а с ним, в придачу, номер счёта в Центральном банке города Берна, код доступа к нему и индификационную карточку. Если в течение трёх суток не поступит команда в банк заморозить вклад, его могут выдать получателю. По моим предположениям команда в течение трёх суток не поступит, и мы сможем забрать эти деньги. Для этой цели нам с Петром необходимо будет съездить в Швейцарию. 

– Тогда, тем более, необходимо чтобы Татьяна уехала на это время из Одессы, – с напором сказал Пётр. 

– Тогда Пётр и Таня собирайтесь, а я позвоню Кешке чтобы он приехал за нами, – зевая с риском вывихнуть челюсть, сказал Дмитрий. 

Он, тут же, взял свою мобилку и набрал Кешу. Закончив разговор, сообщил, что Кеша будет завтра к десяти часам утра.  

Татьяна пошла собирать вещи в сумки, а Пётр пошёл в гараж и начал упаковывать установку, аккумуляторы предварительно поставил на зарядку. 

Дмитрий пошёл в спальню и, только, донёс голову до подушки, тут же, провалился в глубокий сон. 

На следующий день Дмитрий отсыпался, и все в доме старались его не будить, но многолетняя привычка, все-таки, взяла своё и в девять утра, он встал бодрый и в хорошем настроении. Татьяна, как только Дмитрий закончил свой туалет, пригласила всех к столу и все дружно и быстро позавтракали. До приезда Кеши оставалось минут сорок. 

Хотя на улице и была температура плюс три градуса, Дмитрий решил не рисковать и слить воду из накопительной емкости. Он взял шланг и, подсоединив его к штуцеру в самой низкой точке системы, начал сливать воду в колодец. Татьяна собрала всё, что было необходимо в три большие сумки. 

Кешка опоздал на пять минут сославшись, что повернул на квартал раньше, чем было необходимо. 

Дмитрий оставил шланг, так как вода полностью не стекла и, после того как Татьяна и Пётр погрузились в Кешин джип, закрыл дачу. Пётр упаковал установку в картонную коробку из под китайского наждачного станка, установленного в гараже на даче. Сейчас он сидел на заднем сидении джипа и обнимал эту коробку, стоящую у него на коленях. 

– Мне кажется Пётр, что этот станочек нужно было оставить здесь, – с сомнением в голосе спросил Дмитрий. 

– А я решил его установить в твоём гараже в Одессе, – подмигнув Дмитрию, ответил Пётр. 

– Я бы тоже поставил в своём гараже такой станочек, – включился в разговор Кеша, – иногда нужно что-то подточить или заточить и, начинаешь махать напильником или оселком. 

– Ну что ж, раз это общее мнение, то и я согласен, – ответил Дмитрий, – только ты Пётр поможешь мне его установить. 

– А что его устанавливать? – опять встрял в разговор Кешка, – тут в самом худшем случае работы на час. 

– Ну, вот придешь и поможешь мне установить, – сказал Дмитрий, улыбнувшись какой-то своей мысли. Только не так, как мы с Рыжим помогали тебе обои клеить в твоей квартире. 

– Господи спаси и помилуй мя! – закрестился, улыбаясь во весь рот, Кеша. 

– А что же это был за случай такой уникальный, – заинтересовалась Татьяна, – что Кеша высшие силы привлекает, чтобы уберегли его. 

– Вот пусть Кешка и расскажет, как мы тогда клеили его обои, предварительно выпив на троих литр чистейшего медицинского спирта, – предложил Дмитрий, – и закусили казанком из свежей капустной солянки, которую приготовила Кеше мама, чтобы мальчик с голоду не помер. Мы сколько тогда мартовского пива выдули после спирта, запивая жирную солянку. Кажется целый ящик. 

– Не-а, – возразил Кешка, – одна бутылка в ящике осталась, и если бы вы знали, как она мне пригодилась утром. Я пил пиво из этой бутылки и плакал от наслаждения. 

– Да, Дима. Не всё оказывается, я о тебе знала, – с иронией протянула Татьяна, – вы, как, оказалось, были ребята боевые. Как только печень могла выдерживать ваши художества. 

– С трудом Танечка, – ответил Дмитрий, – с большим трудом. Я, теперь, сам себе удивляюсь. 

– А что же было с обоями, – не унималась Татьяна, – вы их хоть поклеили. 

– Пришлось все обои выкинуть, – горестно вздохнув, ответил Кеша, – а Рыжий так и спал, замотанный в обои, как в кокон. Как он попал в обои и кто его так, классно, замотал никто, ни я, ни Димка, ни Рыжий не помнит. 

В этот момент Кеша заехал во двор дома Дмитрия и тот попросил его подъехать вплотную к подъезду. Они быстро выгрузились и вошли в подъезд, пока Дмитрий обходил двор, высматривая, нет ли во дворе посторонних. Подойдя к входной двери квартиры, Дмитрий внимательно осмотрел замок. Следов взлома замка он не обнаружил, вставил ключ в скважину и открыл дверь. Они занесли сумки, и зашли в квартиру. В квартире было тепло и уютно и, поблагодарив Кешу, они отпустили его, хотя Татьяна предложила ему чашечку кофе. Он от кофе отказался, сославшись на занятость, и ушёл. 

Пётр подошёл к телефону и собрался звонить, но Дмитрий забрал у него трубку, открутил оба отделения трубки, затем, снял заднюю крышку аппарата и всё это проверил на наличие жучка. Жучков в телефоне не оказалось. Затем он взял Петра за руку и вывел его в коридор.  

– При теперешнем развитии подслушивающей техники, – сказал Дмитрий Петру, – найти жучёк визуальным осмотром не всегда удаётся. 

– Где-то поблизости есть магазин радио деталей? – поинтересовался Пётр. 

– Где такой магазин я не знаю, но у нас есть радиобазар, – вспомнил Дмитрий, – он находиться рядом с Пересыпьским мостом. 

– Нам нельзя терять время, – предложил Дмитрию Пётр, – иди в гараж бери свою машину и мы съездим на ваш радио базар. 

Дмитрий за две минуты справился с запуском и прогревом двигателя машины и они с Петром выехали в сторону Пересыпи. 

Петр на базаре быстро нашёл всё необходимое и накупил более чем на сто гривен разных диодов, транзисторов и прочих деталей для теле и радио техники. 

Вернувшись домой, Пётр попросил у Дмитрия паяльник и провозившись минут сорок, спаял маленький приборчик величиной со спичечный коробок. Выглядел он как металлическая рамка, посредине которой был маленький динамик. Подключив, этот жукоискатель к двум пальчиковым батарейкам, Пётр начал обходить с ним квартиру. Везде было чисто, уже под конец, когда Пётр подошёл к окну выходящему в переулок, разделяющий корпус Университета пищевых технологий и дом Дмитрия, раздался комариный писк.  

Пётр и Дмитрий внимательно осмотрели всё окно, подоконник, оконные рамы и ничего не нашли. Дмитрий хотел уже подшутить над Петром, что его прибор среагировал на комара, который залез на зиму в какую-нибудь щель, но тут Пётр поманил пальцем Дмитрия и показал ему жучёк, типа булавки, воткнутый в оконную раму с наружной стороны окна. 

Дмитрий, аккуратно открыв окно, снял жучёк и, уже, хотел раздавить его ногой, но Пётр остановил его и показал на окна ремонтируемой квартиры на первом этаже.  

Дмитрий спустился во двор и прошёл в переулок, где и воткнул жучёк в окна перестраиваемой квартиры на первом этаже. 

Когда он вернулся, Пётр, уже, звонил в Москву. Дозвонился он только со второго раза. Связался Пётр с каким-то Игорем у которого попросил посмотреть не наблюдалось ли в атлантическом океане, какого либо катаклизма, взрыва, тайфуна, цунами, извержения вулкана? Приблизительные координаты он Игорю дал. Тот попросил не класть трубку и подождать. Прошло пару минут и, подошедший к трубке Игорь сообщил, что почти в той точке, координаты которой ему сообщил Пётр, двое суток назад произошёл взрыв мощностью в полтора килограмма тротила. Они доложили военным об этом инциденте, там специалисты предположили, что это взорвалась какая-то старая мина времён первой мировой войны, либо кто-то взорвал артиллерийский снаряд калибра от сорока миллиметров до сорока пяти. 

А для чего вам эти данные? – спросил Игорь у Петра. 

– Я занимаюсь наблюдениями за потоками нейтрино в Атлантике. Мои приборы зафиксировали какое-то непонятное возмущение потоков нейтрино, как раз, в точке, где, по мнению военных, произошёл взрыв старой мины. Спасибо Игорь, теперь мне всё ясно. 

– Нет, Пётр Павлович, – возразил Игорь, – судя по последним событиям, ясность исчезла. Американцы заблокировали тот район, где произошёл этот взрыв, и вызвали специальное судно и что-то ищут на дне. Есть предположение, что взорвалась субмарина, но никаких вещественных доказательств этого предположения не существует. Военные клянутся, что мощность взрыва была недостаточна, чтобы потопить современную субмарину. И самое интересное, Пётр Павлович, то, что взрыв произошёл в точке, где затонул «Титаник». 

– Когда военные узнали об этом, они предположили, что какие-то искатели сокровищ взорвали «Титаник», чтобы в обломках что-то найти, – продолжил рассказывать Игорь. 

– Ни стыда, ни совести у этих искателей сокровищ нет, – возмутился Пётр, – как можно было тревожить могилу тысячи погибших в этой катастрофе века. Просто сукины дети. 

– Американцы сообщили, что взрыв не затронул «Титаник», – рассказывал Игорь, – они хотели отмолчаться, но пресса на них насела капитально, вот они и сделали такое заявление. 

– Слава богу, что пресса на западе является властью, которую побаиваются все, – признал Пётр, – это не то, что наши продажные, в основной массе своей, щелкопёры, которые по воле власти готовы написать всякую чушь, лишь бы власть была довольна. Ещё раз благодарю вас Игорь за информацию. Вы мне очень помогли. До встречи в Москве. 

Пётр положил трубку и рассказал Дмитрию и Татьяне содержание своего разговора с молодым сотрудником, занимающимся сейсмологией в лаборатории при МГУ. 

– Теперь, – продолжил Пётр, – нам нужно отправить Татьяну в Сочи и ехать в Швейцарию. 

– А имеет ли сейчас это смысл? – спросила Татьяна, – вы же видели, что слежки за квартирой нет, в квартиру никто не проникал. 

– Да это так, – задумчиво сказал Пётр, – но то, что на внешней раме окна был жучёк, навело меня на одну мысль. Если есть жучёк, значит должна быть специальная машина, в которой происходит запись всех разговоров, которые доступны этому жучку. Поэтому я считаю, что вам Танюша, всё-таки, придётся съездить и навестить вашу подругу. Мы с Димой пойдём в кассы аэрофлота и купим вам билет в Сочи. Это нам развяжет руки, так как нам нужно решить очень много серьёзных вопросов в Швейцарии. Вы постарайтесь свет не включать до нашего возвращения. 

Дмитрий и Пётр вышли на улицу и внимательно обошли улицу по пятьсот метров в ту и другую сторону от дома. Там ничего подозрительного не заметили, затем они зашли в переулок и, в конце переулка увидели приткнутый к стене корпуса университета микроавтобус «Хайс» с тонированными стёклами. Этот микроавтобус вызвал их подозрения, но они решили разобраться с ним после возвращения из касс. Затем они поехали в кассы аэрофлота, где приобрели себе на завтра билеты в Вену, Татьяне билет в Сочи. Причём, удачно было то, что Татьяна вылетала в Сочи на два часа раньше их самолёта. 

Вернувшись домой, они установили наблюдение из окна квартиры Дмитрия за микроавтобусом. У Дмитрия был хороший бинокль с просветлённой оптикой и он, не включая в комнате света, чуть-чуть приоткрыл занавесь, уселся на стуле и начал наблюдение.  

Дмитрий исходил из того, что если это просто кто-то оставил машину на ночную стоянку, то в ней не будет никакого движения. А если в автобусе люди, слушающие установленный жучок, то рано или поздно они проявят себя. Либо кому-то из них захочется в туалет, либо они будут разминаться в микроавтобусе, что будет видно по колебаниям кузова машины. 

Прошло минут сорок и Дмитрий уловил лёгкое покачивание кузова, а затем приоткрылась дверь, кто-то изнутри изучил обстановку вокруг машины затем дверь открылась полностью и из автобуса выскочил молодой и здоровый мужичок и рванул к ближайшему дереву. Дмитрий, аж, на расстоянии почувствовал, как ему стало хорошо. 

Оросив ствол дерева, мужичок вскочил в машину и закрыл дверь. Сейчас Дмитрий был уверен, что это машина под прослушку. Но нужно было продолжать наблюдение. Нужно было выяснить, сколько человек в машине. Прошло ещё минут тридцать и к машине подошёл высокий, полноватый, мужичок. Оглянувшись по сторонам и не заметив никого, он стукнул в двери несколько раз. Дверь отодвинулась, и он залез в салон. Увидев это Дмитрий сорвался с кресла, и прокричав Петру с Татьяной чтобы они не включали в квартире свет, выскочил из квартиры. Только он успел добежать до угла дома, как увидел идущего по переулку первого мужичка, который оросил ствол дерева. Дмитрий отвернулся и принялся с интересом рассматривать обложку журнала на прилавке, стоящего на углу, газетного киоска. Когда мужичок прошёл мимо Дмитрия тот отпустил его метров на пятьдесят и пошёл за ним. Мужичок дошёл по улице Канатной до гостиницы «Октябрьская» и вошёл в неё. Дмитрий развернулся и пошёл домой. 

Дома Дмитрий рассказал все Петру с Татьяной и они похвалили себя за правильное решение исчезнуть на недельку. Судя по всему, эти двое продолжают прослушку, по инерции. У них нет связи с Пугачёвым, и они ждут эту связь. Если в течение недели связи не будет, они снимут прослушку и уедут. Если же вернувшись из Швейцарии Дмитрий обнаружит этот микроавтобус на месте, следовательно, есть какой-то другой шеф, который ими руководит.  

Они собрались сами и помогли собраться Татьяне, затем Дмитрий заказал такси на завтра на девять часов утра. Но он заказал машину не к дому, а к торговому центру. 

Утром они проснулись рано и плотно позавтракав, вышли из дома. Не встретив никого, дошли до торгового центра, где стояла машина такси. Номер машины Дмитрию сообщила диспетчер ещё вчера, они загрузили чемоданы и сели в машину. Через пол часа были в аэропорту, а там буквально минут через тридцать объявили регистрацию на рейс в Сочи. Они проследили, как Таня прошла регистрацию, и как её увезли в самолёт, и проводили глазами взлетевший самолёт. Теперь, Дмитрий с Петром были спокойны за Татьяну, вчера они созвонились с её подругой в Сочи и, она, клятвенно, заверила Дмитрия, что встретит Татьяну обязательно.  

Сейчас, когда Татьяна была недосягаема для всяких недругов, они прошли в ресторан, заказали себе по сто грамм хорошего коньяку, лёгкую закуску и провели приятно в ресторане время до объявления регистрации на их рейс Одесса-Вена. 

В Вене они были около семи часов вечера, затем купили билеты на скоростной экспресс Вена-Цюрих – Берн и около десяти вечера встретились с Профессором, с которым Пётр созвонился из Вены. В четверть двенадцатого они пили чай в особняке Профессора, который их привёз туда на своей машине. Пётр представил Дмитрия Профессору и, затем, они рассказали ему все, что за эти дни с ними случилось. 

Поскольку день у них выдался через чур насыщенный, они договорились сегодня не обсуждать планы на завтра, а отдыхать. Дмитрий попросил разрешение Профессора на один звонок в Россию. Набрав номер подруги жены, через минуту он, уже, разговаривал с Татьяной. Доложил ей, что они на месте, что за два, три дня думают решить проблемы и к оговоренному с Татьяной сроку, он планирует прибыть домой. Окончив разговор, Дмитрий прошёл в свою комнату, которую ему выделил Профессор рядом с комнатой Петра, из которой доносился мощный храп. 

Дмитрий лёг в постель и последней его мыслью, перед тем как заснуть, была мысль о том, что Пётр сильно устаёт, что понятно потому, что Петр на девять лет старше Дмитрия….. 

Утром около девяти часов утра в комнату Дмитрия постучали. 

– Войдите, – крикнул он по-русски. 

Никто не входил, но стук повторился. 

– Войдите, – рявкнул Дмитрий, – кому там делать нечего. Это ты что ли, Пётр? 

– Дверь приоткрылась и в неё проскользнула молоденькая девушка в белой наколке, на чёрных волосах, в тёмно-синем платье с кокетливым белым передничком. 

– Иншулигум зи бите, майне херен, – произнесла она тоненьким голосочком, – херр Профессор леден зи ин шпайзегастштете. 

(Прошу прощения мой господин) (господин профессор приглашает вас в столовую) 

– Данке шеен юнге фрау. – ответил Дмитрий, – етс их геен. 

(Благодарю вас девушка) ( сейчас иду) 

Дмитрий встал, принял в ванной комнате душ, оделся и прошёл в столовую, откуда слышалось позвякивание столовых приборов. 

За большим столом, уже, сидели Профессор и Пётр, их обслуживала та молоденькая немочка, которая разбудила Дмитрия. Как только Дмитрий сел за стол она поставила перед ним тарелку с молочной рисовой кашей, яйцо, сваренное в мешочек, и на блюдечке два тоненьких кусочка белого хлеба и два кружочка сливочного масла. Дмитрий знал обычаи немцев, более трёх лет проработал в Германии в посольстве СССР в ФРГ. Поэтому, ничему не удивляясь, он намазал маслом кусочек хлеба и приступил к каше, после неё ложечкой выбрал яйцо, которое стояло в специальной подставке. В этот момент ему подали чашку с горячим кофе. Кофе был натуральный и не плохой и Дмитрий, с удовольствием, прихлёбывая кофе, ожидал начала разговора. Профессор попросил Астрид (так звали эту немочку) оставить нас и никого в дом не пускать. Он сегодня никого не принимает потому, что к нему приехали друзья. 

– Яволь, – по-военному ответила она и, выйдя из столовой, прикрыла за собой дверь. 

– Я обдумал ту информацию, которую вы мне вчера сообщили, – начал Профессор разговор, – в принципе, вы всё сделали правильно. Я тоже считаю, что пасти вас будут ещё дней пять, шесть. Затем они будут вынуждены снять наблюдение. Но, Дмитрий Борисович прав, может быть, информация о наших достижениях достигла ушей тех людей, которых она никогда не должна была достигнуть. Вариант не исключается, хотя, из логических умозаключений этого не должно быть. Точно мы будем знать после возвращения Дмитрия Борисовича домой. 

– Теперь о самом главном, – продолжал профессор, – документы на изделие вы привезли с собой. Мы арендуем опять депозитную ячейку в любом швейцарском банке лет на сто и документацию сохраним в этой ячейке, а вот как перевезти через границу само изделие, это серьёзный вопрос, который требует обязательного решения. Однако, обсудив и просчитав все варианты я предлагаю не везти изделие через границу а уничтожить его. При наличии документации мы всегда сможем восстановить изделие. Единственное, что нам нужно продумать и решить – это механизм преемственности, поскольку ни я, ни Пётр, не можем быть уверенными, что нам удастся найти преемника, которому можно будет доверить хранение документации нашего изделия. Дмитрий не молодой человек, но всё-таки он на десять лет моложе меня и на девять лет моложе тебя Пётр. Поэтому я считаю, что хранителем изделия мы назначим Дмитрия Борисовича с обязательным условием подобрать молодого человека воспитанного и глубоко порядочного, чтобы передать ему все права хранителя. Я так же предлагаю, чтобы предельным возрастом для хранителя был возраст в шестьдесят лет. Но за полгода до шестидесяти лет он должен отыскать и передать новому хранителю его права и знания. 

– Как родители изделия, мы с Петром считаем, что лучшими хранителями могут быть лишь люди связанные родственными узами с предыдущим хранителем. Для успешного решения вопросов связанных с обеспечением безопасного хранения изделия в руки хранителя будут передаваться огромные средства, которые мы завтра попытаемся перевести счёт Дмитрия Борисовича. Если нам удастся получить деньги, которые предназначались Пугачёву за измену и продажу изобретения представителю иностранной державы, то мы эти деньги используем в качестве фонда хранителя. Если же американцы, по какой-то причине, заморозили этот счёт, будем искать другие источники для создания этого фонда. 

И последнее, – резюмировал профессор, – мы с Петром берём обязательство составить список необходимых и достаточных условий общественно-политической жизни России, при которых хранителю разрешается передать документацию на наше изделие и работающий образец, который он изготовит за счёт средств фонда хранителя, правительству России. Только одно государство в мире имеет право обладать нашим изделием – это наша Родина, Россия. 

– Позвольте с Вами не согласиться уважаемый Профессор, – заявил Дмитрий, – дело в том, что одним из родителей изделия является украинец. Первым хранителем вы предложили меня, а я, тоже, украинец, и вообще, Украина и Россия это два братских народа, как бы ни хотели их рассорить всякие неумные политики. Поэтому я считаю, что если Украина достигнет тех самых необходимых и достаточных условий в общественно-политическом развитии государства, хранитель имеет право передать изделие правительству Украины. 

– Ты Пётр согласен с предложением Дмитрия? – спросил Профессор. 

– Я считаю, что так будет справедливо, – согласился Петр с Дмитрием. 

– Решено, – согласился профессор, – так и запишем в Устав хранителя, что наследниками и собственниками изделия могут быть только два государства, это Россия и Украина. Но его получит то государство, у которого уровень общественно-политического сознания народа первым достигнет тех необходимых и достаточных условий своего развития.  

Профессор посмотрел на часы и сказал: «Сейчас придет машина, которую я заказал для поездки в Берн, через пять минут прошу всех быть у парадного входа» 

Дмитрию хватило пяти минут, чтобы надеть куртку и взять свой паспорт и банковские документы, которые предназначались Пугачёву. Пётр опоздал на две минуты, а вот Профессора пришлось ждать почти десять минут. 

– Не нравится мне состояние здоровья Профессора в последнее время, – сокрушённо сказал Пётр, – я его не видел около двух недель, и даже за этот короткий срок видно как он сдал. 

– Вернёмся из Берна и узнаем, есть ли поблизости какой-нибудь медицинский центр, – поддержал Петра Дмитрий, – уложим туда Профессора на обследование. 

В этот момент вышел Профессор, и они уселись в ожидавший их «Мерседес», Профессор по-немецки скомандовал шофёру, и они выехали за ворота особняка. 

Дмитрий жил и работал более трёх лет в Германии и хорошо знал, как немцы чистоплотны и аккуратны, какие у них прекрасные дороги. Но состояние дорог в Швейцарии, даже, его, видавшего немецкие дороги с их инфраструктурой, поразили Дмитрия. Он с горечью в сердце вспомнил дороги России, Украины которые и дорогами не назовёшь, просто направления. Ему было горько и обидно, что люди, живущие в стране, по дорогам которой он сейчас ехал, по-видимому, не разворовывают деньги, отпущенные на строительство дорог. Им, наверное, и в голову не приходит сделать дорогу на десять сантиметров уже, чем она должна быть по проекту. И эти десять сантиметров помноженные на сотни километров протяжённости этой дороги оставляет в карманах дельцов-строителей солидные суммы, или слой щебня сделают тоньше, чем положено по технологии строительства и получи, опять, солидный куш.  

И создаётся мнение, что такие мысли в голове, только, у наших строителей дорог Россиян и Украинцев. Поэтому, через месяц, два после строительства асфальт рассыпается, обочины проваливаются и в итоге вместо дороги ямы да колдобины указывающие направление движения. Дмитрий вспомнил одну притчу, в которой приводится разговор двух кумовьёв. 

– Куме ты чого такый дурный? – спрашивает один кум другого. 

– Бо я бiдный, – отвечает тот. 

– А чого ж ты бiдный? – снова спрашивает первый. 

– Бо дурный. 

И у Дмитрия сложилось впечатление, что смысл этой притчи и выражает менталитет Русского и Украинского народов. Но, если вспомнить, что семьдесят три года правления коммунистов в СССР свелись:  

1. К уничтожению сельского хозяйства страны путём раскулачивания и насильственной коллективизации сельского населения.  

2. К уничтожению интеллигенции и высшего военного руководства страны путём кровопролитных репрессий. 

3. К однобокому развитию промышленности страны, которая работала, только, на создание и модернизацию вооружений. 

4. К созданию всесоюзного ГУЛАГа и искусственно создаваемым голодоморам в отдельных регионах страны – инструментов запугивания и подавления воли и предприимчивости населения, то тогда становится понятно, почему у наших людей такой менталитет. 

А вывод отсюда один – власть коммунистов была проклятием для России, Украины, Белоруссии, Молдавии и т.д. Во всех странах, где к власти приходили коммунисты, рано или поздно, наступала стагнация и смерть свободы, предпринимательства, инициативы. Потому, что у коммунистов была одна мечта – сделать свой народ одинаково бедным и одинаково дурным, тогда им, как стадом баранов, можно управлять без проблем. 

Поэтому так болезненно народы бывшего СССР вылезают из клоаки, в которой оказались в результате семидесяти трёх летнего правления коммунистов. Ну, если, уже, быть до конца справедливым в этом вопросе, то и теперешние политики стремятся к личному обогащению больше, чем к всеобщему благу своего народа. Должно пройти очень много времени, пока проснётся гордость и самосознание народов бывшего СССР, когда они начнут себя ощущать не быдлом, а людьми. Вот тогда и у них появится менталитет не хуже чем у швейцарцев, немцев, французов, шведов и финнов и прочих народов развитых стран. 

Под эти невесёлые мысли и мощное, слегка слышное, мурлыканье двигателя «Мерседеса» Дмитрий задремал, привалившись плечом к Пётру. Ему показалось, что спал он буквально минутку. Но когда он открыл глаза, он увидел, что машина заезжает на парковку у серого, красивого здания. Дмитрий разбудил Петра и они, вслед за Профессором, вошли в банк. 

К ним подошел клерк и спросил, чем он может быть полезен господам. Дмитрий протянул ему пластиковую карточку клиента банка и попросил провести его с друзьями к работнику банка, который им займется. Им необходимо сделать несколько трансфертов. Подошедший клерк пригласил всех следовать за ним. Они вошли в большую квадратную комнату с креслами и диваном у стен и со столом посредине. На столе стоял дисплей компьютера, на экране которого была банковская заставка. Клерк приглашающе указал им на кресла, а сам удалился с карточкой, которую ему вручил Дмитрий. 

Буквально через минуту в комнату зашел мужчина лет сорока, приветливо с ними поздоровался, и сев за компьютер попросил Дмитрия назвать номер счёта. Набрав названные цифры на клавиатуре, он встал и, отвернувшись, попросил ввести код доступа. 

Игорь на память набрал на клавиатуре код доступа и увидел, что на экране компьютера ничего не произошло. Его на минуту обуял ужас. Он подумал, что перепутал цифры. Но мужчина, не слова не говоря, присел к компьютеру и нажал на клавишу ввода кода и тут же на экране дисплея высветилась цифра, от вида которой спокойный и бесстрастный работник банка не выдержал и спонтанно произнёс: «Вау» 

– Что-нибудь не так, – спросил Дмитрий. 

– Нет, нет, – ответил работник банка, – просто меня, несколько, удивила сумма. 

– Вы ожидали больше, – продолжал допрос Дмитрий, который увидел на дисплее цифру десять миллионов евро. 

– Я прошу прощения, мой господин, за свою несдержанность, – покраснев и заикаясь, сказал клерк, – вы хотели сделать несколько трансфертов? 

– Да, прошу перевести на счет Райфайзен банк Аваль пятьсот тысяч евро. Он протянул номер счёта клерку. Следующий трансферт в пятьсот тысяч евро на счет банка в Цюрихе. Он протянул клерку ещё одну бумажку с номером счёта. И ещё один трансферт в тот же банк в Цюрихе на ту же сумму в пятьсот тысяч евро. И Дмитрий дал третью бумажку с номером счёта. И последний трансферт в банк Цюриха, на сумму в восемь с половиной миллионов евро. Дмитрий протянул последнюю бумажку с номером счёта открытым Профессором в центральном банке города Цюриха для фонда хранителя. 

Когда все переводы денег были завершены, клерк попросил подождать несколько минут. Он принесет карточку, в которой нужно расписаться за закрытие счёта в их банке. 

Как только он вышел Дмитрий, Пётр и Профессор обнялись и тихонечко крикнули: «Ура!!!» 

Прошло минут пять и, вернувшийся клерк дал Дмитрию для подписи форму о закрытии счета. К этому бланку, уже, была пришпилена пластиковая карточка. Дмитрий достал ручку и в положенной графе расписался «Пугачёв». 

Они вышли из банка и, не сговариваясь, пошли в сторону центра города. Настроение у всех было прекрасное. Каждый из участников разработки, изготовления и испытания изделия получил столько денег, что теперь имел возможность жить не работая. 

Они дошли до маленького и уютного гаштета, где решили выпить по чашечке кофе. 

Сели за столик и заказали подошедшему кельнеру по чашке кофе, Дмитрий заказал рюмку кофейного ликёра, он пил кофе без сахара, но с кофейным ликёром. 

Отхлебнув, из своей чашечки, профессор попросил выслушать его предложения которые возникли в связи с получением такой суммы. 

– Я думаю господа, – начал профессор, – что хранитель должен жить здесь в Швейцарии вместе со своёй семьёй. Устоявшиеся законы этой страны, тайна банковских вкладов гарантируют хранителю получение любой суммы, которая ему понадобиться для изготовления установки. Мощный промышленный потенциал, находящейся рядом Германии, позволит изготовить установку в кратчайшие сроки и на самом высоком техническом уровне. Единственный вопрос, который здесь решить будет трудно, это подобрать замену хранителю. Но я надеюсь на благоразумие Дмитрия в этом вопросе.  

– Я согласен с профессором, – вступил в беседу Пётр, – лично я куплю какую-нибудь виллу около особняка профессора и мы, вдвоём, будем коротать вечера. Я один, жениться мне поздно, а так, рядом, будет хоть и не родная, но всё же дружеская душа.  

– Да и я не против, – согласился с Петром Дмитрий, – хотим мы или не хотим, но нам, всё равно, лучше держаться вместе. Но если вы сами решаете свою судьбу, то у меня есть Татьяна, мнением которой я не могу пренебрегать. 

Дочь с мужем и внучкой живёт во Франции, вторая дочь с мужем и внуком Борькой живёт в деревне и вытащить её оттуда будет сложно. Я, конечно, склоняюсь назначить хранителем после себя мужа второй дочери Дмитрия. Он высоко порядочный и достаточно грамотный человек. Хотя и первый мой зять, испанец по происхождению, живёт во Франции, но у него нет высшего образования.  

– Поэтому вопрос следующего хранителя стоит на повестке дня остро, – заметил Профессор, – и вам Дмитрий Борисович придётся его решать. Сейчас мы едем в Цюрих, где я абонирую депозитную ячейку, и мы туда положим документацию на изделие. Ну а дальше мы покупаем дом для Петра, а вы, Дмитрий, возвращаетесь в Украину, где решаете те вопросы, которые мы обозначили в сегодняшней беседе. Связь будем держать по телефону. 

Они встали и, расплатившись за свой заказ, вышли из гаштета. Вернувшись к банку они сели в свою машину, водитель которой успел хорошо выспаться, и Профессор скомандовал : «В Цюрих, к центральному банку, пожалуйста». 

Спустя пару часов, они были в Цюрихском банке, где Профессор проверил поступление денег на свой счёт и счёт Петра. После этого они вернулись на виллу Профессора. Там по телефону заказали билет для Дмитрия на рейс Вена-Одесса на завтра на десять часов утра. Но чтобы успеть в Вене на самолет Дмитрий должен был сесть в Цюрихе в скоростной поезд в половине седьмого утра.  

Следующий день, хоть, и был хлопотным, всё же, Дмитрий успел везде и в четверть третьего, уже, брал такси в Одессе. Предварительно, он связался с Татьяной и ожидал её к одиннадцати часам, завтра, в Одесском аэропорту.  

Самолёт из Сочи прибыл на пятнадцать минут раньше времени. Долетела Татьяна хорошо, и сердце Дмитрия успокоилось, когда он обнял жену и вздохнул запах её волос такой чудесный и родной. Пока ждали Танин багаж, она трещала не переставая. Рассказала, как её школьная подруга приняла её, как они проводили время, сперва втроём вместе с дочкой подруги, а потом вдвоём. В общем, поездка ей понравилась. Когда привезли багаж, они получили Танин чемодан и, взяв такси, поехали домой. Перед тем как войти в дом, Дмитрий проверил, стоит ли на месте автобус с прослушкой. Как они с Петром и предполагали, его на месте не оказалось. Дома, Дмитрий усадил жену за стол позавтракать. Он приготовил завтрак перед поездкой в аэропорт. Они выпили вина и покушали, а затем Дмитрий доложил обо всём, что с ним случилось в Швейцарии. Когда Татьяна узнала, какая сумма денег лежит в Райфайзен банке на их счету, она запрыгала как пятилетняя девочка.  

– Это что все деньги наши? – спрашивала она, не веря в такое счастье. 

– Да, наши, – спокойно отвечал Дмитрий.  

– И мы можем с ними делать всё, что захотим, – не успокаивалась она. 

– Все что захотим, – с улыбкой подтверждал Дмитрий, – и в этой связи у меня к тебе вопрос Танюша. Как ты смотришь на то, если мы переселимся в Швейцарию? 

– Как это переселимся? – недоумённо спросила жена. 

– Купим там домик на берегу какого-нибудь красивого озера и будем в нём жить. 

– Димочка, а как же мои родители? – расстроено спросила Таня, – я же не могу их оставить. Им, уже, за восемьдесят и они без меня скоро, вообще, не смогут обходиться. 

– Да, я понимаю, – сокрушённо ответил Дмитрий, – поэтому я и перевёл деньги в Украину, что очень рискованно. Но ничего не поделаешь, выхода у нас, пока, нет. Будем жить в Украине, хотя я, спинным мозгом, чувствую, что скоро в Украине жить станет невозможно.  

– Я согласно с тобой Дима, – грустно ответила жена,- цены на продукты растут с каждым днём. 

– Разве дело в ценах на продукты, – в запале отвечал Дмитрий, – ты же видишь, что люди вышли на майдан до края возмущённые тем, что брутально нарушалось их право, гарантированное конституцией страны, избирать и быть избранными. А выборы были сфальсифицированы ставленником президента Пучмы и главой, специально созданной для захвата власти в стране партии, человеком с уголовным прошлым Виктором Мануковичем. То, что выборы были сфальсифицированы, предметно, доказал Верховный суд Украины, тогда ещё независимый орган государственной власти. И президентом страны, после третьего тура выборов, в котором отсекли возможность фальсификации, был избран Виктор Знущенко. Я не могу сказать, что это был лучший выбор, но по сравнению с Мануковичем, всё-таки лучший. Теперь демократические силы получили шанс и карт-бланш доверия народа, сделать жизнь людей в Украине достойной. Как они распорядятся этим карт-бланшем, покажет время. 

– Да, Димка, – задумчиво сказала Татьяна, – во всём мире жизнь стала лучше. Я разговаривала с сыном, и он сказал, что в США можно легко взять любой кредит. 

– Вон по телевизору без конца трещат, – поддержал жену Дмитрий, – о том, что выдают кредиты без обеспечения при наличии только паспорта. Очень мне не нравится такая щедрость банков, и я чувствую, что всё это может закончиться, просто, разрухой. 

– Помнишь, как сказал профессор Преображенский в романе Булгакова «Собачье сердце», – с улыбкой напомнила жена, – разруха начинается там, где начинают писать мимо унитаза. 

– А выдавать деньги без обеспечения, – возмущённо возразил Дмитрий, – это всё равно, что писать мимо унитаза. Количество бумаг ничем не обеспеченных в мире вырастет настолько, что может рухнуть вся финансовая система планеты. 

– По-моему спорить не о чем, – предложила Татьяна, – установка у тебя, слетай в будущее лет на пять, десять и всё будешь знать. 

– Танюша! А ведь ты гений, – Дмитрий чуть не заплясал от восторга, – это действительно выход. Но весь вопрос в том, что родители изделия послали меня уничтожить его, сразу, по прибытию в Украину. И если они, даже, согласятся на мой скачёк в будущее, меня некому будет страховать, наблюдая за работой установки. 

– А ты свяжись с Петром и попроси его приехать на недельку – посоветовала Татьяна. 

– Придётся так и сделать, – резюмировал разговор Дмитрий. 

Не откладывая дело в долгий ящик, Дмитрий созвонился с Петром и передал ему содержание своего разговора с Татьяной и возникшую, в результате этого разговора, просьбу.  

Пётр сказал, что обговорит предложение Дмитрия с Профессором и перезвонит ему. Они, так же, в разговоре с Профессором пришли к выводу, что уничтожать изделие нет смысла, поскольку, с исчезновением Пугачёва и гибелью подлодки-малютки в Атлантике, прямой угрозы изделию нет. Нужно решить вопрос его хранения в Украине с гарантией того, что никто из непосвящённых, никогда, его не смогут отыскать. Но это разрешается только на срок жизни хранителя в Украине. 

Буквально через пару часов раздался звонок сотового телефона. Звонил Петр и сообщил, что завтра будет в Одессе.  

Дмитрий попросил Татьяну приготовить на троих пропитание на неделю, так как завтра они, на машине, должны встретить Петра в аэропорту и, прямо, оттуда, все вместе, едут на дачу, где и будут обеспечивать мой скачёк в будущее. 

Утром, погрузив в УАЗик всё необходимое мы с Татьяной заехали на «Привоз», где купили продукты, и к двум часам дня подъехали к аэропорту. Оставив машину на стоянке, мы зашли в здание и узнали, что самолёт из Вены, только что, приземлился. 

Постояв, в толпе встречающих, минут десять мы увидели Петра, который с небольшой дорожной сумкой выходил из зала таможенного досмотра. Обнявшись и поздоровавшись, мы покинули здание аэропорта и направились к нашей машине. Дмитрий, как бы случайно, отстал от Петра с Татьяной, которые о чём-то оживлённо разговаривали. Остановившись у лотка с журналами и газетами, Дмитрий сделал вид, что рассматривает выложенные на продажу журналы и газеты, на самом деле внимательно осматривал всех выходящих следом за Петром с Татьяной. Затем он купил газету и пошёл на стоянку машин. Все проделанные ним меры безопасности подтвердили, что слежки за Петром не было.  

Они сели в машину, Пётр рядом с Дмитрием, Татьяна на заднее сидение и стартанули в сторону окружного шоссе. При выезде со стоянки, Дмитрий ещё раз проверился, вслед за ним со стоянки не выехало ни одной машины. Пролетев Одесский толчёк, и повернув направо на окружное шоссе, они проскочили перекрёсток пяти дорог, село Усатово и выехали к повороту на Котовку. Повернув в сторону Котовки, Дмитрий, в последний раз, проверился на предмет наличия слежки за ними. Слежки не было. Дмитрий вдавил педаль акселератора УАЗа в пол, двигатель утробно зарычал, как сытый зверь, и они понеслись по трассе. Спустя двадцать пять минут они въехали на участок, закрыли ворота участка и автомобиль, и вошли в дом. 

За полторы недели дом выхолодился, поэтому Дмитрий с Петром приступили к выполнению мер по обеспечению нормальных условий для жизни. Они принесли дров, разожгли камин, параллельно включили электрическое отопление. Затем закачали воду в центральную ёмкость и устранили воздушные пробки. Включили бойлер подогрева воды. Татьяна распаковала сумки с провизией, уложила все в холодильник и занялась приготовлением ужина. 

Спустя час в доме уже было тепло, огонь весело потрескивал в камине, пыша жаром из своего зева. На сковороде у Татьяны, аппетитно шкворчали свиные челогачи. Из крана текла тёплая водичка. Короче, жизнь налаживалась. 

Окончив работы по дому, Дмитрий спросил у Татьяны, сколько времени у них есть до ужина. Татьяна им дала пол часа. Тогда они пошли в гараж и начали готовить установку к завтрашнему утру. Прежде всего, они поставили на зарядку аккумуляторы. Затем Пётр спиртом протёр контакты на релейных группах установки. Петр взял пылесос с мягкой щёточкой на трубе пылесоса и тщательно убрал всю пыль с монтажных плат установки. Одновременно он инструктировал Дмитрия, показывая ему пошагово, как привести установку в рабочее состояние. 

Тут приоткрылось полотно гаражных ворот, и Татьяна пригласила мужчин на ужин. 

Стол был накрыт на три персоны. На столе стояла мисочка с квашеной капустой «Провансаль», в большом и глубоком судочке парила жареная с луком картошечка, в маленьком судочке были бочковые помидорки, красно-бурого цвета, на блюде в центре лежали жареные челогачи, в вазочке с одного края стола были маринованные опята украшенные луком, порезанным колечками. На другом краю стола стояла вазочка с черносливом, фаршированным грецким орехом и политым густой сметанкой. 

На углу стола стояли, сиротливо, две бутылочки «Куяльника» 

Увидев это изобилие на столе мужики, удовлетворённо, заулыбались, но как только их взгляды остановились на сиротливо стоящих в углу, как наказанные дети, бутылках «Куяльника», улыбки слезли с лиц и они, вопросительно, уставились на Татьяну. 

– Я так и думала, – шутливо сказала Татьяна, – разве вы можете обойтись без выпивки? 

Она поднялась и, подойдя к шкафу, достала бутылку Армянского коньяка из стратегических запасов Дмитрия и поставила её на стол. Дмитрий протянул руку и в мгновенье откупорил бутылку. Затем, держа её в руке, опять вопросительно, уставился на Татьяну. 

– Вот господи, – сказала она, вставая, – рюмки то я вам дать забыла. 

– Ага, – улыбаясь во весь рот, сказали оба мужика, – мы бы и сами, но не знаем где они. 

– Да ладно, уже, сидите, – сказала Таня, расставляя три рюмки. 

Дмитрий разлил коньяк и сказал: «За удачный скачёк в будущее!» 

Хрустальные рюмки сошлись с мелодичным звоном и все приступили к еде. Все, включая Петра были голодны поэтому первых десять минут ели молча. 

Затем, они выпили по второй с Петром, Татьяна пить отказалась. Выпив, они начали обсуждать, что и где должен посмотреть и ощутить в будущем Дмитрий. 

В результате обсуждения выстроилась следующая линия присутствия Дмитрия в будущем. Решили, что скачёк будет состоять из двух этапов. В первом этапе он пробудет сутки в начале 2011 года, во втором этапе он пробудет сутки в 2015году. Вопросы, которые интересовали его и его друзей в будущем, он прекрасно помнил и был готов к скачку. 

Спать легли они рано с тем, чтобы Дмитрий успел выспаться. 

Утром в восемь утра Татьяна накормила мужчин плотным завтраком. Дмитрий сунул в карман куртки свой паспорт, четыре купюры по пятьсот гривен он заложил за обложку паспорта, в брючный карман засунул несколько мелких денежных купюр.  

Потом подошёл к Татьяне обнял её и тихо шепнул в её ушко: «Не переживай, родная. Я старый бродяга по временным теренам. Всё будет хорошо, и я вернусь к назначенному времени». 

Он поцеловал Танюшку, и они с Петром спустились в гараж. Петр отключил зарядное устройство, и нагрузочной вилкой проверил зарядку аккумуляторов. Оба аккумулятора были заряжены на сто процентов. 

Затем Пётр включил установку, подождал несколько минут и когда на полу, около установки, появилось мерцающее пятно излучателя, попросил Дмитрия встать в центр этого пятна. Дмитрий встал в центр этого пятна, Пётр специальным рычагом, на установке, начал увеличивать мощность. Раздался бархатный звук низкого тембра и вокруг Дмитрия закрутилась по часовой стрелке энергетическая воронка временного портала, которая, плавно, втянула Дмитрия в себя и Дмитрий понёсся, со всё возрастающей скоростью, по трубе состоящей из магнитного поля диаметром три, или четыре метра и плавно замедляясь опустился на привокзальную площадь города Киева, столицы независимой Украины. Он стоял около стоянки такси и какой-то человек с подозрением взглянул на неизвестно как появившегося мужчину. Дмитрий подмигнул ему и отправился внутрь вокзала. Там он нашел газетный киоск и купил несколько газет, в том числе и правительственную газету «Урядовый курьер» Усевшись в зале ожидания Дмитрий изучил прессу, он посмотрел количество процентов голосов избирателей полученные кандидатами на пост президента Украины. Как всегда демократические силы тянули одеяло каждый к себе, они находились постоянно в спорах и сварах. В итоге голоса, которые могли бы быть отданы одному объединённому кандидату от демократических сил, а лучшие позиции в рейтинге кандидатов занимала Ю.В.Мирошенко, которой не хватило для победы всего трех процентов голосов, были отданы Знущенко В.А. –полтора процента. За пять лет своего правления он не сделал для народа ничего, продался олигархам, мечтал только о том, чтобы сесть на газовую трубу и лично обогащаться. Для этой цели вступил в сговор с олигархом Кирташем, которому, как кость в горле, была Мирошенко, работавшая тогда Премьер министром. Она не дала приватизировать этим деятелям нефтяные и газовые месторождения, обнаруженные на шельфе Чёрного моря, она убрала компанию посредника «Росукрэнерго» в торговле с Россией нефтью и газом, которую, так же, создал Кирташ с помощью Знущенко. Она забрала у Кирташа, принадлежащий государству Украина газ и заполнила им все газовые хранилища в Украине, что дало возможность пережить зиму 2008-го 2009го годов, тех, самых тяжелейших, лет мирового финансового кризиса. 

Но самое худшее, что сделал Знущенко В.А. находясь на посту президента, это то, что он убил веру тех миллионов молодых людей, которые, замерзая на майдане, напугали олигархов так, что те, после прихода Знущенко к власти, драпали из Украины в разные стороны. Почти год, после прихода к власти, Знущенко обладал полномочиями предыдущего президента Пучмы Л.М. и вместо того, чтобы воров усадить за решётку, украденное, вернуть народу, он сросся с ворами в единую семью. Те, потихоньку, опять вернулись в Украину и продолжали воровать и, плюс ко всему, затаили чёрную злость на Мирошенко Ю.В. и делали всё, чтобы ставить ей палки в колёса. 

Эти люди точно рассчитали свои действия. Пользуясь слабоумием президента, его тягой к личному обогащению, они заставили его произвести, вместе с председателем Национального банка Украины Кельмахом, финансовую спекуляцию в результате которой доллар, стоивший до этой спекуляции в среднем пять гривен, после неё стал стоить почти десять гривен. И только благодаря титанической работе Мирошенко рост доллара удалось остановить на отметке восемь гривен. Знущенко и Кирташ со своим окружением, людьми беспринципными, опустив национальную валюту, добивались коллапса экономики страны, обвиняя во всем Мирошенко Ю.В. Интересы этих двух деятелей сошлись в одной точке. Знущенко знал, что его соперник на ближайших президентских выборах – Мирошенко, и она наберёт гораздо больше голосов, чем он сам. 

И он гадил Мирошенко, где только мог. Когда, после первого тура выборов стало ясно, что она во втором туре может выиграть у Мануковича, Знущенко выступил в телевизионном обращении к народу Украины, в котором призвал народ голосовать против всех, объяснив свой призыв тем, что Мирошенко и Манукович одинаковы. Этот призыв и постоянные скандалы, которые Знущенко закатывал Мирошенко, без всякого повода, обвиняя её во всех бедах служили, только, на руку Кирташу и всем его апологетам, отнимая у Мирошенко голоса людей, которые не могли анализировать состояние дел, а слушали, только, телевизор, принимая всё то, что несли на Мирошенко за чистую монету. 

Далее голоса избирателей оттянул на себя Оценюк, бывший спикер Верховной рады Украины. Человек достойный и честно желающий добра и процветания Украине. На мой взгляд, он сделал ошибку в том, что после первого тура не обьединился с Мирошенко. Некоторая самонадеянность в этом вопросе не дала ему выбрать правильную линию поведения, хотя Мирошенко призвала всех кандидатов от демократических партий, объединится с целью не допустить выигрыша Мануковича. Но беда украинских демократов в том, что из трёх украинцев все трое хотят быть гетманами. Они не хотят и не умеют договариваться, потому, что в каждом преобладает личный интерес, а не желание сделать лучше жизнь своего народа. Поэтому призывы к объединению Мирошенко, как в вату канули и, президентские выборы выиграл Манукович В.Ф. 

Виктор Фёдорович Манукович был ставленником крупных олегархических кланов Украины, ставленником и приемником президента Пучмы Л, работавший в Донецкой областной администрации и назначенный губернатором Донецкой области. В 2002 году Манукович становится премьер министром Украины. А в 2003 году его избирают председателем «Партии регионов». Невзирая на то, что он имеет уголовное прошлое, 

он баллотируется на должность президента Украины в 2004 году, хотя имеет две судимости. В 1967 году судимость за грабёж, 1970 году судимость за нанесение тяжких телесных повреждений. Знающие люди утверждают, что ещё было дело об изнасиловании с применением извращённых форм, но документального подтверждения эти слухи не имели, либо документы вовремя были уничтожены.  

Манукович проводит мощную избирательную компанию с огромной финансовой поддержкой спонсоров и с использованием административного ресурса. Но, дополнительно, вся партия регионов занимается фальсификацией выборов в пользу Мануковича Делалось это так грубо и цинично, что в ноябре 2004 года на Майдане Независимости собралось более ста тысяч человек, протестуя против фальсификации выборов. Верховный суд Украины, рассмотрев поданные жалобы и другие материалы, признал фальсификацию выборов и назначил третий тур, в котором, убедительно, победил кандидат от оппозиции Знущенко В.А. 

После этого Манукович, на полгода, уходит в тень. А после этого перерыва он начинает готовиться к реваншу. Он становится премьер министром оппозиционного правительства, использует парламентскую трибуну для своего пиара, обзаводится мощной финансовой поддержкой в лице олигархического клана Кирташа. Он всем обещает сделать все, что олигархи от него потребуют в случае его прихода к власти. Он, тщательно, готовиться к выборам, ставя палки в колёса кабинету Мирошенко, выставляя напоказ малейшие её промахи либо недоработки. Используя парламентскую трибуну, он добивается прохождения закона об увеличении жизненных стандартов населения, в самый разгар мирового финансового кризиса.  

Затем, партия Регионов блокирует более полутора месяцев, трибуну парламента, не давая коалиции принимать необходимые, в период кризиса, для страны законы. То есть, партия Регионов превратилась, в своего рода, Пятую колону, направленную на подрыв экономической мощи Украины, на развал вертикалей управляемости экономикой. Мануковичу и его партии наплевать, что будет с Украиной. 

Для них, чем хуже в государстве, тем лучше для выборов Мануковича президентом. Партия Регионов, активно используя различные средства, начинает привлекать на свою сторону судей Конституционного и других судов Украины, создавая плацдарм для т.н. «Судебной реформы», в которой, создав высший совет юстиции и подчинив этому совету всех судий, они покончили с независимостью судебной системы. Теперь и Конституционный и любой другой суд будет выносить решения выгодные партии Регионов. 

Так же, для своей победы на выборах Манукович договаривается и создаёт технических кандидатов, которые оттянут у его конкурента Мирошенко, ещё, какой-то процент колеблющихся людей. Такими кандидатами были бывший руководитель выборного штаба Мануковича в 2004 году Зигипко и Сосуславская Инна. Но даже после такой мощной поддержки Манукович не был уверен в победе, потому, что он чувствовал. – Мирошенко сильнее. Он боялся встретится с ней в открытых телевизионных дебатах, и дважды отклонял её предложения встретиться с ней. 

Поэтому ко всем предыдущим мерам «Партия регионов» воспользовалась и фальсификацией выборов. Но когда Мирошенко решила подать в суд и почувствовала, что несмотря на документы доказывающие фальсификацию на выборах, заангажированный суд не будет честен при рассмотрении этого дела, Мирошенко забрала поданные документы до начала рассмотрения дела. 

Манукович с помощью всех вышеописанных политтехнологий набрал, всего, на 3,48% больше голосов, чем Мирошенко, которая пошла на выборы с открытым забралом честно рассказав всем свою программу, без применения грязных политтехнологий. 

Придя к власти, Манукович пользуясь той же неограниченной поддержкой олегархического клана Кирташа, начал «тушками» скупать депутатов других представленных в парламенте фракций. После поражения Мирошенко несколько депутатов из её фракции, соблазнившись выгодными предложениями партии регионов, перешли под знамёна Мануковича, то же происходило и с депутатами от НУНС. Коммунисты – извечные проститутки, за преференции, обещанные им партией Регионов, блокировались с ними. Китвин, спикер парламента, чтобы сохранить своё место в парламенте, тоже, выступил на стороне Мануковича вместе со своими сторонниками. 

Добившись большинства в парламенте, Манукович, прежде всего, переделывает регламент Верховной рады и добивается вердикта заангажированного Конституционного суда в вопросе создания коалиции депутатских фракций. В конституции принятой в 2004 году четко записано, что коалиция парламентских фракций создаётся из представителей этих фракций. Конституционный суд, под давлением Мануковича, признаёт конституционным создание правящей коалиции из отдельных депутатов не входящих во фракции. Невзирая на этот вердикт Конституционного суда Манукович знает, что произведенное им изнасилование конституции Украины не даёт твёрдой опоры ему в достижении абсолютной власти в Украине.  

Используя своё влияние на Конституционный суд, он добивается отмены конституции 2004 года вердиктом Конституционного суда и возвратом к конституции, которая действовала при президенте Пучме Л, с получением тех властных полномочий, которые имел президент Пучма. 

Теперь, не нужно создавать правящей коалиции депутатских фракций. Согласно старой Конституции создаётся большинство, которое Манукович сформировал из продавшихся «тушек» депутатов разных фракций. Эти, так называемые, «тушки» пришли в парламент не решать вопросы улучшения жизни народа, не принимать законы, работая по которым Украина будет процветать и займёт достойное место в международном сообществе. Нет, они пришли, пользуясь депутатской неприкосновенностью, воровать и набивать свою мошну. Им нет дела до жизни народа Украины, его страданий и устремлений. 

Сконцентрировав всю власть в государстве Украина, Манукович, как исполнительный холуй олигархии, сразу же начинает рассчитываться со своими спонсорами. Он отнимает у государства Украина, путём судебных махинаций, тот газ, что Мирошенко закачала в государственные гозохранилища и передаёт его Кирташу. Он продлевает на пятьдесят лет договор с Россией, о нахождении в Севастополе базы Российского Черноморского флота, не меняя арендной платы. 

Он стремиться передать под контроль России газотранспортную магистраль, украинское авиастроение, судостроение. Он, просто, подарил Соединённым Штатам Америки хранившийся в Украине высоко обогащённый Уран. 

Забывши о предвыборных обещаниях, Манукович поднимает тарифы на коммунальные услуги, электроэнергию, газ. Повышает пенсионный возраст женщин, руками своего халдея от образования министра Кабачника, он уничтожает в Украине всё украинское. Закрываются украинские школы, сокращается государственный заказ на специалистов в высших учебных заведениях, во всех официальных учреждениях украинский язык игнорируется. 

Допустив к должности премьер министра Назарова Н.Я., он, что называется, пустил козла в огород. Тот, тут же, перечислил сто пятьдесят миллионов гривен на счёт компании своего сына. 

С его приходом в кабинет министров последовала огромная денежная эмиссия в результате которой тут же стали расти цены на продукты питания, горюче смазочные материалы. За всё время своего существования Украина не видала цены на гречку в двадцать шесть гривен за килограмм. С приходом Назарова она это получила. 

И это, запланированное Назаровым, обнищание народа происходит под лживую, циничную трескотню апологетов Манкуковича на различных телевизионных ток-шоу о том, что в стране всё хорошо. 

Взяв на работу вице премьером своего технического кандидата Зигипко С.Л, которому не впервой обманывать народ, Манукович поручил ему разработать и внедрить Налоговую и Пенсионную реформы. Но как можно поручать людоеду разработку реформ касающихся людей. Налоговый кодекс, разработанный им чуть не привел к социальному взрыву. Манукович, которому сейчас не нужен этот взрыв, был вынужден заветировать разработанный Зигипко и утверждённый тушками в парламенте налоговый кодекс и направить его на переработку. 

И сам Зигипко, и его патрон Манукович, даже, себе не представляют какой социальный взрыв они получат за разработанный людоедом Зигипко пенсионный кодекс. Когда-то Наполеону Бонапарту говорили не ходить на Россию с войной, то же и Ницше говорил в своих книгах, но Гитлер его не послушался. Чем кончились походы этих двух деятелей, все знают хорошо. Точно так же, есть твёрдая убеждённость, что нельзя дразнить женщин в жизненных вопросах. И, невзирая на жалкие попытки г-на Зигипко представить свою пенсионную реформу, как благо, он и вся камарилья Мануковича получат такой социальный взрыв, который не загасить полумерами. Что в России, что в Украине женщин и водку трогать, чрезвычайно, опасно. 

Вот такое состояние дел в Украине наблюдалось в конце 2010 года.  

Дмитрий просидел почти сутки в библиотеке, просмотрел все газеты помесячно, затем более пяти часов изучал все события политической жизни в Украине по сайтам Интернета и у него сложилось мнение, что такова на начало 2011 года обстановка в государстве Украина. 

Надо признать, что Мануковичу, почти за год нахождения его при власти, удалось сделать много в плане уничтожения Украины как унитарного государства. 

Он сконцентрировал в своих руках все властные полномочия. Подавил деятельность оппозиции, путем открытия уголовных дел против лидеров оппозиции, по надуманным предлогам. Закрыл музеи Украинской истории и культуры. Уничтожил свободу слова, начав гонения на журналистов и редакторов печатных изданий. Перед всем миром заявил, что голодомор в Украине он не считает геноцидом украинского народа. 

Генеральным прокурором он назначил своего родственника, председателем нацбанка назначил, так же, лучшего друга своего сына, что дало ему возможность включать печатный денежный станок в любой момент или когда он этого захочет. 

Придя к такому выводу, Дмитрий, как Хранитель, был вынужден констатировать, что Украина с помощью Мануковича очутилась намного дальше от демократических ценностей, чем была до него. 

Он посмотрел на часы. Было, уже, около восьми часов вечера. Он с Хрещатика поднялся в гостиницу Днепр и снял однокомнатный номер, за который заплатил за сутки почти тысячу гривен. Там, в гостиничном ресторане, он, плотно, покушал и, зная, что в половине восьмого утра он исчезнет, договорился с коридорной, чтобы она разбудила его в шесть тридцать. Он успеет одеться и сдать номер, может быть, и успеет, где-то в буфете, позавтракать.  

Утром его во время разбудила коридорная, Дмитрий успел принять душ позавтракать и сдать коридорной номер. Попрощавшись с коридорной, он вышел из гостиницы и спустился по дорожке к майдану независимости. Вдоль дорожки были посажены ёлочки. Посмотрев на часы, он увидел, что в эту минуту начнётся процесс его перемещения в 2015 год. Он подошёл к ёлочке и уже услыхал ровное гудение воронки временного портала, как идущая по дорожки женщина вдруг закричала : «Мужчина! Что с вами? Вам пло…» Дальше Дмитрий ничего уже не слышал. Его плавно втянуло в воронку портала, и он исчез. 

Материализовался Дмитрии, как и было обусловлено с Петром, в городе Львове. Он плавно опустился на тротуар невдалеке от холма, на котором был ресторан «Высокий замок.» Как назло, в метре от него, спиной к нему, работал дворник, подметая тротуар. Он каким то шестым чувством почувствовал присутствие Дмитрия за спиной и повернулся. Увидев Дмитрия он, аж, вздрогнул от неожиданности. 

Ёй – выпучив глаза, сказал дворник, – звiдкiля, дядько, ви тут опинилися? 

Ти шо, хлопець, можешь стоя спати, – ответил Дмитрий Украинским языком, – я вже хвилини, май-же, три як iду до тебе он з той вулицi. Дмитрий показал рукой на первый правый поворот сзади них. 

Пробачте дядьку, може я дiйсно приспав, – смущённо извинился дворник. 

Та нема за що, – улыбнулся Дмитрий и пошёл вперёд, – бувай хлопче здоровеньким. 

Слава Украiнi, – помахал дворник рукой Дмитрию вслед. 

Слава, – подняв руку, ответил Дмитрий и зашагал дальше. 

Лет двадцать назад Дмитрий часто бывал в Львове. Он отвозил дочку в пионерский лагерь в Шкло, затем с женой они отдыхали в санатории, корпуса которого были расположены в Межгорье. Несколько раз был в Трусковце. И все поездки шли через Львов. Он отыскал Львовскую городскую библиотеку, и дождался её открытия. Дмитрий очень удивил молодую женщину библиотекаря, когда в десять ноль пять зашёл в библиотеку. Она была, настолько, ошарашена столь ранним визитом, что на приветствие Дмитрия по-украински ответила по-русски: «Здравствуйте» 

Дмитрий, тут же, сообразил какую выгоду он может иметь из оговорки библиотекарши 

Скажите пожалуйста, – обратился он к ней, – смогу ли я у вас поработать с газетами, журналами до вечера. Поезд у меня вечером. И я хотел, образовавшееся свободное время, потратить на статью для моей научной работы. 

Будь ласка, – ответила спохватившись библиотекарша, – сiдайте де вам зручнiше и працюйте. 

Дуже вдячный, – ответил Дмитрий, – Але менi потрiбнi газети та журнали в яких вiдображено суспiльно-полiтичне життя Львiвщини. 

– Вам потрiбно тiки Львiвщини чи усiеi Украiни? 

– Буду дуже вдячный за все, шо вы менi даси. 

Дмитрий прошёл к самому угловому столу около окна, достал из своей сумки листов десять писчей бумаги, одел очки и попытался включить настольную лампу. Она, на удивление, загорелась мягким светом под зелёным абажуром. Библиотекарь принесла ему три подшивки газеты «Львiвська газета» за 2012, 2013, и 2014 года. Затем подшивку газет «Високий замок», несколько пачек журналов. 

Сразу Дмитрий взялся за Львовскую газету. У него волосы встали дыбом от тех изменений в Украине, которые произошли за три- четыре года. Чтение Львовских газет увлекло его, как хороший детектив и, в то же время, очень огорчило его. В своё время Дмитрий хорошо знал стенографию, и это знание пригодилось ему сейчас. Более восьми листов бумаги было покрыто убористо написанными стенографическими значками. И только состояние голода заставило его сдать библиотекарю всё то, что она принесла ему. Когда она увидела, с какой напористостью и усидчивостью он работает, она зауважала Дмитрия. Он попросил её не прятать источники и пообещал ей вернуться после обеда и продолжить работу. Она согласилась с просьбой Дмитрия. Он вышел из библиотеки и нашёл маленький частный отель, в котором за небольшие деньги снял одноместный номер. 

Администратор попросил его заполнить анкету и когда Дмитрий сделал это и подал ему анкету с паспортом, он почему-то долго крутил в руках паспорт Дмитрия, по-видимому, хотел что-то спросить. Но спросил только о цели приезда во Львов.  

Дмитрий ответил, что он приехал повидаться со старым другом, но не застал того дома и завтра утром улетает домой. Администратора удовлетворил ответ Дмитрия, он вернул ему паспорт и пожелал приятного отдыха. Дмитрий пошёл в маленький ресторанчик, который был рядом с отелем, и плотно и вкусно там пообедал. Затем прошёлся по бульвару до Львовского оперного театра а от него в библиотеку, в которой работал до самого закрытия её. Дмитрий проштудировал всю информацию, которую он выудил из этой горы Львовских периодических изданий, заполнив стенографическими значками всю писчую бумагу, которая у него была. Затем поблагодарил библиотекаршу, вручив ей, предварительно, купленную коробку конфет, поцеловал ей руку, чем вызвал волну смущения на её лице и, выйдя из библиотеки, медленно направился в сторону своего отеля. 

Ему нужно было подумать. То количество информации, которую он получил за этот день, нужно было обработать, систематизировать, чтобы самому иметь ясность и обрисовать своим друзьям действительное состояние дел в Украине, а не плод своих размышлений. Но, прежде всего он хотел в хронологическом порядке записать значимые политические события, начиная с января 2011 года по январь2015 года. 

Зайдя в свой номер, он закрыл двери, удобно уселся за столом и, разграфив лист бумаги на две половины начал записывать события – слева, последствия событий – справа. 

Согласно конституции 1996 года в начале марта 2011 года должны были произойти парламентские выборы. Но депутаты партии регионов, Китвиновцы, коммунисты, переметнувшаяся к Мануковичу часть депутатов из демократических фракций которые и создали большинство, и по указке регионалов делало «ОДОБРЯМС» всем антинародным и антиконституционным законам, позволяющим Мануковичу сконцентрировать в своих руках абсолютную власть в государстве Украина. Эти продажные тушки (т.н. депутаты) нашли триста голосов, и внесли изменение в конституцию, позволившее перенести парламентские выборы на конец 2012 года, чтобы продержаться в парламенте ещё почти два года. 

Так и произошло. Они проголосовали за изменения в конституции сперва, отмененной в 2004 году, затем опять принятой в 2010 году, затем изменённой в 2011 году, и теперь парламентские выборы пройдут в конце 2012 года. 

Видя, как Манукович со товарищи жонглируют конституцией, каждый раз переделывая её под свои, сию минутные потребности. Народные депутаты и депутаты областных и районных уровней шестнадцати областей Украины инициировали, в начале 2012 года, референдум с вопросом о доверии президенту Мануковичу. Из двадцати семи областей Украины своё недоверие Мануковичу выразили шестнадцать областей – Закарпатская, Черновицкая, Ивано-Франковская, Львовская, Тернопольская, Волынская, Ровненская, Хмельницкая, Житомирская, Винницкая, Киевская,Черниговская, Сумская, Полтавская, Черкасская, Кировоградская. 

Доверие Мануковичу выразили с небольшим перевесом в каждой области – Харьковская, Луганская, Донецкая, Запорожская, Днепропетровская, Николаевская, Херсонская, Одесская и автономная республика Крым. 

Основываясь на том, что основным источником власти в Украине является украинский народ, депутаты БЮТ, всеукраинского объединения «Свобода», остатки депутатов от НУНС, которые не легли под Мануковича, «Фронта перемен» Оценюка и «Европейской партии» потребовали от Мануковича В.Ф, добровольно, сложить полномочия президента Украины, назначить досрочные выборы президента и парламента. 

В ответ Манукович, в течение двух суток, отмобилизовал внутренние войска, милицию и, вооружив их направил устанавливать, как он выразился, конституционный порядок в стране. 

В свою очередь, внутренние войска в областях, которые выразили Мануковичу недоверие, армейские соединения и добровольцы, которых вооружили за то же время, которое понадобилось Мануковичу, чтобы собрать в кучу своих опричников, стали рубежом обороны на границах областей между Сумской, Полтавской и Харьковской. 

Между Полтавской, Кировоградской и Днепропетровской, между Кировоградской, Винницкой и Николаевской, Одесской областями. 

Задача этого кордона была – не пропустить вооружённых формирований на территорию с целью наведения «конституционного порядка».  

Манукович, в результате своего демарша и стремления удержаться при власти, получил, уже, не моральный, а фактический раздел Украины.  

Начиная с 2012 года войска стоят на границах областей, причём, транспорт движется по всей территории Украины. Самолёты летают, поезда ходят, на автомобильных дорогах движение нормальное, порты работают и грузы развозятся по всем областям независимо от того, под чьим контролем они находятся, но контроль с обеих сторон очень жесткий. Ни в ту, ни в другую сторону не пропускаются вооружённые люди. 

В начале 2013 года в Демократической республике Украина прошли парламентские выборы. Новый парламент начал работу и на коалиционной основе избрал нового премьер-министра и новое правительство, затем парламент принял ряд законов, особенно, в налоговой сфере, которые дали возможность развиваться малому и среднему бизнесу. Статус каждого парламентария не предусматривал неприкосновенности, поэтому в парламент не стремились люди, имеющие напряжённые отношения с правоохранительными органами, В новом парламенте и правительстве соблюдалось правило о несовместимости крупного олигархического капитала и политики. А так же в парламент и к должности президента не допускались люди имевшие судимости и привлекавшиеся к уголовной ответственности. Произведена была и судебно-правовая реформа, в результате которой суды были независимы. Это правило строго соблюдалось. Так же была проведена реформа в ЖКХ, в результате которой тарифы на услуги были обоснованы и подъёмны для каждого украинца.  

В 2014 году Демократическая республика Украина была принята равноправным членом Европейского Союза. Теперь Шенгенский протокол распространялся на всех жителей Демократической республики Украина. 

В тех одиннадцати областях, которые остались под властью Мануковича, дела шли не так хорошо. Г-н Назаров видя, что спасение утопающих дело рук самих утопающих, делает, ещё, один транш на фирму своего сына в размере четырёхсот миллионов гривен. Олигархические семьи чувствуя, что власть Мануковича лопнет со дня на день, срочно выводят в оффшорные зоны свои капиталы и трясут Мануковича, чтобы он вернул им деньги, которые они ему спонсировали в течение выборов. Поскольку денежный печатный станок находился в руках друга сына Мануковича и включался частенько необоснованно, инфляция в Украине достигла рекордной отметки в семнадцать процентов, цены на продукты продолжали расти, в очередной раз повысились тарифы на коммунальные услуги, электроэнергию и газ. Надо же рассчитываться с Кирташем и Ко. Учитывая состояние дел с разделом государства, международный валютный фонд прекратил выделять кредиты правительству Назарова.  

Жители подконтрольных Мануковичу областей Украины, использовали любой шанс, своих родственников, проживающих в Демократической республике Украина, чтобы уехать из областей, подконтрольных Мануковичу и поселиться в новой Украине. 

Отток населения из восточной Украины составил, почти, десять процентов. Манукович запретил выпускать из восточной Украины людей, поэтому те люди, которые во чтобы-то не стало, решили переселиться, проникали через кордон войсковых формирований Мануковича любыми методами. Они делали подкопы, перелетали на планерах и дельтапланах, просачивались глухими лесными тропами. 

Международное сообщество прекратило всякие контакты с Мануковичем. Его нигде не принимали и никуда не приглашали. Парламентских выборов он так и не провёл и обладал, на этом кусочке Украины, абсолютной властью. 

Россияне начали использовать Украину, как колонию на своей границе. Хоть Манукович и вступил, от имени маленькой части Украины, в таможенный союз, это ничего не дало ни Мануковичу ни его апологетам. Россияне понимали это и слили Мануковича. 

Мануковщина и Назаровщина заходили в тупик, выхода из которого для них не было. Власть Мануковича сокращалась каждый день, как Шагреневая кожа. 

Его родственник, Генеральный прокурор Украины Кшёнка почувствовал это сокращение и, зная, что первым будет привлечён к уголовной ответственности за политические преследования оппозиции по надуманным предлогам, попытался бежать в Италию. Но был арестован в Бориспольском аэропорту, так как не имел личного разрешения Мануковича на поездку в Италию. 

Вот так обстояли дела на маленьком кусочке Украины, где люди поверили предвыборным обещаниям уголовника, который хотел из свободной страны сделать тюремную зону, где смотрящие, назначенные им, эксплуатировали всё остальное население и несли ему мзду в общак. 

Дмитрий записал в листочке результаты своего анализа общественно-политического состояния Украины в начале 2015 года и пошёл к хозяину отеля с просьбой разбудить его в половине шестого утра. Тот заверил Дмитрия, что разбудит и, Дмитрий вышел перед сном прогуляться. Он шёл, не торопясь, по улице от памятника Адаму Мицкевичу вверх к Высокому замку и увидав маленькую кофейню зашёл внутрь. Это было небольшое помещение, отделанное старой древесиной со стойким запахом хорошего кофе, старого виски и лёгким запахом женских духов. Это приятное амбре благоухало от красивой женщины сидевшей за столиком, недалеко от барной стойки. 

Бармен – высокий худощавый мужик с усами, как у Будённого, вытирал бокалы за стойкой. Дмитрий подошёл к стойке и, расслабившись, заговорил с барменом по-русски. Он заказал себе Бурбон, бокал Пепси-колы и чашечку кофе Капучино. Бармен, никак не прореагировав на русскую речь Дмитрия, налил ему на два пальца Бурбона, отдельно в стакан Пепси и на блюдечко с чашечкой кофе положил три шоколадки в виде маленьких клубничек. Дмитрий махом выпил Бурбон и сделал глоток Пепси, жестом показав бармену повторить виски. Бармен опять налил на два пальца виски. Дмитрий попросил положить в стакан с виски лёд. 

Он взял виски в одну руку, а кофе в другую и, подойдя к даме, от которой так завораживающе пахло духами, попросил разрешения присесть рядом. Дмитрию, вдруг, захотелось поговорить с красивой женщиной, сделанный им анализ общественно политической обстановки в Украине, особенно, в её восточной части оставил неприятное моральный привкус и горечь. 

Она приветливо сделала приглашающий жест. Бармен тут же принёс ему его стакан с Пепси. 

Усевшись, он привстал и, поклонившись, представился. 

– Дмитрий, – сказал он. Его взгляд упал на карточку гостя отеля лежащую на столе рядом с её сумочкой. Он смог прочитать её фамилию, довольно редкую в Украине. 

– Виолета, – сказала она и протянула Дмитрию руку. 

Дмитрий поцеловал её руку и сказал: « У вас духи не просто приятные, они действуют на мужчин, просто, завораживающе».  

– Благодарю, – низким голосом сказала Виолета, – а хотите, я угадаю, откуда вы приехали? 

– Ну что ж, – любезно согласился Дмитрий, – попытайтесь, только у меня встречное предложение. Давайте с вами сыграем в игру с таким правилом. Вы пытаетесь угадать, я отвечаю. Ответ должен быть честным. Вы угадали – я делаю глоток виски и право угадывать остаётся у вас. Если вы не угадали, то вы делаете глоток виски, и право угадывать переходит ко мне. Согласны? 

– Да, – ответила Виолета, тогда будем считать, что вы попросили меня угадать, откуда вы приехали? 

– Согласен, – кивнул головой Дмитрий, – угадывайте. 

– Вы приехали, – она наморщила лоб, хитро посмотрела на Дмитрия и сказала, – из Харькова. 

– Нет, вы не угадали, – сказал Дмитрий и попросил бармена принести даме виски. 

Бармен поставил на стол перед Виолетой стакан с виски. 

– Будете пить его чистым, – спросил Дмитрий, – или вам добавить чуть-чуть Пепси-колы 

– Буду пить чистым, – храбро ответила Виолета и сделала глоток из стакана. 

– Теперь я буду угадывать, – предложил Дмитрий. 

Виолета, внимательно, посмотрела на Дмитрия и согласилась.  

– Вы, так же, как и я не местная, – начал Дмитрий и приехали из Одессы. 

– Правильно, – кивнула Виолета, – продолжайте. 

– Вы замужем, – сказал Дмитрий не задумываясь. Ему казалось что быть замужем в таком возрасте – нормально. 

– Мимо, – ответила она, – я в разводе уже пять лет. Теперь моя очередь. 

– Пожалуйста, – согласился Дмитрий и сделал глоток виски. 

Виолета внимательно посмотрела на Дмитрия, попросила даже встать. 

– Вы не занимаетесь физическим трудом, – начала Виолета, – хотя вы, очень, крепкий и прекрасно тренированный мужчина, следовательно, работаете вы руководителем в какой-нибудь компании либо иной другой организации. Возможно вы не первый руководитель, но и не последний в линейке инженерно технических работников. 

Дмитрий поднял свой стакан и сделал глоток. 

– Я угадала и теперь могу продолжать, – обрадовалась Виолета 

– Прошу, – согласился Дмитрий, – ваше предположение и мой ответ. 

– Я думаю,что вам сорок пять – сорок семь лет, – предположила она. 

– Нет, – улыбнулся Дитрий, с ужасом вычислив, что в 2015 году ему будет семьдесят лет, – вы не угадали. Мне шестьдесят девять лет, в марте будет семьдесят. 

– Я глотну виски, но всё равно я вам не верю, – беря стакан в руку, заявила она. 

– Дмитрий, молча, достал паспорт и показал Виолете. 

Она, посмотрев дату рождения в паспорте, так же молча сделала солидный глоток виски. 

– Я не хочу больше играть, – заявила она задиристо, – вы непредсказуемый человек. С вами тяжело. 

– Тогда давайте, просто, выпьем за знакомство, – предложил Дмитрий, – и я вам расскажу о вас всё, что вычислил, сидя с вами за этим столиком. Если всё, что я буду говорить, соответствует действительности вы сидите и слушаете, там, где я не прав, вы поднимите руку. Согласны? 

Виолета утвердительно кивнула, после третьего глотка виски, она чувствовала себя более раскованно. 

– Вы, Виолета, приехали во Львов из Одессы и вам, сейчас, сорок четыре года. Родились вы в 1970 году одиннадцатого декабря. Родились в родильном доме, который находился в парке Шевченко. У вас определённые способности к рисованию и вы до двадцати восьми лет вращались в обществе Одесских художников, у вас была художественная студия на улице Маразлиевской в Одессе, раньше эта улица называлась улицей Энгельса. 

У Виолеты от изумления лицо вытянулось, у неё был вид, как у рыбы, которую вытащили из воды. 

– Вы не поднимаете руку Виолета, – заметил Дмитрий, – значит я прав. 

– Это невозможно, – с трудом сказала она, – мы, что знакомы с вами или, раньше, где-то встречались? 

– Нет, – ответил Дмитрий, – с вами мы не знакомы и никогда раньше не встречались! 

– Но так же не бывает, – продолжала она удивляться, – вы что экстрасенс или сам дьявол. 

– Да, что-то среднее между первым и вторым, – прихлёбывая виски, сказал Дмитрий, – кстати, не хотите ли продать вашу бессмертную душу? 

После этого вопроса Дмитрия Виолету взяла оторопь, она, молча, взяла стакан с виски и сделала огромный глоток. По-видимому, виски навёл, кое-какой, порядок в её голове. 

– Нет, – сказала она, уже, увереннее, – душа у меня не продаётся. Но я, очень, бы хотела послушать, что вы, ещё, про меня вычислили. 

– Извольте сударыня, – сказал Дмитрий, которого эта ситуация начала забавлять ещё больше, – я продолжу. Ваш отец был директором Одесского пивзавода №2, ваша мама работала инспектором по качеству на Одесской кондитерской фабрике. Жили вы, всей семьёй, на улице Канатной в десятом номере. У вас есть, так же, родной брат, уже, преклонного возраста. Вы вышли замуж, довольно, поздно, и, в первое время, жили с мужем в однокомнатной гарсоньерке на улице Гайдара, которую до этого занимал ваш брат. Его звали, как же его звали, – морщил лоб Дмитрий делая вид, что он вспоминает, – по-моему, его звали Виктор. 

– Нет, – заявила она опять, – так не бывает. Мы с вами раньше встречались или были знакомы. 

– Я вам со всей ответственностью заявляю, – серьёзно сказал Дмитрий, – что я никогда с вами не встречался и никогда не был с вами, лично, знаком. 

– Но так же не бывает, вы же знаете всё обо мне и моей семье, а мы с вами никогда не виделись – в тоне Виолеты появились истеричные нотки. 

– Бывает, – ответил Дмитрий, – мы с вами никогда не виделись и никогда не были знакомы, но я увидел, случайно, карточку вашего отеля, в которой прочитал фамилию, довольно, редко встречающуюся. Память мне подсказала, что у друга моей юности Виктора есть сестричка, по имени Виолета, которая была намного его младше, по моему, на двадцать четыре года. Он много мне рассказывал о своей сестричке, которую очень любил. Вот так-то и никаких чудес. 

– Да, пощекотали вы мне нервы, – сказала Виолета допивая свой виски, – вы Дмитрий – чудесный мистификатор. 

– Виноват мадам, – просительным тоном ответил Дмитрий, – зато вы не секунды не скучали. По-моему, мой розыгрыш стоит интересного вечера. 

-Да скучать мне не пришлось, – сказала Виолета, – а как же вас тогда звали, когда вы дружили с моим братом. 

– Димыч, – скромно ответил Дмитрий вставая из-за столика, – к сожалению, вынужден вас покинуть, утром мне рано вставать. Передавайте привет Виктору. 

– Я много раз слышала от Виктора о вас, а познакомиться так и не пришлось.  

Дмитрий, с приветливой улыбкой, кивнул Виолете и растворился в вечерней темноте за дверью. 

Утром его разбудил, как он и просил, администратор гостиницы. Дмитрий сделал утренний туалет и, сдав номер, вышел на улицу. До начала его переноса в его время было около сорока минут. Он вспомнил про вчерашнее кафе, и решил выпить там кофе и чего-нибудь съесть. Так он и сделал. До времени переноса оставалось около пятнадцати минут. Он решил подняться к Высокому замку, где народа, ходящего по улицам, было меньше. 

За десять минут он поднялся по узенькой улочке вверх и вышел на Пекарськую улицу которая упиралась в сквер. Он прошёл в сквер и остановился в гуще кустов бузины, росших отдельным островком в сквере. Они были без листвы и поэтому просматривались. Но это было лучше, чем ничего. Дмитрий посмотрел на часы, оставались секунды до появления воронки временного портала. В это время, как чёрт из табакерки появился тот дворник с которым Дмитрий встречался при своём появлении здесь. 

– А шо це ви тут робите? – спросил дворник.  

В этот момент раздалось равномерное гудение воронки временного портала, и тело Дмитрия, на глазах ошалевшего от удивления дворника, плавно втянуло в воронку. Дмитрий исчез.  

Материализовался Дмитрий в гараже своей дачи. Его появления ждали Пётр с Татьяной и, когда он появился, бросились его обнимать. 

Дмитрий чувствовал себя хорошо и был голоден, как дикий зверь. О чём он не преминул сказать Татьяне. 

Пётр выключил установку и поставил её аккумуляторы на зарядку. Он сказал Дмитрию, что из-за безобразий творящихся в Украине с бесперебойной подачей электроэнергии, они с Татьяной, чуть, не потеряли Дмитрия. Спасли положение хорошо заряженные аккумуляторы.  

Пётр, ещё раз, похвалил себя за то, что не пошёл на поводу у Профессора, который предлагал отказаться от аккумуляторов, советуя перейти на мощный выпрямитель, который обеспечит установку постоянным током в любом количестве. Теоретически – это правильно, но как показала практика в государстве, где ответственность электрогенерирующих компаний перед своими абонентами равна нулю, и они допускают нестабильную подачу напряжения и частоты электрического тока, наличие альтернативного, своего, источника электрического тока, никогда не бывает лишним. 

Они поднялись в столовую, где Таня накрыла стол и сели обедать. Причём у Дмитрия аппетит был зверским, что не мешало Дмитрию им рассказать всё, что он увидел и узнал. Все очень опечалились, но пример Демократической республики Украина давал надежду на лучшую жизнь народа в этой республике, её вхождение в Евросоюз и, как результат, устранение бандитского режима Мануковича и настоящего объединения всей Украины.  

К сожалению, в январе 2015 года Украина была разделена на две части, Западную и Восточную. И если Западная, Демократическая республика Украина имела перспективу стать субъектом международного сообщества, то её восточная часть становилась колонией России во главе с удельным князьком, Мануковичем и со стремлением народа к объединению путём смещения ненавистного режима Мануковича. 

После того, как Дмитрий рассказал всё, Татьяна спросила, звонил ли он её родителям. 

Дмитрий ответил, что в 2011 году звонил, и её мама ответила, а вот в 2015 году позвонить не удалось. 

После обсуждения общественно-политической обстановки в Украине, они приняли решение не уничтожать установку, а разобрать её на части и каждую часть спрятать так, чтобы, только, хранитель знал местонахождение этих частей.  

Дмитрий отдельно, когда Татьяна не слышала, предложил Петру привлечь его зятя, мужа его второй дочери Оксаны. Пётр не возражал. 

Для этой цели Пётр, после окончания зарядки аккумуляторов, разобрал и законсервировал все три части установки. Затем, каждую часть, они с Дмитрием запаяли в толстую полиэтиленовую пленку и проверили на герметичность каждую упаковку. 

Затем каждую часть установки уложили в картонные коробки и залили каждую расплавленной смолой. Получилось три картонных бруска залитых смолой.  

Следующим утром они поехали в деревню, где жила дочь Дмитрия Оксана с мужем и его внуком Борькой. 

Подъехав к дому дочери, они ещё не успели выйти из машины, как из дома выскочил внук Дмитрия и кинулся целовать дедушку Дмитрия и бабушку Таню. 

Посадив Борьку на плечи, Дмитрий, Пётр и Татьяна вошли в дом. Оксана, одетая по-домашнему, зарделась, видя такое количество гостей. Но быстро взяла себя в руки, отправила Борьку за папой, который что-то делал в сарае, приняла и повесила на вешалку верхнюю одежду гостей и усадила всех за столом. Потом извинилась и вышла в другую комнату. Появившись, через пять минут, она была, уже, причёсана и одета в красивое домашнее платьице и мягкие домашние тапочки, сделанные в виде собачьих мордашек. 

Дмитрий встал и обнял Оксану, затем представил ей Петра и добавил, что если бы не Пётр, вряд ли ему удалось вернуться в своё время тогда, когда он провалился в прошлое на сорок лет. Петр не преминул сделать комплимент красоте Оксаны, которая опровергая все законы природы, становилась красивее с каждым прожитым годом. В этот момент появился зять Дмитрия – рыжий Дмитрий, цвет волос которого и унаследовал внук Дмитрия Борисовича, Борька. Пока зять раздевался, конопатый и рыжий, как апельсин, внук, уже, устроился на коленях деда и методично обыскивал его карманы в поисках чего-нибудь сладенького. 

– Папа, ну что вы балуете Борьку, – не выдержала Оксана и сняла Борьку с колен деда, – а ну брысь к своим игрушкам, не мешай взрослым. 

– Доча, ничего страшного он не сделал, не гоняй моего внука, – встал на защиту Дмитрий, – Борька, то, что ты хотел, у бабушки Тани. 

Татьяна открыла сумочку и дала Борьке большую конфету «Птичье молоко» в шоколаде.  

Борька схватил конфету, снял с неё фантик и, укусив конфету, поднял к Татьяне свою хитрую, конопатую мордашку спросил: «Ба, а потом, когда эта конфетка кончится, ты дашь ещё?» 

– Конечно дам, если мама возражать не будет, – подтвердила Татьяна, – а сейчас иди играйся и не мешай старшим поговорить. 

Борька с конфетой отправился в другую комнату, где у него был целый гараж машин. 

– Танюша, – обратился Дмитрий к жене, – быть может вы, с Оксаной, сделаете нам по чашечке кофе, разговор нам предстоит долгий. 

– Идём Оксанка, – поняла Дмитрия Татьяна, – ну их, этих мужиков с их секретами, действительно, мы поехали к вам, прямо, с дачи и не успели позавтракать. У тебя есть мука для блинчиков и сметанка? Давай им, вместе, сделаем блинчиков, тогда они до дома доедут и не помрут с голоду. 

В то время когда женщины занимались приготовлением блинчиков, Дмитрий с Петром ввели в курс дела Рыжего, объяснили ему, что они хотят от него. 

Последнее, что сказал Дмитрий была фраза, что он, специально, вывел из разговора Оксану, так как решать может она знать об их тайне или нет, должен Рыжий, как будущий хранитель и теперешний муж Оксаны. 

– И ещё одно, – подумав пару минут, сказал Дмитрий, – то, что Пётр согласился, чтобы ты стал хранителем после меня, а так же, своё согласие дал Профессор, совсем не означает, что ты обязан стать хранителем. Это очень опасно, за установкой, всё равно, будут охотиться. В этот раз, нам с Петром, удалось нейтрализовать охотников и обрубить концы. Но, я остаюсь жить в Украине, пока живы родители Татьяны. Однако, не исключён вариант переезда в одну из стран Евросоюза. Причём, переезда не только меня и Татьяны, но и тебя с Оксаной и Борькой. Поэтому, мы сейчас должны услышать, согласен ли ты посвятить свою жизнь одной цели, – цели хранения установки и документов на неё и передаче установки Украине либо России, когда ты посчитаешь, что общество одной из этих стран достойно обладать такой установкой.  

Прошло минут пять после слов Дмитрия. Все смотрели на Рыжего и ждали его решения. 

– Я согласен, – сказал Рыжий, – но у нас нет достаточно средств на переезд в другую страну. 

– Об этом ты не волнуйся, – успокоил зятя Дмитрий, – в распоряжении хранителя восемь с половиной миллионов евро. И кстати, как с Вами рассчитываются в СМА-CGM? 

– Зарплату в гривнах нам начисляют на карточный банковский счет в Райфайзен банке, – ответил Рыжий, уже более года работающий в агентской компании французского судоходного концерна СМА-CGM, куда его устроил Дмитрий, как бывший работник этого концерна. 

– Значит завтра, откроешь в банке на себя валютный счет в евро, – сказал Рыжему Дмитрий, – Я тебе дам тысячу евро, положишь их на этот счёт. Затем, на твой счет, я тебе переведу, в течение двух месяцев, два транша по десять тысяч евро. А ты на эти деньги должен продумать как построить хранилище и спрятать разобранную на три части и законсервированную установку. 

Но спрятать так, чтобы исключить её обнаружение, любым, третьим лицом, даже, включая меня и Петра с Профессором. Сможешь? 

– Думаю, что смогу, есть у меня одна мыслишка, – ответил Рыжий. 

– Тогда готовь хранилище, – сказал Дмитрий, – срок две недели, успеешь? 

– Успею, – ответил Рыжий, – а где части установки? 

– Идем к машине, – поднялся Дмитрий, – они там. 

– Подойдя к УАЗику Дмитрий вручил три картонных брикета, залитых смолой, Рыжему. Тот все три брикета занёс в сарай. Спустя пять минут он вышел из сарая, и они вошли в дом. А на столе, уже, парила горка свежеиспеченных блинчиков, и Оксана разливала чай по чашкам. Они все сели за стол, Борька устроился на коленях у деда Димы, предварительно, выцыганив конфету у Татьяны, и с удовольствием поглощали блинчики, запивая их горячим и ароматным чаем. 

Договорившись с Рыжим, что завтра, после работы, он заедет к ним домой, они съели блинчики, выпили чай. Дмитрий затормошил и расцеловал на Борькиной мордахе все его конопушки. Затем они попрощались с хозяевами, которые вышли их проводить, и сев в машину направились в сторону Одессы. По дороге заехали в кассы аэрофлота и купили Петру билет на завтрашний рейс Одесса-Вена. Пётр должен был спешить, так как послезавтра он должен был подписать договор на покупку дома в Швейцарии. 

Профессор звонил и рассказал мне про этот дом, – поделился Пётр радостью с Дмитрием, – так как его описал Профессор, он мне очень нравиться. 

– Слыш Петь! – грустно сказал Дмитрий, – ты хоть звони мне почаще, добро? 

– Конечно, Дим, – на той же минорной ноте ответил Пётр, – у меня же кроме всех вас, включая Борьку, никого в этой жизни и нет. Так что звонить и приезжать буду часто. 

Утром следующего дня Дмитрий с Татьяной проводили Петра. Когда он ушёл в таможенную зону у них на глазах навернулись слёзы. 

Какой всё-таки хороший человек твой Пётр, – с вздохом, сказала Татьяна. 

– Не мой, а наш, – ответил Дмитрий, и они вышли из здания аэропорта. 

Вечером к Дмитрию после работы заехал его зять, Дмитрий вручил ему тысячу евро, чтобы он открыл текущий счёт в евро в банке. 

Затем зять, в общих чертах, описал ему, как будет выглядеть хранилище для изделия, и Дмитрий, в очередной раз, убедился, что его дочь вышла замуж за умного человека.  

Его идея построить хранилище и спрятать его под водой так, что в хранилище можно попасть, только, в случае понижения уровня воды не менее чем на метр поразила Дмитрия своей простотой и оригинальностью мышления. Затем Дмитрий вручил зятю инструкцию по хранению и передаче правительству страны изделия, которую Профессор с Петром составили. Потом Дмитрий с зятем поехали в Швейцарию, где зять сдал экзамен на знание этой инструкции перед Профессором, Петром и Дмитрием. После сдачи экзамена он был назначен Хранителем. Ему, как Хранителю Дмитрий перевёл со своего счёта, как бывший Хранитель, восемь с половиной миллионов евро. Предварительно открыв на него счёт в банке Цюриха.  

Прошло десять лет. На берегу живописного озера между Лихтенштейном и Цюрихом стояло четыре двухэтажных коттеджа необычайно своеобразной архитектуры. Это были самые красивые, оснащённые современными технологиями для жизни человека дома, в которых были все удобства, но которые не загрязняли окружающую природу. Вокруг каждого из коттеджей были разбиты дендропарки, цветники, оранжереи. 

Живущие в этих коттеджах люди были очень состоятельными, высоко культурными людьми, живущими в добром соседстве и занимающимися благотворительностью. Их образованность и утончённое воспитание оставляли приятное впечатление у всех, кто с ними встречался, а их взносы в различные благотворительные фонды вызывали высокое уважение к ним. Все окружающие их люди знали, что они переселились десять лет назад из какой-то славянской страны, но из какой точно никто, даже мэр этого местечка, не помнил. 

Конец.